– Не стоит беспокоиться, генерал Тянь. Я не переживаю и ни о чем не жалею, – заявил Лэй Чжунлянь, и на его вечно каменном лице заиграла улыбка. – Я невероятно счастлив, что мое самое заветное желание наконец-то исполнилось. Пусть даже если я и заплатил такую высокую цену, оно того стоило.

И правда. Даже если ты сможешь убить противника на поле боя и погибнешь сам, сожалеть будет не о чем.

Генерал Тянь приветливо улыбнулся.

– Но, мастер Лэй, даже если ты не в состоянии отправиться на войну лично, займись обучением солдат, – предложил он. – Ты можешь стать военным наставником.

Лэй Чжунлянь кивнул:

– Именно это я и планировал. Да, моя рука изувечена, и больше я не могу использовать технику двух копий в бою. Однако сам я не инвалид, и душа моя не истерзана. Я еще могу взять учеников и передать им свои навыки.

Когда-то в прошлом рука его стала ни на что не годной, да и сам он оказался никому не нужен. Но теперь, когда рука стала по-настоящему немощной, Лэй Чжунлянь чувствовал куда больше воодушевления.

Генерал Тянь был вне себя от радости.

– Тогда прошу, мастер Лэй, следуй за нами! – воскликнул он. – Наш господин уже распорядился изготовить верительную бирку. По приезде ты сможешь сразу стать чиновником девятого ранга!

Хотя речь шла всего лишь о военном чине девятого ранга, это как-никак казенная должность. Далеко не каждый мог заполучить ее, даже отслужив всю жизнь.

Лэй Чжунляню неожиданно дали такое громкое обещание и фактически из простолюдина сделали чиновником.

Глаза у людей расширились.

Ну прямо подарок судьбы! Любой дурак знает, что теперь надо брать быка за рога.

Лэй Чжунлянь дураком не был, однако все равно отказался и с благодарностью поклонился.

– Огромное спасибо господину за похвалу, но этот ничтожный все равно посмеет отклонить предложение.

Прямодушный генерал Тянь не смог обуздать свой гнев.

– Ты же все еще успешно занимаешься боевыми искусствами, чего ты, как баба, придумываешь отговорки и увиливаешь? Пытаешься сторговаться? – рявкнул он. – Не побоюсь сказать, что девятый ранг – предел возможностей нашего господина. Более перспективное будущее и придумать сложно.

Лэй Чжунляня не разозлила его манера речи.

– Я не это имел в виду, я просто не могу повиноваться. Во-первых, моя техника владения двумя копьями подходит для бродячего образа жизни и одиночного сражения. Для солдат она никуда не годится. Военные должны обучаться простым и действенным приемам с использованием одного копья, а также уделять внимание совместной работе и взаимодействию на поле боя. Это куда лучше, нежели моя техника, – искренне ответил он.

Лицо генерала Тяня смягчилось.

– Ты прав, – заявил он. – Чтобы научиться владеть копьем, требуется немало усилий и времени. У нас, полководцев, всего этого нет. Однако… ты можешь упростить свою технику! И тогда в пылу сражения она станет куда эффективней.

Лэй Чжунлянь еще раз поблагодарил его.

– Огромное спасибо за вашу доброту, – продолжил он, подняв голову. – Хочу первый пункт дополнить вторым, не менее важным моментом. Я также желаю продолжить дело организации Ию, чтобы отдать дань уважения своему мастеру и соученикам.

Едва Лэй Чжунлянь это упомянул, в его голосе проскользнула горечь.

– Я заставил их ждать целых четырнадцать лет! Не могу позволить себе и дальше тянуть.

Преданность – это то качество, которое генерал Тянь уважал, поэтому он не мог продолжать давить на Лао-Лэя и заставлять его отступиться от своих убеждений. Он снова выразил Лэй Чжунляню свое восхищение, после чего проворно забрался на лошадь и в сопровождении солдат умчался прочь.

Глазеющие на развернувшуюся сцену люди накинулись на Лэй Чжунляня целой толпой:

– Лао-Лэй, они правда попросили тебя стать чиновником?

– Как так вышло? Твоя рука действительно совсем искалечена?

– Ты Шуанцян Хуалянь? В самом деле Шуанцян Хуалянь?

На Лэй Чжунляня обрушилось бесчисленное множество вопросов, однако он не растерялся, вывесил объявление о наборе учеников и захлопнул дверь.

Выходит, спор оказался совершенно бессмысленным.

– Лэй Чжунлянь, он такой, – сказал Фан Чэнъюй, обращаясь к Фан Юйсю. – Он человек несгибаемый. Сделает все, о чем ни попросишь, не болтает лишнего и не делает ничего сверх необходимого.

– О деньгах не может быть и речи? – серьезно спросила Фан Юйсю.

Фан Чэнъюй кивнул.

– Именно, – не менее серьезно ответил он.

Фан Юйсю поджала губы и улыбнулась.

– Цзюлин потрясающая, – снова вздохнула девушка.

– Да, она такая, – вздохнул Фан Чэнъюй, окидывая взглядом шумную спорящую толпу, и улыбнулся еще шире: – Все должны знать, насколько она великолепна!

Несмотря на то что Лэй Чжунлянь не вдавался в детали случившегося, распространение слухов это не остановило. Как-никак, помимо его самого и семьи Фан, к истории оказались причастны и другие стражники.

Рассказчики Янчэна снова воодушевились. Им пришлось потратиться, чтобы узнать подробности о приключениях и подвигах Лэй Чжунляня. Повесть о небывалой мощи, что пробудилась в самый критический момент, не могла не привлечь публику и немедля облетела весь город, благодаря чему Янчэн вырвался из рук жунаньских «захватчиков».

Пусть в этой истории главным героем и являлся Лэй Чжунлянь, образ Цзюнь Цзюлин стал куда более таинственным и ошеломляющим.

Многие, наконец, почувствовали, что юная госпожа Цзюнь уже не та, которую они знали раньше. Народ с нетерпением ожидал встречи с ней, но, к сожалению, Цзюнь Цзюлин уехала.

А еще это стало подтверждением того, что ее брак – фиктивный.

В противном случае разве смогла бы она просто взять и уехать? Такое позволительно только приезжающим в гости родственникам, а жена семейства не обладала такой свободой действий.

– У юной госпожи Цзюнь есть какие-то важные дела.

– Поговаривают, ее пригласили вылечить некую болезнь.

– Досадно. Мы совсем немного опоздали и не успели попасть на осмотр, чтобы она прописала лекарство.

– Юная госпожа Цзюнь обязательно вернется. Попытаем удачу снова, когда она приедет.

– Но когда же юная госпожа Цзюнь вернется?

Со временем все перестали величать ее молодой госпожой Фан. Переняв привычку жителей Жунаня, местные снова начали называть ее юной госпожой Цзюнь либо же Цзюнь Цзюлин. Все они тоже с нетерпением ждали ее приезда.

По сравнению с любопытными жителями Янчэна, которые предвкушали ее возвращение, члены семьи Фан больше беспокоились о местонахождении Цзюлин.

– Сегодня она должна быть здесь, – заявил Фан Чэнъюй. Раскрыв карту и внимательно осмотрев ее, он ткнул в какое-то определенное место.

Фан Юйсю и Фан Юньсю стояли рядом и не успели даже присмотреться, как Фан Чэнъюй покачал головой.

– Или нет, – продолжил он, скользя пальцем по карте, – вот здесь. Цзюлин хорошо знает окрестности, и на сей раз она не обременена обузой в виде меня, поэтому ее путешествие продвигается гораздо быстрее.

Фан Юньсю не сдержала смеха и спросила:

– Неужели она настолько хороша во всем?

– Конечно, – без сомнений ответил Фан Чэнъюй. – Она потрясающая.

Фан Юйсю взмахнула веером, устроилась поудобней и сказала:

– Помнится мне, что не так давно ты клятвенно уверял нас, что мы – самые потрясающие в мире сестры. Прошло совсем немного времени, и нам уже успели найти замену.

Фан Юньсю улыбнулась и поджала губы, а Фан Чэнъюй обернулся.

– Юйсю, твои слова не имеют никакого смысла! – удивленно и серьезно заявил он. – Кто сказал, что если другой человек потрясающий, то вы вдруг перестаете быть такими же?

Фан Юйсю остолбенела, замахала веером и улыбнулась.

– Справедливо, – отозвалась она. – Я была неправа.

В комнату в приподнятом настроении вошла госпожа Фан.

– Веселитесь?

Теперь в доме отовсюду был слышен смех, атмосфера царила невероятно радостная.

– Смотрим, где проезжает сестра, – с улыбкой промолвила Фан Юньсю.

– Этот ребенок так печется о ней, – заметила госпожа Фан.

– Мама, нет причин для беспокойства. Сестра всегда своевременно дает о себе знать, когда проезжает денежные лавки. Она очень осторожна, – улыбнулась Фан Юньсю.

Лицо госпожи Фан расплылось в улыбке.

– Верно, она и в самом деле стала куда более здравомыслящей, нежели раньше.

Фан Юньсю хотела добавить что-то еще, но Фан Юйсю опередила ее:

– Мама, нам пора сверить записи в счетных книгах. Хотя Чэнъюй сейчас и занят работой, мы не можем напрасно растрачивать все знания, которые получили за столько лет, – улыбнулась она.

Госпожа Фан кивнула:

– Конечно, не можете. Вас всего трое, вы должны поддерживать друг друга.

Сестры поклонились и удалились.

– Что такое? – спросила Фан Юньсю сразу после того, как они вышли.

Хотя она не успела толком об этом поразмыслить, Фан Юньсю была достаточно наблюдательной и прочитала все по лицу сестры. Было вполне очевидно, что Фан Юйсю удалилась намеренно.

– Мама хочет что-то сказать Чэнъюю, – заявила Фан Юйсю, глядя на двух прибывших служанок. – Нам не стоит там находиться.

Неужели их присутствие могло доставить кому-то неудобство? Фан Юньсю это немного озадачило, но когда она взглянула на лицо сестры, то заметила, что ее выражение резко переменилось.

Служанка вела за собой девушку, которая растерянно плелась за ней с опущенной головой. Это была Лин Чжи, которую уже очень давно никто не видел.

Глава 8
Подавляющее большинствоне в восторге

Со дня разоблачения наложницы Су Лин Чжи держали взаперти точно так же, как и Фан Цзиньсю.

Чтобы заманить Сун Юньпина, семье Фан пришлось объявить о беременности служанки и о том, какой вред причинила наложница Су.

Теперь, конечно же, всем давно стало известно, что никакой беременности не было.

Однако до сих пор оставалось загадкой: Лин Чжи сама подстроила ложную беременность или же была вовлечена в планы врагов семьи Фан? Именно из-за отсутствия ответа на этот вопрос с ней обращались ни хорошо, ни плохо. О Лин Чжи просто забыли.

– Зачем ее сюда привели? – спросила Фан Юньсю.

Фан Юйсю кинула взгляд на Лин Чжи, которая с опущенной головой уже вошла во двор к Фан Чэнъюю.

– Неужели после произошедшего можно закрыть на все глаза? – спросила она. – Мама тоже не знает, что делать. В конце концов, началось все именно с Чэнъюя.

Да уж, это было нечто.

– Брат… как же… – взволнованно вздохнула Фан Юньсю.

Фан Юйсю выдохнула:

– Никому не ведомо, что произойдет в будущем.

Кто ж мог подумать, что тот, к кому Чэнъюй испытывал отвращение, неожиданно станет для него самым дорогим человеком на свете?

После возвращения Фан Чэнъюй всегда проявлял себя как очень способный и яркий юноша, глаз не оторвать. Но неизвестно, как он поведет себя при встрече с Лин Чжи. Станет ли переживать?

При мысли об этом Фан Юйсю захотелось рассмеяться.

– Вот почему жизнь несовершенна. В девяти из десяти случаев всегда что-то идет не так, как хотелось бы, – подытожила она.

Фан Чэнъюй подумал ровно о том же, когда увидел стоящую в дверях Лин Чжи.

Об этом инциденте он вовсе не забыл. Фан Чэнъюй прекрасно понимал, что рано или поздно с Лин Чжи придется как-то разобраться, однако предпочитал просто не думать о ней.

Правда, нельзя сказать, что о случившемся он не размышлял. Несколько раз он думал об этом, глядя на Цзюнь Цзюлин, и собирался поднять эту тему, чтобы все обсудить.

Когда Цзюлин вернулась после долгой дороги, он хотел найти какую-нибудь тему для разговора как предлог, чтобы продолжить спать вместе. Фактически Фан Чэнъюй не притворялся – он как раз планировал поговорить с ней о Лин Чжи, но в итоге не сделал этого.