Первое, что заметил Лукка, войдя в комнату, – пара поразительно зеленых глаз, пристально глядящих на него из-за очков в черепаховой оправе. Благодаря осанке принцесса напоминала оловянного солдатика, ее волнение выдавало только еле заметное движение указательного пальца, трущегося о большой, – возможно, бессознательная привычка, как кусать заусенцы. Лукка сразу понял, почему пресса так любила глумиться над ее одеждой. Судя по тому, что на ней было сейчас, принцесса либо не знала, что ей идет, либо намеренно подбирала не самые льстящие ей наряды. Клетчатая юбка ниже колен с коричневой хлопковой блузкой под кардиганом, придававшим грузность ее тонкой фигуре и делавшим похожей на бездомную попрошайку, а не на вторую в очереди на престол принцессу. Убранные от лица волосы какого-то рыжевато-коричневого цвета придавали ей сходство с чопорной и строгой школьной учительницей.

– Добро пожаловать в королевский дворец Прейтеля, мистер Чатсфилд.

В ее официальном тоне сквозил намек на французский акцент. Лотти протянула правую руку, но Лукке показалось, что скорее из вежливости, нежели из желания физического контакта. Он взял ее в свою, почувствовав бархатистость кожи, прохладной, словно шелк. Глаза принцессы распахнулись, и она откинула голову, сохраняя зрительный контакт. Ее рука дрогнула, и Лукка высвободил пальцы Лотти, – он почувствовал возбуждение внизу живота и едва сдержался, чтобы не стряхнуть с себя посланный принцессой заряд электричества.

– Спасибо, ваше королевское высочество.

Лукка говорил с преувеличенной вежливостью, соблюдая принятый в подобных ситуациях церемониал, который ему казался абсолютным нонсенсом. Он считал, что все люди – просто люди, богатые или бедные, из королевской семьи или нет.

Лотти поджала губы, словно пыталась удержать между ними невидимый кусочек бумаги. Непонятно, было ли это признаком раздраженности или застенчивости, но Лукка не мог отвести взгляд от этих пухлых розовых губ без намека на помаду или даже тонкий слой блеска. Этот рот способен на напряженную страсть, что противоречило остальным ее чертам, довольно церемонным и чопорным, – кто знает, может, за старомодной одеждой и фасадом холодности скрывается что-то дикое? Лукка был заинтригован. Может, в конце концов, эта ссылка и не станет полной потерей времени. Лотти резко отступила, словно коснувшись огня, расправила плечи и скрестила руки, вцепившись в локти.

– Полагаю, вы прибыли сюда в качестве моего помощника.

Эта чопорность, так не похожая на обычное общение женщин с Луккой, и правда его возбуждала. Никаких жеманных улыбок или взмахов ресницами, никаких шепотков и придыханий, никаких манящих взглядов, надутых губ и роскошных открытых декольте.

Нет, совсем нет. Застегнутая на все пуговицы, Лотти говорила с ним шаблонными фразами, задирала курносый нос и смотрела на него сверху вниз, словно на что-то прилипшее к подошвам ботинок.

– Это так. – Он насмешливо изобразил услужливость.

Лотти снова вздернула подбородок, сверкнув зелеными глазами за консервативными очками.

– Думаю, вы понимаете, что ваш приезд не нужен и расходится с моими желаниями.

Наконец она показала свое отношение. Лукка был готов уйти, но что-то в ее жесткой сдержанности задевало его, он не привык, чтобы к нему относились как к слуге низкого ранга, который даже не смог подняться на должную высоту. В конце концов, он наследник одной из богатейших семей Англии и не собирался позволить какой-то надменной принцессе лишить его выплат, унизив еще до того, как он принялся за работу. Лукка решил смирить гордость и подыграть ей – так все останутся довольны.

– Свадьба вашей сестры не может пройти без кооперации с моей семьей. Отель «Чатсфилд» – единственное место на острове Прейтель, чьи размеры позволяют провести церемонию королевской свадьбы.

– Мы можем провести ее в бальном зале нашего дворца. Это я предложила сестре в первую очередь. – Во взгляде Лотти читалась решимость.

– Но ваша сестра хочет не этого. – В их словесном сражении приходилось осторожно подбирать слова. Кровь Лукки бурлила, в области паха нарастало напряжение. – Отель ближе к церкви, и она хочет провести церемонию на нейтральной территории «Чатсфилда», чтобы показать, насколько современен королевский дом Прейтеля, разве нет?

Лотти снова поджала губы, явно продумывая встречную атаку. На ее лице читалась напряженная умственная работа. По блеску в глазах Лукка понял, что она перебирает весь свой запас комментариев в поисках самого язвительного.

– Я не понимаю, как мужчина, который растрачивает жизнь по пустякам и спускает деньги семьи на распутную жизнь, может что-то предложить мне в плане услуг.

Лукка саркастически улыбнулся:

– Наоборот, маленькая принцесса. Думаю, именно я могу помочь вам превратить это место в соответствующее двадцать первому веку.

Кровь прихлынула к лицу Лотти, но скривившиеся в неодобрении губы оставались белыми как мел.

– У вас нет права обращаться ко мне неформально. Пожалуйста, воздержитесь от этого. Я ваше королевское высочество во время первого визита, а в дальнейшем – госпожа.

– Как госпожа учительница в сельской школе?

Резко вздрогнув, она подошла к окну и кинула взгляд на официальный дворцовый сад, по-прежнему не опуская рук и держа голову на подобающей высоте. Казалось, она вибрирует от ярости, словно игрушка на батарейках, которую поставили на неустойчивую поверхность. Лукка видел, как она пытается справиться с собой – наверное, прибегая к помощи многолетних тренировок для королевских особ, у них ведь наверняка есть свой характер, как и у всех, но им не позволено его проявлять, уж точно не на публике. Лукке казалось, что ее королевское высочество сейчас отдала бы свою лучшую тиару за возможность дать ему пощечину одной из своих изящных маленьких ручек с обгрызенными ногтями.

– Я не хочу больше иметь с вами дела. – Она говорила ясно и отчетливо. – Пожалуйста, уходите.

– Послушай, милая… – Лукка бесцеремонно игнорировал протокол. – Как я представляю, мы вынуждены общаться друг с другом как минимум ради нашего имиджа. Твоя старшая сестра явно заинтересована в том, чтобы мы работали вместе, и у меня есть ощущение, что то, что она говорит, исполняется. Честно говоря, я бы предпочел поработать над загаром на одном из твоих пляжей, лучше всего в компании с несколькими любящими пляжный отдых блондиночками, которые бы кормили меня виноградом. Выгони меня, если осмелишься. Я справлюсь, но ты можешь попрощаться с отелем «Чатсфилд».

Принцесса повернулась и посмотрела на него так, словно увидела таракана в центре роскошно убранного стола.

– Вы самый недостойный мужчина, которого я когда-либо встречала в своей жизни.

– Кажется, тебе нужно больше выходить. – Лукка одарил ее улыбкой павшего ангела. – Уверяю, там много таких, как я.

Ее глаза сверкнули, как у кошки, встретившей бродячую собаку. Лотти сжала руки в кулаки.

– Уходите отсюда, не то я позову охрану.

Лукка лениво пожал плечами и направился к двери.

– Я буду в пентхаусе «Чатсфилда», если захочешь найти меня. – Он повернулся и послал ей воздушный поцелуй. – Чао.

Глава 2

Через несколько минут Лотти ворвалась в комнату сестры.

– Этот мужчина невыносим! Он едва ли не самый грубый, самый неотесанный из всех, кого я когда-либо встречала. Как ты могла даже подумать о том, чтобы позвать его сюда? Я не буду с ним работать. Не буду! Не буду! Не буду!

Экспериментировавшая с новыми тенями перед античным туалетным столиком, Мадлен медленно повернулась на покрытом бархате стуле.

– Будешь. Будешь. Будешь. Я хочу церемонию в отеле «Чатсфилд». Мы говорили об этом, еще когда были детьми. Я не хочу, чтобы небольшое несовпадение характеров разрушило мою сказочную свадьбу.

Лотти любила сестру, но ненавидела жилку начальничества в ее характере. Между ними было всего три года разницы, но если ее сестра что-то решила, ее невозможно было переубедить. И все же она собиралась предпринять чертовски хорошую попытку.

– Ты называешь это несовпадением характеров? Пропасть! Этот мужчина не принесет ничего, кроме проблем. Он вошел с таким важным видом, словно я домработница, а не принцесса. Он назвал меня милой!

Мадлен хихикнула:

– Правда?

Лотти сердито на нее посмотрела.

– Не только это, еще он слишком долго держал мою руку. – Она не упомянула воздушный поцелуй. Девушка все еще слишком злилась на его невероятное нахальство, чтобы найти слова. Как он смел обращаться с ней, словно Лотти – одна из его маленьких шлюх?

– Он великолепен, не правда ли? – Мадлен вернулась к макияжу и принялась наносить тени тонкой соболиной кисточкой. – Не будь я занята, сама бы с ним позаигрывала. В нем есть что-то дикое, что-то от плохого мальчика. Элемент абсолютно непростительной и возмутительной порочности, от которого у каждой девушки подгибаются колени.

Лотти сомкнула колени вместе, просто на случай, если они послушаются Мадлен. Не то чтобы они уже не подогнулись, не от слов о мужчине, а от самого мужчины. От прикосновения Лукки в ее теле разгорелся пожар, словно кто-то чиркнул спичкой по сухой деревяшке, а насмешка в его сияющих карих глазах, пристально изучавших ее, вызывала ярость. Да, она не самый красивый член семьи, но не обязательно делать это настолько очевидным.

«И правда, сельская госпожа учительница!»

Лукка приносит неприятности, от него нужно избавиться так быстро, как только возможно. Достаточно одного его слова, чтобы разрушить все планы по поводу свадьбы. Он абсолютный плейбой, который не встречается с женщинами, а просто спит с ними, чтобы уйти еще до того, как они запишут его номер телефона. В прессе неоднократно освещалась его наполненная дикими вечеринками жизнь – Лукка был мужчиной на одну ночь, ни одни его отношения не продержались дольше суток. Что ему до свадьбы? Она окажется в дураках, и весь мир будет на это смотреть. Р-р-р-р!

– Ты знаешь, что он и минуты не будет работать здесь. – Лотти выставила подбородок. – Он здесь просто для виду, он использует приезд сюда как повод для каникул и даже не скрывает этого. Что еще раз доказывает его беспринципность.

Мадлен взяла бронзер и искусно нанесла его на свои царственные скулы.

– Почему бы тогда не отнестись к нему как к проекту? Привлеки его к организации церемонии, пусть работает не покладая рук… или как там говорят.

Лотти подумала, что предпочла бы прижать его к стене и выцарапать глаза, дать пощечину…

Мадлен улыбнулась ей в зеркале.

– Посмотри на себя, милая Лотти. Я никогда не видела тебя такой распаленной. В нем ведь правда что-то есть, не так ли?

Лотти быстро приняла привычный ей облик ледяной принцессы, хотя внутри у нее по-прежнему все кипело, словно забытый на плите чайник.

– Я могу с ним справиться. Он просто маленький мальчик, который не вырос.

– По мне, так он вполне вырос. – Мадлен улыбнулась и подняла свои ухоженные брови. – Или, по крайней мере, не суди о нем по образу, созданному лондонскими таблоидами.

Глаза Лотти загорелись презрением.

– Я не хочу, чтобы мне напоминали, чем этот мужчина занимается в свободное время.

– Тогда убедись, что у Лукки его нет, надавай ему поручений. С твоей любовью к чрезмерному контролю не повредит попрактиковаться в делегировании полномочий.

– Если я хочу, чтобы что-то было сделано хорошо, я должна сделать это сама. Каждый раз, когда я доверяла что-то другим, они подводили меня, выставив на посмешище.

Мадлен надула губы:

– Ты ведь не имеешь в виду и меня, малышка?

Не было смысла спорить. Мадлен считала себя идеальной старшей сестрой. Все, что она делала, было правильным. Родители никогда не критиковали ее, потому что она всегда хорошо справлялась в школе и ей не приходилось часами заниматься, чтобы что-то выучить и потом вспомнить на экзамене. Для прессы она была безупречной – не кусала ногти, когда нервничала, не становилась причиной скандала, впервые появившись на выпускном, не очаровывалась ложным шармом и не влюблялась в мальчика, который спал с ней только потому, что она принадлежит к королевской семье… Мадлен была совершенна.

Лотти выдохнула:

– Нет, конечно нет.

Сестра снова повернулась на стуле:

– Ты не думаешь, что тебе пора немного расслабиться? Чуть больше выходить в свет, распустить волосы?

– Нет.

– Тебе нужно переступить через себя. Прошло уже, кажется, пять лет, не так ли? Ты даже не говоришь об этом.

– Потому что это в прошлом. – Лотти кинула на сестру предостерегающий взгляд.

– Каждый раз, когда упоминается Швейцария, ты вздрагиваешь. Вот, опять.

Лотти подчеркнутым жестом открыла папку с планированием свадьбы.