На этот раз гонцу потребовалось сделать над собой усилие, прежде чем выдавить из себя последнюю новость. Мне бросилось в глаза, как тяжело подался вверх его кадык.

– Мы сумели взять языка, торха. Он сказал, что Шагир-багатура казнили на курултае, а лехов ведет польный гетман юга Бергарский.

С трудом удержав эмоции, я лишь кивком среагировал на последние слова мужественного бойца, сумевшего сохранить и донести до меня столь важные вести.

– Последний вопрос: каковы силы у войскового старшины?

– Из разъездов вернулось с полсотни воинов, да еще под сотню всадников набралось из числа уцелевших пашцев. Господин Карев идет на соединение с дружиной воеводы Руцкого, у того еще где-то пять сотен воинов.

– Из которых только половина чего-то стоит в бою… Я понял. Как тебя зовут?

– Ежи, господин полковник.

– Лехское имя. У тебя есть родственники в Республике?

– Только по материнской линии.

По лицу видно, что гонец несколько напрягся от последнего вопроса, но это связано явно не с тщательно скрытым предательством. Скорее всего, парню часто пеняли на инородское имя.

– Понятно. Григар!

– Да, господин полковник!

– Гонец принес черные вести, но не щадил себя, чтобы успеть их вовремя доставить. Подобная самоотверженность не должна оставаться без внимания! У меня есть подарочный набор колесцовых самопалов искусной ванзейской работы, инкрустированных серебром. Я их хорошо пристрелял, но ни разу не использовал в бою – так пусть же они послужат наградой воинской самоотверженности! Передай их, а после возвращайся в мой шатер: сегодня у нас будет много работы.

Прежде чем бросаться раздавать приказы, я решил еще раз все хорошенько обдумать. Нет, гонца к воеводе я отправил сразу после разговора с Ежи: Тогорду предстоит незамедлительно собрать свою хоругвь и двигаться на соединение с рейтарами из крепости «Медвежий угол». Это был один из двух рубленых замков, что Когорд воздвиг на землях баронства, а после собрал уже на границе, отсюда и название – замок срубили в глухой чащобе. Вкупе со всадниками степной стражи ему предстоит разоружить, а если придется, то и вступить в бой с фрязями, что держат, хотя скорее уже держали, кордон на нашем участке. Впрочем, из крепости тревожные вести еще не поступали, но это не значит, что наемники сохранят верность. Бьюсь об заклад, что Бергарскому достаточно пообещать им возвращение на родину да чисто символическую плату, и фрязи изменят. Эх, не успели мы их привязать к Рогоре, не успели…

Сам того не замечая, я остановился у карты воеводств Рогоры, занимающей половину стены шатра. Еще одно новшество ванзейцев, принятое на вооружение Когордом. Поначалу большинство военачальников отнеслись к нему с большим сомнением, в том числе и я. Но сейчас, вглядываясь в условно намеченные на выдубленной шкуре поселения, крепости, горную систему Каменного предела, окаймляющую Рогору с флангов и северного рубежа, реки и озера, границы воеводств, я понял, насколько же прав был Когорд. В очередной раз… Наконец-то поток мыслей принял определенное русло, и черные вести, принесенные гонцом, сложились в единую картину.

Итак, Бергарский сумел найти общий язык со степняками и свободно прошел сквозь их земли по Каменным пустошам – по сути-то и ничейным, но считавшимся ранее непроходимыми. Да уж, косность сознания… На что Когорд сам привык ломать стереотипы, удивляя врага, но даже он не предвидел удара Бергарского – если подумать, достаточно логичного. Готов побиться об заклад, что именно торхи помогли лехам пройти сквозь голую, безводную пустошь, предоставив им фураж и провиант. Кроме того, именно кочевники могли разведать залегшие у самой земли водяные жилы и, возможно, выкопали даже колодцы. И вместо того, чтобы предупредить нас о приближающемся враге, торхи атаковали наши посты по всей линии, а фрязи ударили в спину.

Но что теперь? Куда и с какой целью следует Бергарский?

Его войско достаточно мобильно, но невелико. Всерьез он может полагаться только на своих людей, а это не более чем семь тысяч воинов. Хотя если вдуматься, сила немалая – и удар нанесен внезапно. Когорд просто не успеет собрать воедино все войско, и Бергарский вполне может закончить войну генеральным сражением. В конце концов, один фрязский наемник в бою стоит трех бойцов шляхетского ополчения.

С другой стороны, осадные орудия. В Рогоре единственной крепостью, что не взять без артиллерии, являются Львиные Врата. И, собственно говоря, это тоже план – блокировать замок, взять его штурмом и отрезать войско Торога от Рогоры. А заодно занять важнейший в тактическом плане проход через горы. Это вполне реально, Рогора не слишком широка от степей до гор, и при стандартном темпе движения фрязских наемников (верст тридцать за дневной переход) им потребуется всего десять дней.

Конечно, реальный темп их движения ниже. Даже слабо укрепленные поселения вольных пашцев своей гибелью выиграли нам целый день, что ушел на бешеную скачку гонца. Еще полдня мы потратим на сбор отряда. Значит, выйдем ночью… Нет, ночью выходить нельзя, движение будет не очень быстрым, и к утру люди и лошади крепко устанут. Но и ждать утра следующего дня в подобных условиях невозможно! Значит, собраться нужно до вечера, дабы до сумерек пройти верст хотя бы двадцать – двадцать пять. Да, так будет лучше.

А что потом?

Надо думать, что потом. Итак, если Бергарский собирается атаковать Львиные Врата (а на кой еще ему могли понадобиться осадные орудия?), ему не миновать Данапр ^{26}. Мосты через реку сожжем заранее – броды-то еще найти надо, а когда (или все же если?) найдут, я надеюсь, мы сумеем хоть на пару-тройку дней задержать врага. В идеале, конечно, было бы неплохо продержаться до подхода короля… Возможно, мне действительно удастся сбить темп продвижения противника, а уж там поспеет – очень сильно на то надеюсь! – Когорд с войском.

Вот только сколько этого войска будет у него под рукой, скольких он успеет собрать помимо гвардии? Тысяч восемь – десять? И это призванные мужчины, а не бывалые ветераны прошлой кампании – последние в большинстве своем стянуты к Волчьим Вратам. Когорд не пойдет на ослабление войска сына, и это правильно – лехи наверняка нападут и по ту сторону гор. Значит…

Значит, у моего тестя будет очень мало шансов победить, особенно учитывая тот факт, что у него нет орудий.

А что могу сделать я? Ну, у меня в дружине немало опытных стражей, в свое время вырезавших не один дозор степняков. Если сделать все грамотно, мы можем напасть на ночную стоянку лехов – все равно шансов на успешную атаку обоза при свете дня у нас нет. Почему обоз? Да потому, что все орудия, или практически все, сейчас находятся в обозе. Почему днем нельзя? Потому, что Бергарский не дурак, и свои козыри для финальной битвы он будет беречь как зеницу ока. Наверняка непосредственно обоз охраняют значительные силы пехоты, да и гусарию он держит где-то неподалеку. А вот на ночь (будем предполагать, что Бергарский выстраивает из обоза вагенбург) прячет значительную часть войска в укрепленном телегами лагере. Но! Ночью сквозь посты часовых сможет подойти и небольшой отряд, да с особой целью – заклепать, а если получится, то и подорвать пушки. Может быть, взорвать даже хранилище пороха. Хотя нет, это самоубийство – их ведь наверняка хорошо охраняют, как и орудия. Просто так не возьмешь – даже если благополучно миновать посты охраны, поднимется шум… А если мы сами поднимем шум?! Имитируем атаку на лагерь? Или даже реально нападем, вырезав до того часовых с обеих сторон вагенбурга? И спустя некоторое время бросив в атаку спешенных «драконов»?

А что, это мысль! Поднявшаяся неразбериха позволит нашим людям внезапно перебить артиллерийскую прислугу и, быть может, подорвать сколько-то пороха… Кстати, а где лехи держат лошадей ночью? Внутри периметра вагенбурга, что логично, или жалеют лошадок, оставляют на ночной выпас? Если так, можно атаковать еще и кавалерией в сторону выпасов – таким образом, мы убьем сразу трех зайцев!

Вот только одна проблема – впереди Бергарского следуют десятки разъездов торхов. Помимо разведки они жгут, грабят, насилуют и убивают, а заодно обеспечивают лехов фуражом и отчасти провиантом. Сейчас, когда они миновали рубежи стражи и вольных пашцев, еще способных постоять за себя, торхи зальют кровью земли беззащитных кметов…

И это нам на руку. Поверив в свою безнаказанность, они начнут дробить свой загон на небольшие отряды по сотне-полторы воинов. А у войскового старшины (как там его, Карима, Карива?.. Ах да, Карева!) под четыре сотни бойцов из тех, кто чего-то стоит в бою. Если поделить отряд пополам, то вполне можно нанести одновременно два-три чувствительных удара, уничтожив сколько получится торхов, и, снова объединившись, уходить. Степняки сбросят ход, вновь сольются в орду, свое продвижение чуть-чуть, но ведь наверняка замедлят и лехи… А после кочевники бросятся вдогонку, мстить и смывать с себя позор нерешительности – как только поймут, что противостоящие им силы ничтожно малы. Но если разыграть все верно, Карев уведет торхов под сабли и огнестрелы моих воинов…

Итак, решено! Отправляю гонца к войсковому старшине, пусть выступает навстречу степнякам. Связь будем держать через посыльных, думаю, послезавтра к вечеру уже встретимся. Естественно, еще одного гонца к Когорду – свои планы дополнительно изложу на бумаге, – и, конечно, к отцу.

Вот только ему-то как быть? Идти на соединение со мной, Когордом или продолжать держать границу? Вообще-то полторы тысячи его рубак (да еще столько же можно собрать, не особенно-то и ослабив стражу) в бою будут нелишними. Но! А если за Бергарским последует вторая волна кочевников, и еще большая? В конце-то концов, что Когорд, что покойный Шагир оценивали возможности торхов в десять тысяч воинов, даже с учетом потерь прошедшей кампании. А это значит…

А ничего это не значит, ровным счетом ничего. Может быть, удар со стороны торхов последует (что наиболее вероятно), может, и нет, но в любом случае отцу стоит удвоить отряд и перенести ставку ближе к театру военных действий. Хотя бы и сюда, в наш лагерь. Здесь также не середина линии приграничья, но левый его фланг в Корге защищен более чем, а отсюда отцу будет гораздо удобнее зайти в тыл к Бергарскому – коли король решит, что его фрязи сейчас самая главная и самая важная цель.

Значит, отцу нужно предложить двигаться в наш лагерь и по дороге пополнять свои хоругви. Приказать-то ему я, конечно, не могу, но ведь само предложение не столь уж неразумно. Да, надо обязательно напомнить про фрязей – думаю, их необходимо разоружать по всей линии.

Глава 4

Лето 760 г. от основания Белой Кии

Броды через Данапр, высокий берег реки

Аджей Руга

Теплая летняя ночь подходит к концу. Глубоко, полной грудью вдохнув сырой от близости реки воздух, в котором явственно чувствуется запах свежевскопанной земли, я окинул взглядом извилистые апроши ^{27}, развернутые фронтом к берегу. «Драконы» уже докапывают… Быстрее бы. Враг скоро покажется, а ведь воинам нужно хоть немного отдохнуть перед битвой.

Сколько их уцелело и смогло вновь встать в строй? Да две неполные сотни из пяти… А ведь все так хорошо начиналось!

К запаху реки, влажному и отдающему чуть-чуть затхлостью, добавился вдруг легкий аромат луговых трав, обильно растущих в поймах Данапра. Точь-в-точь так же пахло всего две ночи назад. Крепко смежив веки, я мысленно перенесся туда, заново переживая восторг схватки.