Люди привыкли считать, что справедливость – это какая-то бесплотная субстанция, окрашенная в белый и позволяющая им спать спокойно, пока мрак вокруг сгущается. В дурацких историях, что родители читали детям перед сном, совершались чудеса, чудовища погибали от взмаха волшебной палочки или чудаковатого заклинания. В реальности чудовищ убивали другие чудовища, здесь не было только черного или только белого. Диапазон настоящей справедливости переливался всеми пугающе-прекрасными оттенками, известными человечеству, как тот восход, что сейчас поднимался над Атлантикой.

Несправедливость родилась с первым криком человека на этой грешной планете, а беззаконие – с появлением самого понятия «закон». Ежеминутно в мире совершались преступления, творились такие вещи, что у простого мирного жителя случился бы припадок, я сам видел и делал ужасные вещи, которые в моей картине мира так или иначе приравнивались к понятию о справедливости. Я предпочитал благородное возмездие слепому беззаконию; вы можете впасть в отрицание, но такие люди, как я, нужны были миру, чтобы он не прогнил изнутри окончательно.

Организация, к которой мы принадлежали, существовала уже более пяти сотен лет и насчитывала около двух тысяч участников по всему земному шару. В рядах «Стикса»^[1] числились инструкторы и наставники – те, кто занимался обучением новобранцев. На вершине иерархии – совет всех глав организации, которые собирались несколько раз в год, обмениваясь информацией, следя за тем, чтобы секретность не была нарушена, и принимая решения, от которых зависела вся дальнейшая деятельность.

Были также жнецы, чистильщики, вербовщики, ищейки, профайлеры и многие другие. Линкольн и его команда отвечали за аналитику, они – наши глаза и уши. Мы с Уэйдом в числе тех, кто чаще всего занимался поиском и устранением объектов. Когда погиб полковник Роддс, который спас нас с Линком, а потом привел в «Стикс», Уэйд занял его место, став главой части организации в Бостоне и на всем Восточном побережье. Хотя фактически этим филиалом управляли мы трое: так как Уэйд чаще других отправлялся на полевые задания, а Линк не отлипал от монитора, я брал существенную часть работы на себя, когда не занимался своим прикрытием в образе адвоката по уголовным делам.

Но вернемся к моему последнему нетипичному заказу.

Элси Грин – двадцатитрехлетняя уроженка Бостона, три года назад бесследно исчезнувшая со всех радаров, – внезапно засветилась на камере в супермаркете в Северной Каролине, словно никогда и не думала прятаться. Вдобавок она еще и поступила в местный университет, начала работать в прибрежном баре, куда чаще всего забредали туристы, и одеваться в кричащие оттенки сиреневого. Слишком много «но» для статуса беглянки. И Вайолет Грей^[2] – ее новое имя по поддельному удостоверению, которое будто насмехалось надо мной и всей поисковой системой «Стикса». Была в этом во всем очевидная ирония.

Вернувшись в номер, приняв душ и позавтракав, я проверил входящую почту, получив свое расписание и список судебных дел, ожидающих моего вмешательства. Очередь из клиентов тянулась на три месяца вперед, но всем им придется подождать, пока я не разберусь с мисс Грин и ее секретами.

Остаток дня, коротая время до открытия бара, я провел за бумажной работой: составил инструкцию для своей помощницы и отправил Линку запрос на кое-какие примочки. Нужно было пробить новое окружение Элси, прошерстить все то, что ускользнуло от наших глаз за эти три года, и постараться какое-то время держать моего заказчика на расстоянии, не вызывая подозрений и вопросов.

После заката в дверь постучали. Я вытащил пистолет из-за пояса и подошел достаточно близко, чтобы услышать возню по ту сторону, но не выдать себя, прижавшись к примыкающей стене. Что было скорее по инерции, ведь эта картонная стена все равно не спасла бы меня от случайно или намеренно выпущенной пули, судя по тому, как прошлой ночью я отчетливо слышал шлепки кожи о кожу в соседнем номере.

– Кто там?

– Вам доставка, сэр, – раздался приглушенный голос. Я не торопился открывать. Из всех людей только четверо знали, что я не в Бостоне, включая моих друзей, меня и заказчика, последний из которых пока не знал о точном местонахождении Элси.

– Оставьте у двери.

– Я должен передать лично, мистер Холл.

Какого?..

Мой телефон подал сигнал.

Линк: Отопри дверь, придурок!

Сняв цепочку, я повернул двойной замок и завел руку с пистолетом за спину. Паренек, одетый в форму службы доставки, широко улыбнулся, протягивая прямоугольный сверток размером с обувную коробку.

– Срочная доставка для Уильяма Пауэлла. – Он заговорщически подмигнул.

Я прищурился и выглянул в коридор, но, кроме курьера, никого не заметил. Взяв коробку, взвесил ее в руках, отмечая, что содержимое оказалось тяжелее, чем предполагалось.

– Вы настоящая легенда, – не переставая улыбаться, восторженно прошептал парень. Весь его вид так и искрил плохо скрываемым восторгом, он переминался с ноги на ногу, будто собирался описаться или обслюнявить мне лицо, но не мог решить, что из этого выбрать. – Когда-нибудь я тоже стану устранителем, как вы, мистер Холл.

Мой острый взгляд метнулся вверх, и лицо доставщика побледнело от посылаемой в его адрес безмолвной угрозы.

– Не станешь, если не научишься держать рот на замке. – С этими словами я захлопнул дверь и подошел к столу, положив пистолет справа от коробки.

Внутри было кое-какое оборудование для слежки, несколько комплектов подслушивающих устройств, девятимиллиметровые камеры и прибор ночного видения: Линк выполнял заказы быстрее, чем озвучивались наши желания, надо отдать ему должное.

Переодевшись в новую одежду, что купил сегодня днем, я подошел к зеркалу в ванной и с отвращением окинул себя взглядом, неодобрительно прищурив зеленые глаза. Сиреневая рубашка поло и белые шорты превратили меня в ожившую версию Кена. Я поправил темно-каштановые волосы, зачесав их на одну сторону, и сменил беговые кроссовки на белые мокасины из замши. Вылитый президент фан-клуба яхтенных придурков. Но мой привычный гардероб был не к месту, особенно перчатки, которых так не хватало моим рукам, регулярно сталкивающимся с отвратительными гостиничными поверхностями. Подхватив ключи от арендованной машины и заперев дверь, я отправился в местный бар, чтобы успеть занять место до того, как у мисс Грин начнется вечерняя смена. Сегодня все изменится в лучшую или в худшую сторону.

Глава 4

Элси

Больше обычных пятниц я любила только пятницы в разгар сезона, когда в баре было не протолкнуться. Уж лучше бесконечная занятость и усталость, чем поток зудящих мыслей, превращающий голову в осиное гнездо. Мне нравилось общаться с посетителями, угадывать, какие напитки в их вкусе, еще до того, как они откроют рот, чтобы сделать заказ, и я просто обожала смены бок о бок с Рин, потому что в ее компании чувствовала себя нормальной.

– Я хочу с зонтикооом, – проныла круглолицая девушка с кудрявой шевелюрой, играя пальцем в крестики-нолики на области сердца клетчатой рубашки своего спутника. Тот, судя по горящим глазам и глуповатой улыбке, готов был воткнуть в ее бокал все до единого коктейльные украшения в мире, поэтому простодушно улыбнулся и одобрительно кивнул в мою сторону.

Это было даже мило и немножечко забавно, если проигнорировать тот факт, что они практически трахнули друг друга на барной стойке, не стесняясь других посетителей. Решив, что делаю одолжение человечеству, я поспешила смешать заказанный коктейль и опустила зонтик в бокал.

– Нет, не этот. Я хочу красныыыый, – снова проблеяла девушка. Не все ли равно, какого цвета зонтик, если твой вес не больше восьмидесяти фунтов? И это уже пятый бокал, который с вероятностью в сто процентов вырубит все инстинкты и чувства, включая цветовосприятие и самосохранение, уже через пять минут после глотка.

– Желание этой малышки – закон, – тоном истинного подкаблучника промямлил кавалер и устремил на меня выжидающий взгляд.

Черт.

Я огляделась по сторонам в поисках Рин, но она носилась по залу как угорелая, одной рукой собирая использованные бокалы, а второй удерживая круглый поднос. Паника скрутила живот; больше других вещей я ненавидела выставлять свои слабости на всеобщее обозрение или объяснять полупьяным посетителям, почему среди трех десятков разноцветных вещей я не могу найти нужную.

– Не стоит задерживать заказ. – Большая рука с длинными пальцами бесцеремонно скользнула в стеклянную чашу с украшениями для коктейлей и вытянула оттуда пару зонтиков. – Вот, держите.

Я перевела взгляд на наглеца, что посмел запустить свою лапу в мое рабочее пространство, и забыла свою реплику, потому что встретилась глазами с самым красивым мужчиной, которого когда-либо видела. Он приветливо улыбался, возвышаясь над барной стойкой, опираясь мускулистым предплечьем о дерево. Уж не знаю, что в нем было такого особенного, но резкие черты лица и квадратная челюсть в сочетании с гипнотической улыбкой не давали моему возмущению прорваться за пределы рта. Я просто застыла, пригвожденная к месту с разинутым ртом, пока он грациозно открыл зонтик, зажатый между средним и указательным пальцами, и опустил его прямо в бокал любительницы вызывающих цветов. И все это действо он провернул не отводя взгляда от моего лица. Девушка пропищала слова благодарности, и парочка, небрежно обронив двадцатку в ту же чашу с зонтиками, удалилась в дальний угол, обратно за свой укромный столик, наверняка чтобы заниматься там бог знает чем. Я сделала мысленную пометку сообщить об этом уборщику.

– Теперь она будет пить коктейль из твоих микробов. Мама не учила, что совать руки в чужие напитки – плохо? – сердито спросила я, безворсовой тряпкой стирая с барной стойки круглые следы от стаканов. На самом деле они въелись в нее на века, но его пристальный взгляд заставлял меня испытывать нервную дрожь, а работа, пусть даже бесполезная, хоть сколько-нибудь отвлекала.

– В ней сейчас столько алкоголя, что дезинфекции хватит на годы вперед. К тому же не думаю, что это самое ужасное, что она рискует подхватить этим вечером, – парировал незнакомец.

Резонно.

Я опустила взгляд на его пивную бутылку, а потом на руку, что все еще держала один из украденных зонтиков.

– Не слишком ли гламурно пить пиво с этим?

Уголок греховно красивого рта приподнялся в усмешке.

– Может быть. – А потом он подмигнул, почти заставив меня поперхнуться слюной.

Какого черта?

На мгновение мои мысли унеслись далеко в Бостон, чтобы напомнить, почему я покончила со всем мужским полом, и вместе с приливом незваного трепета в груди открылась ножевая рана. Она кровоточила так сильно, что если бы я не была в оживленном месте, то закричала бы от нестерпимой боли.

Парень прищурился, и улыбка на мгновение сползла с его лица.

– Ты в порядке? – изучающе рассматривая меня, спросил он, отставив пиво в сторону; грубая сухая ладонь накрыла тыльную сторону моей руки, все еще нервно протирающей дыру в барной стойке. Щелчок статического электричества ударил по коже, отбросив меня на пару шагов назад.

Глаза парня сузились на мгновение, угловатая челюсть коротко сжалась. Без следа улыбки его лицо удивительным образом преобразилось, лишившись эмоций так скоро, что если бы я моргнула, то пропустила бы внезапную метаморфозу. Но в следующую секунду взгляд снова потеплел и наполнился сожалением, две большие ладони взмыли вверх в жесте капитуляции.

– Прости! Не хотел тебя напугать. – Ленивая полуулыбка вернулась на свое место. – Я Уилл.

– Вайолет. – Обретя самообладание, я указала на свой бейдж.