– Да. Но вечером Вовку не пустят. Может, хоть что-нибудь? Все-таки уже не так рано.

– Ладно, пойдем.

Отец взял клюющую носом Машу на руки и направился к лестнице. Ребята пошли за ним. В Мишкиной комнате малышку уложили на кровать и занялись телескопом.

– Первым делом нужно собрать штатив, – отец начал разгребать сложенные в кучу металлические палки и пластиковые колпачки. Мальчишки принялись ему помогать. Спустя двадцать минут на полу в середине комнаты встала тренога метровой высоты. К ней прикрепили держатель с кольцами, вставили в него телескоп. Сбоку пристроили игрушечную подзорную трубу. Отец немного повозился с настройкой и объявил:

– Искатель готов. Маруся, кажется, спит? – он обложил девочку подушками, взял штатив с телескопом и вышел на балкон. Ребята тоже вышли.

– Так, на что бы нам посмотреть? Соседский дом ты, кажется, видел… – Мишка обиженно надул щеки. – Да ладно, – отец потрепал его по макушке. – Почему бы не начать с Солнца? Раз уж мы выбрались в такую рань.

– Ты же говорил, на Солнце нельзя смотреть в телескоп?

– А мы и не будем в телескоп. Принеси-ка мне лист бумаги.

– Альбомный подойдет?

– Вполне.

Через минуту на балконе выстроили настоящую баррикаду: телескоп направили объективом на Солнце, за ним поставили стул, на спинку стула приклеили чистый лист. На нем тут же появилась круглая тень от телескопа с наползающим на нее пятном света. Отец немного подвинул объектив, поколдовал с окуляром. Проекция Солнца встала в середину теневого пятна, на ней, слева, у самого края, нарисовалась пара небольших, но весьма выразительных точек.

– Что это? – удивился Мишка.

– Пятна.

– Серьезно?

– А вы как думали?

Мальчишки переглянулись.

– А почему они такие маленькие? – недоверчиво покосился на Мишкиного отца Вовка.

– Маленькие? Относительно чего? Относительно Солнца – действительно небольшие. А вот относительно Земли совсем наоборот. В то, которое поменьше, Земля с легкостью поместится целиком. Про второе и говорить нечего… Правда, само по себе Солнце так наблюдать не слишком-то интересно. Особенно когда оно такое спокойное. Вот если будет затмение… – Валерий Александрович задумчиво погладил картонную трубу телескопа.

– Ты его сдвинул, – проворчал Мишка.

– Вовсе нет.

– Смотри.

Отец взглянул на импровизированный экран. Солнце немного сместилось к краю теневого пятна.

– Хм-м-м… Ладно, ничего. Сейчас поправим.

Он немного подвинул трубу, круг света вновь оказался посреди тени.

– Давайте-ка поищем Луну.

– Вон она, – Вовка указал на бледный полукруг, всплывающий над деревьями.

– Да уж, не слишком яркая, – Мишка вздохнул.

– А мы вообще что-нибудь увидим, если она такая бледная?

– Что-нибудь точно увидим, – отец подмигнул ему. – Только погодите минутку: Марусю укрою. Балкон открыт, как бы ее не продуло.

Пока он ходил в комнату, мальчишки разглядывали растущую Луну, обсуждая, какие детали им удастся сегодня рассмотреть.

– Ну что, будем ловить прекрасную Селену^[5] в наши оптические сети? – отец прикрыл балконную дверь.

– Селену? – переспросил Вовка.

– Так Луну называли древние греки.

– А-а-а.

– Вы трогали телескоп?

– Нет, – мальчишки повернулись к экрану: проекция Солнца снова пыталась ускользнуть из поля зрения объектива. На этот раз попытка ей почти удалась: в пределах теневого пятна осталась лишь треть Солнечного диска.

– Может, ветер? – предположил Вовка.

– Не думаю, – Валерий Александрович с хитроватой улыбкой покачал головой.

– Так это что, Солнце? – Мишка сам не поверил в свою догадку. Однако отец ее подтвердил.

– Честно говоря, я не ожидал такого эффекта, – добавил он. – Хотя… Подай-ка мне ручку.

Мишка достал из кармана короткий погрызенный карандаш:

– Сойдет?

Отец взял карандаш, поднял с пола альбом и начал что-то искать в телефоне, делая пометки. Вовка тем временем приблизился к Мишке и прошептал:

– Что значит «Солнце»? С ним что-то не так?

– Нет, просто это оно движется по небу так быстро, что уходит из телескопа прямо на глазах.

– Серьезно?

– Так и есть, – отец показал им свои расчеты. – Смотрите: полный круг на небе Солнце описывает за сутки, то есть за 24 часа. А круг, как мы знаем, это 360 градусов. Или не знаем? – он заметил сомнение на лицах мальчишек.

– Теперь знаем, – Мишка улыбнулся, отец тоже.

– Так вот: 360 делим на 24, получаем 15 градусов в час, то есть 4 минуты на градус. Теперь само Солнце, – он указал было на листок с расчетами, но тут же осекся. – Радианы вы, наверное, тоже не проходили? Значит, придется поверить мне на слово. В общем, видимый размер Солнца – примерно полградуса, а это значит, что диск Солнца съезжает по небу на свой собственный размер всего за пару минут.

– Четыре минуты на градус, значит, на полградуса в два раза меньше, – сообразил Вовка.

– Расчеты, конечно, грубые и не учитывают всех нюансов, но суть, в общем-то, понятна.

Мальчишки долго смотрели на экран. Темное пятно телескопа смотрело на них. Солнца на нем уже не было.

– Давайте все-таки займемся Луной, – предложил отец и повернул телескоп в другую сторону. Пока он возился с настройкой, ребята топтались позади.

– Как-то так…

Место у телескопа освободилось. Мальчишки, толкаясь, рванули вперед. Первым проскочил Вовка. С полминуты он пялился в окуляр.

– Она какая-то…

– Снова маленькая? – ухмыльнулся Мишка.

– В общем-то да…

– Дай посмотрю.

Вовка отступил на полшага. Мишка наклонился, прищурил правый глаз, левым прильнул к окуляру. Луна в телескопе и в самом деле оказалась небольшой: ее диаметр был раза в полтора меньше диаметра самого неба, точнее того его кусочка, который можно было рассмотреть в телескоп. Но зато, в отличие от бледного оригинала, висевшего над пожелтевшими яблонями, эта Луна была яркой, контрастной и на удивление… СЕРОЙ. Привычный золотистый оттенок остался лишь по краям. И то, скорее не золотистый, а радужный. Яркий ободок немного дрожал, то увеличиваясь, то уменьшаясь, а иногда исчезая вовсе. Это сбивало с толку, хотя, в принципе, не мешало рассмотреть темные пятна морей, резкие очертания их «берегов» и даже кратеры, лучше всего почему-то заметные на полюсах и вдоль рельефной линии, отделяющей освещенную часть Луны от ее темной, невидимой стороны.

– Почему кратеры видны не везде? – спросил Мишка, вглядываясь в окуляр.

– На освещенной стороне тени короткие, – отозвался отец. – Контрастности нет. А вот там, где Солнце ближе к горизонту, тени длинные. Любые неровности лучше видны, когда они освещены сбоку.

– А-а-а… – Мишка выпрямился.

– Ну, что скажете?

– Круто! – искренне улыбнулся Мишка.

– Правда круто, – согласился Вовка. – Только все-таки непонятно, почему она такая маленькая. Мы с Михановичем думали, будем шарить по ней туда-сюда, рассматривать кратеры. Может, даже «Аполлоны»^[6] найдем. А она целиком влезла в телескоп. Еще и место осталось.

– «Аполлоны»? Это вы, конечно, загнули. Их не покажет даже самый дорогой телескоп…

У Вовки завопил телефон.

– Да, мам…

От резкого звука проснулась Маша. Наблюдения пришлось приостановить.

Вовка ушел домой. Мишку позвали ужинать. К телескопу он вернулся около девяти. Заглянул в окуляр и с удивлением не обнаружил в нем ничего, кроме нескольких подрагивающих звезд. Поднял глаза на небо. Точно: Луна ведь успела убежать и сейчас висела совсем в другой стороне.

Мишка передвинул штатив, заглянул в искатель. Почти попал. Поборолся с прибором еще с минуту. И вот Луна снова предстала перед ним в своем строгом, со всеми оттенками серого, обличии.

Глава 9
Ожидания и реальность

Время на пути к Меркурию тянулось медленно и однообразно: обслуживание «Альфа Ориона», тренировки, работа над новым посадочным модулем. Ничего по-настоящему захватывающего и интересного. Разве что упражнения на ортостоле^[7]. Это такая кушетка с ремнями, которая может подниматься и стоять вертикально с привязанным к ней человеком. Идея с ортостолом появилась у Клавдии Васильевны, когда она поняла, что без отключения на корабле искусственной гравитации солнечные панели не починить. Так она хотела получше подготовить экипаж к невесомости. Клава попросила Эдика поколдовать у нее в медпункте, и уже через несколько дней после аварии каждому из обитателей «Альфа Ориона» предложили немного повисеть вверх ногами. Когда все прошли этот нехитрый тест, тренировки стали регулярными. Мишке такие упражнения нравились, хотя после них и приходилось ходить, держась за стенку.

На Земле первые дни и недели нового учебного года, напротив, проносились практически незаметно. Новые учителя, новые предметы, да и сама школа, по сути, новая (начальные классы занимались в отдельном корпусе). Мишка буквально разрывался между учебой, футболом, изучением астрономии и астрономическими же наблюдениями.

Еще и друзья постоянно приставали с просьбами показать в телескоп что-нибудь этакое. Больше всех донимала Вероника.

– Ты же обещал мне Луну, и звезды, и даже планеты, – чуть ли не каждый день напоминала она.

Мишка хотел ее пригласить, но все как-то не получалось: то погода не позволяла, то Луна была не в той фазе и выглядывала слишком поздно. Еще Мишка научился искать на небе Венеру и Марс. Сейчас они держались недалеко друг от друга, только появлялись перед рассветом. В это время Вероника наверняка спала. А если и не спала, родители вряд ли отпустили бы ее к Мишке в такую рань. К тому же Марс в виде красноватой горошины и Венера, похожая на крошечную фасолину, вряд ли подошли бы в ее представлении под определение «этакое». Мишка и за Луну-то немного переживал. Но на ней, по крайней мере, видны моря и кратеры. А это уже кое-что.

Удачный вечер выдался в конце сентября. Впереди была суббота, и Веронике разрешили немного задержаться в гостях. Пока Мишка настраивал телескоп, она уселась в плетеное кресло, обхватила колени руками и нетерпеливо ворчала:

– Долго еще? Я начинаю замерзать.

– Возьми плед.

– Нет уж, лучше ты пошевеливайся.

– Почти готово, – Мишка старательно вглядывался в окуляр. На самом деле он давно понял: более четкой картинки сегодня не будет, и теперь просто пытался поставить Луну ровно посередине.

– А мы вчера были на тренировке, – ни с того ни с сего вспомнила Вероника.

– Кто «вы» и на какой тренировке? – Мишка сделал вид, что не понимает. Хотя сам, конечно же, видел, как Вероника вместе со своей Галкой Ивашкиной пряталась на детской площадке напротив школьного двора, когда они разминались. Правда, покрасоваться не получилось: Петрович пришел на поле не в духе и гонял мальчишек по первое число.

– На вашей, естественно, – хихикнула Вероника.

– И что?

– Да так, ничего. Команда у вас в этом году хорошая.

Мишка покосился на подругу:

– А в прошлом, значит, была плохая?

– Не то чтобы плохая, – Вероника прищурилась. – Просто в прошлом году в ней было слишком много малышей.

– Ах вот оно что, – Мишка вернулся к окуляру.