– Не могу знать. Я не была знакома ни с ним, ни даже с его дочерью. Так получилось, что Верда отправила меня за творогом к фермеру, а там Лара – одна одинешенька. Ну, я не смогла уйти и теперь живу с ней.

– На ферме?

– Своего дома у меня нет.

– И скотину Альфред тоже оставил?

– Нет, – я покачала головой. – Продал, думаю. Как угнал столько коров и лошадей незаметно для всей деревни, не представляю, но…

– Да проще просто, – взволнованно перебил меня Римос. – У него забор проходит по части леса, как раз там, где есть заброшенная дорога в Вивьен. Честно сказать, я не мог подумать, что Альфред говорил тогда серьезно. Неделю назад он выпил больше обычного и проболтался, что должен бежать. Я решил, что бред несет, и внимания не обратил.

– От чего бежать и куда?

– Да кто его знает? Пришел я к нему овец проверить, те плохо себя чувствовали несколько дней, а Альфред второй бочонок пива глушит. Сидел на крыльце и ревел как баба… – тьфу ты, прошу прощения, – как женщина. Я к нему с вопросами, а он мычит и все про приезжего Карона талдычит. Мол, мужик даже жену свою жизни лишил, его уж точно не пощадит.

– Он у вас тут маньяк какой-то местный? – хриплым от страха шепотом спросила я. Из кладовой выходить уже не хотелось, не приведи боги, с Кароном встретиться.

– Да ну какой маньяк? Недавно он здесь живет, а приехал как раз после того, как жену убил. Зачем и почему никто не знает, да и сплетни об этом пошли по деревне только от Альфреда. Знакомы они были, что ли… Не знаю я. Альфред не распространялся ни о себе, ни о нем. Мужик как мужик, живет особняком, в конфликты не вступает, по соседям не ходит. В общем, никакого волнения он деревне не несет, и на том спасибо. Бабы… то есть, женщины, его стороной обходят, мужики стараются держаться подальше, а мне что? Не боюсь я его.

Римос покачал головой, упаковал все необходимое в коробочку и протянул ее мне:

– Все бутыльки подписаны, а мяту завари и пои Ларку перед сном. Девчонку батя бросил, как бы не свихнулась.

– Не понимаю, как он мог ее оставить, – пробормотала я, забрав коробку. – Может, все-таки вернется?

– Не вернется, – глухо ответил Римос. – Лара не его дочка, не нужна она ему. Но что теперь об этом говорить? Что случилось, то случилось.

ГЛАВА 6

Римос поспешно покинул кладовую, а спрашивать его при Ларе я не стала. Да и какая невидаль – нагулянные дети? Ну не Альфреда она дочь, что с того?

Лара стояла с мокрыми глазами у двери в кладовую, когда я вышла вслед за Римосом.

– Папа мне не папа? – всхлипнула она. – Он сбежал из-за меня?

Римос растерянно обернулся ко мне.

– Нет, что ты! – воскликнул мужчина. – Ты все не так поняла, я имел в виду…

Лара не дослушала. Выскочила на улицу со слезами и бросилась бегом вдоль по улице.

– Мне нужно догнать ее, – бросила я Римосу через плечо. – Спасибо за лекарства!

Лара скрылась из виду. Бегала она всяко быстрее меня, а поворотов и закоулков в деревне было хоть отбавляй. Дома я обошла весь первый этаж и второй, заглянула в холодные кладовые и осмотрела каждую комнату.

На голове зашевелились волосы. Я не представляла, куда могла деться девочка, если не вернулась домой. Есть ли у нее друзья? Куда она могла пойти?

Из-за переживаний я не могла найти себе места. Ждать было бы неблагоразумно: Лара совсем еще ребенок, наивный и впечатлительный, и не вовремя узнала правду о себе.

Ноги сами понесли меня к Марку. Жил он через два дома от фермы, и уже спустя минуту я сбивчиво пыталась объяснить пареньку, что ребенок пропал.

– Да ты не волнуйся, – в десятый раз повторил Марк. – Деревня маленькая, никуда эта Ларка не денется. Дети тут частенько пропадают, а вечером возвращаются как ни в чем не бывало.

– Она убита горем, Марк! Помоги мне найти ее, ты ведь лучше знаешь эти места. Есть у Лары подружки какие-нибудь или родственники?

– Да нет никого у нее, кроме Римоса, – хмурился мальчишка. – И он не родственник, а друг ее матери покойной.

– От Римоса она и узнала, что Альфред не ее отец. Случайно, но все же.

– А дома хорошо посмотрела?

– Все комнаты обыскала!

Волнение сменилось паникой. За маленькую девочку, знакомую мне всего день, я переживала больше, чем за саму себя. И Ириг из моей головы исчез, и возможное наказание за его убийство. Обо всем забыла, осталась только одна мысль – найти Ларочку.

Марк, еще сонный и взъерошенный, устало потянулся и кивнул мне на ворота.

– Идем, поищем. Правда, ума не приложу, где она может прятаться. В деревне не так много мест, где можно скрыться. Я то уже взрослый мужчина и давно в лесах шалаши не строю, а малышня нынешняя не знает, как их делать, и в лес не пойдет, – “Взрослый мужчина” лет десяти вел меня в сторону огородов. – Как оборотни в наши края мигрировали, так кроме охотников по чащобам никто и не шарится.

– Кто? – оторопело спросила я.

– Охотники.

– Нет, до этого, что ты сказал?

– А, оборотни, – Марк отмахнулся. – Да сказки это все, наукой не подтвержденные. Люди верят, что в наших лесах не простые волки водятся, а оборотни в волчьих ипостасях. Даже легенду придумали – мол, настоящие оборотни выродились, и теперь не могут в человека превращаться, так и остались в зверином обличье.

– Откуда ты все это знаешь?

– Так батя рассказал, он у меня охотник на оборотней. Благое дело делает! Знаешь, как они скотину душат? По пять овец за ночь! А куриц? Я видел однажды ночью через окно, как волчара птицу жрал. Мамка потом рыдала два дня, других-то куриц у нас нет, и с Альфредом поменяться не на что было.

Марк остановился и упер руки в бока. Мы миновали огороды, и из этой точки предполагалось начать розыск.

Мальчишка развернулся и пошагал вправо. Мимо заборов с одной стороны, и густых зарослей сорняка с другой.

Наперебой мы кричали имя ребенка, звали Лару так громко, что у меня вскоре начало болеть горло.

Рассказ Марка об оборотнях привел меня в еще большую панику. Если Лара сбежала в лес, то каковы шансы найти ее там, где водятся такие опасные звери?

Оставалась надежда на то, что Лара где-то в деревне. Спряталась в одном из сараев или всегда открытых хлевов, где хранятся сено и зерно.

Надежда таяла вместе с тем, как день подходил к концу.

Наши с Марком забеги не остались незамеченными соседями. Верда наблюдала за нами через окно, мать Марка поинтересовалась, кого ищем. Незнакомые мне старушки, расположившиеся на лавке у одного из домов, довольно грубо попросили тише орать. Мы наперебой спрашивали их, не видели ли они девочку? Ответов не дождались.

– Мы все обыскали, – сказала я упавшим голосом, когда мы пришли на ферму и осмотрели все сараи. Березка выглядела еще хуже, чем была, овечка Манька смотрела на нас глупым взглядом и блеяла на все лады. Животных было жаль, конечно, но я не смогу думать о них, пока не найду Лару.

Марк молчал. Он тоже начал переживать и уже не уверял меня, что девчонка просто где-то прячется. Солнце клонилось к горизонту, до полной темноты оставалась пара часов.

– Она может быть у Карона, – глухим голосом произнес мальчишка и бросил настороженный взгляд на кузню, виднеющуюся за поворотом дороги.

– Что ей там делать? – я незаметно вытерла проступившие слезы. – Сомневаюсь, что Лара пошла бы к нему. Она говорила мне, что боится его.

– Боится, потому что он убил свою жену, – горько усмехнулся Марк.

– Убил, – согласно кивнула я, понятия не имея, является ли это правдой.

Марк бросил на меня многозначительный взгляд. Я похолодела, когда поняла, что мальчишка имеет в виду.

– Нет, – неуверенно замотала я головой. – Не может быть такого! Чтобы средь бела дня похитить ребенка…

– Мы не знаем, что за человек этот Карон. Может быть, он и способен… на такое.

Не сговариваясь, мы бросились к кузне. Я бежала со всех ног, перепрыгивая через кочки и ямы, а Марк мчался за мной. Остановились мы у ворот дома Карона.

– Сделаем вид, что пришли познакомиться, – прошептал Марк. – Пока ты его отвлекаешь, я осмотрю дом.

– Познакомиться! – фыркнула я. – А если он не захочет?

– Даже если не захочет, все равно не прогонит. Карон хоть и убийца, но кажется воспитанным, а воспитанные люди не прогоняют гостей.

“Воспитанный убийца” встретил нас недобрым взглядом. Мы с Марком стояли на крыльце ни живы, ни мертвы, и думали, как напроситься в гости. Карон молча ждал, когда мы соизволим заговорить.

– Я новенькая в Дворецком, – начала я. – Мы с вами встречались прошлой ночью, помните?

Карон кивнул, и я расценила это как готовность общаться.

– Знаете, когда я переезжаю в новое место, то всегда стараюсь наладить отношения с соседями, – продолжила я, хлопнув ресницами. – Почему бы нам не выпить чаю и не познакомиться ближе?

Карон снова промолчал, но отступил на шаг назад и жестом пригласил войти внутрь. Мы с Марком не раздумывали ни секунды и сразу же двинулись на кухню.

– А где я могу помыть руки? – спросил Марк.

– В гостиной за шторкой есть раковина, – ответил Карон.

Марк ушел и оставил меня на кухне наедине с Кароном. Я нервно улыбнулась мужчине и села за стол. Косясь по сторонам, отметила, как чисто и уютно в холостяцком жилище. На стене у навесных шкафов висела рамка с фотографией, на который была изображена счастливая пара: сам Карон и миловидная блондинка с большими серыми глазами. На фото они обнимались, и Карон улыбался, а в его глазах невооруженным взглядом можно было увидеть нежность.

В углу топилась печь, и из-за жара, исходящего от нее, воздух был сухим. Оба окна на кухне были открыты настежь, но слабый вечерний ветерок не мог прогнать духоту.

Стол, за которым я расположилась, стоял у одного из них, и мне открывался чудесный вид на деревню и, в частности, ферму. То есть, Карон, при желании может наблюдать за мной, когда хочет. Ему стоит просто выглянуть в окно, и двор фермы как на ладони.

Пока Карон заваривал чай, я не отрывала взгляд от входной двери фермерского дома – а вдруг Лара вернется? Тогда я увижу ее, и рыскать по дому убийцы не придется.

– О чем будем говорить? – вдруг спросил Карон.

Я непонимающе уставилась на него.

– Молча выпьем чай? – предположил мужчина. – Но не помолчать же вы пришли, верно?

– Я, если честно, стесняюсь начинать разговор, – промямлила, покосившись в сторону гостиной. Ну где там Марк? Дом крохотный, его обойти можно за минуту! – Расскажите, откуда вы приехали?

– Из Вэйердака, – хмыкнул Карон. Мужчина двинулся к столу, случайно зацепил коврик на полу носком сапога и наклонился, чтобы поправить его. В это время Марк маякнул мне через дверной проем: “Никого нет”. – Вообще, я думал, что раз ты жила в Дэймосе, то наверняка узнала меня… Не читаешь газет?

– Нет, – честно призналась я похолодев. Карон намекнул, что я могла видеть статью о его преступлении? – Вообще никогда газет не читала и не интересовалась новостями.

– Ну и правильно. Журналисты никогда не пишут правду.

Я сдержала смешок. Ну еще бы преступник сказал, что все, что написано о нем – правда! Если Карона не подвергли казни за убийство, значит, он сбежал. А раз сбежал, то находится в розыске.

Но если он в розыске, то почему признался мне, откуда приехал?

Эта мысль заставила меня задуматься. Чай, приготовленный Кароном, приятно пах смородиной, но пить его я не решилась. Вдруг отравлен?

Мужчина откинулся на спинку стула и скользнул по мне внимательным взглядом. Мне показалось, что в его глазах мелькнули смешинки. Просто показалось или Карон надо мной смеется?

Он глотнул чаю, вернул чашку на блюдце, и она звякнула.

– Расскажи мне, что привело тебя в Дворецкое? – спросил Карон и тут же добавил: – Пока твой друг обыскивает мой дом, у нас есть несколько минут, чтобы пообщаться.