Я видел обрушенные и заросшие зеленью замки, потом видел пылающие вулканы, после этого – водную гладь от горизонта до горизонта, а затем – высокие сияющие города будущего… Но не видел того, что мне было нужно.

Ни разу я не открыл проход в Изнанку, а каждый новый разрыв вытягивал из меня немало маны, и в итоге, после пятидесятой попытки мне пришлось скрепя сердце признать очевидное.

Снова научившись открывать проходы в другие миры, нож разучился открывать проходы в Изнанку…

Глава 7. Фанатики

Признать это было тяжело. Признавать не хотелось. Но делать нечего – факт оставался фактом: мой легендарный нож больше не позволял пользоваться Изнанкой.

Как такое могло получиться – ума не приложу.

Для того, чтобы это понять, нужно было сначала разобраться, почему он вообще давал такую возможность, которую я в него никогда и не закладывал. На ум приходил только один вариант.

Отколовшийся камень, который служил основным вместилищем всей маны, на которой работал нож, отобрал у него возможность открывать проходы в другие миры именно за счет того, что забрал у него основной источник маны.

Примерно то же самое произошло с моим телом, которое когда-то было лишено магии вовсе, а потом получило ее в минимальном количестве. Я имел в своем распоряжении лишь капельки маны и поэтому мог создавать плетения не более тех, что требовали самый мизер.

Несмотря на то, что я знал десятки плетений, сотни плетений, несмотря на то, что я даже мог их сотворить, мне нечем было их наполнить. Можно было бесконечно прясть пальцами воздух, но это ни к чему бы не привело.

Так же и с ножом.

Та крошечная (по сравнению с изначальным количеством) часть маны, которая осталась в самом ноже, позволила ему прорезать пространство этого мира, но, видимо, ее было недостаточно для того, чтобы вскрыть континуум другого мира. Все равно как проковырять дыру в кармане и наткнуться на внешний слой ткани, в итоге оказавшись в пространстве между тем и тем.

Хотя и эта теория не сильно укладывалась в известные мне факты о магии, поскольку «пространство» уже есть, и это – межмировой вакуум, который и разобрал мой нож на составные части. Неужели есть еще что-то за «подкладкой» мира?

Или Изнанка – и есть эта подкладка?

Или Изнанка – это на самом деле тоже другой мир, просто очень близкий, самый близкий к этому? Единственный мир, открыть проход в которой было под силу ножу даже без камня?

Ну, если это так, то Изнанка – самый мертвый мир из всех, что мне доводилось видеть. Наверное, даже можно сказать, что это не просто мертвый мир, это тот же самый мир, в котором я нахожусь сейчас… Только мертвый. В котором нет людей, нет солнца, нет красок. Нет тепла и даже нет смысла в нем находиться. Мир, в котором некому следить за временем и поэтому оно летит вперед со скоростью… со скоростью самого времени.

Не знаю, в общем, в чем была причина.

Но одно можно сказать точно – я лишился возможности пользоваться Изнанкой. Это нужно было просто принять, и как можно скорее забыть о том, что такая возможность существовала. Попрощаться с ней, как со старым другом, когда переезжаешь в другой город, а он остается. Вспоминая много приятных моментов, проведенных вместе, обещая созваниваться и держать связь, но в глубине души понимая, что пути-дороги разошлись и обратно уже вряд ли сойдутся.

Я закрыл последний открытый разрыв, ведущий в мир, в котором до самого горизонта тянулись песчаные дюны и только где-то вдалеке, на линии горизонта, по ним двигались три человеческие фигурки, и вздохнул, мысленно прощаясь с такой холодной, но такой удобной Изнанкой.

– Что-то не так, Камаль-хан? – участливо, но без подобострастия, поинтересовался Рокс позади. – Что-то случилось?

– Нет, все хорошо. – Я развернулся к нему. – Все очень даже хорошо. Я бы сказал, все просто отлично.

– Что будет с нами теперь?

– С нами? – задумался я, внимательно глядя на старика. – Непростой вопрос, Рокс. Вы же уже поняли, наверное, что у нас тут полная задница началась, новая война. И вам здесь оставаться – ну вообще не с руки, уж точно. Если раньше вас защищало то, что никто не знал, где вы находитесь, теперь это изменилось. У вас больше нет защиты, и, честно говоря, я бы посоветовал вам покинуть эти туннели и уйти куда-то в другое место. Не знаю, в какое, но оставаться здесь для вас – это верная смерть. Рано или поздно троттлисты предпримут новую атаку, а за ней еще одну, и еще… И так до тех пор, пока они не узнают, что здесь больше нет того, за чем они охотятся.

– О, понятно. Значит, наша задача – никуда не уходить, – улыбнулся Рокс, по обыкновению таинственно выражаясь. – Мы останемся здесь и будем держать оборону до последнего бойца. Чем дольше мы их не подпустим к Айтриксу, тем дольше они не узнают, что здесь больше нет того, что им нужно.

Да, такая идея мне тоже приходила в голову, но я не мог себе позволить заставлять наклов оставаться здесь, на верную смерть.

А тут, получается, они и сами не против послужить общему делу и положить на это свои жизни. Впрочем, чему удивляться? Достаточно вспомнить то, что рассказывала мне Алга, про отношение к жизни и смерти – и все становится на свои места. Все становится логично.

– Я не хочу, чтобы вы все здесь полегли, – ответил я, покачав головой. – Но я знаю, что вы относитесь к смерти совсем не так, как мы, как другие люди, поэтому, если вы действительно готовы тянуть время, выигрывая для нас преимущество… то я могу только поблагодарить вас за это… И за все остальное тоже.

– Слова Камаль-хана, – важно кивнул Рокс. – Почти то же самое он сказал нашим предкам, прежде чем удалиться в свою гробницу и запечатать за собой дверь. «Я могу только поблагодарить вас за все, что вы сделали. И еще сделаете».

Я задумался, всё так же изучая глазами старика.

– Скажи, Рокс… А почему вообще наклы пошли за Вы… За Камаль-ханом? Что заставило бросить все, что они знали, все, к чему они привыкли, по сути, нарушить приказы своего начальства, которое на тот момент еще им являлось, и пойти на сражение, шансы вернуться из которого были почти нулевыми?

– Другие люди живут на поверхности. – Рокс ткнул пальцем в потолок. – На поверхности много путей, много дорог. На поверхности можно пойти куда хочешь, главное повернуться в нужную сторону и начать шагать. Путь к любой цели лежит по прямой, и все зависит лишь от количества энергии, которую придется потратить. Под землей этот принцип не работает. В туннелях совсем другие правила, Камаль-Хан, и ты это знаешь. Здесь, чтобы достичь цели, нужно знать, как до нее добраться. Зачастую дорога далека от прямой и иногда даже нужно идти в обратную от цели сторону. Говоря проще – надо знать путь. Камаль-хан его знает. Он знал его уже тогда, в первую войну. Возможно, он был не единственным, но первым, кто решил не пытаться бороться с противником в лоб, терпя поражение за поражением, а провернуть авантюрную и возможно самоубийственную выходку, поставив на кон свою и чужие жизни. Как мы, объективно говоря, рискуем своими жизнями, копая новые проходы и штольни, так и Камаль-хан рискнул своей. И его риск принес свои плоды. И я верю – Камаль-хан знает путь и сейчас. Он знает, что делает и понимает, как это отразится на мире. А значит, наша миссия – снова помочь ему.

Сначала, когда я только-только узнал наклов, то решил, что они фанатики.

Сейчас моя вера в это только укрепилась.

Но главное – к ней добавилось понимание того, что они не слепые фанатики, которые просто верят и готовы ради своей веры на все. Они рациональные и взвешенные фанатики. Они вознесли человека на пьедестал величия не из-за того, что он заявил, что он велик… А из-за того, что он таким был. Для них – был.

Он воплощал в себе все их принципы и разделял их с ними. Он пришел сверху, с поверхности, но по образу мышления был таким же, как они. Он был им близок.

– И все равно, постарайтесь не погибнуть здесь все, – с уважением произнёс я. – Все-таки вы – настоящая легенда в том, поверхностном мире. Будет грустно, если легенда умрет.

– Не переживай, Камаль-хан, той бойни не повторится. Тогда на руку троттлистам играл эффект неожиданности, ведь никто их здесь не ждал, в наших туннелях. Теперь же, когда мы знаем, что они могут появиться даже тут, то мы будем готовы. Мы встретим их, как подобается. Многие из них найдут свой конец в этих туннелях. Уж можешь мне поверить, Камаль-хан. Можешь спокойно оставить нас и отправляться на поверхность. Тебя ждет много важных дел.

Я бы сказал, что меня ждет всего одно дело…

Но с чем не поспоришь – так это с тем, что оно действительно важное. Настолько важное, что я не отказался от его выполнения за многие десятилетия. И теперь, когда я вернул себе свою силу полностью, когда я даже превысил свои собственные привычные лимиты, это дело как никогда приблизилось к своему завершению…

Главное не повторить своих предыдущих ошибок и не позволить в процессе выполнения этого дела сгинуть и этому миру тоже.

Он мне стал как-то… близок.

Я спрятал нож в пространстве и с удовольствием отметил, что эффект от объединения с камнем никуда не исчез – я по-прежнему ощущал всепоглощающее могущество, которое руки так и чесались куда-то применить.

Эти чувства так пьянили и будоражили, что я даже не мог толком определить, насколько сильнее стал и работает ли жилетка, реквизированная со склада забытых вещей, в синергии с камнем… Чуть позже, когда пообвыкнусь с этими, уже забытыми за время заточения в тщедушном теле, ощущениями, надо будет обязательно прояснить этот момент, и, если окажется, что они успешно работают вместе… Ох, это будет означать, что полученные от ножа силы тоже утраиваются…

Кажется, я даже начал понимать Ванессу и других бесконов – бесконов моего мира, конечно же.

Когда под твоим началом такая безумная мощь, которую даже нельзя оценить ни в каких существующих единицах, очень трудно дозировать ее применение. Да и вообще пользоваться ею непросто, особенно если эта мощь управляется даже не пальцами, а одной лишь мыслью.

Например, ты хочешь подвинуть перышко, а магия вместо этого фиксирует перышко на месте и двигает относительно него всю планету, не считаясь с катаклизмами и жертвами, которые за этим последуют.

Но это ничего… Для моего дела это как раз то, что надо.

Вместе с Роксом мы выбрались из захоронения, и он проводил меня до мотоцикла. После того, как я завел двигатель, Рокс внезапно засуетился, словно забыл о чем-то, полез в складки своей одежды и извлек оттуда что-то… Да это же рация!

– Это тебе, Камаль-хан. – Он протянул рацию мне. – Если вдруг случится так, что мы тебе понадобимся, приезжай в мертвую зону и используй эту рацию. Мы выйдем на связь обязательно. Если среди нас останется хотя бы кто-то живой – мы выйдем на связь.

– Спасибо, Рокс, спасибо вам всем, – чистосердечно поблагодарил я накла и взял рацию. – Но надеюсь, что мне не придется ею пользоваться. Возможно, что уже скоро все закончится.

– Да будет так, – серьёзно посмотрел на меня Рокс. – До встречи, Камаль-хан.

– До встречи, Рокс.

Он махнул мне рукой, а я, на месте развернув мотоцикл через наклон и передний тормоз, поехал обратно. К поверхности.

Дорога до города стала уже привычным делом, и я даже позволил себе слегка расслабиться и задуматься о том, что делать дальше и как подобраться к Вальтору… Но как следует обдумать эту мысль не успел – внезапно на горизонте, явно двигаясь мне навстречу, появилась большая точка.

Я вынырнул из раздумий и слегка сбросил скорость, чтобы иметь пространство для маневра, если вдруг что.

Еще через минуту точки приблизились и превратились в длинную колонну тяжелых грузовиков, покрашенных в зеленый цвет. Некоторые были открытыми, и из их открытых кузовов торчали стволы минометов. На прицепе они тащили буксируемые пушки. Некоторые были закрытыми, и в откинутых задних пологах были видны сидящие внутри люди, а на прицепах они тащили полевые кухни.