Фарах остался в лаборатории, а у меня ещё оставалось одно неотложное дело. В углу стоял ящик с гранатами, порывшись в нём, я достал пять круглых французских гранат и запалы к ним. Рассовав их по карманам, я удалился к автомобилю, оставив Фараха в гордом одиночестве. Бросив в машину револьвер американца, завёл мотор и поехал к знакомому мне полицейскому участку. Спокойно доехав до него и неспешно притормозив, я вышел из машины и осмотрелся.

Всё казалось спокойным: и здание полицейского участка, и окрестные дома. Безлюдные в эту ночную пору улицы погрузились во тьму, остовы фонарей бесполезно торчали рядом со зданием. То ли электричества не было, то ли никто не удосужился вставить лампы, но уличного освещения рядом с полицейским участком не наблюдалось. Дежурного полисмена возле входа тоже не оказалось.

Правда, свет в комнате дежурного на первом этаже горел, но как-то приглушённо. Сдержав себя, я пошёл вдоль стены, за которой размещался пыточный домик, там тоже всё было спокойно. Вернувшись, снарядил все гранаты и отошёл к забору. Дёрнул за кольцо чеки и швырнул за забор первую гранату. Вслед за ней тут же полетели ещё две, а я бросился бежать.

Грохот взрывов застал меня уже возле машины. Град осколков вслед за звуком взрывной волны обрушился на всё вокруг, я пригнулся. Распахнув дверку автомобиля, я подхватил оставшиеся две гранаты и выдернул чеку из первой. Движимый чувством мести, я зашвырнул гранату в кабинет следователя, метнул следующую в окно на первом этаже и прыгнул за руль.

Зазвенели осколки разбитых стёкол, и почти сразу грохнули два взрыва подряд, что вышибли оставшиеся стёкла на всём этаже. Под этот грохот я завёл двигатель и, газанув, скрылся с места происшествия.

Кадиллак летел по улицам ночного Джибути, будя своим рёвом его обитателей, но единственная полицейская машина, что попалась мне навстречу, даже не попыталась остановить меня, промчавшись мимо. Видимо они спешили к взорванному мной полицейскому участку.

Доехав до порта, я бросил кадиллак и спокойно удалился в сторону своего временного убежища. Пусть, суки, помнят Башира Бинго! Сегодня он исчез, исчез вместе паспортом, добытым с таким трудом. А может оно и к лучшему: новая жизнь, новый паспорт. До своего убежища я добирался пешком, аккуратно пробираясь вдоль домов и всякий раз сворачивая, заслышав шум двигателя или громкие голоса людей.

Ближе к утру я, наконец, достиг своего подвала, где и укрылся. О моей лаборатории никто не знал. Точнее, те, кто знал, остались на третьем пирсе во время разборок с бандой гадюк. Вода и немного еды у меня в убежище припасены, но этого явно будет недостаточно, чтобы продержаться пару недель.

Фарах с нервным нетерпением ожидал меня.

– Ты что так долго? Я уже думал, что тебя схватила полиция.

– Ты много думаешь, а это тебе вредно, Фарах. Ты лучше давай собирайся, сейчас пойдём к тебе домой. Раз твои родители не смогут тебя укрыть, то пусть дадут тебе еды, воды и денег, на этом мы с ними расстанемся.

– А если они будут спать?

– Тогда мы разбудим их и потребуем. Ты потребуешь… Я показываться не буду. Зайдёшь, скажешь, что сбежал с тюрьмы, и что будешь прятаться, скажем, в Сомали и всё на этом. Только еды в консервах возьми, сколько унесёшь, и воды канистру. Ну, и денег, конечно. Долго там не задерживайся. Точнее, у тебя будет от силы минут десять-пятнадцать, не больше. Вдруг полицейские первым делом к тебе приедут, узнать, не появлялся ли ты дома. Понял?

– Понял, – кивнул Фарах, и мы вышли из подвала.

Уже рассвело, и на рынок потянулись первые торговцы, а в порт рыбаки и грузчики, и мы спокойно влились в этот поток работяг. Наш путь лежал в престижный квартал, находящийся в другом районе. Не привлекая к себе внимания, мы достигли трёхэтажного дома с одним подъездом. Тут на втором этаже жили родители Фараха.

Оглядевшись вокруг и ещё раз проинструктировав его, я остался на улице, а он вошёл в подъезд. Ждать мне пришлось очень долго. Медленно текли минуты, мучительно преодолевая и разгоняя мой мандраж. Я уже хотел сам туда войти, чтобы забрать его насильно и увести. Можно было и просто уйти, но меня останавливало то, что Фарах знал, где находится моё убежище. А это плохо.

Но вот он вышел и, постоянно озираясь, чем лишь привлекал к себе внимание, пошёл в мою сторону. С собой он нёс большую сумку. Судя по тому, как он её нёс, весила она не мало. Глядя на него, я задумчиво отпустил курок револьвера, сняв его с боевого взвода. Фарах дошёл до угла здания, пыхтя, как бобр, где я и перехватил его вместе с сумкой.

Ничего пока не спрашивая, потянул своего подельника в сторону нужной улицы. Револьвер у меня находился за поясом, но строить из себя крутого гангстера я не собирался. Не тот момент. Поэтому мы просто быстро шли, направляясь к убежищу. На одном из перекрёстков стоял вооружённый автоматами полицейский патруль и внимательно осматривал всех прохожих. Особенно тщательно они осматривали женщин и почему-то молодых. Взглянули и на нас.

– Эй, вы двое, что украли?

– Господин полицейский, мы ничего не крали! – быстро сориентировался Фарах.

– Да, ладно! А ну, показывайте, что у вас там в сумке.

Фарах с готовностью распахнул сумку, явив глазам полицейских множество банок с консервами, куски пресных лепёшек и конфеты. Ещё там валялась какая-то зелень, лежали фрукты, тарелки и две кружки. Бутылки с пепси-колой и простой водой лежали на самом дне. Очевидно, что Фарах вынес весь дом, да ещё и лакомства сестрёнки прихватил, что остались дома после её отъезда. По крайней мере, те старые конфеты явно ела ещё она.

– Ничего себе! Зачем вам сколько жратвы?!

– Да мы на пикник едем в наш национальный парк. И заботливая мама положила мне с собой так много еды, что вот даже друга пришлось попросить помочь донести до автобуса.

– Да, что-то мы с утра не ели. Пикник говоришь?

– Так берите, что хотите! – щедро взмахнул рукой Фарах.

Зря он так сказал. Местные полицейские скромностью не отличались, а вот наглости у них явно было с избытком, поэтому без зазрения совести они хапали чужое добро, сколько в руках поместилось. Напоследок стражи порядка ещё раз окинули нас внимательным взглядом, но ничего подозрительного так и не обнаружили. Одеты мы были в хорошую одежду и уже не походили на забитых заключённых, что сбежали только сегодня ночью.

– Там такси есть, и дёшево, скажите, и вас довезут, – махнул рукой в сторону один из полицейских.

– Да, спасибо.

Закрыв сумку, мы поспешили к стоянке такси. Это оказался обычный велорикша, на тарантас которого мы и погрузились от греха подальше. Зазвенев колокольчиком велосипедного звонка, он тронулся с места, увозя в нужную сторону. Выйдя за квартал от моей лаборатории, мы чуть ли не бегом бросились в своё логово. И лишь войдя в убежище, я выпустил дух и без сил рухнул на скамью. Но нам нужны ещё и одеяла, чтоб спать здесь, и мне снова пришлось идти в магазин, благо он находился совсем неподалёку.

Купив всё необходимое, я снова скрылся в подвале и, закрывшись изнутри, лёг спать. Последние двое суток меня, как и Фараха, не отпускало напряжение, и адреналин буквально колобродил в крови. И лишь сейчас в непроглядной тьме я смог спокойно уснуть, не забыв положить рядом с собой автомат.

А эти пусть мучаются и ищут виновных, кто напал на полицейский участок, и ловят разбежавшихся арестантов. Завидую я им, столько приключений я им создал.

В подвале мы прожили целую неделю. Ели, спали и даже испражнялись в ведро, чтобы ночью вынести его наружу, а также набрать свежей воды. Через неделю у нас закончились продукты, да и запасы реактивов подходили к концу. Я ведь не сидел без дела или тупо спал.

Всё это время я работал, создавая зелья и эликсиры, вспоминая давно забытое и обновляя старое. Фарах сначала с недоумением, а потом с любопытством наблюдал за моими действиями, заинтересовавшись приготовлением микстур и эликсиров.

Будучи дипломированным медиком, он пытался разобраться в том, чем я занимался, и для чего мне необходимы всякие реторты, дистилляторы и прочие аллонжи.

– А что ты делаешь? – задал он глупый вопрос.

– Лекарства.

– А ты разве умеешь?

– Умею.

– А где научился?

– В другом мире.

– Это где? Где учат такому? Я никогда не видел таких методов…

На этом вопросе я бросил своё занятие и повернулся к нему:

– Послушай, что ты знаешь обо мне?

– Ммм, ничего, – признал Фарах.

– Вот именно, тогда больше не приставай ко мне. Принимай всё, как данность. Что я умею, что я могу. И вообще, поменьше вопросов задавай, глядишь, и дольше проживёшь… Теперь тебе идти больше не к кому, кроме как ко мне. Да, я совсем забыл, что тебе сказали твои родители?

Фарах настороженно молчал, но после моего вопроса снова оживился.

– Они очень испугались. Но мама, едва выслушав, бросилась собирать мне еду, а отец не хотел меня отпускать, я с трудом вырвался от них. Мама всё время причитала и плакала, а отец говорил глупости. Пришлось соврать, что мне есть куда уехать. А в итоге, мы который день сидим с тобою в подвале, словно крысы…

– Крысы?! – я усмехнулся, – а ты «Стальную крысу» читал?

– Нет. А что это за книга?

– Фантастика. Гарри Гаррисон написал. Лучше нам пока побыть крысами, зато живыми, а не в качестве чучел. Сейчас всех ищут и будут вылавливать действительно как крыс, пока не успокоятся. Тут только два выхода: или бежать в горы, или залечь на дно. К твоим родителям должны были прийти сразу, но мы успели, хвала всем богам Африки. Или нам просто повезло, что тоже хорошо. Наверняка полицейские уже побывали у твоих родителей и взяли на контроль твоё появление. Так что нам придётся провести в подвале не меньше двух недель. Потом можно будет потихоньку вылезать на свет.

– Ты так думаешь? Возможно, они ещё долго не успокоятся.

– Возможно. Но скорее всего от силы месяц, потом всё снова забудется и вернётся на круги своя. Другие люди, другие проблемы и другие деньги. У нас с тобой есть деньги на полгода безбедной жизни, но я не собираюсь тут обустраиваться. Моё имя уже засвечено, и надо отсюда уезжать. А жаль, всё так хорошо начиналось, если бы не эти змеюки с района Серпент.

– Да, я слышал про перестрелку. Говорят, кого-то даже убили.

– Да, убил я там многих, но не всех, а жаль. А то, напали, понимаешь, на бездомного колдуна и требуют чего-то.

– Ты??? – вылупился на меня Фарах идеально круглыми глазами, видимо не поверив мне. – А чего они требовали?

– Денег! Чего ещё могут требовать, не лекарств же моих?

– Но, судя по тому, как ты всё умело делаешь, твои лекарства должны пользоваться спросом.

– Они и пользовались, пока эти не пришли. Пришлось их убить, но я всё равно в тюрьму загремел и совсем не за это.

– Странный ты! – резюмировал Фарах, так до конца и не поверив мне.

– Ещё какой! – подтвердил я. – Давай лучше помоги перелить отвар.

Временами мы ходили в магазин, зорко смотря по сторонам, но никому до нас не было дела. В городе всё постепенно успокоилось. Посидев ещё с неделю в добровольном заточении, я решил выйти на свет божий и прогуляться до рынка. Судя по моему отражению в зеркале, за три недели я основательно откормился, сидючи на одном месте, и на узника африканской тюрьмы никак не походил.

А меня должен раз в три дня ждать на рынке Чарти. Как быть? Купив календарь, я стал отсчитывать дни с того времени, как попал в тюрьму. И как раз получалось, что заканчивался третий месяц. Долго я канителился со всей этой фигнёй. Теперь нужно всё сделать грамотно.