Передо мной его уже прошли несколько шестнадцатилетних ребят из моего класса. Я прибыла позже, чем смогла взглянуть на то, как прошли их Испытания. Знаю только, что одна из девушек погибла. Боюсь повторить её участь.

Брикард, за которым я слежу у входа в пещеру, подходит к каменной трибуне. Его и без того внушительные размеры кажутся теперь ещё более массивными. Борода расчёсана, через чёрно-золотой костюм видны мускулистые плечи, на ветру развевается чёрный плащ. Позади него, гордо приподняв подбородки, в своих правильных стойках, стоят лучшие из Охотников Двора Месяца. Я узнаю их лица и имена: Тасэн, Микаэль, Эфра, Вортин, Солар и Оттима. Среди них должен стоять и Керан, но пока его не видно.

Я начинаю переживать, нервно теребя край своего наряда. Сейчас на мне всё ещё простая одежда ученицы: белая туника с крепким кожаным поясом, на котором закреплены необходимые взрывные клинки, ноги обтянуты плотными штанами, а на спине – плащ, в который запрятан жгут, с помощью которого нужно охватить шею макарта и подчинить своей воле. Сил прикладывать придётся много, ведь даже сильные мужчины-Охотники часто терпят поражение в попытке оседлать крылатое существо гораздо крупного размера, нежели они.

Со мной также мой лук и стрелы.

В снаряжении каждого Охотника есть так называемое Оружие души – любимое оружие, которое выбирает сам Охотник. У Керана это серебряный меч, у Брикарда – дубинка с раскрывающимися шипами, а у меня кинжал. Потому что это подарок на первую мою удачную тренировку, так что я просто горжусь им и хочу всегда носить с собой.

– Пусть тело и душа Мирсии пребудет в небесном царстве наравне с нашими богами, которые заботливо упокоят её, – с сожалением раздаётся голос Брикарда. Толпа, расположившаяся вокруг, громко выкрикивает слова молитвы, принятые для произношения после смерти человека. – Никто не знал о судьбе, никто не знает о ней кроме богов, и сейчас Мирсия пребудет в гармонии… Осталось последнее Испытание Наездника. Ученица Школы Первого Охотника, наше храброе сердцем и благородное дитя сделает новый значимый шаг на встречу к становлению настоящей Охотницей Ордена Когтей! Сегодня она станет одной из нас и пополнит ряды наших отважных воинов, выбрав своего верного друга – своего бесстрашного макарта!

Народ гудит, женщины и мужчины одобрительно хлопают и свистят.

У меня сбивается дыхание и поджимаются колени.

Я всё ещё скрываюсь под тенью, стоя у выхода из пещеры одной из гор вместе с тремя женщинами, которые подготовили меня. Отсюда видны лица тех, кто уже прошёл своё Испытание Наездника. Можно сказать, пока три женщины помогали мне надеть ремень, крепче закрепляли шарф, чтобы он вдруг не сполз, я думала, что готова. От меня даже шла в какой-то степени уверенность в своих силах…

И всё же я волнуюсь.

– Давай. – Женщина по имени Эмая мне улыбается. – Последний выход – твой, Нура. И удачи тебе.

Да, удача мне очень понадобится. Как и мои молитвы.

Я выхожу, ступаю по земле небольшими шагами, считая в голове каждую неровность на поверхности окружающих меня каменных стен, каждую царапинку, каждый камушек под ногами. А потом возвращаюсь мысленно к началу и считаю всё заново.

По крайней мере, я думаю, что мне хватило всего этого времени для подобного.

А потом выхожу под блеклый лунный свет, и публика замолкает, уставившись на меня. Мне хочется скрыться под тенью снова, потому что свет кажется невыносимо палящим, хотя таковым не является, а фигуры макартов над моей головой – их двенадцать, – движущиеся в своих железных клетках, висящих на цепях вокруг меня, заставляют сердце снова вспомнить о страхе, который, как я думала, мне удалось прогнать.

– И последняя испытуемая – Нура Дарвиш, – снова выкрикивает Брикард.

Я поворачиваю голову в его сторону, едва оторвав взгляд от рычащих макартов. Он смотрит на меня с тёплой надеждой и одними глазами одаривает поддержкой.

Я могу и умереть прямо сегодня, так что приходится задумываться: а будут ли обо мне горевать?

– Выбери своего макарта. Слушай сердце, потому что только оно выбирает правильный путь.

Это слова, что слышит каждый начинающий Охотник. Я их слышала по меньшей мере сотни раз, так что едва Брикард их начал, как в голове заранее выстроилось желание поглазеть на крылатых существ над моей головой, не вслушиваясь в слова. Прочные клетки прикованы цепями к специальным ставням. Макарты внутри бьются о прутья, пытаются высвободиться, рычат, шипят, одними своими мощными челюстями угрожают сгрызть каждого, кто осмелится подойти к ним.

А мне вот подойти, по крайней мере, к одному из них придётся.

Соберись, дыши и молись, говорю себе я. Потом жалею, что не взяла с собой свои любимые чётки. Сжимая их, я будто успокаиваюсь, будто становлюсь ближе к ад-Дарру. А когда их нет, руки словно пусты, нет в них и силы.

Я смотрю наверх снова.

Двенадцать макартов. Я должна выбрать одного, которого в итоге и оседлаю. На меня глядят двенадцать пар разноцветных глаз, огромных и свирепых. Веду взглядом по каждому из них, задерживаясь разве что на устремившихся в ответ. Говорят, тот, что смотрит на тебя с дикой ненавистью и является тем, кто станет другом тебе на всю оставшуюся жизнь.

Но меня, кажется, хотят прикончить сразу все двенадцать макартов. По крайней мере, так они и выглядят.

Я делаю вздох, наивно полагая, что он поможет мне расслабиться. Но напряжение лишь возрастает, оно течёт у меня по венам, заполняет кости и мышцы. Мне ужасно… страшно.

Выпрямляюсь, смотрю на самого злого макарта: на существо с кожей цвета только выпавшего снега. Наверное, его многие могли ошибочно принять за нечто прекрасное за его невинную внешность, но зная, на что способны эти чудища, я не думаю, что раньше они вызывали у людей восхищение.

Макарт смотрит на меня с ненавистью.

Я смотрю на него со страхом.

Мы оба сейчас неравнодушны друг к другу.

А толпа давно затихла, испарилась в воздухе. Никто уже не выкрикивает ничьих имён, никто не радуется. Люди будто только сейчас вдруг в полной мере осознали, что именно происходит в Бездне каждый год. Как именно умирают юные Охотники. Сегодня погибла ещё одна. И я вполне могу пополнить их ряды.

– Этот, – говорю я. – Выберу этого.

Брикард кивает.

И тогда рычаг поднимается, одна из клеток опускается вниз и приземляется совсем недалеко от меня, поднимая с земли пыль.

– Этот слишком агрессивен… Будь на чеку, следи за его когтями, не позволяй ему дотянуться до тебя. Он быстр, но ты будь быстрее.

Я киваю Керану, неожиданно появившемуся у меня за спиной со своими наставлениями. Перед тем, как двое Охотников выпустят из клетки макарта, наставнику проходящего испытание ученика позволяется дать несколько советов. Керан успел прийти, чтобы воспользоваться этим позволением.

– Давай, прелесть. Я верю в тебя.

А вот я, кажется, не очень в себя верю.

В его глазах отражается волнение, хоть он сейчас и улыбается. А мне становится приятно, что он за меня волнуется.

– Выпускаем! – кричат Охотники.

Керану приходится отстраниться. Он исчезает в тени, будучи Тенью. Я снова задумываюсь: интересно, а какое же прозвище дадут мне?

Но мысли не успевают затянуть меня в свою пучину, потому что следующий железный лязг заставляет меня вздрогнуть. Пыль с земли стремительно поднимается, когда огромные когтистые лапы белого макарта создают целый вихрь, пока ступают по ней. Чудище делает всего один шаг, но его вполне хватает для того, чтобы я сделала десять шагов назад.

Страшная, большая, может даже голодная тварь смотрит мне в глаза. Из ноздрей выходят целые клубы пара, показываются острые длинные зубы; один из них вполне можно было бы использовать в качестве настоящего меча, даже по прочности он бы не уступал.

Я нервно сглатываю.

Вокруг одна тишина, но я чувствую напряжение в воздухе слишком отчётливо, чтобы его не заметить. Все боятся не меньше меня.

Макарт рычит. Всё приближается и приближается. Его когти лязгают по каменной земле, он не сводит с меня глаз, будто следит за каждым моим движением, которые я пока что ещё не произвожу. И от этого мне кажется, если я вдруг сделаю ещё шаг, он набросится как на кусок мяса, раздерёт меня в клочья, от моего тельца останется только разорванная плоть и кости. Зрелище выдастся жуткое.

– Привет, – шепчу я. – Ты же не станешь меня убивать, верно же?

Я тянусь к жгуту у себя в плаще, медленно вытаскиваю его. У макарта морщится нос, пока глаза свирепо поглядывают на вещицу у меня в руке. Из горла вырывается страшный рык, в лицо бьёт тёплый воздух из его пасти.

Ох, не хочу я умирать. Только не сегодня. Может быть, Мистлок был прав, когда говорил, что у меня мозгов нет. Ведь только самые отбитые будут так рисковать и добровольно выбирать этот путь.

Я почти готова использовать свой жгут, закинуть на его шею, но…

Но что-то идёт не совсем по плану.

Макарт вдруг замирает. Его взгляд меняется, поднимается вверх, теперь он кажется растерянным и… напуганным?

От неожиданной смены я отхожу назад, совершенно забываю о жгуте, о людях, которые за нами наблюдают. Время словно остановилось.

А потом я слышу это… Жуткий и протяжный рокот, доносящийся до земли с самого неба. Громкий грохот, хлопанье, как кажется, тысячи крыльев, гул, переходящий в свирепые крики.

Макарт испуганно прижимает голову к земле и смотрит наверх, совершенно позабыв обо мне. Впервые вижу, чтобы могучий зверь так трусливо вёл себя.

Я медленно оборачиваюсь: теперь стоять к макарту спиной не кажется уже такой опасной затеей. Гораздо опаснее было бы не посмотреть на то, что же так напугало его.

Серое небо, ранее чистое, превратилось в тусклое полотно, обляпанное тёмными пятнами. Но это вовсе не пятна. А монстры. Сразу несколько их видов.

Я не помню, чтобы они нападали такими большими количествами. А значит Охотники никогда не сталкивались с подобным ужасом.

В Бездне нет факелов. Вот, почему существа не боятся. Это была большая ошибка.

Выбранный мной макарт улетает прочь обратно к клетке, будто она для него куда комфортней, нежели открытое небо, кишащее монстрами кровожадней его самого.

Я спотыкаюсь назад с криком, когда на меня вдруг летит скользкая тварь, клацая зубами, готовыми разорвать моё маленькое тело в клочья. Её большое голубое пахнущее рыбой тело расстилается почти по всей территории, закрывая весь обзор. Я уже не вижу ни людей, ни макартов, ни Охотников. Никого. Пытаюсь руками нащупать оружие, но его нигде нет. Оно отлетело в сторону при падении. Мне не успеть добежать.

Вот, мыслю я, не думала, что встречу смерть на своём Испытании Наездника не от лап макарта, а от другого монстра, которого здесь быть не должно.

Едва чудовище раскрывает слюнявую пасть, чтобы, наверное, откусить мне голову, как перед глазами вдруг мелькает тень. А потом я разбираю чёрные с белыми прядями волосы и знакомую фигуру. Керан выставляет свой меч и бьёт чудище в его чёрный глаз без колебаний.

– Бежим, Нура! – кричит он, пока монстр рычит от боли. – Скорее!

Я хватаюсь за его рукав, а он резким рывком помогает мне встать. А затем я столбенею, глядя на хавена, относящегося к категории «Крупные». Но они не умеют летать. Откуда он взялся? Как попал к нам через небо?

Страх сковывает мне тело. Разочарование лишь усугубляет ситуацию, когда я осознаю, что дала слабину.

Нельзя. Охотникам ни в коем случае нельзя давать слабину. Ни перед кем.

Керан больше не говорит ни слова. Вместо этого он хватает меня за локоть и резко тянет в сторону, прежде чем большая когтистая лапа хавена с перепонками между пальцев давит землю в паре шагов от нас. Воздух пропитывается пылью, которая тут же лезет в лёгкие. Я закрываю лицо и кашляю.

– В порядке? – спрашивает Керан, опустившись возле меня на колено. – Ничего не повредила?