А потом ее тело содрогается в судорогах. Словно ее кто-то толкает в спину. Один раз. Второй. Третий… и она падает. Сбиваюсь с шага и кубарем прокатываюсь по мокрой земле. Остановившись, на четвереньках возвращаюсь к ней, чтобы помочь. Ее ранили.

– Вставай же! – кричу я на Ронду, и в этот момент Убийца догоняет меня. Переворачивает Ронду на спину, и я вскрикиваю. Она мертва. Глаза беззащитно смотрят в темное небо, бандана съехала, и я вижу, что ее волосы угольно-черного цвета.

Убийца бьет кулаком в землю и, ругаясь, закрывает глаза Ронды. Забирает ее пистолеты и, отдав один мне, снова приказывает бежать.

Не жду второго раза, поднимаюсь на ноги и срываюсь с места.

Забегаю в лес. Выстрелы все еще звучат, но они гораздо дальше от меня. Запыхавшись, приваливаюсь спиной к дереву и прикрываю глаза.

Тут же распахиваю их и озираюсь по сторонам. Сплошные деревья.

И никого нет.

Подхожу к самому крайнему дереву и выглядываю в поле. Там тоже никого. Только тело Ронды.

– Майкл? – зову я.

Тишина.

– Кейт? Истон?

Тишина. Лишь шелест листьев на деревьях шепчет мне, что я потерялась. Снова осталась одна.

Не спешу отходить от края леса. Я могу заблудиться. Да и остальные должны быть где-то рядом. Снова зову всех по имени уже более громко, а потом мое и без того растоптанное сердце замирает.

Звук машин.

Выглядываю из-за дерева и вижу, как семь внедорожников Креста несутся в мою сторону. Медленно отхожу назад и, упираясь спиной в дерево, останавливаюсь. Перевожу взгляд на свои руки. Пистолет. У меня есть пистолет. Пользоваться я умею. И довольно сносно бегаю.

Но если побегу, то могу отдалиться от своих.

Тем временем машины приближаются. Фары освещают тело Ронды. А потом одна из машин просто проезжает по ней, и я практически слышу хруст костей. Сгибаюсь пополам и меня вырывает прямо под ноги. Я боса. За все время я даже не заметила, что на мне нет ни обуви, ни нормальной одежды. Я в пижаме с босыми и израненными ногами. Утираю лицо тыльной стороной ладони, отворачиваюсь от машин и бегом скрываюсь в лесу.

Бегу так быстро, как только могу. Ноги шлепают по влажной земле, периодически наступаю на камни и ветки, но не смею остановиться. Слезы снова текут по лицу. Я плачу обо всем, о Ронде, о себе и, конечно, о маме. Стараюсь отодвинуть боль на задний план, но у меня это хреново получается. Ветки хлещут по лицу. Удаляюсь так далеко в лес, что, остановившись, не понимаю, с какой стороны я вообще бежала.

Очень темно.

Прислушиваюсь к звукам и ничего не слышу. Мое дыхание такое громкое, что я не слышу даже звук своих шагов. Продолжаю идти, но не понимаю смысла. Зачем я вообще иду? Почему я хватаюсь за свою жизнь?

Потому что мама бы этого хотела.

Папа… Боже, он ведь не переживет потерю.

Он будет раздавлен.

И он уничтожит того, кто повинен в смерти мамы.

Он разорвет их всех на куски.

Я не кровожадная или жестокая, но я… я… видимо, могу стать такой.

Громкий треск веток заставляет меня замереть.

Я бегу от людей своего отца, но совсем забыла о том, что в лесу могут быть и не мертвые.

Медленно опускаюсь на колени. Кладу пистолет рядом с собой и погружаю пальцы в мокрый мох и грязь. Размазываю все это по себе и снова зачерпываю. Мой запах может выдать меня. Но мое сердце – иное, и звук пульса не должен подвести. Намазавшись грязью, снова поднимаю пистолет, вглядываюсь в просветы между деревьями.

Я не одна.

Хруст…

Я тут точно не одна. Может это Майкл ищет меня? Но я не рискну его звать, ведь это вполне может быть и не он.

Хруст…

Шлеп-шлеп.

Шаги по луже.

Пытаюсь успокоить свое дыхание и еще сильнее сжимаю пистолет. Смогу ли я выстрелить? Вот это, конечно, вопрос. Я никогда не стреляла в людей или не мертвых. Всегда как-то обходилось.

Шлеп. Хруст-хруст-хруст.

Вглядевшись в сторону звука, я зажимаю рот грязной ладонью. Шлепки – это не звуки шагов по воде. А хруст – это не сломанные ветки. Прямо за тем деревом, что справа от меня, сидят два не мертвых. Я не могу разглядеть их лиц, да и не желаю этого. Они сидят на корточках, а перед ними лежит тело… это Рик. О, боже! Они поедают его. Один пытается оторвать руку человеку, который спас меня, но это не получается, и рука Рика периодически падает на землю в лужу крови.

Шлеп-шлеп.

Тварь отрывает руку и впивается в нее зубами.

Меня сейчас снова стошнит.

Прекрати на это смотреть!

Отвернись!

Но если отвернусь, то могу быть съеденной следом за Риком. Один не мертвый резко останавливается. Поднимает голову вверх. Медленно оборачивается ко мне и останавливает голову так, что я вижу его профиль. С его клокочущего рта стекает кровь.

Что-то привлекло его внимание.

Надеюсь, не я.

Боже, пусть это буду не я.

Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

Мой пистолет направлен прямо ему в голову. Я могу выстрелить, и второй тут же услышит, где я. Тварь идет ко мне на немного согнутых ногах, стрекот кузнечиков сопровождает каждый его шаг. Он резко дергает головой из стороны в сторону. Прислушивается. Останавливается в пяти сантиметрах от дула пистолета.

Хорошо то, что с такого расстояния я точно не промажу.

Плохо то, что я ждала слишком долго.

Но и сейчас я боюсь нажать на курок.

И тут меня осеняет, там ведь в пистолете вообще может не оказаться патронов. Я не проверила. А что, если их нет?

Тогда и меня нет.

Руки начинают дрожать. Я пытаюсь вспомнить хотя бы один совет мистера Беринара, или папы, или мамы, или Майкла, да хоть кого угодно, но в голове только пустота.

Неожиданно замерший ранее не мертвый начинает быстро-быстро принюхиваться, как собака.

А потом он бросается на меня, и я стреляю.

Громкий звук выстрела сотрясает лес. Первая тварь падает с простреленной головой. Вторая тварь отбрасывает руку Рика и бежит на меня. Не целясь, стреляю…

Осечка.

Осечка-осечка-осечка.

Вот, черт!

Мутант приближается ко мне, и я под неимоверным страхом и адреналином падаю на землю и затаскиваю на себя тело первого не мертвого. Он безумно мерзкий на ощупь, а на запах и подавно. Его вонь перебьет мой запах. Закидываю руку не мертвого на себя и прижимаюсь к нему. Близко-близко. Второй пробегает прямо по моей ноге, от боли зажмуриваю глаза, но не произношу даже крошечного писка. Тварь несется дальше. И только когда его шаги стихают, я сталкиваю с себя труп.

И сажусь рядом.

Голова идет кругом. Меня тошнит и кошмарит по страшному. Я даже не ищу пистолет, смысла в нем уже никакого.

Я не знаю, что делать.

Я умру в этом лесу.

Нужно думать, как мама, она рассказывала много историй, как справлялась в ситуациях, когда казалось, что выхода больше нет.

Мама, помоги мне. Что мне делать?

И мне кажется, что я слышу, как она говорит: "Обыщи Рика, найди оружие".

Это же были мои мысли?

Я бы до такого не додумалась и не решилась.

Конечно, это мои мысли, иначе, выходит, я схожу с ума. А я не схожу. Сумасшедший никогда не думает, что он сумасшедший.

Правильно говорили некоторые мои пациенты, я – Тепличный Цветочек. Хоть я и обладаю теорией, у меня нет практики выживания в таких условиях. Да я даже никогда не была за периметром одна.

"Давай, детка. Вперед!" – так бы мама сказала.

Встаю, утираю слезы, или что это у меня на лице? Кровь Рика? Слюна твари? Подхожу к телу Рика. Стараюсь не смотреть на то, что его левой ноги и правой руки больше нет, они вырваны с корнем. Живот, шея и грудная клетка разодраны.

Тошнота.

Сдерживаю себя и сажусь прямо в кровь. Трясущейся рукой нащупываю его оставшуюся ногу, обследую карманы и нахожу два ножа. Берусь за куртку и, приложив немало сил, переворачиваю тело. Удается только с третьего раза. Сзади нахожу полную обойму патронов. Убираю руки от Рика, и он валится тяжелым грузом.

Прости.

Меня словно переклинивает. Знаете, такое чувство, вот горел свет в комнате, а потом его резко выключили. Вот и сейчас со мной происходит то же самое.

Страх снова исчезает. Его выключили.

Возможно ли такое?

Видимо, да.

Возвращаюсь к твари и шарю руками по мокрой траве. Нахожу пистолет про себя молюсь, чтобы обойма подошла и, практически ликуя, вставляю ее, перезаряжаю, снимаю с предохранителя и протяжно выдыхаю.

Пистолет, двенадцать патронов, два ножа и я.

Мы с новой компанией, по совету мамы или меня самой, отправляемся в путь по темному лесу.

Идя мимо деревьев, я поняла, что движет мной. Я поняла, что заставляет меня переставлять ватные ноги, что подсказало мне залезть под труп твари и обыскать тело мертвого Рика.

Это не скорбь от потери мамы.

Не инстинкт самосохранения.

Ни что иное, как гнев и жажда мести.

Я выберусь отсюда живой, найду папу и вернусь в Крест.

Я отомщу Гриро. Да, я никогда не была кровожадной, но моя родословная обширна на тех, кто был, мягко говоря, не Тепличным Цветочком. Мама, папа, даже мой дед. Все они могли без зазрения совести защищать то, во что верили. Несмотря ни на что.

Глава седьмая

Майкл.

Забегаю в лес буквально через пять секунд после Убийцы.

– Твою мать! – кричит он, и его сбивают с ног. Мутант.

Кейт вскрикивает, но тут же замолкает, зажав себе рот руками. Джил не вижу. Черт! Бросаюсь к Убийце и откидываю мутанта, он врезается в дерево и не успевает упасть, как снова оказывается на ногах. За ним возникают еще двое. Высокие, серые мутанты с белыми глазами. Эти сильны. Эволюционирующие. Убийца бросается на того, что подошел вплотную к первому, втыкает нож прямо в глаз и проталкивает лезвие глубже. Мутант шипит так, словно водой окатили раскаленные камни.

Мы не должны дать им соединиться.

Бросаюсь к мутантам, Кейт вскрикивает снова, но куда более тише, чем до этого. Сквозь борьбу слышу звуки двигателей. Гриро дышит нам в затылок.

– Кейт, заткнись! – кричу ей и отталкиваю одного мутанта от другого. Если они соединятся, то нам несдобровать. Я, возможно, и выживу, а вот от Кейт и Убийцы не останется и следа. Достаю нож и полосую мутанту по шее, жаль, что для него это как укус комара. Кожа расходится в стороны, но крови нет, только серое тело. Рана выглядит как толстый разрезанный слой бумаги.

– Майкл? – слышу голос Джил, отвлекаюсь, и это стоит мне треснувших ребер.

Мутант с прыжка врезается в меня. Моя спина встречается с деревом, и мутант тут же бьет плечом мне в грудь. Воздух вышибает, и я снова слышу, как Джил зовет меня. Черт! Мы не можем использовать огнестрельное оружие, оно выдаст наше местоположение людям Гриро. Кричать ей я не могу по той же причине. Втыкаю нож в грудь мутанта и провожу им до самого паха. Любой уже был бы мертв, но мутант лишь слегка отшатывается и нападает снова. Швыряет меня в дерево. Падаю на землю и теряю нож. Тварь нависает надо мной и, клацая зубами, пытается укусить.

Хрен тебе!

Его склизкая кожа слишком холодная для живого и слишком теплая для мертвого. Замечаю, что Кейт замерла и с выпученными глазами смотрит на то, что происходит вокруг нее. Она в шоке.

– Кейт, лезь на дерево! – приказывает Убийца.

Не верю своим ушам, но она действительно спрашивает:

– На какое?

– На любое, твою мать!

Ее ноги исчезают, я их больше не вижу. Убийца рядом со мной, так же лежит на спине, а мутант клацает зубами, пытается дотянуться до его шеи или груди. Убийца теряет силы, ему не выбраться.

Сука!

Придется идти на крайние меры. Позволяю мутанту укусить меня за левую руку, и как только он верит, что добыча уже в его власти, опускаю правую руку вниз и достаю из штанов второй нож.

Мутант резко отстраняется от меня. Рот твари открыт, кровь стекает по подбородку, мутант пытается выплюнуть ядовитую кровь, но такой функции в их организме нет.

Что, не по вкусу тебе моя кровь?