Ноги несли меня вперед. Я обошел старый засохший фонтан – в чего чаше блеснула монетка, уткнулся в бетонный забор желтого цвета без единой надписи с колючей проволокой поверху. Я понятия не имел, что скрывается за забором – вылетело из головы, хотя место находилось рядом с домом оно было из таких, которые проходишь мимо и словно не замечаешь.

И когда я поравнялся с открытыми воротами, увидел внутри несколько приземистых зданий – двухэтажных и одно трехэтажное, объединенных в одно какой-то странной причудливой конфигурацией, похожей на сломанный тетрис.

У ворот висела заляпанная желтой краской табличка всего с двумя словами:

«ГОРОДСКОЙ АРХИВ».

– Вот те на… – вырвалось у меня. – Это же то… что мне надо…

Конечно, рассчитывать на то, что в архиве найдутся сведения о давно минувших событиях в ОКБ «Звезда» не приходилось, однако… у меня было смутное предчувствие, что здесь может быть именно то, что я ищу. И это предчувствие, провидение – меня редко подводило. Я даже более чем уверен, и эту уверенность подтвердили годы, проведенные в бразильских прериях, что предчувствие можно тренировать. Вот и в тот день оно свербило, почти кричало – посиди дома, не ходи на охоту… тем более начинался дождь… однако, тогда я был менее опытным и просто заткнул его азартом.

И снова ни одного человека – ни внутри, ни снаружи. Конечно, архив – не самое популярное место для посещений, и все же…

Я снова оглянулся на табличку и зашагал прочь, уверенный в том, что обязательно вернусь сюда. Если, конечно, через полчаса меня не арестуют.

Дом быта представлял собой старое здание времен СССР – серое, семиэтажное, с большими окнами производственных помещений и башенкой центрального входа, где… я невольно поднял голову, переместил взгляд чуть левее и вверх— на второй этаж, где находилось фотоателье и его директор, по совместительству фотограф и приемщик заказов – Иннокентий Фельдман. Который учился со мной в одном классе и сидел за третьей партой, а я за второй. При этом в моем реальном прошлом я не знал никакого Фельдмана, а прямо за мной все десять лет просидели Данила Ким по кличке Фантом и Жанна Якубова. Или Анна. Это я помнил, как свои пять пальцев.

Стоя в арке жилого дома метрах в ста от перекрестка, я, не торопясь осматривал местность.

Небольшая площадь перед Домом быта была пуста. Через перекресток от Дома быта находился минирынок, а чуть дальше – трамвайное кольцо. У входа в рынок сидела старушка в маске. Издали я не видел, чем она торговала, наверное, семечками. Покупателей у нее не было. Редкие прохожие старались скрыться из виду как можно быстрее. Все боялись ковида, а точнее, паники, которую развели средства массовой информации по всему миру. Это они еще не знают про ЦИБ, – подумал я.

Мое внимание привлек мужчина в черной куртке, два раза прошедший перед входом в Дом быта. Он несколько раз оглянулся, будто бы кого-то ждал. На лице его была маска, но даже с большого расстояния я не смог распознать в нем себя – как бы странно это ни звучало.

Разумеется, Антон-2 не был таким дураком, чтобы самому явиться на встречу. Он дождется, пока я появлюсь и вызовет полицию. А может быть, уже вызвал и это один из оперов по гражданке.

Мне срочно нужно было что-то придумать.

И все же даже теперь голову не покидала странная мысль, что даже несмотря на то, что сообщил мне Илья, этот мир был удивительно похож на мой. Здесь, несмотря на всю опасность, я ощущал себя как дома.

Может быть, Петька ошибся только самую малость? Буквально на сотый знак после запятой и поэтому здесь все так похоже…

– Ни фига себе похоже, тебя похоронили год назад, не забывай! – чуть не поперхнулся внутренний голос.

К своему удивлению, этот факт я воспринял как-то слишком уж спокойно.

– Ну и что, – ответил я.

– Ты, видимо, совсем сбрендил, – едко заявил мой внутренний визави. – Я лучше помолчу.

– Если не можешь подсказать что делать, лучше действительно помолчи.

На секунду в голове воцарилась тишина, а потом голос сказал:

– Позвони фотографу.

Меня словно током ударило. Как же я сразу не додумался?!

Наблюдая за мужиком в черной куртке, который то и дело поглядывал по сторонам, я достал телефон, набрал в поисковике «Дом быта фотоателье» и тут же получил номер телефона.

– Алло, фотоателье.

– Здравствуйте, можно услышать Иннокентия?

– Ммм… это я. Что вы хотели?

Я одновременно и узнал, и не узнал его голос, который слышал всего пару дней назад. Тяжелый, неприветливый бас не слишком располагал к общению.

– Иннокентий? Кеша… это я! Узнал?! – известный прием, чтобы дать собеседнику почувствовать себя неловко и вынудить сказать да.

Кеша не сразу не него поймался.

– Я? Это кто… это я… – послышалось чмоканье губами, которое перекрыл лязг трамвая.

– Саня! Ты что, Кеша, не узнал?!

Краем глаза я заметил, что к мужику в черной куртке подбежал ребенок – девочка с портфелем, они обнялись и направились в сторону автостоянки позади здания.

– Э… Саня? Карпухин что ли? Ты что ли?

– Ага!

– Ну и ну… – Кеша слегка оживился. – Давно тебя не слышал. А ты где? Ты в городе что ли? Ты же вроде…

Не успел он договорить, как из-за угла вышла…

Я сразу узнал ее. Сердце забилось чаще, и я прослушал все, что Кеша, ускоряя темп, начал мне говорить – вспоминая какие-то незнакомые мне детали из прошлого.

Она была в сером спортивном костюме, бейсболке и в обязательной маске. Светлые волосы развевались на ветру. Я не заметил особого волнения в ее походке, однако на пустынной площадке перед Домом быта она чувствовала себя не слишком уверенно.

Света остановилась у входа, прочитала вывеску, повернулась лицом к перекрестку. Она ждала. Только кого? Меня? Или сигнала к захвату?

– Да, я по делам… слушай у меня просьба к тебе, я встречу назначил девушке прямо возле тебя, хотели к тебе с бутылочкой заглянуть, а я не успеваю. Ты не мог бы выбежать, она внизу там будет стоять и передать ей, что компас сбился, встретимся, где в первый раз.

– Что?! – Кеша, кажется, был слегка озадачен. – Ты хочешь, чтобы я…

– Да.

– Но я могу пригласить ее подождать здесь, у меня…

– Нет, спасибо, ты сделаешь мне большое одолжение, если передаешь мои слова.

Кеша тяжело вздохнул.

– А вы точно потом придете? С бутылочкой чего-нибудь…

– Штык… зуб даю.

– А… закуску…

– Возьмем.

– Ну тогда ладно. Раз так. Давно тебя не видел, удивил ты меня, командир, конечно. Но ладно, так и быть… короче, как там… компас сбился и встретимся, где в первый раз. Мудрено как-то! – он засмеялся раскатистым смехом. – Ладно, я пошел.

– Давай. Спасибо тебе.

– Я жду вас! Сегодня придете?

– Да, – соврал я. А может и не соврал. Я понятия не имел, где буду через час, не то, что к вечеру.

Спустя пару минут я увидел, как отворилась входная дверь Дома быта, как показалась в проеме здоровенная туша Иннокентия. Он подошел к Свете, оглядел ее с головы до ног, развел руками – я всматривался в их лица, пытаясь понять, знакомы они или нет, но так и не понял. Кеша сказал несколько слов Свете, она выслушала, тряхнула головой, подняла руку и мельком посмотрела в мою сторону. Увидеть меня она не могла – расстояние было приличным, но ее взгляд заставил меня задержать дыхание. Через пару секунд она развернулась и пошла быстрым шагом через перекресток.

Сработало? Еще несколько минут я наблюдал за входом в Дом быта, но так ничего подозрительного и не заметил.

Потом открыл приложение вызова такси и через двадцать минут был на месте.

Когда Света вошла в часовую мастерскую, я стоял на другой стороне улицы. Ее такси отъехало. Когда я удостоверился, что никто за ней на следит, быстрым шагом пересек дорогу и вошел в узкую темную мастерскую.

Звякнул колокольчик. Сначала я не разглядел ее и напрягся. Но потом от темноты отделилась серая тень, шагнула ко мне и протянула руку.

– Значит, это ты? – спросила она.

– Значит, это ты? – повторил я вопрос, совершенно ошеломленный.

Мы одновременно кивнули и повернули головы к старику, который появился в окошке и многозначительно кашлянул.

Глава 4

– Вы что-то хотели, молодые люди? – старик приподнял золотое пенсне, посмотрел на нас скорее осуждающе.

Вообще-то я ничего от него не хотел, я назвал этот адрес только потому, что о нем знала только Света – причем, та Света, что была со мной там, в том мире и я все не мог понять – как она сюда попала. Или это какой-то казус?

Света посмотрела на меня, потом на замершие часы на стене мастерской, потом снова на меня.

– Ты помнишь? – спросила она.

И тут я понял, что это на самом деле она.

Черт возьми! Но… как?! Она же осталась… там!

Я беспомощно оглянулся на старика, тот пожал плечами.

Она меня испытывала! Она знала, что только я мог помнить о пребывании в часовой мастерской и просьбе, с которой обратился к нам часовщик. Он попросил, чтобы…

Я вспомнил его лицо и жест рукой в сторону стены со стоящими часами:

– Скажите ему, что часы должны идти. Иначе смысла в них нет.

Света посмотрела на меня и улыбнулась.

– Значит, это все-таки ты.

– А ты сомневалась?

– А ты – нет?

– Что вы сказали? Вы что-то сказали про часы? – на лице часовщика замерло странное выражение – будто бы он прямо перед собой увидел привидение и даже успел прикоснуться к нему.

– Вы не должны останавливать часы, – сказал я.

– Они должны идти, – продолжила Света.

– Иначе смысла в них нет, – закончил я.

Наступила пауза. Потом старик медленно произнес:

– Часы сами поутру начинали идти. Я приходил в мастерскую, вечером они стояли, а утром… и так повторялось много раз. А потом вдруг прекратилось. Часы перестали идти. Я победил. О чем вы, черт возьми, говорите?

– Просто представьте… что эти часы идут не только для вас, они идут для всех, кто…

На улице раздался вой полицейской сирены и Света дернула меня за рукав.

– Для всех, кто может их увидеть? – старик хлопал глазами, переводя взгляд с меня на стену со стоящими часами.

– Именно.

Света потянула меня к выходу.

– Стой…

Я повернулся к старику.

– Вы когда-нибудь ремонтировали золотые женские часы «Чайка»?

Он вдруг замер, словно услышал кодовое слово.

– Почему вы спрашиваете? – его лицо стало каменным.

Света уже не тянула, она буквально тащила, рвала рукав моей куртки по направлению к выходу.

– Эти часы запрещены, – хриплым голосом сказал часовщик. – Уже тридцать лет как минимум. – Власти изъяли всю выпущенную партию по всей стране. И я уже давно ничего не слышал о них и уже тем более не…

Света замерла у входа. Ее глаза расширились, она выпустила мой рукав, при этом рукав ее спортивной куртки на миг открыл запястье…

Это заняло секунду, может быть, даже меньше, но…

Старик остолбенел. Его словно молнией ударило. Я никогда не видел, чтобы с человеком происходило подобное – волосы буквально встали дыбом, глаза выкатились, а бледное, почти мертвое лицо побагровело.

– У вас… Я… я должен заявить властям… – просипел он и я испугался не того, что он это реально может сделать, а, что его хватит инсульт или что-то подобное.

– Погодите… постойте… вы можете объяснить, что происходит? Это бабушкины часы, они лежали в шкатулке и вот…

Он не сразу ответил – бросая косой взгляд на телефон, лежащий позади на широком подоконнике, старик сделал шаг по направлению к нему.

– Бабушкины… кого сейчас это волнует… если я не доложу, меня на всю оставшуюся жизнь… бабушкины… – от страха его голос дребезжал как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть.

– Мы уйдем, как только вы скажете, что не так с этими часами, – сказала Света. – Никто ничего не узнает.

– Они все узнают! Они узнают! Мне конец…

– Да что происходит, объясните же наконец! – рявкнул я, не выдержав его причитания.

Он замер, не дотянувшись до трубки телефона.

– Вы что, правда не знаете? Вы не с этой планеты?