* * *

Автомобиль мягко отчалил от тротуара и влился в поток городского транспорта. Берг, пробежав глазами предложенные бумаги, вопросительно поглядел на генерала:

– Тоси-сан, а как на борту того американского пассажирского самолета оказался засекреченный японский биолог? У вас ведь наверняка есть предположения на этот счет?

– Разумеется, – немедленно откликнулся тот. – И не только предположения – скорее, это можно назвать уверенной версией. История берет начало в 1945–1946 годах. Часть военнослужащих «Отряда 731» после капитуляции Японии попала в плен к советским, а часть к американским войскам. Генерал Сиро Исии сдался американцам и легко договорился с ними о свободе в обмен на богатую научную информацию, полученную во время проведения своих опытов в Маньчжурии. Русские добивались от американцев передачи им руководителей отряда, но получили отказ США: слишком ценными с научной точки зрения были итоги многолетних бесчеловечных экспериментов. Американцы вывезли в Америку около сотни японских биологов. Все они были переправлены в Форт-Детрик, на базу секретной военной лаборатории, где начатые ими в Маньчжурии эксперименты были продолжены.

– Полагаю, что наше правительство в то время не могло препятствовать американцам – если бы даже очень захотело? – предположил Берг.

– Вы правы, Майкл! Оккупационная администрация США в послевоенные годы делала в Японии все что хотела! Но вернемся в Форт-Детрик и к вывезенным туда сотрудникам «Отряда 731». Большинство из них сразу получило гражданство США, медики и биологи имели высокое жалование и весьма радужные перспективы. Однако японцы на этой базе были на положении заключенных. Это было продиктовано секретным характером проводимых экспериментов и исследований. Собственно говоря, персонал «Отряда 731» и в Маньчжурии содержался под строгим приглядом, – но там-то они работали на Японию. И наверняка гордились этим обстоятельством! А в Форт-Детрике им откровенно не доверяли, присмотр за ними был весьма жестким, и только раз или два в год министерство обороны США давало особо отличившимся японским биологам и химикам возможность ненадолго вырваться из-за высоких стен и колючей проволоки. Им устраивали что-то вроде выездных каникул с развлекательной программой – разумеется, под бдительным присмотром охраны, с жесткими ограничениями.

– Логично, – кивнул головой Берг. – Логично и вполне укладывается в практику рачительных хозяев. Рабы будут работать лучше, если кнут чередовать с пряниками…

– А тот самый злополучный рейс по маршруту Нью-Йорк – Майами был для японцев из Форт-Детрика своеобразными каникулами. Самолет был заказан министерством обороны США, для путешествия было отобрано чуть более пятидесяти ученых-биологов, вывезенных из Японии в 1946 году. Чартер должен был доставить японцев в Майами – в то время там была масса ночных увеселительных заведений и казино. Но до Майами самолет, как мы знаем, не долетел. Он исчез.

– Вот как оно было, – задумчиво протянул Берг.

– После взлета и таинственного исчезновения «Дугласа» компания-владелец злополучного самолета и Федеральная служба авиаперевозок США – я не говорю уже о ФБР и ЦРУ – целый год носом рыла землю от Нью-Йорка до Майами. Самолет исчез с экранов радаров сразу после прохождения зоны ответственности диспетчера Фейетвилла, штат Северная Каролина. Там обломки искали с особой тщательностью, – но ничего не нашли. Безрезультатными оказались и поиски возможных свидетелей падения самолета. Через год семьям экипажа была выплачена денежная компенсация. Страховка для полусотни японцев не была востребована, и дело об исчезновении «Дугласа» постепенно сошло на нет. На долгих 37 лет – а потом самолет, как вы уже знаете, «всплыл» в Венесуэле.

– И как отреагировали американские власти на это «всплытие»?

– Довольно вяло и весьма скептически. Примерно, как и вы, Майкл! – хмыкнул генерал. – Вашингтон запросил у венесуэльских властей запись радиопереговоров экипажа «Дугласа» с диспетчерами Каракаса. Агенты ЦРУ допросили персонал аэропорта – тогда же и «всплыла» сделанная кем-то случайная фотография биолога Тошими.

– Форт-Детрик опознал этого своего «потеряшку»?

– Не знаю, Майкл. Наши спецслужбы в те годы практически не контачили. К тому же, фото тут же скрыли от широкой публики и засекретили. Чуть позже куда-то исчез и сам венесуэльский фотограф.

Берг помолчал, размышляя над услышанным. Он ни на секунду не поверил в реальную историю с «Дугласом» – репутация таблоида «Weekly World News»^[15] была катастрофически подмочена частыми публикациями историй из жизни привидений, «ходячих» мертвецов, вампиров и инопланетных пришельцев. К тому же еженедельник, выдав в 1985 году историю с таинственным исчезновением и не менее таинственным появлением DC-4, в последующие годы несколько раз возвращался к сенсации – причем всякий раз менял даты и детали происшествия.

Логика размышлений Майкла была очевидной: если история с самолетом была высосана из пальца досужими журналистами – стало быть, и никакого биолога Тошими быть не могло!

А это означало, что имел место сбой в программе распознавания и идентификации лиц – почему бы ему и не быть? Этот вывод Майкла ставил под сомнение искренность генерала Тоси: спецслужба «Найтё», крайне заинтересованная в выполнении поставленной перед ней задачи, вполне могла подкорректировать результаты компьютерной обработки фото. А то и вовсе сфальсифицировать эти результаты.

Однако свои сомнения Берг озвучивать не спешил. Он не сомневался в том, что у генерала припасены козыри, которыми он попытается «перебить» решение Майкла об отказе.

В университетской среде Берг слыл незаурядным игроком в покер. И хорошо знал, что стать профессионалом в этой игре невозможно, если не развить у себя логику принятия решений. Не научиться думать на несколько ходов вперед. В покер выигрывает не тот, кому везет, а умеющий мыслить и понимать поведение соперников.

Что ж, он, Майкл, тоже приготовил кое-какие аргументы, которые дискредитируют историю с самолетом и могут поколебать решение о проведении операции на Украине. Оставалось только дождаться выкладки козырей генерала.

Берг с опаской поднял глаза на генерала: тот был превосходным физиономистом и вполне мог сделать выводы о сомнениях и настрое Майкла. Но Тоси благодушно улыбался и даже не глядел на собеседника, рассеянно глядя в окно мчащегося автомобиля.

– Теперь вы, Берг-сан, наверняка сложили все детали «мозаики» и понимаете, что история с японскими пассажирами «Дугласа» неразрывно связана с сегодняшней Украиной, – наконец заговорил генерал Тоси. – Не правда ли, весьма любопытная мозаика?

Берг молча кивнул, а генерал после паузы продолжил:

– Работа с опасными вирусами предусматривает соблюдение всех международных стандартов безопасности. Эксперты заверили меня, что в Соединенных Штатах эти стандарты весьма высокие. Они требуют дорогостоящего оборудования и постоянного контроля за работой с опасными вирусами. Печально известный Форт-Детрик после второй мировой войны, кстати говоря, много раз штрафовали по причине нарушений его персоналом техники безопасности. Именно поэтому Пентагон принял решение «переселить» свои биологические лаборатории подальше от США. В странах третьего мира к строгим правилам, допускам и стандартам микробиологии относятся гораздо лояльнее. Например, на юге Казахстана в прошлом году сдана в эксплуатацию американская референтная лаборатория класса BSL-4, то есть для работы с Эболой и прочими особо опасными патогенами. Строили лабораторию американцы – и первая же международная инспекция по биологическому контролю обнаружила там столько нарушений, что было выдано предписание о немедленном закрытии объекта. Но инспекция уехала, а американцы тут же стали давить на правительство Казахстана. И додавили – лаборатория вскоре вновь открылась и продолжила работу с опасными вирусами – несмотря на то, что объект был построен практически в городской черте. И в нескольких сотнях километров от российской границы. Про лихорадку Эбола вы наверняка слыхали, Майкл?

Тот хмуро кивнул.

– А про болезнь «Марбург»? Вряд ли… Впрочем, вернемся к Украине. География этой страны как нельзя лучше подходит для референтных лабораторий американцев. Они никогда не скрывали своих планов относительно России – а ведь она всего в нескольких часах езды.

– По-моему, вы излишне детализируете ситуацию, господин генерал! – подал голос с водительского места полковник Танака.

– Вы полагаете? – хмыкнул старый разведчик. – Итак, США в разное время развернули на Украине полтора десятка биолабораторий. Официально все они занимались благим делом – оздоровлением окружающей среды и снижением заболеваемости населения, помогали стране предупреждать вспышки опасных болезней. А нынче, сразу после начала русскими Специальной военной операции, все лаборатории Украины получили приказ об экстренном уничтожении документации и коллекций патогенов.

Генерал Тоси умолк и продолжил после долгого молчания:

– Однако у нас есть все основания полагать, что не все патогены особо опасных болезней из Харьковской лаборатории были уничтожены. И вывезти их оттуда не успели.

Берг тут же насторожился и подался вперед:

– Извините, Тоси-сан – но я перестаю вас понимать! Сначала вы упомянули львовский адрес американской лаборатории, а теперь говорите о Харькове! Я не великий знаток географии Восточной Европы, – но знаю, что между Харьковом и Львовом несколько сотен километров!

– Минуту терпения, Майкл! Сейчас вы все поймете. Как вы можете догадаться, биологические материалы на трамвае не возят. Для их перемещения используются специально подготовленные бронированные автомобили с мощной степенью защиты от всяких случайностей. В Харьковской лаборатории была пара таких автомобилей, и сразу после начала боевых действий в одну из машин погрузили предназначенный для эвакуации контейнер с модифицированным вирусом чумы – тем самым, родом из «Отряда 731». Приказ о начале эвакуации должен был поступить в Харьков со дня на день, но случилось непредвиденное. На территорию лаборатории ворвались отступающие под натиском русских десантников украинские солдаты. Пользуясь неразберихой военной ситуации, они реквизировали весь автопарк лаборатории, и в том числе – бронированную «тойоту» с уже погруженным в нее вирусом чумы. Никакие протесты и пояснения насчет опасности спецгруза солдатами не были приняты во внимание, и они уехали, оставив персонал лаборатории, образно говоря, на чемоданах и без средств передвижения.

– Ваша осведомленность просто поражает! – пробормотал Берг. – Неужели у «Найтё» в Харькове имеется свой агент?

Полковник Танака с переднего сиденья отчаянно закашлял, призывая генерала к молчанию, но тот не обратил на сигналы коллеги внимания:

– К сожалению, наша служба не имела и не имеет своего агента в Харькове. Но поверьте, Майкл: нынче нужную информацию можно легко добыть с помощью перехвата переписки и электронных сообщений. Что же касается похищенной «тойоты», то украинская солдатня рванула от наступающих русских частей далеко на запад. Руководство лаборатории смогло отследить машину до Львова: контейнер с вирусом был снабжен радиомаячком. Во Львове машина была брошена, и через пару дней обнаружена местной дорожной полицией. По государственным номерам власти определили ведомственную принадлежность автомобиля и передали его Львовскому Исследовательскому центру.

– И никто не украл контейнер? Не заглянул в него?

– Думаю, что нет! И замечу, что легче взломать банковскую бронированную ячейку, чем специально разработанный для транспортировки особо опасных грузов контейнер с вирусом, Берг-сан!

Генерал замолчал – автомобиль заехал на парковку в историческом районе Асакуса и мягко притормозил.

– Приехали! – буркнул с водительского места полковник Танака.