В правительствах разных стран даже закон приняли, запрещающий делать заговоры на смерть и наносить прочие телесные повреждения с применением запретных чар. А на юридическом факультете появилась специальность судМАГэксперт, куда, кстати, именно магов обычно и набирали, чтобы злостных нарушителей из числа себе подобных вычисляли.

– Ну и? Дальше-то как быть? – спросила Танька отдышавшись.

Ритка за нами не побежала, что ожидаемо – не её это королевское дело. Но колдануть в отместку может… в пределах допустимого, конечно. Из рук весь день всё валиться будет или ещё какая напасть. Мелочь вроде, но приятного мало.

Народу на четвёртом этаже было куда меньше, нежели на третьем или на втором. Подозреваю, всех пугало наличие тут нашего деканата. А может, и ещё какая-то причина имелась – я раньше как-то не пыталась анализировать сей феномен. Сейчас же, сняв очки, принялась сосредоточенно их протирать кончиком натянутого на ладонь рукава, изображая задумчивость.

Вернее, бурную мозговую деятельность я изображала, надеясь с её помощью минимизировать проблему с ведьмовским гневом. Маргарита – девчонка хорошая и в меру отзывчивая, но терпеть не может необязательных (читай: забывчивых) людей. Раньше я так не прокалывалась… по крайней мере, с ней.

А вообще, лучше бы я ноги к решению этого вопроса подключила, а не голову: двадцать минут на дорогу туда и обратно, пять на поиски тетради – и забытый дома конспект будет торжественно возвращен хозяйке на четвертой паре. Правда, на третью опоздаю, а это чревато, учитывая грядущую сессию.

– Ксю, я с тобой разгова… О! – внезапно запнулась Танька, не закончив фразу. Ещё и глаза выпучила, будто привидение за моей спиной увидела.

Я что-то пропустила, да? Ритка, вопреки законам нашего мира, не только ведьмой, но и параномой стала? Научилась телепортироваться на другой этаж с помощью великой силы раздражения, которую мы в ней только что пробудили?

Кранты тогда нам!

– Это же… – Подруга совсем невежливо указала пальцем на кого-то в конце коридора – как раз туда, где располагался деканат. – Это же… – повторила она, опять не доведя дело до конца.

Издевается, что ли? Или её просто заклинило? Моё воображение уже не только ведьму в образе жаждущей мести Горгоны нарисовало, но и декана с рожками, который грозно потрясает списком наших задолжностей, наколотым на дьявольский трезубец.

– Это же…

– Кто? – не выдержав, я надела очки и развернулась, чтобы, округлив глаза, выдать: – О!

Совсем как Таня недавно.

У приоткрытой двери деканата стояли трое: сам декан (слава небу, без рогов, вил и пугающих списков), «костюм» и «рубашка». Причём один без костюма, но почему-то в тёмных очках, а второй без рубашки: вместо неё на блондине была надета футболка без каких-либо опознавательных знаков. Опять кипенно-белая, аж глаза слепит!

Все трое уставились на нас с не меньшим удивлением, чем мы на них. И даже немногочисленные прохожие начали коситься на Танюху, так и застывшую с вытянутой рукой… которую я осторожненько опустила. Спохватившись, виновато улыбнулась и кивнула декану, вроде как приветствуя, хотя вышло, будто я поздоровалась со всей троицей.

Ё-моё! Да нас бы даже не заметили, не выдай мы сами себя дурацкой пантомимой!

Может, хотя бы не признают?

– Милашка с батута! – воскликнул «костюм» без костюма.

Черт! Всё-таки признали.

– Бежим! – в очередной раз схватив подругу за руку, я рванула обратно к лестнице.

– На пару? – пропыхтела Танька, не отставая от меня.

– В парикмахерскую!

– Зачем? – Она чуть не споткнулась от изумления.

– Стричься, перекрашиваться, очки новые покупать…

– Очки в парикмахерской?

– Танюша! Не тупи! – Смешавшись с толпой студентов, слонявшихся по коридорам третьего этажа, куда мы дружно выскочили, я убедилась, что за нами никто не гонится, и, шумно выдохнув, зашептала: – Эти придурки из вчерашнего дня…

– Вообще-то, уже из сегодняшнего, – проявила дотошность подруга – когда стрессует, она всегда нудит.

– Какая разница, из какого? Главное, что они нас нашли. Даже если не искали. В любом случае надо срочно замаскироваться.

– А смысл? Узнать имена студенток, если знаком с деканом – не проблема. Или ты паспорт вместе с причёской решила поменять? И факультет заодно, и ВУЗ тоже. – Таня захихикала… подозреваю, истерически. Вчера ведь не только я отличилась, но и она упырю в костюмчике рожу туфлёй подправила. И он её при этом милашкой зовёт, а не терминатором. Мазохист какой-то! – Что делать будем, Ксю?

– Решать проблемы в порядке их поступления. Сначала конспект и «большое спасибо» Ритке за ее доброту, потом… а потом видно будет. Идём!

– Куда-а-а? – обречённо простонала подруга, плетясь за мной.

– Домой и за шоколадками: Маргарите, тебе и мне. Мне можно две, – сообщила я, доедая на ходу пирожок, о котором в процессе беготни по этажам умудрилась забыть. – Без глюкозы мозг плохо гениальные идеи генерирует.

– Гениальные? – опять хихикнула Таня. – Мне уже страшно.

Ну, точно, истерика! Сладкое нам в помощь.

—–

*Начерталка – начертательная геометрия.

Александр Штерн

– Подменить заболевшего преподавателя в конце семестра, говорите? – Я повернулся к декану. – Согласен!

На лице Аркадия Фёдоровича Метелицы – круглом, как шар, с аккуратной седой бородкой – расплылась довольная улыбка. Он тут же завёл уже знакомую мне песню о правильности такого решения (отец бы одобрил), открывающихся перспективах (ребят толковых в мою фирму на практику можно набрать) и достижениях, которыми славится университет (одно «достижение»… точнее, одна меня точно заинтересовала).

Пять минут назад я пообещал старому другу моего покойного отца подумать над его предложением, не очень-то желая ввязываться в эту авантюру: у меня дел невпроворот и без оравы оголтелых малолеток. От мгновенного отказа останавливала лишь давняя дружба родителей и Ник, который не только мой друг детства, но и сын декана факультета Архитектуры, Искусств и Строительства, сокращённо именуемого ФАиС.

Отец мой (земля ему пухом!) мечтал, что я стану высокообразованным человекам, профессором – гордостью рода Штерн. До профессора я, конечно, не дорос, но кандидатскую в столице защитить успел, прежде чем вернулся в родной город и занялся семейным бизнесом.

Сам папа был без высшего образования, работяга. Всё, чего добился в жизни, достиг упорным трудом практически с нуля. Фирму строительную организовал, маму завоевал, дом построил, дерево посадил… Ну, и меня вырастил.

И вот, спустя два года после его похорон, Аркадию Фёдоровичу срочно понадобилась помощь из-за болезни одного из преподавателей, а я оказался подходящим кандидатом на замену. Сначала старый хитрец подослал ко мне Ника почву пробить, потом сам позвонил и пригласил на разговор, а сегодня мы все, наконец, встретились… включая вчерашних беглянок.

Знай я, что моя «мартышка» тут учится, дал бы своё согласие ещё вчера, и сейчас бы мы уже документы оформляли. С другой стороны, а что, собственно, мешает?

Мелкая «нечисть», которую еле признал в очках и с заколотыми волосами, никуда теперь от меня не денется: у неё же скоро сессия, значит, прогуливать занятия нельзя. А я могу сделать пару звонков заму и задержаться, чтобы побольше узнать о новом месте работы… и о тех, кто тут учится. Вернее, о той! Помнится, мне только что предложили выбрать практикантов. Отличная идея!

Никто не смеет использовать меня, как скалодром, а ещё оскорблять, кусать и целовать… безнаказанно. И уж совсем плохая идея от меня потом убегать – только охотничий азарт разжигает. Я бы и так эту пигалицу нашёл, но сама судьба привела черноглазую пакостницу прямо ко мне в руки. Хотя, может, и меня к ней. Посмотрим.

– Милашка с батута? – в потоке дифирамбов моим родителям и университету, которые заливисто пел декан, затесалась паршивая овца – в смысле, странная реплика не по теме.

– Ой, па, не спрашивай, – поморщился Ник, поправляя солнечные очки, скрывающие ссадину и фингал, замазанный кремом, маскирующим кожные изъяны.

На кой чёрт он их вообще нацепил? Шрамы красят мужчину, а тёмные очки в помещении выглядят нелепо.

– Я не спрашиваю, я предупреждаю, – покачал головой Аркадий Фёдорович. – Кстати, на втором курсе обе учатся, – сказал он мне, намекая, вероятно, на нашу скорую встречу со сбежавшими подружками на занятиях. – Ни одна из той парочки студенток не милашка, – снова обратился декан к сыну. – Поверь отцу. Я всех «звёзд» факультета в лицо знаю. Эти не исключение.

– Такие талантливые? – воодушевился Никита, но как-то очень уж наигранно.

– Не без этого, – вынужденно признал Метелица.

Святые тормоза! Что же девочки натворили такого, чтобы настолько запасть в душу главы факультета?

– Бедовые? – высказал предположение я, и, конечно же, не ошибся. Больше скажу – меня бы сильно удивило, окажись эти дебоширки паиньками.

– О да! Бедовые! Подходящее слово. – Глаза-щёлки молодящегося старикана хитро сверкнули, а уголки рта опять поползли вверх, шевеля растительность. – Ни разу не милашки, – повторил он, покачав головой. – Ну что, Саш? Оформляться будем?

– Угу, – согласно кивнул я, отправляя сообщение в офис, чтобы до вечера не ждали.

Вторая работа, сессия, хомяур с тонкой душевной организацией и Ксю, которая, очевидно, Ксюша. Весёлый ожидается месяц. Уже предвкушаю!

– Я жажду подробностей, пап! – заявил Ник, шагая в деканат вместе с нами.

То, что пять минут назад он спешил на работу, этот «кот мартовский» как-то резко забыл. Да и я, если честно, был полностью с ним солидарен.

Подробности в студию, господин декан! Что эти подружки ещё натворили?

ГЛАВА 3

Ксения Чумилина

– Я убью тебя, Лодочкин! – вопила я на весь коридор, воинственно потрясая компактным кожаным рюкзачком, утяжелённым парой учебников. Далеко не всё ещё оцифровано и выложено на университетском электронном портале, есть и печатные «алмазы», за которыми стоит ходить на раскопки в библиотечные «подземелья».

Надо, кстати, вернуть туда давно взятое, а то меня библиотекарь саму скоро прикопает.

– Чокнутая! – воскликнул кто-то, но я не обратила внимания.

Взяв короткий старт (и раскрутив в руке рюкзак), ринулась на обалдевшего от нашей встречи обидчика.

Студенты шарахнулись от меня, как от чумной: размазались по стеночкам, а некоторые обратно за двери аудиторий ретировались. От греха подальше.

Молодцы! Инстинкт самосохранения в действии!

Особенно ярко этот инстинкт проявился у Егора Лодочкина, который, вероятно, не знал о внеплановом переносе занятий по архитектурной физике в другой корпус. Да и откуда ему знать? Это же наша группа внезапно мигрировала, а не его. Судьба, не иначе! В противном случае этот гад от меня бы до осени успешно бегал.

– А ну стой, мерзавец! – потребовала я, но как-то не очень убедительно, потому что старшекурсник ускорился. Ещё и средний палец мне показал.

Вот козлина!

Физрук такому забегу аплодировал бы стоя, но физрука тут не было – только я, оставшаяся далеко позади Таня, Лодочкин и толпа сочувствующих: одни – ему, другие – мне. Короче, мнения разделились.

Если бы эта сволочь крашеная не споткнулась, я, наверное, его не догнала бы – больно уж прытким оказался мой бывший друг, сменивший за выходные не только девушку, но и цвет волос. Однако удача мне подыграла, сделав предателю подножку. Пока он отчаянно пытался не упасть, я не только его настигла, но и запрыгнула с разбега на спину парня, долбанув рюкзаком по… не знаю по чему, но получилось громко.

– Отвали, Чума! – попытался скинуть меня Лодочкин.