Клайд. После посещения архива Джим окончательно запутался в том, что можно сказать об этом человеке. Знаменитый проповедник, под белоснежными одеждами которого скрывается облачение наемника. Но он говорит, что он ни то ни другое. По поводу его «смерти» Джим сильно не переживал – очевидная инсценировка. Если Норе пришлось пасть по-настоящему, Клайд умер понарошку. Самый большой вопрос вызывал возраст мужчины. Впрочем, немного успокоившись и отойдя от потрясения, Беккет решил, что в небольшую заметку о похоронах ученика Смотрящего просто закралась ошибка. Истина часто проста. Она лежит на поверхности. И не нужно лезть в дебри, чтобы ее познать. Но Беккет все равно решил, что узнает у Клайда, каким было его желание. Может, он сам захотел постареть и попросил об этом Пустые Зеркала? Он же сам сказал, что его жизнь пошла под откос… А ведь он сказал не так.

Он сказал не так!

Джим резко остановился. Вокруг поднялась суета. Кажется, кто-то толкнул его в плечо, послышалось лошадиное ржание и базарная ругань. Но Джим не собирался отвлекаться, пытаясь удержать в голове мелькнувшую мысль. Ничего не видя перед собой, он силился в деталях вспомнить вчерашний вечер.

Он просил Нору сказать имя посредника, передавшего угрозы отцу. Говорил, что после этого они разойдутся.

«Мы не разойдемся, – услышал Джим голос проповедника, как наяву. – Потому что того человека звали Клайд Мур. Он был учеником Смотрящего в Пустые Зеркала. Однажды ему сказали кое-что передать некоему Виктору Беккету. И с того самого дня его жизнь пошла под откос…»

Какой же он идиот. Клайд – довольно часто встречающееся имя на просторах Соединенных Земель Малиры. С чего он взял, что Клайд Мур, двадцатилетний ученик Смотрящего, которому не повезло стать посредником между Виктором Беккетом и его врагами, и Клайд Безгрешный – это одно лицо?

И второй вопрос: почему священник не стал его разубеждать?

Джим сжал зубы, а потом оскалился, продолжая смотреть перед собой и толком ничего не видя. Его выставили идиотом. Еще вчера. А сегодня – закрепили результат, бросив в зеркальное измерение, как слепого котенка. Если бы он был готов, то загадал бы желание совсем по-другому. Попросил бы у спигела не просто найти зацепку, а найти убийцу!

Придурок.

А Клайд – мерзавец. И Нора с ним заодно…

Ярость кипела в нем, словно бурлящий котел Купели Познания, и если бы Джим видел себя сейчас со стороны, он бы испугался. Понял бы до самого конца, что не так в его взгляде.

Глубоко вздохнув, он продолжил свой путь вдоль улиц Оршена, не замечая, куда именно идет.

Его съедала горечь.

После визита в Пустые Зеркала Джим явственно осознал, что отец стал жертвой не только своих врагов, но и своих принципов. Когда он искал способ найти дочь, вместо похитителя Дианы наткнулся на кого-то, кто занимался похищением девочек из приюта. Собственная дочь была забыта, и Виктор Беккет с головой окунулся в тайны дома призрения леди Грейв. В итоге он не смог спасти детей, а его дочь убили. Тот несчастный ученик Смотрящего, возможно, действительно был ни при чем. Просто посредник посредника, как выразилась Нора. Но в любом случае Виктор Беккет проиграл по всем фронтам.

Жена покончила с собой, а сыну досталось имя, смешанное с грязью, да куча проблем.

Конечно, Джим признавал, что похищения маленьких девочек из приюта – ужасное преступление. Им действительно стоило заниматься. Но не в ущерб своим интересам! Если верить рассказу Норы, эти несчастные отставали в развитии. Может, неизвестный похититель, следуя своей извращенной логике, пытался оградить их от жизни в обществе, где трудно выжить сироте, да к тому же с особенностями?

Ожесточение накатывало на Джима волнами, и он чувствовал, что в яростных, злых, отчаянных рассуждениях упускает множество важных моментов, но остановиться не мог.

Слишком многое произошло сегодня. Как минимум он увидел Пустые Зеркала изнутри.

А ведь когда Нора рассказывала про расследование, которое совместно с ней вел отец Джима, она упоминала, что они искали сведения о магических выкрутасах и ничего не нашли. Значит, десять лет назад она, как и Джим, ничего не знала о Пустых Зеркалах.

Значит ли это, что с измерением, по которому ходят пузыреголовые желания и отражения-спигелы с легкими на макушке, ее познакомил Клайд?

Ученик Смотрящего… который на четыре года старше Джима, а выглядит старше на тридцать.

Нет.

Это не тот же самый Клайд.

Просто эти двое его запутали. Даже трое. Клайд Безгрешный, Клайд Мур и Нора Синклер.

Но Джим больше не попадется. Он сделает вид, будто верит им, выведает все, что нужно, а потом… а потом уже решит, как они расплатятся перед ним за ложь. Он ведь не просил у них многого. Только правды!

Последняя мысль его чуть успокоила, и Джим наконец увидел, куда попал. Оказывается, ноги привели его на Рыжую улицу. К храму Истинного Бога. Посмотрев на его громаду, на статую божества в белоснежных одеждах, Беккет представлял себе совсем другого бога.

Двуликого.

Интересно получается. Там, в Пустых Зеркалах, люди – это пузыреголовые отражения своих собственных желаний. Никчемных желаний, которые никогда не осуществятся. А спигелы тогда кто? Кажется, Нора говорила, что они тоже являются отражениями. Но что могут отражать подобные чудища, издающие скрежет ножа по стеклу? И почему отражением Истинного Бога является странный сгорбленный старик с двумя головами, одна из которых представляет собой голову змеи.

«Покровитель спигелов и змей».

Джим задержал взгляд на высокой и широкой мраморной лестнице, на которой сидели нищие, просящие подаяние, и сплюнул.

Ему все равно. Он прибыл в Оршен не для того, чтобы постигать тайны Истинного Бога, в которого никогда толком не верил.

Он должен найти убийцу своей сестры. И все.

Все остальное – прах.

Он и сам давно уже превратился в пепел. Его душу выжгли десять лет назад. И пожалуй, когда он отмоет имя своего отца от грязи, ничего не изменится. Нельзя превратиться в кого-то другого, если ты – лишь оболочка, под которой ничего нет.

Может, поэтому его взгляда все боятся? Потому что видят лишь пустоту? Тогда почему он не превратился в Зеркалах в подобие пузыреголовых желаний?

Джим снова сплюнул, развернулся и побрел в сторону Серой улицы.

Пожалуй, сегодня стоит лечь спать пораньше.

Ведь завтра к нему в руки попадет зацепка. Лишь одна зацепка, а ведь он мог загадать что-то намного посущественнее!

Проклятые Нора и Клайд.

Отбросив злобные мысли, Беккет постарался успокоиться. Уже ничего не изменить. А значит, стоит смириться и попытаться выжать из этой зацепки все что можно.

Добравшись до гостиницы, Джим хмуро кивнул застывшей при виде него Нелли, отметив, что сегодня в ее взгляде уже нет страха, буркнул, чтобы его никто не беспокоил до утра, и поднялся в стылую комнату.

Вытянувшись на кровати, он подумал, что осознавать себя пустой оболочкой не так уж и обидно.

В конце концов, это правда. Неправильная, неприглядная, злая, но – правда.

Истина – это не глина, из которой можно слепить все что угодно. Истина – это алмаз. Его можно лишь огранить, заставив сверкать сильнее. Превратить в нечто прекрасное. Главное – знать, как это сделать.

Уже засыпая, Джим решил, что ограненная истина его не устроит. А значит, ему предстоит покопаться в алмазной крошке.

Несмотря на обилие впечатлений накануне, ночью ему ничего не снилось. Джиму показалось, что он буквально на миг зажмурился, а когда открыл глаза, за окном уже занимался рассвет. Тело болело так, будто вчера он несколько раз скатился кубарем по высокой лестнице храма Истинного Бога, а потом его еще и хорошенько отпинали попрошайки.

Насилу поднявшись, он побрел умываться. В голове поселилась какая-то неясная мысль, уловить которую он никак не мог. А посмотрев на себя в зеркало, заключил, что вчера его все-таки били. На левой скуле красовался небольшой синяк, и откуда он там взялся, Беккет не имел никакого понятия. Под носом запеклась кровь, а под глазами залегли глубокие тени.

С трудом приведя себя в порядок, Джим вернулся в комнату и только сейчас заметил, что в ней кое-что изменилось. Во-первых, у подножия кровати стояли сапоги, вычищенные до блеска. Во-вторых, плащ, который он вчера бросил в угол комнаты мокрым комком, был расправлен и висел на спинке кресла. Совершенно чистый и пахнущий свежестью. А заглянув в шкаф, Джим уже без удивления обнаружил там отглаженный дорожный костюм.

Одевшись, он почувствовал себя намного лучше. Мысли прояснились, в том числе и та, что не давала ему покоя после пробуждения. Сегодня ему стоит быть внимательней. Сегодня он увидит какой-то знак.

Зацепку.

Подозревая, что сидя в комнате он вряд ли чего-то дождется, Джим спустился в гостиничный ресторан и, бросив на стол серебряный луар, попросил подскочившую Нелли принести завтрак. Как и вчера вечером, в глазах служанки не было страха, и это очень понравилось Беккету. В конце концов, всегда приятнее, когда тебя встречают вежливой улыбкой, а не натянутым оскалом.

– Возможно, господин не откажется от газеты? – осторожно спросила Нелли, принеся поднос с кофейником, блюдцем с нарезанным лимоном и корзинкой со свежей выпечкой.

– Не откажусь, – Джим улыбнулся девушке. – А я еще я не откажусь узнать, с чего ты вдруг решила вычистить всю мою одежду.

Его догадка оказалась верна: после этих слов служанка покраснела, отчего ее белокурые волосы, выбивающиеся из скромного пучка, стали казаться еще светлей.

– Должен же хоть кто-то ухаживать за вами, – прошептала она. – Ирф сказал, что вы, скорее всего, очень одиноки, поэтому у вас такой мертвый взгляд.

– И ты решила меня пожалеть? – горько усмехнулся Джим.

Нелли покачала головой.

– Жалеть того, кто не умеет жалеть самого себя, нет смысла. Это унизит его. Я просто почистила вашу одежду.

А она оказалась интересной девушкой, эта Нелли. Сейчас, когда в ее глазах больше не сквозил страх, она показалась Джиму весьма занятной. Мелькнула мимолетная мысль, что, если он захочет за ней приударить, она не будет против.

Мелькнула – и сразу погасла. Он прибыл сюда не для того, чтобы соблазнять служанок.

– Неси газету. – Отведя взгляд от золотых локонов Нелли, Джим потянулся к кофейнику.

Еще чего не хватало. Вот уж точно: женщины коварнейшие существа! Эта девчонка просто отряхнула его плащ, а он уже готов лужицей растечься перед ней!

А еще эта девчонка откуда-то прознала, что во времена юности он любил добавлять в утренний кофе дольку лимона. Когда он успел об этом проболтаться? Неужели позавчера вечером, когда был пьян?

Сделав первый глоток, Джим сощурился от удовольствия. Вчера он толком ничего не ел и сегодня намеревался плотно позавтракать. Но не успел он взять первую хрустящую булочку с маком, как в его поле зрения снова появилась Нелли.

– Две газеты? – поднял брови Беккет.

Служанка замялась и опять порозовела.

– Одна столичная… Они приходят к нам редко… Ирф выписывает. Я подумала, вы захотите почитать…

Джим не ответил. Только благодарно кивнул, не желая отзываться на ее интерес. Потому что иначе внезапное желание почистить его одежду объяснить было невозможно. Но он не поддастся на эти уловки.

Рад бы, но не сейчас.

Может быть, потом, когда истинный убийца его сестры будет наказан, он займется тем, что найдет себе женщину. Возможно, даже вспомнит про милую Нелли.

Откусив наконец от булки, Джим сделал глоток кофе и углубился в чтение.