Вера поможет

Детей проводила в школу. Дома навела порядок. Пообщалась со своей животиной. Поставила молоко на сыр. В голове вертелся Олег и мысли разные и всякие. Поднялась наверх, разложила карты. Всё не просто так, а в наказание за что-то, исправить можно, но в прежнее состояние он уже не вернется. Высшие силы дали добро на работу, спросила несколько раз, можно или нельзя и что мне за это будет. Выдали карту опыта.

На Таро стала смотреть, кто там на той стороне, так сказать, организатор. Выпали мужчина и женщина, и еще кто-то третий. Вот что-то мне как-то не улыбалось в войну ввязываться. Один раз я бой выиграла и даже трофей в виде Шелби получила, но никто не сказал, что следующая победа будет за мной. К тому же я не одна живу и о близких должна думать.

Проверила дом, все засовы и замки, печати и защиты. Вместе с Прошкой прошлись всю мелочь вычистили, выгребли, всё, что от нас самих в течение дня сыплется. Мы же не замечаем, несем домой всякую гадость и в своем жилище сбрасываем, кто просто в пространство, а кто и на своих родных. Прошка обычно всё подбирает, но, видно, совсем расслабился с мелким котенком.

Пока с ним всякую гадость выгребали, смотрим, мелкий с чем-то играется, шарик какой-то. Наклонилась посмотреть, что там за мохнатая бусинка, а она ножки вытащила и побежала. Котенок ее словил и слопал. Кашлять начал, задыхаться, язычок вывалил. Прошка к нему подпрыгнул, мягко стукнул лапкой по спинке. Гадость из пасти и вылетела, только ее большой кот перехватил и сам схрумкал. Видно было, что он ругает мелкого за самовольство. Это было так мило, но не стоило отвлекаться, надо было вычистить каждый угол.

С домом закончили, прошлись по сарайкам, там было всё чисто, местные смотрители работали хорошо. Отправились в летний домик. Здесь тоже всё проверили, вычистили и восстановили. Затопила печку. Зашуршала, заговорила, зашумела, что-то бубнила себе под нос. Давно тобой не пользовались, давненько. Помню, как Константин ночевал со своим бесом пьянства в домике, как напугали меня первый раз. Кажется, что давным-давно это было. Интересно, как они там поживают с Иришкой, да и бес как там живет со своей хозяйкой? Надо будет звякнуть Иринке.

Тихо, спокойно, так уютно. Рядом Прошка развалился, котенок с его хвостом играет. Маруська дремлет. Хорошо-то как! Однако недолго музыка играла, то есть недолго мне пришлось наслаждаться тишиной. Собака встрепенулась и помчалась к воротам. Я отправилась за ней следом.

За калиткой кто-то спорил. Маруся своим диким лаем не дала услышать разговор, пришлось открывать дверь. На улице стояли Олег и Николай.

– Куда ты собрался? Дом большой, живи, я сказал тут, работа для тебя найдется, уж на похлебку себе заработаешь, – ругался Николай.

– Я приношу несчастья только. Вот из-за меня и церковь обокрали, – насупился мужчина.

– Всё это глупости. Правда, Агнета? – спросил меня батюшка.

– Ну, как тебе сказать, – ответила я.

В это время я с интересом наблюдала, как черные щупальца тянуться к Николаю, ощупывают его, что-то ищут у него на спине. Спрут нашел, то, что искал, серо-зеленую трубку с легким свечением. Он выглянул из-за плеча Олега и потянул трубку в свой клюв, присосался к ней, впустил туда чернила.

– Коля, достань свой талмуд и помаши им над собой, – попросила я.

Он удивленно на меня посмотрел, порылся в подряснике и вытащил свою книгу. Сделал так, как я сказала. Батюшка еще и молитву какую-то при этом принялся читать. Олег на нас смотрел, как на сумасшедших. Стоит батюшка, крестится, машет книгой вокруг себя и нараспев читает молитву, а женщина рядом внимательно смотрит за процессом.

По той самой трубке пошло что-то огненно-красное и долбануло в голову спруту сильной волной. Хлынула к нему в пасть огненная жижа. Сразу убрались щупальца от Николая, да и у Олега в его трубках слегка посветлело. Бедолага от этой ударной волны в его питомца резко сел на землю, а батюшка приземлился на скамейку и тяжело вздохнул.

– Ох, как на душе хорошо стало, полегчало, – сказал Николай и заулыбался.

– А мне что-то как-то дурно, – ответил Олег и пополз в ближайшие кусты, где его вывернуло черной жижей.

Зазвонил телефон у Николая.

– Ой, как хорошо, ой, дай Бог вам здоровья, – он долго кого-то благодарил.

Отбил звонок, лицо его светилось.

– Вы представляете, нам какой-то спонсор денег на счет перевел, так что все украденное будет восстановлено, – радовался он.

Снова затрезвонил телефон у батюшки. Он ответил, еще больше начал радоваться, даже пританцовывал.

– Агнетушка, нашли, всё нашли, всё украденное добро нашли. Есть Бог на свете, есть! – тряс он пальцем.

– Где нашли? – удивилась я.

– На «минном» поле. Гастролеры какие-то, не местные, слава тебе Господи, что это не наши, – он перекрестился. – А ты, Олег, говоришь, что беды приносишь, вон оно как обернулось.

Олег в это время ползал в кустах и очищал желудок.

– Батюшка, не радуйтесь вы так сильно, вон видите, как человеку плохо, – укорила я Николая. – Как они там оказались?

– Не знаю, Сашу своего спросишь, а я побежал в церковь, – махнул он рукой и рванул в сторону центра села.

– Что же так плохо? – мычал в кустах Олег. – Что же я такого съел? Может, это с яиц деревенских?

– Скорую? – спросила я.

– Нет, нет, сейчас всё должно пройти.

Спрута за его спиной не плохо так колбасило. Он выкидывал свои щупальца во все стороны, но натыкался на мою защиту. Пару раз ударил по Исмаилу, после чего остался без парочки конечностей. Волк не церемонился.

– Вот тебя как плющит и козявит, – покачала я головой. – Идем ко мне, отлежишься. Сейчас я тебе отвар сделаю.

Исмаил помотал головой, мол, опасно. Но не под кустами же человека оставлять, не собака чать. Хорошо спрута батюшка приложил, от души.

Кто кого упрямей

Наклонилась к Олегу, попыталась его поднять, но сил у меня не хватило. Он уже валялся на земле и корчился от боли. Что же с тобой делать-то, как помочь?

– Да брось ты его, Агнета, пусть валяется, – услышала я знакомый голос за спиной.

– Бесчеловечный ты, бес, – ответила я Шелби.

– Конечно, бесчеловечный, – хохотнул Томас. – Я только мимикрирую под человека.

– Опять научных программок насмотрелся по телевизору?

– Не-а, я теперь продвинутый пользователь, Интернетом интересуюсь.

Он стоял рядом в спортивном костюме, жевал куриную ножку и запивал ее какой-то шипучей газировкой.

– Ты чего ее не отговорил тащить вот это в дом? – он ткнул ножкой в Олега, обращаясь к Исмаилу.

– Вот ты и отговори. А то ты не знаешь, какая она упертая, – ответил волк.

– Ээээ, я еще здесь, вы чего обо мне в третьем лице говорите? – возмутилась я. – На раз-два взяли и поволокли болезного в дом.

– Щас, – ответили хором граждане нелюди.

– Вот я сейчас всё брошу и потащу вот это в дом, – ответил Шелби, грызя кость от куриной ноги. – Ты знаешь, что у тебя с хатой будет через пару дней вот с этим?

– Что? – прищурилась я.

– Вот это чувырло очухается и начнет к себе в клюв всё подряд совать, и всё будет собой отравлять. Через пару недель оно будет сидеть на твоем доме и жрать всё, что ему придется по вкусу. И это будешь не только ты, но и твои родные и близкие. Со скотом можешь сейчас сходить попрощаться. Они в первую очередь гибнут.

– Я его успею почистить, – упрямо посмотрела я на Шелби.

– А если не успеешь, не сможешь, силенок, знаний не хватит? Смотри, как оно щупальцами во все стороны шарится, пытается найти, от кого полечиться. Это ты такая крутая супер-пупер, а остальные в твоей семье такие же? Ты своего родного ребенка хочешь обречь на пожизненное невезенье, на хроническое безденежье? Про мужиков говорить не будем, они тебе не родные, но все же не чужие люди, уж всяко ближе, чем вот это, – догрыз он кость.

– Мне высшие силы дали добро, – ответила я упрямо.

– Конечно, они дали, наверно, попкорном запаслись и чипсами, а может и семечками с орешками, и сели смотреть, как ты корячиться будешь. Помни, им там скучно, и они вас, смертных, в качестве развлечения используют.

– Какой ты все-таки противный, – надула я губы. – И что ты предлагаешь? Пусть тут валяется?

– Пусть у батюшки валяется. У Бога на Николая свои планы, так что он его в обиду не даст.

– Но он может добить Олега, – парировала я.

– Ну, тут два варианта, или добьет, или вылечит.

– Или искалечит, – скептически добавила я.

– Пути Господни неисповедимы, – заржал бес, вытер о себя руки и закинул Олега на плечо.

От таких манипуляций мужчину вырвало прямо на беса.

– Вот паразит, я же себе только новый Абибас купил, прямо из рук китайца, который его шил, – поморщился гражданин помощник.

Шелби исчез, прихватив с собой бедолагу.

– Куда он его? – спросила я Исмаила.

– К батюшке, – зевнул волк.

– Но я же разрешения не давала, – захлопала я ресницами.

– А он тебя спрашивать не будет, для него главное – твоя безопасность. Это я тебе перечить не могу, ангел-хранитель тебе только подсказать может, а вот этот делает так, как считает лучшим для тебя.

– Он сам решает? – нахмурилась я.

– Ага, и мне это нравится, – вывалил язык довольный волк.

– Какие вы умные, – возмутилась я.

– Угу, нам на этого Олега все равно, для нас ты важнее.

– Я уже поняла, – развернулась и пошла в дом.

Дома собрала кое-какие травки, волшебные ножницы, нож, иголку с ниткой, свечи. Позвонила Саше и спросила, где у него запасные ключи от его берлоги. Объяснила, что Олегу некуда идти, а к нам он не хочет, а Николай его бросил около наших ворот и убежал в церковь. Вытащила из ящичка в коридоре связку и отправилась к батюшке домой.

Около калитки бултыхался Шелби уже в чистой одежде.

– И куда ты намылилась?

– Лечить Бомж-Бруевича, – ответила я.

– Не мешай, он спит, – преградил он мне дорогу.

– Я его будить не буду.

– Не пущу.

– Я тебе сейчас как дам не пущу! – замахнулась я пакетом.

Обошла беса и пошла своей дорогой. Он пошел со мной рядом и начал гундеть, что, дескать, я совсем себя не берегу и о себе не думаю.

– Он точно у батюшки? – остановилась я.

– Точно. Ты думаешь, я его в овраг уволок и там бросил? – прищурился Шелби.

– Да кто же тебя знает, – ответила я.

Так в препирательствах и перепалках добрались мы до хаты. Открыла дверь ключом. Олег ползал по дому на четвереньках и стонал. Тут же в мою сторону полетело щупальце, которое перехватил Шелби и откусил.

– Невкусно, как резинка, – сжевал он ее.

– Я свечи по кругу поставлю, а ты его в круг затащи, – велела я.

Бес так и сделал, правда, немного Олега по голове приложил, чтобы тот не трепыхался. Обвела круг восковой свечой, присыпала солью в этих местах. Соль хорошо к воску прилипает. Зажгла свечи и полезла в круг с ножом воевать со спрутом. Махала, махала ножом, пару щупальцев отрезала. Рубанула по переплетенным трубкам, полилась оттуда черная вязкая жижа, густая и вонючая, как нефть.

Кинулся осьминог всё латать да завязывать. От него, как у ребенка пуповина, к телу мужчины тянется. Извернулась и перерезала кишку. Только вот спрут не упал и не начал корчиться в агонии, а прыгнул в мою сторону. Меня из круга словно взрывной волной выбило, а сущ о невидимую стену ударилось. Шмякнулось и поползло к своему хозяину обратно.

Надо было быстро действовать, чтобы оно не вернулось обратно на свое место. Воткнула в него атам по самую рукоять. Затрепыхалось чудовище, забилось в конвульсиях. Душа моя возликовала, возрадовалась: победа, я победила!

– Рано радуешься, – услышала я голос Шелби.

Вот вечно он мне всю малину портит.

– Вытащишь из него нож, и оно вернется на место или на нового хозяина, – сообщил он мне.

– Зашибись, – выдохнула я.

– Думай, Агнета.