Горячая ладонь надавила на поясницу, мужские ноги согнулись в коленях; перехватив инициативу, он выскользнул из меня, чтобы вбиться сильно, мощно, бескомпромиссно, до легкой боли, вызывая неудержимый стон в его упругие губы; несколько особо сильных глубоких толчков ― и дракон фиксирует одной рукой меня за талию и резко переворачивается, все так же соединенный с моим телом, нависает, гипнотизирует жадными до моего тела глазами, сводит с ума своим запахом; удерживает мои руки над головой одной ладонью; покачивает бедрами, едва раздвигая вход крупной головкой, срывая с моих губ жалобные всхлипы-стоны.

Темноволосая голова склонилась над ноющей грудью, влажные губы захватывают в плен сосок, и наконец он входит резким толчком. Подстегиваю мужчину криком, дергаю руками в желании прикоснуться к его телу, но он не позволяет, мучает жалящими ласками, покусывает, облизывает соски, меняя резкий темп на медленный, неторопливый, делая все возможное, чтобы окончательно свести меня с ума.

Из груди рвутся поскуливающие стоны, умоляющие о большем, просящие дать то, что так желанно, отпустить… подарить разрядку; чутко чувствующий меня и мое извивающееся под ним тело дракон улыбается, шепчет в пылающее ухо непонятные моему слуху рычащие слова, ласково поглаживает по щеке, после чего, подарив сладко-острый поцелуй, подхватывает под ягодицы, вновь меняет траекторию проникновения и перестает сдерживать себя, попросту вколачиваясь, тараня мое тело так жестко и остервенело, что искры сыплются из глаз.

Выгнувшись назад, ногтями царапаю постель, хватаюсь пальцами за простынь, бессвязно крича и задыхаясь от непередаваемых, накатывающих ошеломительно приятной лавиной ощущений, и взрываюсь изнутри, цапаю зубами свое запястье, глуша громкий протяжный крик, четко ощущая, как наливается, разбухает во мне и без того внушительный член, дергается, зажатый внутренними стенками, глубоко выплескивая свое семя.

~*~*~*~

Резко подорвавшись, расширенными дикими глазами оглядываю совершенно пустую палату; приложив к покрытому испариной лбу прохладное запястье, покачала головой. Ни хрена себе… сон. Мокрая насквозь майка неприятно липла к телу, трусики, судя по ощущению, можно было спокойно выжимать. Постельное белье сбилось у ног, одеяло комом валяется на полу, подушка превратилась в бесформенное нечто, будто на моей кровати прошло жестокое сражение.

Ага, сражение, в котором я принимала горизонтальное участие… с Девьяном.

Дожила, Гелька.

Отдышавшись, с мечтательной улыбкой перестелила белье, нагло стырив комплект с соседней пустующей постели, и улеглась спать, молясь, чтобы хоть в этот раз обошлось без приключений, просто сон, обычный сон. Кто-то свыше услышал мои мольбы, и остаток раннего утра мне ничего не снилось, блаженная темнота.

~*~*~*~

|Девьян|

…В отражении абсолютно стеклянных поверхностей наблюдал за эмоциями, яркими красками мелькающими на лице своей коленопреклоненной партнерши; скользил ладонями по ее обнаженной спине, кончиками пальцев поглаживал позвонки; наклонившись, приподнял девушку за подбородок, большой палец толкнулся в приоткрытый в выдохе рот.

– Тебе нравится, ведьма? – тихий вкрадчивый шепот на ушко; девушка прикрыла ресницы, красноречиво прогибаясь в спине, ягодицами потерлась о мой каменный, изнывающий от желания оказаться в тугой влажности ствол. – Нравится… Я тебя вижу, – ласково погладил нежную кожу щеки, сжал в ладони пряди шелковых каштановых волос. – Всю тебя.

Мягко надавив на лопатки, уложил девушку на локти, жадно огладил упругие ягодицы, легонько ударяя по сочной половинке, и неторопливо вошел, с тихим протяжным стоном наслаждения и ее вскриком откинул назад голову, миллиметр за миллиметром раздвигая стеночки, пока не оказался в ней весь, до самого конца. Идеальная для меня.

От первого размеренного толчка едва ли не кончил, тяжело выдохнул, неторопливо выскользнув назад и вновь проникнув головкой, накрыл женскую спину собой, принимаясь покрывать тонкую шею поцелуями, скользить губами у ушка, посасывал нежную мочку, шумно вдыхая в себя ее запах. Пальцы накрыли клитор, играясь и разжигая в нас обоих обоюдный огонь; ее стоны и судорожные вдохи будили во мне мирно спящего порочного зверя, готового разложить, покусать, растерзать свою пару; в сознании раздавались грохочущие звуки натянутых цепей.

…Я не спешил. Упивался ее податливостью, ее покорностью, ее доверием и клялся никогда не обмануть, не разрушить доверенный хрупкий, как цветок эрилии, дар. Доверие так легко потерять, восстановить невозможно.

Я пил ее как самый дорогой нектар, щедро брал все, что она могла мне дать, прилагая все усилия, чтобы возвращать в двукратном размере. Брал ее неспешно, ласкал с легким надрывом, до тех пор, пока она не забилась в сладких конвульсиях, пока не растеклась на стекле.

– Не держи себя, – ее тихий шепот сладким ядом наполнил восполненные вены. – Слышишь? Не держи.

…Благодарно погладив девушку по щеке, впился в ее гостеприимно приоткрытые губы яростным поцелуем, позволяя себя отпустить; пальцы сжались на коже бедер, собрав влагу вдоль половых губ, чуть мазнул по пульсирующему клитору, отчего девушка содрогнулась, и резко вошел, срываясь на необузданный, дикий в своем проявлении темп, тараня женское тело. Серо-голубые, подернутые дымкой глаза ошеломленно округлились, опухшие губы приоткрылись, беззвучно крича; в отражении мои собственные глаза вспыхнули магией, чешуя проступила, густо покрывая кожу; я рычал, как голодный зверь, дорвавшийся до долгожданной дичи; цепи жалобно трещали, но позволить себе полностью расслабиться не дал.

Бурно изливаясь в девичье тело, сыто порыкивал; рухнув на колени, подтянул к груди усталую девушку, укладывая на себя и делясь своими жизненными силами.

…Так правильно. Так и должно быть.

Резко распахнув глаза, бездумно уставился в чернеющий бездонный, по обыкновению прикрытый дымкой «потолок»; протер ладонью лицо, стряхивая остатки дивного сна.

В измерении, в котором находился уже многие дни, я редко спал, раза три от силы, но в этот раз, наблюдая за Ангелиной, ее ночным пробуждением, собирался завести диалог, подсматривая за читающей мои сообщения чем-то недовольной девушкой, однако что-то меня останавливало, некое внутреннее зудящее ощущение, подталкивающее обождать и понаблюдать за ведьмой, но внезапно для себя вскоре уснул вместе с ней.

Мыслями вернулся ко сну, губы дрогнули в усмешке.

Эротический сон? Забавно. Такие сновидения мне не снились лет с пятидесяти; думается мне, они неспроста. Хмыкнув, принял сидячее положение, с умилением понаблюдал за спящей Ангелиной и призвал в ладонь ледяной меч, за долгое время неплохо бы потренироваться и наконец прочистить голову.