– О, сынок! Это не просто игра! Это целая философия!

– А ты умеешь?

– Немного. Меня мама Вера тоже учила. Но у меня таких способностей к математике нет, как у тебя. И поэтому, я все время проигрываю. Там нужно хорошо уметь считать и продумывать ходы наперед.

– Как в шахматах?

– Почти!

– Хорошо! Тогда я побуду с бабушкой. Только…

– Сынок, я знаю, что ты хочешь сам попасть в этот магазин. И с удовольствием тебя туда доставлю. Но давай ближе к весне, а? Тогда мы с тобой сможем гулять в ту сторону хоть каждый день. И парк там рядышком. Утки твои любимые… Да? Ты согласен?

– Ладно…

– Отлично! Рассказывай, какая краска тебе нужна?

– Красная! Только не такая, как у моих гусар, а другая…

Максим увлекся, объясняя матери, какую именно краску ей следовало найти в магазине, и его руки пришли в движение, отпустив колеса коляски. Елена снова вздохнула, кивая сыну, и возобновила свой крестовый поход. Ведь иначе она происходящее назвать не могла.

Ее жизнь разделилась на до и после два года назад.

В тот день ей дали премию, и она уже радостно прикидывала, чем порадовать сына и мужа, когда дверь кабинета открылась, и белая, как стена, Юля прошептала:

– Лен, там до тебя дозвониться не могут…

Лена почувствовала, как холодеют руки и темнеет в глазах.

– Что?!

– Максим… Лен, ты только не волнуйся! Он жив! Его везут в детскую областную.

Водителя, сбившего ее сына, Лена впервые увидела только в суде. Тот не поднимал глаз, но ей было это совершенно безразлично. Да, она знала, что в больницу он приезжал и даже пытался с ней встретиться, но в тот момент Лене было совершенно не до него.

Что могли исправить его извинения? Открыть ей двери реанимации? Вернуть здоровье Максиму? Повернуть вспять время и изменить ту страшную минуту, которая навсегда изменила жизнь ее семьи?

– Куда вы так неслись?

Это был единственный вопрос, который задала водителю Елена.

– У меня уходила мама… Ничего мне не говорила о своем состоянии… Скрывала… Позвонила только на днях, чтобы успеть… Попрощаться, в общем… Я виноват!

– Я знаю…

Легче от сказанного ей нисколько не стало. Она думала в тот момент только о Максиме. Да, страшная дверь с красной надписью «Реанимация», за которую ее не пускали, осталась в прошлом, но от этого было не легче. Ей нужно было быть там, в больнице, рядом с сыном, а не слушать этого человека.

– Вы успели? – она уже в дверях обернулась и все-таки задала этот вопрос.

– Нет…

Больше они не разговаривали. Елену сменил муж, и она уехала в больницу, чтобы уже не появляться больше на заседаниях. У нее были дела куда важнее.

– Все сложно… – заведующий отделением перебирал бумаги у себя на столе, не глядя на Елену.

Что мог сказать он матери, которая жаждала только одного – услышать, что все будет хорошо?

Не будет…

Лена поняла это почти сразу. Еще в начале этого разговора. Врач твердил что-то насчет реабилитации и новых методов, а у нее в голове стучало только одно – Максим ходить не будет… Никогда… И никакие специалисты ему не помогут. Потому что это просто невозможно. К сожалению… К ужасу… К потерянному навсегда будущему…

В тот момент она не думала о себе, о муже, о тех проблемах, которые едва проклюнулись в их отношениях. Они всегда были вместе и рядом, а тут вдруг разошлись в разные стороны. Та, кто приняла действительность такой, какой она стала, и тот, кто смириться с этой действительность не смог.

– Ты, что?! Не понимаешь?! Мы должны использовать любой шанс! – муж Лены почти кричал.

– Нет его, этого шанса… Понимаешь?

– Глупости! Если эти врачи некомпетентны – мы найдем других!

– Хорошо. Давай искать.

– Я работаю! Когда мне заниматься еще этими вопросами?

– Ты себя слышишь? Это же твой сын…

– Он и твой тоже!

И Лена искала. Врачей, клиники, любые способы и возможности, которые позволили бы Максиму встать на ноги. Но иногда чудеса где-то теряются. Наверное, судьба, которая несет их в своей корзинке, сверяясь по дороге со списком, выданном ей, не замечает, как роняет на дорогу одно-другое небольшое чудо. Мало ли? Споткнулась, пропустила строчку в длинном перечне нуждающихся в надежде, и потеря остается на тропинке, а судьба, отряхнув длинную нарядную юбку, шествует дальше.

Вот и то чудо, которое было предназначено для Максима, где-то затерялось. И довольно скоро Лена поняла, что дальше надо как-то жить с тем, что есть.

Сказать, что было сложно – ничего не сказать…

И работа, которую ей пришлось оставить, потому что нужно было быть рядом с сыном. И недомолвки с мужем, со временем переросшие в скандалы, которые слышал Максим, и от этого становилось так тошно, что хотелось бежать из дому куда глаза глядят. Она пыталась сдерживаться, но упрек в глазах того, кого еще вчера она считала лучшим из людей, был просто невыносим.

– Если бы ты его встречала после школы, как все другие матери, этого бы не случилось!

Эти слова, глыбой ледяной рухнувшие между ними в пылу очередной ссоры, она так и не смогла простить. Муж тут же опомнился, принялся извиняться, но Лена уже почувствовала ледяные иглы, которые пронзили ее, когда глыба раскололась на куски, заполняя холодом их дом. И иглы эти добрались до сердца, кольнули его настороженно и остренько, а потом осмелели, не чувствуя сопротивления.

– Уходи…

И пришла вторая обида, которую не простить и не измерить, когда муж собрал свои вещи и ушел, хлопнув дверью так, что проснулся Максим.

– Мам, что случилось?

– Спи, сын. Беда ушла…

– Совсем?

– Совсем. Мы теперь одни. Она нас больше не потревожит.

Стало ли ей легче после этого?

Нет. Напротив, все запуталось еще больше. Лена видела, как сложно сыну принять случившееся и всеми силами старалась помочь ему.

Именно тогда она случайно купила первую коробку с солдатиками.

– Смотри, Максим!

– Что это?

– Солдатики. Только они еще не доделаны. Их нужно раскрасить.

– Зачем?

– Чтобы они стали похожи на настоящих.

– А почему они так странно одеты? – Максим крутил в руках всадника, которого Лена достала из коробки.

– Это гусары. Не современные солдаты.

– А какие?

– Сейчас расскажу!

И они садились рядом, листая книги и пытаясь понять, как лучше раскрасить фигурки. И Лена, затаив дыхание, смотрела, как оживает ее сын. Идея оказалась очень удачной.

Через год у Максима была уже целая армия и вечерами они с Еленой устраивали баталии, отчаянно споря о роли драгун или пехоты в той или иной битве.

– Мам! Ты ж Наполеон! Вот и делай все как положено!

– Не командуй! У тебя своя армия есть!

– Но ты сейчас пытаешься переписать историю! – возмущенно вопил Максим, глядя, как мама двигает по ковру раскрашенные им фигурки.

– Если бы это было возможно, сынок… – шептала Елена и уступала сыну, по его команде переставляя «отряд Горчакова» дальше по ковру.

Отец в жизни Максима появляться перестал совершенно, сразу после того, как в его новой семье родился ребенок. Лена была поставлена в известность об этом бывшей свекровью, которая долго подбирала слова, пытаясь смягчить принесенную новость.

– Леночка, прости… За все…

– Господи, вас-то за что?! Вы все время рядом! Помогаете, поддерживаете и Максима, и меня! Я вообще не знаю, как справилась бы без вас!

– Они уезжают…

– Куда? – Лена чуть не выронила чайник, который держала в руках.

– За границу. Все уже готово. И документы, и жилье там… Меня не берут…

– Как это? – Лена опустилась на корточки перед той, что все это время даже на день не оставляла ее.

– А вот так. Не нужна я им. Не помощница… У новой невестки своя мама есть. И очень активная. К внуку меня лишь раз подпустила. Посмотреть. И все! Будет! Дальше они сами с усами… Была семья у меня… И ничего не осталось…

– Вы меня обидеть хотите? Разве мы вам чужие? Разве Максим вам не внук больше?

– Леночка, не гони меня! Я прошу! Все понимаю! И тебя, как мать, – слышу. Все не так! И должно быть иначе!

– Кто знает… – Лена взяла свекровь за руки и сжала ее дрожащие пальцы. – Может быть все именно так, как надо. И нам не нужен рядом тот, кому и раньше-то не было до нас дела. Ведь эта женщина появилась в его жизни до того, как…

– Да, еще до этого…

– Ну вот видите? Значит, судьба не такая уж и злодейка. От предателей избавляться надо вовремя. Все правильно! Вот только предал меня он, а не вы. И наших с вами отношений происходящее никак не касается. Максиму нужна бабушка, а мне – помощь. И я буду рада, если вы останетесь с нами. Невозможно перестать быть семьей без сильного на то желания. А я свою семью терять не желаю! А вы?

Вера Николаевна не ответила.

Обняла бывшую уже невестку и решила для себя вопрос, который мучил ее столько времени.

Нет и не может быть ничего лучше правды между людьми. Нельзя любить кого-то и носить камень за пазухой. И дело даже не в том, что ты можешь достать этот камень. А в том, что уверен будешь – такой же есть у того, кого любишь. И сторожиться будешь почем зря… Ведь судим-то людей мы только по себе…

С тех пор Лена знала – у нее есть Максим и Вера Николаевна. А больше – никого. Даже Юля, которая была ближайшей подругой и поддерживала какое – то время, потихоньку прекратила всякое общение с Леной, объяснив это тем, что не может видеть Максима в таком состоянии.

Лена спорить не стала. У Юли наладилась, наконец, личная жизнь. И в этой новой реальности не было места чужой беде.

Лена видела в соцсетях фотографии счастливой невесты и радовалась за Юлю, желая ей счастья. А почему нет? Все-таки почти десять лет они дружили, проводили много времени вместе и доверяли друг другу иногда куда больше, чем следовало бы.

И все же, спустя время, когда Юля все-таки связалась с ней, спрашивая, как дела и не нужно ли чего, Лена просто не ответила бывшей подруге, не желая делиться своими проблемами с той, кому они были бы в тягость.

А проблем было навалом.

И если с частью из них Лена справлялась сама или с помощью Веры Николаевны, то некоторые оказались ей не под силу.

Вера была рядом все время. Благодаря тому, что Максима было с кем оставить на несколько часов днем, Лена вернулась на работу, доверив заботы о сыне бывшей свекрови. И Вера приходила, готовила что-то, убирала квартиру, а, по возвращении Елены с работы, помогала с прогулками.

Спустить коляску с четвертого этажа старой пятиэтажки, где жили Лена с Максимом, было очень непросто без лифта и пандуса. И если пока еще Лена справлялась, ведь сын, несмотря на свой возраст и рост, был достаточно легким, она понимала – придет время, когда ее мальчику путь на улицу будет заказан.

Елена ходила по инстанциям, пытаясь добиться разрешения на установку пандуса, но это оказалось ей совершенно не по силам. Сломать систему оказалось сложнее, чем достать Луну с неба. Ей отказывали раз за разом, и она понимала, что нужно что-то менять.

– Леночка, может быть купим дом? Пусть за городом, но там будет лучше. Максим сможет больше времени проводить на свежем воздухе. – Вера успокаивала Лену после очередного похода в администрацию района.

– Мама Вера, а как же процедуры? А массаж? А школа? Максим увлекается программированием, а где я ему в деревне учителей найду? Там, где мы смотрели дома, что нам по карману, и интернета-то нет. А провести – дорого. Нет! Нельзя нам уезжать из города! Максим растет. Ему столько всего нужно будет! И прежде всего – возможности! Разве я могу их забрать ради своего удобства?

– Не пойму я, о чем ты, Леночка, но ладно. Раз так считаешь – мое дело поддержать. Думать надо.

– Надо… – Лена соглашалась со свекровью, но выхода пока не видела.

Поменять свою квартиру на что-то другое?