Она шагнула на полированное дерево в зеркальную кабину лифта и повернулась к Лукке, за спиной которого со вздохом и шипением закрылись двери.

– С чего мне это делать? Мои ноги – мое дело. Они не чьи-то. Тот факт, что я принцесса, не значит, что всем нужно знать, как выглядят мои ноги. Я не хочу, чтобы люди спекулировали на тему моего целлюлита или его отсутствия, сравнивали мою фигуру с фигурой сестры. Не думаю, что кому-то должно быть дело до того, как я выгляжу в купальнике, или когда завтракаю или ужинаю, или пью кофе с друзьями. Я просто хочу, чтобы меня принимали такой, какая я есть.

После ее вспышки воцарившаяся в кабине лифта тишина казалась особенно гулкой.

Лотти смотрела в пол, с усердным вниманием изучая носки своих консервативных туфель. Сколько она себя помнила, ее всегда сравнивали с сестрой.

«Не оправдывает надежд».

В подростковые годы это было невыносимо, каждая фотосессия становилась мучением. Комментарии прессы временами были слишком жесткими, особенно для юной чувствительной девочки, которая еще не нашла свой стиль. А после возвращения из Швейцарии Лотти и вовсе старалась держаться вне видимости папарацци, специально одевалась просто, даже слишком просто. Это было ее выражение высокомерного отношения к модникам, считавшим ее недостаточно симпатичной или стильной.

Она не красивая блондинка с голубыми глазами, не бабочка, которая может использовать толпу себе на пользу, покорить сердце каждого так, чтобы они следовали за ней всюду. Она тихая мышка, которой нравится проводить время в одиночестве. Оставаться незамеченной, быть на отшибе, справляться с важными делами без шума и фанфар.

– Должно быть, тяжело постоянно играть роль второй скрипки.

Лотти подняла голову и увидела, что его взгляд все еще задумчив.

– Я бы не играла первую, будь я даже рождена для этого. Мадлен нравится факт, что она в конце концов станет королевой, ей хорошо удается отдавать приказы – в отличие от меня.

– Не знал об этом. – Уголок его рта дрогнул в печальной улыбке. – В отношении меня у тебя хорошо получается разбрасываться ими.

– Это другое. – Лотти нажала на кнопку этажа бального зала. – Вы хотите слушать мои приказы не больше, чем я – отдавать их.

Лукка прислонился к стене лифта и скрестил руки на груди:

– Я знаю, что ты пытаешься сделать.

Лотти дернула плечом:

– Не имею представления, о чем вы.

От его усмешки все внутри дрогнуло.

– Ты собираешься привлечь меня ко всевозможным нудным проверкам и мероприятиям, пока я не сбегу от скуки. Но это не сработает.

«Увидим». Лотти снова нажала на кнопку:

– Почему так долго?

Словно чтобы досадить ей, лифт вздрогнул и замер. Лотти почувствовала противную липкую дрожь в позвоночнике и снова нажала на кнопку. Яростно, с силой.

– Давай! Двигайся, дурацкая штуковина!

– Посмотрим, где мы застряли. – Казалось, Лукка не слишком обеспокоен.

– Застряли? – Лотти обернулась, чувствуя стук сердца где-то в горле. – Мы не можем застрять! У меня дела. Люди, которых я должна увидеть! Только не это!

Мысль, что ей нужно выбраться прежде, чем она забьется в припадке клаустрофобии, Лотти оставила при себе.

Лукка оттолкнулся от стены и принялся изучать компьютеризированную контрольную панель.

– Мы застряли между этажами.

Лотти смотрела на него, пытаясь контролировать смешанный с яростью и слепой паникой страх.

– Кажется, вас это совсем не волнует. Но это отель вашей семьи, неужели вам все равно, что есть проблема с лифтом? Это не очень выгодно для вашей репутации. – Она изобразила пальцами кавычки и продолжила тоном заправского гида: – «Добро пожаловать в отель «Чатсфилд», где вас ждет часовое пребывание в застрявшем лифте».

– Не у всех наших лифтов проблема, только у этого. – Лукка снова прислонился к стене. – Это частный лифт для пентхауса, и, полагаю, ты слишком сильно нажала на кнопку. В следующий раз стоит попробовать более мягкий подход. Поверь мне, ты получишь лучший результат.

Он скользнул по ней сонным взглядом полузакрытых глаз, и Лотти показалось, что ее погладили. Она стиснула зубы.

– Спасибо за урок по обращению с темпераментными лифтами, но вы не думаете, что нужно позвонить кому-то и позвать на помощь? Мы можем застрять здесь на несколько часов.

– Забавно. – Темные глаза Лукки вспыхнули, на губах показалась улыбка. – Как предлагаешь провести время?

По телу Лотти снова пробежала дрожь, но теперь уже не от страха, а от вожделения. Несмотря на внушительные размеры лифта, достаточно было взгляда этих дьявольски сексуальных глаз и обжигающей улыбки, чтобы пространство сжалось до размеров коробки с хлопьями. В воздухе витал запах цитрусового аромата средства после бритья с нотками экзотической специи, опьяняющей ее.

Лотти не могла отвести взгляд от его рта. Это был едва ли не самый привлекательный мужской рот, который она когда-либо видела, и его великолепие только усиливали морщинки, говорившие о смешливости владельца. Поэтому женщины падали перед ним, как костяшки домино, едва он озарял их своей улыбкой плохого парня? В нем собралось все греховное и соблазнительное, порочное и гедонистическое.

Лотти повернулась и снова яростно нажала на кнопку:

– Я должна выбраться отсюда. Сейчас.

Лукка подошел ближе и накрыл ее руку своей широкой ладонью. Сердце принцессы подпрыгнуло, и она вздрогнула, словно от удара тока.

– Не дави на нее так яростно.

Лотти чувствовала теплый аромат его дыхания, аромат мяты и мартини. Он зажал кончик ее пальца между указательным и большим пальцами и направил к кнопке:

– Нажимай мягче. Вот так.

Лотти чувствовала позади его тело, у ягодиц, лопаток, затылка, так близко к мужчине она не была… никогда.

Ее друг в Швейцарии был мальчиком. Лукка Чатсфилд точно был мужчиной.

Лотти была не просто возбуждена, ее переполняло опьянение. Даже в легком прикосновении его руки чувствовалась такая сила, а тело было таким мужественным, что сама она казалась себе маленькой, 2 М. Милберн изящной и женственной. Лотти не удавалось заставить свой мозг работать, он превратился в массу перемешанных мыслей – распутных, порочных, соблазнительных. Развернет ли он ее к себе? Поцелует? Пульс подскочил уже от одного представления, как Лукка дотрагивается до нее своим чувственным ртом. Ей нужно остановить его или отдаться ему и посмотреть, что произойдет? Что плохого в одном маленьком поцелуе? Ее не целовали годы, Лотти почти забыла, каково это – чувствовать мужской рот. Он будет мягким или твердым? Страстным или маняще медленным и соблазнительным? Он будет на вкус соленым или сладким? Теплым или прохладным?

Ой! Лукка еще ничего не сделал, а у Лотти уже земля уходила из-под ног. Но тут она поняла, что это лифт. Двери открылись, и, лениво улыбнувшись, Лукка отступил:

– Что я говорил тебе, маленькая принцесса? Легко, нежно, и все сработает.

Глава 3

Лотти с горящими щеками прошла в бальный зал. Он играл с ней, как подлая кошка с несчастной мышкой, поддразнивал, чтобы скоротать время. Он смеялся над ее неуклюжестью, смеялся над ней. Она ему неинтересна. Лукка здесь не по своей воле, так почему бы не развлечься немного и не пофлиртовать, просто ради забавы.

Вот уж и правда – немного! Ничего в нем не было легким. Лукка был прямым, ужасным, бесстыдным. И таким соблазнительным.

Лотти знала, чего он хочет. Она стала для него вызовом, с которым он раньше не сталкивался. Она докажет, что в мире есть как минимум одна женщина, которая не поддастся соблазну его шоколадных глаз, льстивого языка и порочного тела. Нужно выбросить его из головы, прежде чем он соблазнит ее… И Лотти знала, как это сделать.

Огромный зал с высокими потолками был оформлен в стиле венецианского палаццо в мягких оттенках серого, с орнаментированными молдингами белого цвета с золотистым центром. Серия арок украшала три стены с бархатными малиновыми занавесками и серебряными канделябрами, напоминающими россыпи сверкающих бриллиантов и рассеивающими лучи света по полированному паркетному полу. Идеально для регистрации свадьбы. Знаковый стиль Чатсфилдов, гламурный и сложный, который превратит любое собрание в значимое событие.

– Неплохо, да?

– Здесь нужны цветы. – Лотти прошлась по залу, поворачиваясь и проверяя выступы, где фантазия рисовала ей вазы, похожие на фонтаны. – Множество цветов.

Лукка вытащил телефон и принялся просматривать сообщения – видимо, от своей женской аудитории в «Твиттере».

– Цветы не моя специфика, положусь на твое решение.

Вместо того, чтобы сказать, что она уже обсудила все с королевским флористом, Лотти кинула на Лукку задорный взгляд.

– Нет. Мне нужен мужской взгляд, иначе я могу сделать это слишком девичьим или что-то подобное.

Мы не можем допустить, чтобы гости-мужчины чувствовали себя неловко, правда?

Он молча округлил глаза.

– Пошли. – Лотти резко повернулась на каблуках. – У нас есть работа.

– Куда ты меня ведешь?

Лотти с радостью отметила смятение в его голосе. Лукка убрал телефон.

– В сады дворца. Хочу посмотреть, что подойдет. – Она приторно улыбнулась ему. – Вы можете срывать и нести их для меня, разве не весело?

Дворцовые сады представляли собой роскошное зрелище даже для того, кто не способен отличить розу от лютика, тем более сейчас, в начале июня – лучшее время для любого средиземноморского сада. Везде в изобилии росли розы, покрывая своим ярким калейдоскопом арки и решетки. Встречались клумбы и других цветов, чаще старомодных, – душистый горошек с бордюром из алиссума и лобелии, наперстянки и розовые и голубые дельфиниумы, гвоздики и кентерберийские колокольчики и лилейник.

Принцесса Шарлотта ходила между клумбами, периодически останавливаясь срезать бутон и положить его в висящую на руке корзину. Всем своим существом Лукке хотелось запечатлеть ее образ на полотне – сияющую золотом в свете позднего дня алебастровую кожу, глаза цвета зелени на живой изгороди, через которую она перегнулась, чтобы сорвать кроваво-красную розу, завитки волос, выбившиеся из тугой прически. В окружении изобилия цветов и замка на заднем плане она казалась сошедшей со страниц сказки.

Лукка вытащил телефон и настроил опции камеры. Раздался щелчок. Лотти резко повернулась и посмотрела на него:

– Вы только что сфотографировали меня?

– Да. Это было красиво, прекрасный свет.

Девушка опустила корзинку и, выставив руки, подошла к Лукке.

– Дайте мне ваш телефон.

Лукка держал аппарат так, чтобы она не могла до него дотянуться.

– В чем проблема? Это просто фотография.

– У вас нет права фотографировать меня без моего разрешения. – В глазах принцессы, подпрыгивавшей в попытках дотянуться до телефона, горело негодование. – Черт возьми, отдай его мне!

– Тпру. – Он обхватил пальцами ее руку, удерживая на неустойчивых плитах. – Ты получишь травму.

Она топнула ногой, словно трехлетний ребенок, и милые маленькие кудряшки возле ушей пружинисто подпрыгнули.

– Ты просто невероятный грубиян!

– Знаю, но это часть моего невыразимого шарма. – Лукка ослабил хватку. – А теперь будь хорошей девочкой, и я покажу тебе, как получилось фото. – Он открыл картинку и встал так, чтобы они оказались плечом к плечу. – Видишь?

Лотти посмотрела на фотографию, потом нахмурилась и перевела взгляд на Лукку.

– Зачем ты это сделал?

– Без какой-то особой причины. – Лукка убрал телефон в карман.

– Мне не нравится, когда меня фотографируют. – Она сердито посмотрела на пальцы, обхватившие ее кисть. – И когда меня удерживают.