– Друзей, – ответила я. – Тех, кто примет его таким, какой он есть. Вот и всё.

– А ты значит, его принимаешь?

– Его? Да. Тебя? Нет.

На этом Дима на некоторое время замолчал, не ожидая такого поворота. Немного помедлив, он всё же произнёс то, что заставило меня немного притупить злость:

– Знаешь, я не выбирал таким рождаться.

– Каким? – всё же спросила я, но ответа не последовало. Стало ясно, что на эту тему он только мне ничего не скажет. Что ж… Попробую поспрашивать что-нибудь другое. – И… как давно ты добровольно позволял кому-нибудь к себе прикоснуться?

– Как давно? Хм… Мне тогда было десять. Значит, где-то шестнадцать лет назад, – прозвучал ответ, что буквально взорвалось у меня в голове.

– Шестнадцать?! Шестнадцать лет ты никого даже за ручку не держал?! Ни прикосновений, ни объятий, ни поцелуев, ни какой-либо личной жизни… Ого… – ахнула, в каком-то смысле понимая, что передо мной тот ещё уникальный случай. – Это… Это… Вряд ли бы я смогла пойти на подобную жизнь. Человек – существо социальное. Ему необходимы прикосновение и общение.

– Я не считаю, что моя жизнь ужасна, – парировал Дима. – Да, со многим я не знаком, но с социальной точки зрения не замечаю какого-либо ущерба. Наоборот, это не мешает работе. Есть больше времени на то, чтобы сделать что-нибудь действительно важное.

– Вот как… – вздохнула я, просто не понимая, каково ему живётся. С десяти лет… С десяти лет быть полностью отделённым от общества. От мира обыкновенным тёплых человеческих объятий. Я бы чувствовала себя очень одиноко… Но он… – А как ты познакомился с Луи?

– Хм… Я был проездом в Новом Орлеане, выискивая литературу о магии Вуду и Кабале. В одном магазине, где торговали ингредиентами для чёрной магии, я и столкнулся с Луи.

– А? – удивилась. – Он раньше работал продавцом в подобном магазине? Ого…

– Там он был не продавцом, Ирис, – несколько понизив голос, ответил Дима. – Он был товаром.

– Чт?.. Как?.. – не заметила, как собственный голос перешёл на шёпот.

– Как ты уже успела заметить, Луи альбинос, и рождён был в одной из африканских стран, Танзании. В этой стране, убив альбиноса и распродав его части тела, охотник и его семья могут жить безбедно несколько лет. Считается, что органы таких людей несут в себе магическую силу, приносящую удачу.

– Боже… – вздохнула я, вспоминая, что Луи как раз отсутствовал язык. Неужели?.. – Да как так можно?

– Это чужая страна, чужая культура, с чужой традицией, – пояснил парень. – Для нас с тобой, это ужасно и непонятно, но для жителей Танзании это норма, хоть и граничащая с безумием.

Он прав. Я понимала это, но не принимала. Всё же наши миры совершенно разные. Абсолютно. Но почему Дима решил поделиться со мной этим? Что его подвигло? Тем более о Луи. Раньше из него и слова не вытащишь, а тут…

– Почему ты мне это рассказал? Разве это не секрет?

– О Луи? Нет, не секрет, – спокойно отозвался тот. – Во всяком случае, Луи не против, чтобы ты об этом знала.

Луи не против? Странно, потому что я как раз думала, что у него более чем достаточно причин, чтобы быть против. Я ударила его. И сильно. Прекрасно знаю, что надави я тогда ещё сильнее, то вообще бы переломала парню горло. Знаю… но стараюсь не думать. Стараюсь даже не вспоминать об этом. Не хочу. Но и ничего это не изменит.

И чего это Дима такой болтливый сегодня? Словно не хочет находиться в тишине и темноте. Мне эта атмосфера даже приятна. Я чувствую себя… комфортно, но похоже не Дима. Он ещё что-то спросил, пытаясь добиться от меня реакции, вот только я его не слушала. Почему? Кое-что отвлекло меня.

Запах.

Слабый запах… гари.

Что за?..

– Ты это чувствуешь? – спросила я, осматриваясь.

– Хм… что именно?

– Запах, – пояснила. – Он изменился. Стало пахнуть чем-то горелым.

– Что? Возможно, тебе кажется, ведь тут много мусора и…

– Дим, тут пахнет горелым, – настаивала я, поднимаясь на ноги и осматриваясь. – Вот чёрт… Смотри! Походу кто-то включил печи. Они раскаляются, – указала на большие круглые диски, которые скрывались за решётками в стенах и полу вдоль всего помещения. – О нет! Мы… Мы сгорим! Вашу ж мать!

– Успокойся, Ирис, – попросил Дима, также поднимаясь на ноги, передвигаясь к центру и осматриваясь.

В помещении стало значительно светлее. И жарче… Мы в прямом и переносном смысле оказались в центре печки, которая после полной работы и косточек от нас не оставит.

– Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!!! – начинала паниковать я, снова и снова осматривая окружающее нас пространство. Подбежала к чугунной двери и снова принялась бить по ней кулаками. – ЭЙ! ОТКРОЙТЕ!!! СЛЫШИТЕ НАС?! МЫ ТУТ!!!

– Бесполезно, – обречённо произнёс парень. – Мы заперты, а стены слишком толстые, чтобы нас могли услышать.

– Проклятье! Да я хоть что-то делаю! – крикнула на него, готовая в любую секунду начать истерить. Становилось настолько жарко, что даже затрудняло возможность дышать. – Стой… Смотри! – указала на стенку за спиной Димы. – За той решёткой… Там нет красных дисков. Почему?

Приблизительно в двух метрах от пола была такая же решётка, как и везде, вот только оттуда не шло тепло. Наоборот, горячий воздух словно уходил туда.

– Это… – начал Дима, прищуриваясь. – Ну, конечно! Быстрее! Идём!

Как оказалось, этот люк был для того, чтобы в печь поступал воздух. Не труба, по которой выходит дым. Если закрыть все пути к кислороду, то огонь просто напросто потухнет в самом начале. А значит, нужен доступ к воздуху, который позволит огню разгораться. И, кажется, мы его нашли…

Вот только я одна на него взобраться не могла, а Дима коротышка, да и до сих пор решал не прикасаться ко мне. Тот самый случай, когда мы либо оба погибнем, либо оба выживем.

– Дима, довольно! Мне плевать на все твои проблемы! Сейчас же подойди, и подсади меня! – срывалась на крик, чувствуя, как жар опаляет кожу.

– Ирис, ты не понимаешь…

– Я и не хочу понимать! – всё же закричала я, ринувшись к парню и схватив его за воротник рубашки. – Я не хочу понимать, входить в твоё положение, сочувствовать тебе и особенно… я не хочу умирать! Я не могу умереть! Мне нельзя умирать!!! – Когда я схватила парня за воротник, он вначале пытался сопротивляться и оттолкнуть меня, но потом, когда я голыми руками схватила его за горло, он замер и широко распахнутыми глазами посмотрел на меня. – Поэтому ты сейчас же засунешь все навеянные комплексы и фобии себе куда-нибудь глубоко, и поможешь нам выбраться. Немедленно!

– Ты… коснулась меня… – только и произнёс парень, словно не слыша меня.

– Вот и ладно, – отмахнулась я, подталкивая нас к нужной стене. – Как выберемся отсюда, подашь на меня в суд за сексуальное домогательство. А теперь… давай.

И Дима помог. Больше он не сомневался. Помог взобраться мне, а после схватился за мою руку и поднялся сам. Решётка поддалась на удивление быстро, а сама труба была широкой и просторной. Можно было спокойно передвигаться на четвереньках любому взрослому человеку. И мы передвигались… Даже не так, можно сказать, что мы бежали. Старались не терять ни секунды, так как ещё немного и эта труба будет подобно раскалённой лаве.

Под конец была даже больно к ней прикасаться, так как металл нагрелся, словно сковорода. Было больно, но всё равно останавливаться нельзя. Нельзя… И какова вероятность, что впереди нас ждал выход, а не тупик? Хех… Просто пальцем в небо. Но всё же в самый последний момент, когда силы почти иссякли, мы выбрались наружу, рухнув на прохладную землю. А? Мы на улице?

Я лежала спиной на траве, смотря на чистое голубое небо. Мысли путались, губы пересохли, а во рту, при дыхании слышался скрип, но мы живы. Дима был рядом. Но вместо того, чтобы смотреть по сторонам и радоваться тому, что он вообще дышит, как например я, он смотрел на меня. Не моргая.

Его перчатки принялись плавиться, так что он избавился от них, обнажая ладони, и, не говоря ни слова, прикоснулся к моей щеке.

– А? – непонимающе посмотрела парня. – Что?

– Ничего… – растерянно ответил он. – Абсолютно ничего.

И что бы это значило? Хотела его уже попросить прекратить меня трогать, так как это всё же не очень приятно, когда у тебя кожа полыхает после такого солярия, но не успела. Неподалёку послышался шорох шагов. Посмотрев в сторону звуков, я поняла, что нас ждал очередной сюрприз.

– О-ля-ля! – протянул пожилой мужчина, в ярких цветастых одеждах, выходя из-за угла и приближаясь к нам. Это тот самый китайский шаман-шарлатан. – Вот так дела! А я всё думаю, почему же звёзды приказали дядюшке Джуюну явиться сюда? Так это для того, чтобы вновь встретить вас. О-ля-ля! Вы в порядке? – Достал из рукава флягу и протянул нам. – Может, водички?

Глава 12. Причина Ханахаки

В прошлом бывали такие случаи, когда после прогулок на море или вообще в летнюю погоду, возвращаешься вечером домой и понимаешь, что все открытые участки твоей кожи болят, словно с них содрали верхний слой. И любое, даже самое малейшее прикосновение, приносило жгучую боль. Ты даже сама к себе прикасаться толком не могла. И лишний раз старалась не шевелиться.

Меня настиг именно этот случай. Вот только на этот раз болело всё. Не только открытые участки кожи. Одежда превратилась в лохмотья. Обувь вообще расплавилась, и всё пришлось выкинуть. К счастью, Владик пришёл на помощь, и пока я пыталась с матом и руганью отмыться от въевшейся в тело вони, мальчишка достал для меня новую одежду. Это была обычная женская форма для школьников «Уникум». Белая рубашка, голубой пиджак и юбка, а также скромненькие белые сандалии, на небольшом каблуке.

Хотя сейчас я сидела босиком едва сумев накинуть на себя юбку и блузку. Как же всё жжется…

– Бога ради! Развяжите меня! Я правда не понимаю, о чём идёт речь! Честно! Дядюшка Джуюн просто проходил мимо и пытался помочь! – раздалось с дальнего угла комнаты.

Ах, да… Забыла добавить. После того, как нас отыскал тот шаман, мы решили не медлить. Связали его тем, чем удалось и притащили в школу. В лазарет. Вернее я тут же связалась с Владиком и попросила об одежде, а после побежала в душевую при спортзале, и только когда запах жареной тухлятины наконец-то начал выветриваться, решила выйти наружу.

Этот китаец уже в который раз попадается на глаза со своими подозрительными побрякушками. И сейчас… Что он там говорил о звёздах? Или о том, что его направили к нам небеса? В общем… ересь редкостная. Я еле сдерживалась, чтобы не схватить бутылку с водой, которую мне передал Луи и не швырнуть её в этого болтливого.

Вообще, в лазарете были сейчас я, Луи и Дима, который вновь принялся молчать. Владик решил сбегать в столовую и быстро вернуться. Ждём нашего товарища.

– О-ля-ля! – воскликнул Джуюн, когда я прямо на его глазах взяла бутылку воды на полтора литра и опустошила её в один присест. – Красавица, да у вас определённо обезвоживание. Если хотите, дядюшка Джуюн может предоставить вам неплохую скидку на целебный чай и травяные сборы. Чай все любят. Чай полезен.

– Так, кто мне скажет, почему мы его ещё не прибили? – протянула я, злясь от того, что мне больно, что я устала, и что мои волосы теперь выглядят как копна сена. Чёрт его знает, как теперь их восстановить.

– У нас пока мало улик касаемо Джуюна, – пояснил Дима, сидя на свободной койке приблизительно в двух-трёх метрах от меня.

Я заметила, что с того момента, как мы вернулись в школу, парень буквально буравил меня взглядом, но выражение лица понять не могу. Да и, если честно, разбираться в этом абсолютно не хочется. Я зла на него и едва себя сдерживала, чтобы вновь не перейти на оскорбления. А пульсирующая боль во всём теле только подкидывала дров в огонь ярости.