Он просто защищал наши жизни…

– Идём, ладно? – шепчу я. – Нам пора.

Я беру Кита за руку и веду вглубь леса. Впереди пару километров густой растительности, но мы дойдём. Выбора особо нет. Если вернёмся – дело о пожаре начнут расследовать. И до правды докопаются. Пары костей и одного некроманта хватит, чтобы вызвать дух Василия и восстановить события чуть ли не поминутно.

Поэтому, я так боюсь, что огня будет мало, чтобы сжечь кости дотла. Лишь надеюсь, что никому в голову не взбредёт вызывать дознавателя и расследовать пожар.

– Мама, а что там? В глубине леса? – спрашивает Кит. Малыш тоже устал и, наверняка, проголодался.

Но, кроме воды, у меня нет ничего.

– Старая сторожка, в которой когда-то ночевали охотники, – рассказываю, надеясь, что это отвлечёт его от мыслей об отце.

А меня от боли и головокружения.

Осталось всего каких-то пятьсот метров, но они даются с таким трудом, что я считаю нас героями.

Сторожка всё ещё стоит. И даже стёкла целы. Но, войдя внутрь, мы понимаем, что ею уже давно не пользовались по назначению. Охотники любили другой лес, правее отсюда. Этот же полон болот и непроходимых чащ.

К счастью, Астра знала его очень хорошо. Вместе с бабушкой она обошла все леса вокруг в поисках ценных трав. Порой, уходили в походы на неделю и больше.

Подойдя к камину, накидала сухих дров и щепок. Запас дров – обязательное условие для охотников. Ещё еда, но она уже точно пришла в негодность. А вот огниво всё ещё лежит на каминной полке. никто не забрал.

Растопив камин, я огляделась. Что же, нам хватит места, чтобы пережить эту ночь.

Узкая, двухэтажная кровать, небольшой стол, полки с кое-какой посудой. Паре охотников хватало, чтобы пережить ночь и восстановить силы.

– Кит, помоги мне, – прошу я мальчишку, который молча сидит у огня. – Намажь мне спину, ладно? А потом ляжем спать.

– Я кушать хочу, – глухо бомочит Кит, стараясь не смотреть на меня.

– Придётся потерпеть, – качаю головой, чувствуя, как сжимается сердце от жалости. – Завтра выйдем к деревне и купим еды. А пока… Давай просто ляжем спать?

Мальчишка угрюмо кивает.

Помогает мне со спиной и ложится на кровать, укрываясь своей курткой с головой.

Развожу лекарство от жара в холодной воде и залпом выпиваю. Ложусь рядом, прижимая мальчишку к себе. Если лежать боком, то нам хватит места. Глажу по волосам и шепчу, как я его люблю и ценю. Рассказываю, как нам будет хорошо вдвоём.

Мальчишка судорожно всхлипывает, всё реже и реже, пока не забывается тревожным сном.

Казалось, я уснула всего на минуту. Просыпаюсь словно от толчка. Спина не болит, вместо неё гудят все мышцы. Прислушавшись к себе, понимаю, что температуры тоже нет.

Кит спит, зарывшись носом в куртку. Щёки чумазые, со светлыми дорожками слёз.

Ничего, милый, потерпи немного. А мне надо заняться делом. Камин потух, внутри ещё тлеют угли. Подкинув дров, я наливаю в походный котелок воды и подвешиваю над огнём. Внимательно осматриваю поленницу, где лежат не только колотые дрова, но и ветки, сучья. Всё, чем можно протопить сторожку.

Тихо выхожу на улицу и оглядываюсь в поисках валежника. Не важно, что домиком больше не пользуются. Восполнить запас дров – моя благодарность тем, кто это сделал до нас.

Пока собираю валежник, замечаю раскидистые кусты малины, полные ягод. Отношу дрова в домик.

Оборачиваюсь на малыша. Кит всё так же безмятежно спит. Снимаю закипевшую воду и закидываю в котелок травы, ну хоть какой-то завтрак у ребёнка будет. Беру глубокую глиняную чашу и иду в лес.

Набрав спелых ягод, по пути к сторожке замечаю полянку черники. Присаживаюсь, аккуратно обрываю маленькие кустики, радуясь, что моя добыча стала ещё больше.

Вернувшись в сторожку, вижу Кита, молча глотающего слёзы и забившегося в угол кровати.

– Кит, что случилось? – испуганно спрашиваю, обводя взглядом комнату в поисках опасности.

Мальчишка вскакивает на ноги и несётся ко мне, едва не сбивая с ног. Он больше не сдерживается, рыдая в голос. Испуганно прижав ребёнка к себе, гадаю, что могло случиться. Меня не было от силы час. Кошмары?

– Я думал, ты навсегда ушла, – воет малыш, цепляясь за меня, боясь отпустить.

Пережить вчерашнюю ночь нам будет сложнее, чем я думала…

– Глупости ты думаешь, – по-доброму фырчу я, чмокая сына в макушку. – Идём пить чай.

Наливаю в кружку отвар и ставлю перед ребёнком, отмечая его состояние. Кит успокаивается, дыхание выравнивается, но его всё ещё бьёт крупная дрожь. Ничего, со временем Кит поймёт, что я не уйду и не брошу.

А пока… Разговаривать и объяснять просто нет смысла, его вылечит только время, а не обещания.

– Держи, – ставлю перед ребёнком вымытые ягоды. – Подкрепись хорошенько. Нам уже пора выходить.

– А ты? Ты будешь кушать? – мой заботливый малы. Поднимает на меня взгляд, с трудом отрываясь от тарелки.

– Я перекусила в лесу, – вру, не краснея.

Я потерплю до деревни. Если идти через лес, то это примерно часа четыре. Да, пусть будет сложный, но на дорогу нам нельзя. Да и идти по ней на много дальше.

Пока Кит завтракает, собираю наши пожитки и прибираюсь в сторожке. Заметив, что тарелка опустела, я ополаскиваю её и ставлю на место.

Обвожу взглядом комнатушку. Вроде всё нормально, нигде не насвинячили, угли в камине практически затухли.

– Идем? – улыбаюсь мальчишке.

Он сразу же подскакивает. Ополаскивает кружку и ставит на место. Вытянувшись по струнке, кивает.

И мы идём…

Я воспринимаю воспоминания Астры как свои. Иду по тем тропкам, которые показывала бабушка. Приглядываюсь к травам, надеясь заметить более ценные. У нас есть кое-какие монеты, на первое время хватит, если не шиковать. Но было бы неплохо подзаработать.

– Устал? – смотрю на Кита с улыбкой. Лоб покрыт испариной, дыхание тяжелое.

Устал, но молча мотает головой, не хочет казаться слабым и задерживать нас.

– А вот я очень! – заявляю, садясь на бревно. – Нам ещё часа полтора идти, так что предлагаю передохнуть.

Мальчишка выдыхает и падает на землю.

Я внимательно смотрю на него, и моё сердце сжимается от нежности. Астре не повезло с мужем, но вот с ребёнком… Он замечательный. Только из-за него я рада, что очутилась здесь.

Тридцать минут отдыха проходят быстро. Всё это время мы молчим, не тратя силы на разговоры. Да и мне нужно подумать, вспомнить…

Бабушка Астры была травницей, причём достаточно хорошей. Люди в деревне поговаривали, что у неё есть не только знания, но и сила. Якобы, её лекарства обладали волшебными свойствами. В воспоминаниях Астры я этого не помню. Не помню, чтобы бабушка была магичкой. Да и внучку она учила разбираться в растениях и варить мази, а не шептать заклинания. Может, врут люди, а может и нет.

Единственное, что меня смущает – как появиться в деревне? Рассказать всем, что я та самая Астра – дочь травницы? Да, это самый логичный вариант. Бабушка умерла пятнадцать лет назад, когда Астре было десять. Девочку забрала тётка, а при первом удобном случае выдала замуж. Астре было всего семнадцать…

По-сути, никто из деревенских не знает, куда делась рыжеволосая малышка. И как сложилась её дальнейшая судьба – тоже. Между собой деревни не общаются, по дороге надо делать довольно большой круг, а через лес уже давно никто не ходит.

Что же, если и остался кто-то, кто помнит бабулю и Астру, то нам очень даже повезёт. Своя травница в деревне это всегда хорошо, а уж если ещё и знакомая с детства…

– Кит, нам придётся много лгать, – тихо говорю я, пока мы осторожно пробираемся по узкой тропке вдоль болота. – Мы скажем, что жили в деревне, далеко отсюда. Хорошо? Папа наш погиб на охоте, а мы вот, продали дом и вернулись.

Я пока не придумываю никаких названий. Не стоит забивать голову мальчишке. Позже.

– Хорошо, – с готовностью кивает сын. – Я запомню. А куда мы?

– Мы идём в дом моей бабушки. Она давно умерла, но дом должен был остаться.

Я искренне на это надеюсь, но Киту не говорю. Не представляю, куда идти дальше, если наш дом окажется разрушен.

Спустя ещё час мы наконец выходим к просеке. Ещё немного, и мы будем дома. Я уже вижу крыши деревенских домов. Но нам не туда, не в саму деревню. Бабушкин дом стоит чуть левее, на опушке леса. Нам нужно только пройти метров триста и обогнуть лес.

– Стоит, – шепчу я, глядя на дом.

Удивительно, но он абсолютно целый. Единственное, двор зарос травой. Но ведь это не проблема!

У деревенской травницы в принципе мало проблем. Люди болеют, попадают в несчастные случаи, рождаются, умирают. Им часто приходится обращаться за помощью к травницам, учитывая, что лекари – редкие гости в деревне, а лечить больше некому. Травницы же пользовались этим как могли. Брали оплату не только деньгами, но и разными услугами, а бывало и продуктами.

Бабушка Астры тоже часто прибегала к такому методу. Нарубить дрова, покосить, вспахать небольшой огород, залатать крышу – во всём этом деревенские помогали с удовольствием, зная, что и бабуля их в беде не оставит.

– Мы пришли? – Кит с любопытством поглядывал на дом.

– Да, милый, – с улыбкой отзываюсь я. – Теперь всё будет хорошо. Идём скорее, не терпится уже зайти внутрь.

Но несмотря на нетерпение, съедающее изнутри, мы не торопимся…

Забор покосился и, честно говоря, держался на одном честном слове, во дворе бурьян. А вот все хозяйственные постройки остались целыми. Даже крыши не прогнили, хотя должна была, за столько-то лет. Банька стоит, птичник, сарай под дровник. Бабуле больше и не надо было. Мясо она предпочитала покупать в деревне, а не выращивать коров или свиней самостоятельно.

Подойдя к двери, отодвинула дощечку в двери и достала ключ. А распахнув дверь, вдохнула, на удивление, свежий воздух.

Свежий? За пятнадцать-то лет? Я удивлённо оглядела сени. Ни пылинки… Словно бабуля вышла из дома час назад и вот-вот вернётся.

– А может и правы были деревенские? – тихо бормочу, неуверенно входя в дом. – Может, была у неё сила?

Глава 3

В доме всё так, как я помню.

Не я… Настоящая Астра. Но я постепенно забываю свою прошлую жизнь, а вот жизнь Астры становится моей. И её воспоминания – моими.

Мне страшно. Я не хочу забывать себя, но и отмахнуться от чужой жизни не могу.

Тряхнув головой, иду дальше, разглядывая дом.

По меркам деревни, у бабушки вполне неплохой дом. Добротный, с двумя спальнями, большой кухней и кладовой. Ну и прихожая, естественно.

На кухне есть погреб. Достаточно холодный, чтобы хранить там припасы. А кладовую бабуля забивала травами. Она буквально весь сезон ходила по лесу и собирала травы, корешки, ягодки – всё, что могло пойти на лекарства. Те лекарства, что долго хранятся, она готовила сразу и разливала порционно по пузырькам. Остальные травы сушила, подвешивая к потолку.

– Мама, тут так замечательно! – восторгается Кит, нежно поглаживая белоснежную печь и скатёрку на столе. – Красиво!

– Красиво, – улыбаюсь я. – Идём, покажу твою комнату.

– Мою? – мальчишка хмурится.

– Да, – киваю я, понимая, почему он так реагирует. – Представь, там ты сможешь отдыхать, читать, играть, приглашать друзей.

– Мне нельзя теперь спать с тобой? Я думал…, – Кит запинается и опускает взгляд. – Раз папы нет, то теперь никто не выгонит меня.

– Так тебя никто и не выгоняет, – я качаю головой, едва сдерживая улыбку. – Ты можешь приходить ко мне, или я к тебе. Будем читать книжки друг другу и обниматься, а потом каждый разойдётся по своим комнатам.

– Но…, – мальчишка смешно хмурит брови.

Я понимаю, что им руководит страх и… эгоистичное желание быть всегда рядом с мамой.

Но я не поддаюсь.

Во-первых, мне хочется личного пространства. Спать, раскинув ноги и руки в стороны, а здесь кровати далеко не плюс сайз.