Встретились у ворот «Онегино». Сыщики прибыли первыми и в ожидании немного побродили по окрестностям. Съезд с трассы заметно обветшал, дорогу засыпало сухой листвой и обломанными ветками. Все это добро принес ветер из ближайшего леса. Летом он выглядел шикарно, и в жару Маша и Гуров спасались там от убойного солнца, но сейчас, в середине осени, только сквозняк гулял между стволами деревьев. Теперь, когда обзор был лучше, Гуров увидел вдалеке очертания длинного здания, похожего на коровью ферму.

– Они сразу закрылись, не знаешь? – спросил Стас, поставив на капот термос с горячим чаем. – Будешь?

– Нет, спасибо. Не настолько здесь и холодно, – отказался Гуров.

– А я, пожалуй, накачу стопарик.

Стас налил чай в крышку от термоса.

– Раньше, когда был маленьким, мы с мамой много гуляли. Бывало, целый день могли в парке проторчать. И в любую погоду, кстати. И вот она всегда брала из дома термос с чаем. Зимой, летом… – ударился он в воспоминания.

– Ты поэтому термос с собой приволок? – покосился в его сторону Гуров.

– Нет. Жена снарядила. Я и спорить не стал. А вот и они.

Из-за поворота показалась синяя «Мазда». Покачиваясь на ухабах, медленно стала приближаться к базе. Под колесами со страшным треском ломались ветки, по лобовому стеклу неслись, отражаясь, свинцовые облака.

Пока мужчины жали друг другу руки и хлопали по плечам, Инна стояла в сторонке. Гуров подошел, приобнял ее за плечи.

– Как ваши дела?

– Как видите, – ответила Инна.

Егор шмыгнул носом и поежился.

– Ключи не забыла? – посмотрел он на сестру.

– Взяла.

Она отперла навесной замок и отошла в сторону. Егор попытался толкнуть створки, но они не сдвинулись с места.

– Навались! – скомандовал Стас.

Трое мужиков одновременно поднажали плечами, и ворота наконец приоткрылись, впуская нежданных гостей.

Инна зашла на территорию последней.

Разница с тем местом, которое запомнил Гуров, и тем, которое он увидел сейчас, была огромна. И дело было не в том, что жаркое лето сменила глубокая осень, а в атмосфере, царившей в этом брошенном месте. На берегу реки все так же кособоко стояла старая деревянная лодка; никуда не делась и пристройка к ресторану; яркими красками била в глаза веселенькая детская площадка. В окнах гостевых домиков все еще белели занавески, а у каждого крылечка стояло по мусорному ведру. Сезон летних отпусков закончился, и «гнездо» опустело. Нигде ни души. Ничего особенного. Но до чего же мрачно выглядело все это великолепие теперь, когда все знали, что здесь произошло.

Примерно так ощутил бы себя Гуров, не служи он в Московском уголовном розыске. По привычке внимательно глядя себе под ноги, они с Крячко медленно двинулись вперед. Егор следовал чуть позади, словно не желая вмешиваться туда, куда не просят. Только Инна сразу же повернула вправо, к административному корпусу, где они с братом и жили, и работали раньше сутками напролет.

– Давай сначала сходим туда, – указал Гуров рукой направление, и Крячко молчаливо с ним согласился. Оба оглянулись на Егора, и он сразу понял, что именно от него требуется – отвести полицию к месту, где нашли Сашу. Сыщики знали, что осмотр места обнаружения тела уже не принесет никакой пользы. Сначала его вдоль и поперек истоптали люди, а в последующие месяцы над ним активно поработала природа. Но заглянуть стоило.

Егор подвел их к берегу напротив крайнего домика и показал на камыши.

– Здесь.

– А жил он, получается, в этом доме?

– Да, в этом. Компания из двух парней и двух девушек.

– Ого, – подивился Крячко. – А вы все хорошо запомнили.

– Забудешь тут.

Егор отошел в сторону и вынул сигареты.

Гуров подошел к краю берега. От него начинались заросли камышей, образующие небольшой остров. Сразу и не понять, насколько тут было глубоко.

– Какая глубина? – спросил Гуров.

– Тут обрыв, – Егор выдохнул струю дыма и указал на воду. – Потому здесь и не купаются.

– А где же предупреждающий знак?

– Он был на месте, – уверил Егор. – Просто вы сюда не приходили, потому и не видели. Но с этого места его было отлично видно.

– А почему убрали?

– А мы здесь все убрали, если вы не заметили, – спокойно ответил Егор. – База закрыта для посещений, бизнес мы свернули. После того, что было, знак смотрелся не просто неуместно, а зловеще.

Гуров осмотрелся. Отсюда хорошо просматривалась основная часть территории. Два гостевых дома, пляж, ресторанная веранда и въездные ворота. Если бы кто-то тем ранним утром решил выйти на улицу, то смог бы увидеть и Сашу, сидящего на берегу, и кого-то еще рядом с ним. Но был ли этот «кто-то»?

– Расскажите о том дне, – попросил Гуров.

Егор всмотрелся в противоположный берег. Там, через полосу редких деревьев можно было наблюдать настоящий лес, густой и мрачный. Правда, летом в ту сторону вряд ли кто-то из них смотрел.

– Пойдем в дом, – сказал Егор. – Там и поговорим. Холодно.

– Идите, – разрешил Гуров. – А дверь в этот дом заперта?

Оказавшись внутри, Гуров первым делом пошел на кухню. Стас проследовал за ним.

– А вот и окно, через которое Соня видела Мальцева в последний раз, – сказал он. – Берег как на ладони.

– А условный собеседник Мальцева спрятался, – констатировал Гуров.

– Если он был, – напомнил Стас.

– Даже если был, найти его будет очень сложно.

Они обошли оба этажа, заглянули в каждую комнату. Везде порядок, только кровати без постельного белья. В одной из комнат нашелся только веник, аккуратно прислоненный к стенке.

Егор встретил их возле здания администрации и пригласил войти.

– Чайник горячий, если нужно. Инна сейчас будет, собирает кое-какие вещи.

– Теперь бы от чая я точно не отказался, – потер руки Гуров. – Стыдно сказать, но за городом мерзнешь, не то что в Москве.

– За городом все-таки холодно. По сравнению с погодой в области в Москве, считай, теплынь, – заметил Егор. – Ноль градусов – это разве мороз? Когда у вас там ноль, то тут минус десять и ниже. Этой ночью температура опускалась до минус девяти. Скоро снег ляжет.

Он бросил сигарету на землю и наступил на нее. Этот жест окончательно убедил Гурова в том, что Онегины больше не считают базу отдыха чем-то для себя важным и нужным. Там, где все свое, окурки на пол не бросают.

В комнате, куда их привел Егор, тоже было холодно. Он отстегнул от электрического чайника шнур, скрутил его и бросил в открытую спортивную сумку.

– Чтобы не забыть. А чайник только вскипел. Вот чай, вот сахар.

На столе появились пожелтевшие изнутри кружки. Гуров пил маленькими глотками, постепенно согреваясь изнутри. Все ждали Инну, которая чем-то гремела на втором этаже.

Инна появилась с пакетом в руках.

– Брось в машину, – попросила она брата и повернулась к сыщикам. – Я освободилась, теперь вся ваша. О чем вы хотели поговорить?

– Я рано проснулась в тот день, что-то около половины шестого. Пошла в ресторан, приготовила себе поесть. Ребят с кухни в такую рань не тревожила, все равно они работают только с восьми утра. Потом я проводила горничных и девочку-аниматора. Им тут все равно было нечего делать. Они должны были уехать на следующий день, но после случившегося покинули базу сразу.

– Уволились?

– Да. Все трое. Они уехали часов в семь утра.

– А как же смена белья после выселения? Или уборка номеров? Работы полно же, – удивился Гуров. – Разве не горничные должны этим заниматься?

– Должны. Но в тот день за одной из горничных должен был заехать ее отец. Тут недалеко его дача, а он возвращался в Москву. По пути решил прихватить дочь после недельной вахты, а оставшиеся две девушки просто воспользовались возможностью бесплатно добраться до дома, – объяснила Инна. – Белье я собиралась менять сама, это не проблема. Уборку тоже взяла на себя, это несложно. Все равно гостей мало приехало. Я часто подменяла персонал, если это было необходимо.

Инна о чем-то вспомнила, приоткрыла рот, чтобы что-то сказать. Но передумала и обреченно махнула рукой.

– Что, Инна? – подбодрил ее Гуров. – Что-то вспомнили?

– Вспомнила, но так некстати…

Она подавила улыбку.

– Тот ребенок, помните? Который вечно удирал от родителей и где-то прятался. На самом деле очень милый мальчик. Он ведь в тот день резко успокоился. Сидел на пляже, в своей любимой лодке, и никуда не лез. Думаю, ему наконец-то влетело от мамы за то, что он всю неделю не давал ей расслабиться. В принципе, всем тогда было не до него.

– Во сколько это было?

– Точно после полудня.

Инна хорошо запомнила тот день. От ее внимания не ускользнула ни одна интересующая сыщиков деталь. Иногда что-то от себя добавлял Егор, и в конце концов картинка случившегося стала четкой и ясной. Показания свидетелей, с которыми успели ознакомиться Гуров и Крячко, дополнили рассказ Инны. Первым тело друга обнаружил Андрей и, решив, что тот еще жив, попытался вытащить Мальцева из воды. Его заметила мама неугомонного Виталика и бросилась на помощь. Она же позвала других. По словам Инны, она и Егор сразу же оказались у гостевого домика, где отдыхали ребята. Егор тут же вызвал полицию.

– Вроде бы дело серьезное – утонул человек, – сказал он. – Нас тут же прогнали с берега, а эксперт осмотрел тело. Закончил он довольно быстро, и вообще полиция пробыла здесь недолго. С каждым поговорили, мы подписали протоколы допроса. Конечно, мне хотелось знать, когда и почему это произошло, но следователь со мной разговаривать не стал. Мы накануне все праздновали в ресторане последний день отдыха, и версия полиции была такой: парень выпил лишнего и свалился в воду.

– То есть несчастный случай? – уточнил Гуров.

– Я так понимаю, что вы в этом сомневаетесь. – Инна протянула Егору руку и показала ему указательный и средний пальцы. Он без слов протянул ей сигарету. Несмотря на промозглую погоду, она отворила окно и закурила. – Да я и сама уже поняла, что несчастный случай вряд ли заинтересует полицию. Так что, скорее всего, это другое, да?

Гуров не стал ее разубеждать.

– Следствие пришло к выводу, что Мальцев совершил самоубийство, – ответил он.

– Господи, – нахмурился Егор.

– После смерти отца он проходил психотерапевтическое лечение, – пояснил Крячко. – Незадолго до поездки сюда перестал принимать препараты.

– Синдром отмены, – понял Егор. – Знакомо.

– В самом деле?

Егор бросил в сторону сестры быстрый взгляд. Она не увидела этого, глядя в открытое окно. Казалось, она не обратила на его слова никакого внимания.

– Тоже лечился, – нехотя произнес Егор. – И тоже бросил. Надоело все, решил справляться сам.

– По какой причине вы посещали психотерапевта?

– На фоне развода родителей. Мать бросила отца и привела в дом настоящего мудака. А отец, который прожил с ней всю жизнь, на полгода превратился в алкаша и инвалида. Мне тогда было семнадцать, а ей, – Егор кивнул на Инну, – пятнадцать. Счастливая и крепкая семья оказалась картонкой, которую легко смыла внезапная любовь матери к молодому проходимцу. В доме начался настоящий пиз…ец, а у нас выпускные классы. Когда я понял, что не вывезу этот фестиваль, то пошел в ПНД. Бесплатный врач оказался лучше новомодных психотерапевтов, потому что родился еще в советское время и жил по принципам. Устроил меня к знакомому специалисту, который был его другом. Тот прописал мне несколько препаратов. Ни копейки за это ни разу не попросил. Но сильная штука, конечно. В какой-то момент я понял, что надо завязывать, и бросил это дело. Выплыл, конечно. Даже выпускные экзамены сдал. Но прекрасно помню, как меня ломало после того, как прекратил принимать лекарства. Если тот парень реально отменил прием, то мог и суициднуться. Извините за выражение, конечно. Сочувствую и понимаю. Бля, Инн, иди кури на улицу.

– Не хочу, – отрезала Инна.

– Дышать же нечем.

– Теперь это не имеет никакого значения.