– Спасибо. Ммм… Уважаемые джентльмены, всё, что мы сегодня услышали, наводит на определённые размышления, которые заставляют по-другому оценивать положение дел в Африке. Оно меняется, и эти изменения происходят не в лучшую для нас сторону. И это весьма прискорбно. Как вы знаете, я являюсь специалистом в области религии и идеологии. Казалось бы, мне не место быть сегодня здесь, среди вас. Однако, тем не менее, новые обстоятельства вынуждают меня присутствовать. Причина моего появления заключается в том, что я должен сообщить всем здесь присутствующим ещё одну не самую приятную новость: в Африке зародилась новая секта. И это недавно появившееся или вновь возродившееся течение уже приняло масштабы полноценной религии, поразив многие центральные области Африки. Там начинает формироваться другая система ценностей, новые модели поведения. И это может очень существенно повлиять на общественно-политический баланс на наших подконтрольных территориях.

– И в кого они верят? – уточнил хозяин кабинета.

– Да в том то и дело, что верят они вроде бы в тех, в кого верить никогда и не прекращали, даже присоединившись к основным мировым религиям. Всего лишь в духов Африки. Этакое поклонение, но весьма устойчивое и сложное. Практически с нуля создан целый культ с кровавыми жертвоприношениями и довольно сложной жреческой иерархией. В ритуалах присутствуют отголоски прежних языческих обрядов и даже элементы вуду. Однако при этом новый культ остаётся самобытным и принципиально отличается от всех, доселе нам известных. Главное божество – некий Змееголовый. Те немногие изображения, что нам удалось достать, характеризуют его как существо с телом человека и головой хищного ящера. Изображения сильно отличаются друг от друга. Видимо, единого представления о новом Боге у новоявленных адептов пока не существует. Всё зависит от фантазии и умения конкретных художников. Есть лишь некое общее сходство с давно вымершими динозаврами.

– Гм, и что, жертвоприношения действительно имели место быть? И как на это смотрят представители ислама и христианства? Они как-то борются с таким агрессивным внедрением новой религии в их епархию? Ведь наверняка уже в курсе появления нового религиозного течения.

– В жертву в основном приносят скот, но кое-где уже пошли дальше. А служители пока противодействуют как обычно: проклинают проповедями и грозят карами небесными. Впрочем, в городах и на побережье новый культ пока распространен слабо. А вот там, где он имеет наибольшее влияние, ни христианство, ни ислам несмотря на прошедшие века экспансии так и не смогли достаточно утвердиться. Их воздействие не несёт такого уж всеобъемлющего характера, если вообще есть. Кроме того, большинство негров в центральных районах Африки живёт в единении с природой. И такой образ жизни сам по себе провоцирует веру в духов. Ничего удивительного в этом нет: чем более диким является человек, тем легче ему верить во всё сверхъестественное.

– Ммм, а власти этих стран не пробовали запретить культ?

– Пытались, но всё стало гораздо хуже: загнанная внутрь проблема лишь расцвела самыми мрачными красками.

– Ожидаемо, но какое значение всё это имеет к событиям в Джибути?

– Практически никакого, однако само появление этого культа странно совпало с произошедшими в Эфиопии событиями. На первый взгляд это, конечно, неочевидно, но, если приглядеться повнимательнее, обнаруживается целый ряд косвенных признаков, что такое совпадение неслучайно. Культ явно привнесён извне, и скорее всего откуда-то со стороны Африканского Рога. Проскользнула информация, что первые проявления нового течения были замечены именно там и в Кении.

– Кении? В нашей бывшей колонии?

– Да. Известен даже лидер этой новой секты или, как он сам себя называет: жрец Верховного.

– А сам Верховный?

– Об этом никаких сведений нет. Жреца зовут Обонато, и он давно уже скрывается на материке.

– Понятно. Мы можем как-то его использовать? Возможен ли в принципе контакт с представителями нового культа?

– Это тема в данный момент активно прорабатывается. Нужно собрать больше информации об их влиянии в странах французской Африки. Возможно, оказав поддержку этих сектантам, мы сможем взять под контроль гораздо больше территорий, чем сейчас.

– Очень хорошо. Прекрасный ход! Следует заняться этим вопросом очень тщательно. В финансировании вы не ограничены. Возможно, в итоге мы сможем потеснить французов. Очень хорошая новость, – довольно констатировал хозяин кабинета. – А теперь я бы хотел снова вернуться к лекарствам. Кто хотел высказаться?

Сухощавый человек, одетый в твидовые брюки и просторный свитер, сидевший в кресле с красной обивкой, понимающе усмехнулся. Последняя фраза председательствующего явно предназначалась ему, а не кому-либо другому.

– Думаю, высказаться по этому вопросу предстоит мне, – произнёс он, предварительно выпустив ароматный сигаретный дым изо рта. Затем положил тлеющую сигару на пепельницу и, на секунду задумавшись, продолжил: – Я буду краток. На сегодняшний день тем лекарствам, которые изредка поступают в открытую продажу в Кувейте, аналогов нет.

– Всем лекарствам нет аналогов?! – не сдержал удивления хозяин кабинета.

– Нет, не всем. Просто у этой фармацевтической компании всего две группы препаратов: массовые и редкие. Массовые лекарства имеют аналоги. Однако по эффективности и отсутствию побочных эффектов они сильно опережают своих конкурентов, ведь все их лекарственные средства сделаны на растительной основе. Эти препараты производятся в два или три этапа, и фармацевтическая фабрика в Кувейте подключается лишь на заключительном. Что касается второй группы лекарственных средств, то их состав более сложен. В них присутствуют не только редкие растительные компоненты, но и ингредиенты животного происхождения. Возможно, это вытяжки из ядов, крови или чего-то ещё. Точнее пока определить не удалось. И именно лекарства второй группы производят строго в закрытой лаборатории полного цикла. С началом войны она прекратила их поставки. Когда же гражданская война в Эфиопии закончилась, пришла довольно крупная партия препаратов, которую тут же распродали по просто баснословной цене. Как сказал Лендгроу, это продукт фирмы Фараха Рабле, на которого чуть ли не мечтают выйти многие европейские фирмы. Однако он игнорирует все их попытки установить сотрудничество. Больше мне сказать нечего.

– Насколько ценны эти редкие лекарства?

– А насколько дорога́ человеку его собственная жизнь?

– Гм, то есть для некоторых они бесценны?

– Несомненно.

– Так, это ещё одна золотая монета на чащу весов нашего решения. Что у нас по этому Рабле?

На этот вопрос ответил господин, расположившийся в кресле с тёмно-серой обивкой.

– Фарах Рабле родом из Джибути, учился в медицинском университете во Франции, там же училась и его сестра. Вернувшись в Джибути начал политическую деятельность, за что был арестован и заключён в тюрьму. Воспользовавшись случаем, бежал в Эфиопию, где и осел, обосновавшись в Аддис-Абебе. Родители остались в городе Джибути, отца лишили государственной должности, на том и остановились. Там же живёт и его родная сестра, что вышла замуж за местного бизнесмена. Нынешняя судьба родственников Фараха Рабле не известна. По последним данным они находились там же и никуда не выезжали. Нами были предприняты меры по их поиску и захвату для дальнейшего перемещения в другую страну. Но, к сожалению, началось вторжение афарских повстанцев, и наши возможности оказались блокированы начавшейся гражданской войною. Есть неподтверждённые сведенья, что нас уже опередили французы и вывезли всю семью Рабле в одну из своих колоний.

– Хорошо, выход на родственников Фараха Рабле желательно всё же установить и узнать их судьбу. Это при необходимости добавит нам рычагов давления на него. Хотя, боюсь, если этот Фарах и знает что-то, то лишь то, кто именно производит эти препараты. Именно он осуществляет связь с человеком, который, собственно, и поставляет их транзитом через его фирму прямиком в Кувейт. Итак, в связи со всем вышесказанным у нас вырисовывается весьма любопытная ситуация. В Африке внезапно появилась межгосударственная организация с центром в Эфиопии, которая теперь планомерно укрепляется за счёт соседей. Эритрея уже выразила своё согласие, очередь за Джибути и, видимо, Сомали. А какова обстановка у других соседей Эфиопии?

– Тишина, никаких эмиссаров там не замечено. Даже культ духов Африки там не очень распространён.

– Странно, то есть мы просмотрели новое государственно-политическое образование, которое сформировалось без нашего участия. Гм, это большое упущение с нашей стороны! Нам жизненно необходимо выйти на их лидеров и в итоге возглавить его. Это станет продолжением нашей политики экспансии Африки. Как вам хорошо известно, на сегодняшний момент основной внешнеполитической задачей нашей страны в Африке является разрушение режима апартеида и передача руководства ЮАР в руки негров. Конечная цель, разумеется, немного иная: мы планируем взять эту страну под свой полный контроль, который станем осуществлять через наши структуры. Они слишком многого уже добились! И готовы идти дальше, чтобы в конце концов распространить влияние Туманного Альбиона на Анголу, Намибию, бывшие земли обеих Родезий и Мозамбик. А там и до Танзании, Уганды и Кении недалеко. Однако лучший способ, как оказалось, придумали не наши учёные мужи! Похоже, нужна была даже не борьба с апартеидом, а создание вот такого примитивного культа. Ну, а если не получится пробраться в руководство новой религии, объявим крестовый поход против кровавых каннибалов и изуверов. И ни в том, ни в другом случае мы не окажемся в проигрыше. Нас поддержит весь мир!

– Сэр, – внезапно подал голос неприметный господин небольшого роста и с незапоминающейся внешностью. Отлично одетый, он мог бы представлять собой лондонского денди, если бы не словно смазанные черты лица, увидев которые, любой человек забывал их буквально через пару минут. Обивка кресла, в которое он вжался, имела тёмно-синий цвет. – Сэр, есть ещё одна проблема. У нас нет никаких рычагов управления этими людьми в случае их отказа в сотрудничестве.

– Деньги и материальная помощь обычно творят чудеса…

– Однако в этом случае они могут не сработать. Простая логика: редкие и очень ценные лекарства производят в Эфиопии. Неизвестная частная военная компания (а никак иначе организовавших нападение на Джибути не назовёшь!) находится там же. И, если верить тому, что отдельные очаги новой религии тоже возникали где-то в том регионе, с финансированием у данной организации полный порядок! Купить или склонить их на нашу сторону может оказаться весьма проблематично. Как видите, они довольно самодостаточны: у них есть не только деньги, но и неслабое влияние на африканцев.

– Гм, всё-таки я не уверен, что кровавый культ исходит именно из Эфиопии. Мне кажется, это что-то другое, спонтанно возникшее.

– Скорее всего, так и есть. Но, сэр, нельзя исключать и подобную вероятность.

– Генрих, вы как всегда недоверчивы и любите раздувать из мухи слона, а потом с искренним удовольствием охотиться за этим слоном по всей Африке. Так нельзя, иначе вскоре мы поверим в нашествие рептилоидов. Тем более многочисленные изображения нового негритянского божества слишком уж походят на ящеров. Может, это козни инопланетян, господа? – сыронизировал хозяин кабинета. – Мы тут с вами решаем разные насущные вопросы, а где-то на орбите Земли сидят в плоской тарелке зелёные человечки и хихикают в свои жабры?

Со стороны большинства кресел тут же послышались вежливые смешки, больше похожие на старческое кхеканье. Ну да, собеседники уже давно миновали пору юности, а половина из них и зрелости.

– Ну, я бы не был столь категоричен, сэр, – несколько смущённо произнёс оратор из кресла с серой обивкой. – Это всего лишь моё предположение.

– Я принял его к сведенью, Генрих. Попутно найдём и источник нового культа. Мы для этого здесь и собрались. Но у тебя, похоже, есть собственное видение проблемы и, возможно, даже предложения по решению этого вопроса?

– А мы можем организовать локальную эпидемию в отдельно взятом регионе Африки? – задал неожиданный вопрос Генрих.

Хозяин кабинета тут же повернулся к человеку, сидевшему в кресле с бордовой обивкой. Тот коротко хмыкнул, посмотрел на сэра Генри и сказал: