– А у вас есть проблемы? Хотя, что-то это я… вы же постоянно их ищете. Что же, тогда пройдёмте в кабинет, чтобы мы могли спокойно обсудить Ваши проблемы. А то, я смотрю, о них уже хотят знать множество посторонних людей! – и Мариз грозно взглянула на ошивавшихся рядом студентов.

Те быстро ретировались, закончив «греть» уши, а мы зашли в её кабинет. Кабинет Мариз де Брийон оказался до отказа забит всевозможными артефактами, созданных частично или наполовину, а также там лежали те, что уже вышли из строя. Заметив мой взгляд, она усмехнулась и проговорила:

– Я иногда работаю в своём кабинете, когда у меня нет времени идти в алхимическую лабораторию. Здесь я не храню готовых изделий, слишком это небезопасно. Вы же разделяете моё мнение, идальго?

– Вне всяких сомнений вы удивительно правы в своей осторожности, сеньорита-декан.

– Что же, я весьма рада вашей похвале, но советую вам не переусердствовать в дальнейшем. Лесть должна подаваться строго дозировано. Это, если использовать кулинарную терминологию, как пересолить отлично приготовленное блюдо. Столько стараний, потраченное время и средства, а в итоге – невозможно есть.

Я был вежлив и молчал, увлеченно смотря на интересную и умную женщину.

– Но я отвлеклась. Присаживайтесь, где вам будет удобно, и рассказывайте, с чем ко мне пришли.

– Видите ли, сеньорита, волею судьбы мне достались в руки несколько весьма интересных артефактов, но моих знаний не хватает, чтобы разобраться с ними. Хочу создать несколько очень сильных амулетов, но у меня отсутствует для этого приличная лаборатория, и больше ничего нет кроме ингредиентов, которые я собрал в своих странствиях.

– Вы имеете в виду те два кольца, что носите у себя на пальцах? – с усмешкой осведомилась Мариз.

– Нет, золотое кольцо – запас маны, а каменное – усилитель заклинаний. О них я всё знаю. Меня интересует назначение вот этого предмета, – и я развернул небольшой свёрток, что держал до этого в руке. На свет был явлен слегка изогнутый нож без рукоятки.

– М-м-м, очень интересно. Дайте мне его внимательно рассмотреть, – встав, я передал артефакт. Мариз стала внимательно его осматривать, вертя его в руках и так, и этак.

– Очень интересная вещица. Очень отдалённо похожа на жертвенный нож, но тогда почему отсутствует к нему рукоятка?

– Не знаю, я его таким нашёл в одном святилище, – отозвался я.

– Ишь ты, ты и в святилище успел побывать…

Я ругнулся про себя, опять глупо «спалился».

– Да, это какой-то непонятный алтарь, который я случайно обнаружил в подводном гроте, когда спасался от пиратов. Я в нём укрывался, а когда-то там было что-то похожее на святилище. Может быть, храм древних богов или ещё что. Всё было разрушено, а это лезвие валялось в углу под камнем, мне показалось интересным. Вот я его и взял.

– Всё ясно с тобою. Не научили не хватать всё подряд. Я не могу сейчас сказать, что это такое, но я чувствую смертоносную энергию, исходящую от лезвия. Это часть сильного артефакта, и оно может нанести вред своему владельцу. А ну-ка, возьми его в руку за хвостовик.

В мыслях я скептично пожал плечами, забрав лезвие обратно и обхватив его хвостовик пальцами, изготовил к бою, спокойно глядя на Мариз. Она пристально смотрела на лезвие, которое никак не проявило себя.

– Я так и думала. Это древний артефакт пока спит, но ты овладел им. Правильно сделал, что забрал его. Он принял тебя, хоть ты этого сейчас и не понимаешь. Не знаю, что это. Оставь его пока у меня. Сегодня я спущусь в лабораторию и осмотрю его. А завтра… завтра мы с тобой придумаем, как его активировать и какого рода рукоять приделать к лезвию.

Рукоять ты должен сделать сам. Ведь это ты его нашёл, и ты будешь им владеть. Ты привяжешь его навсегда к себе и его качества будут зависеть от того, какими обладаешь ты. Какого рода магией владеешь и какими умениями. Но, посмотрим. Сейчас я ничего не могу сказать точно, но завтра мы с тобой этим займёмся. Если у тебя больше нет вопросов, то можешь идти.

– Спасибо. Тогда завтра я захвачу все материалы, собранные для амулетов. Я очень много их нашёл, в том числе забрал у пиратов. Очень много. Так что излишек достанется и вам для собственных нужд.

– Ну-ну, ты хочешь сказать, что я нищий преподаватель и не могу себе позволить купить редкие ингредиенты для амулетов?

– Нет, я не об этом. Некоторые части я выломал уже из мёртвых артефактов и вам просто не приходилось о них слышать. А, возможно, что даже и видеть.

– Не знаю, меня трудно удивить. Завтра мы с тобой снова поговорим, а сейчас ступай.

– Да, я хотел бы ещё создать мощные защитные артефакты, они мне очень пригодятся…

– Да иди уже, наконец. Я устала, а ещё разбираться с твоим кинжалом надо. Не надоедай, идальго.

– Ухожу, да, да, спасибо! – и, развернувшись, я ушёл.

Прикрыв дверь декана, в своих мыслях устремился по коридору в гостевой флигель, обдумывая на ходу, правильно ли я поступил и что выгорит с этого дела. Мариз я не врал, у меня действительно было много всяких редких запчастей, как от артефактов, так и остатков амулетов. Что-то было хламом, а что-то весьма дееспособным. Я не очень хорошо в них разбирался, в отличие от декана Мариз. Так что завтра будет очень интересно провести время.

***

Мерседес не находила себе места, мечась по комнате. Гарсия так и не пришёл за весь день, но он был в академии – это она точно знала, а также то, что его не было сейчас у себя в комнате. Об этом ей поведал слуга за мзду в десяток реалов.

Элеонора, которой было скорее интересно, чем необходимо, решила помочь подруге в любопытстве. Она ещё помнила свой разговор с сестрой. Эльвира уж очень хотела выйти замуж за героя, развращённая романтикой в своём холодном магическом интернате в Киле. Элеонора не разделяла её притязаний и взглядов сейчас. Но идальго в самом деле был бы отличной партией для сестрёнки, если бы не был сиротой. Да и денег у парня немного… А немного денег им не очень поможет.

Для того, чтобы решить свои проблемы им нужно было тысяч триста реалов. Таких денег у Эрнандо не было, а значит, любовь по расчёту с ним не получится. Да и ладно.

С соседнего факультета девчонки рассказали, что видели сурового юношу, похожего на Гарсию, что ошивался перед кабинетом Мариз де Брийон по какой-то надобности.

И Элеонора сразу же побежала к подруге, которая, казалось, уже обшарила всё здание в поисках пропавшего Эрнандо Гарсии.

– Он у Мариз в кабинете. Ошивался там около часа, а сейчас зашёл. Верные сведения! – с ходу выпалила она, увидев злую Мерседес.

– Что он там забыл?

– Не знаю, наверное, про артефакты или амулеты хочет что-то узнать.

– Я его подкараулю и…

– Не будь дурой, Мерси! Зачем он тебе?

– Хорошо, но он проигнорировал меня.

– Это его дело, – пожала на это плечами Элеонора. – Вы ничем друг другу не обязаны. Вы расстались. Ты осталась здесь, он уплыл навстречу своим сотым приключениям. Всё по-честному, ты не находишь?

Мерседес задумалась, потом встрепенулась.

– Всё равно я должна его увидеть и доказать ему, что он меня не достоин.

– Как знаешь, но не натвори глупостей.

– Не натворю, не беспокойся. Я осознаю свою силу, – и Мерседес ушла.

Усевшись на подоконник в коридоре, откуда была хорошо видна дверь в кабинет декана специалитета, она безделья заболтала ногами. Пышное красивое платье немного смялось, но ничего. Ей больше нравились охотничьи женские костюмы, или вообще мужские. Но женскую фигуру уже ничем не скрыть. Высокая грудь и округлые бёдра безусловно выдавали в ней женщину.

Наконец дверь заскрипела и выпустила из кабинета идальго, в котором она сразу узнала Эрнандо. Сейчас она могла нормально его рассмотреть при свете лучей вечернего солнца. Юноша возмужал, его некогда детские черты лица обострились, став более жёсткими, а лицо покрывала ещё не сильно густая, но уже хорошо видная, щетина. Он даже стал отпускать эспаньолку, пока совсем короткую.

Эрнандо шёл, никого не замечая, полностью погружённый в свои мысли. Мерседес, легко соскочив с подоконника, преградила ему его путь. Гарсия сначала не понял, кто ему загородил путь, но Мерседес властным голосом напомнила о себе:

– Стой, Эрнандо. Ты не искал меня?! – сразу начала она с обвинений, невольно закипая, как чайник, стоявший на сильном огне.

– Не искал, я был занят.

– Вот! Я сама нашла тебя, чтобы сказать… – Эрнандо грубо её прервал, не давая и слова сказать.

– Мне всё равно, что ты скажешь. Мне не нужны ультиматумы, Мерседес. Я пока не планирую жениться. Моя жизнь не подразумевает сиденье в четырёх стенах замка. Мне по сердцу ощущать под своими ногами палубу, чем круп коня. Это тебе в Испании всё мило, а я здесь всего лишь гачупин. Поэтому мне не о чем с тобой разговаривать. Уйди с дороги, ты же девушка, а не идальго.

– Я не уйду, я виконтесса.

– Поздравляю, я тоже виконт, и ты об этом прекрасно знаешь. Только, в отличие от тебя, я титул получил не по наследству, а заслужил. Служил, служил и заслужил. Тебе не понять, когда твоя жизнь постоянно на волоске от гибели. Не понять ветра, что ревёт штормом спутывая такелаж яростными порывами. Как скрипят мачты корабля, жалуясь на свою нелёгкую судьбу. Не понять, потому что твоё место на земле, а не на корабле. И тебе не нравится море. Тогда зачем мне нужна девушка, что этого не понимает.

– Ты, я… – все слова у Мерседес внезапно пропали, она столько хотела ему сказать, столько бросить оскорблений в лицо. Доказать ему, что он никто и как он посмел её не слушаться и как он, и как она… Но все слова внезапно растворились, как сахар в горячей воде, и сказать больше ей было нечего.

– Отойди, пожалуйста, нас ничего не связывает. Как только я обменяю свой корабль на фрегат, уплыву обратно в Новый Свет. И пусть Испанский Мейн встретит меня уже не как бездомного и несчастного сироту, а как мужа, безжалостного ко всем пиратам. А ты оставайся и дальше здесь, ведь здесь лучше.

Гарсия сделал шаг в сторону и обошёл девушку. Идя вперёд, он даже не обернулся вслед. Весь гнев куда-то ушёл, и Мерседес даже не попыталась его остановить. Она чувствовала сердцем, что он не позволит ей этого сделать, что он просто сильнее, а проверять не хотелось. Ведь это больше не имело никакого значения.

Не выдержав, она закрыла лицо руками и, заплакав, побежала к себе, больше не сдерживая слёз.

Я слышал, как бежала от меня прочь Мерседес, я слышал, что она расстроена. Я чувствовал, что она больше не гневается и опечалена, но я не обернулся. Я сказал, что думал, и сказал правильно. Но сердце разрывалась на куски… Настолько оно любило Мерседес.

Этот нежный овал лица и сверкающие голубым, а иногда и зелёным цветом глаза, казалось, смотрели в самую душу. Но, что же поделать. Ему всегда придётся уходить в море, а ей очень часто оставаться на берегу в неведенье, и если виконтесса не может этого понять сейчас, то не поймёт и позже. Тогда зачем терзать сердца друг друга?

Она найдёт себе другого, а он себе другую. Или не найдёт вообще. Что же поделать, ведь он не один такой. Мужской мир суров, а море не любит слабых, она их жестоко карает за слабость.

Так он и вернулся в свой флигель, а дойдя, бросился на кровать, бездумно смотря в потолок. Сердце ныло и разрывалось острой болью. Горек путь моряка, а настоящего моряка вдвойне. Он не понял, как забылся тяжёлым сном.

Мерседес, прибежав в свою комнату, не раздевшись бросилась на кровать и начала заливать горькими слезами свою батистовую подушку. Удивлённая Элеонора в шоке смотрела на Мерседес, не пытаясь утешить. Жива и ладно, главное, чтобы она не плакала из-за того, что ненароком убила Гарсию. Это было бы неприятно.

Уже успокоившись, Мерседес скупо отозвалась, что Эрнандо она видела, но разговор не получился и он ушёл с ней, не разговаривая, потому что он моряк и ему незачем разговаривать с придворными магичками. Так Элеонора поняла скупые слова Мерседес.