Абориген возвращается и бросает недовольное: "Идем". Оставляем оружие у дерева и проходим мимо воняющей головы.

Я знаю куда мы движемся, но от этого не становится легче. Под землю. В закрытое помещение. Примерно до шести лет, или около того, меня держали в клетках, как опасного зверя. С тех пор я и не переношу закрытых пространств. Ну не нравятся они мне.

Прямо посреди огромной поляны возвышается что-то вроде старого сарая, но это только вход в подземное царство общины. Двое аборигенов держатся перед нами, а трое позади. Пистолеты направлены в наши головы. Кейт жмется к Убийце. Конечно, аборигены уже мысленно раздели ее и сделали все, что их мозг только пожелал. Дело в том, что в таких условиях женщины редко выживают. Последний раз я был тут около четырех лет назад, и тогда на десять мужчин приходилась одна женщина. Спускаемся по каменной лестнице и оказываемся в лабиринте. Вонь невыносимая. Трупная. Этот запах невозможно с чем-то сравнить. В стенах воткнуты факелы. Трижды поворачиваем направо и оказываемся в чем-то наподобии кухни. На огромном деревянном столе лежат большие куски серого мяса. Абориген в одном лишь кожаном фартуке рубит его топором, а, остановившись, облизывает пальцы, что держали тело твари.

– Меня сейчас вырвет, – пищит Кейт, схватившись за руку Убийцы.

– Тут на это даже не обратят внимания, – говорит Убийца. – Не отказывай себе в радостях жизни.

Он еще и шутит. Не понимаю, благоприятно ли Кейт действует на друга или нет. Но действует точно.

Проходим еще один коридор и заворачиваем налево. Эта комната, что-то вроде спальни. Огромной, общей. Насчитываю семнадцать мужчин. Женщин нет. Ни одной. Все взгляды присутствующих направлены на Кейт, которая практически вжалась головой в плечи. Из куртки Убийцы торчит только светлая макушка, но аборигенам и этого достаточно. Они смотрят хищным взглядом сверкающих глаз.

Следующий коридор.

Очередная спальня и снова ни одной женщины.

Вот черт!

Доходим до коридора, который расходится в две стороны. Я слышу, что справа есть мутанты и люди. Прислушиваюсь, но я слишком далеко, чтобы распознать частоту их сердцебиения. Но слышу щебет женщин, они испанки.

Идем налево и, спустя еще два поворота, останавливаемся у единственного места, где есть дверь. Хотя это просто грубо сколоченные доски. Абориген открывает, и мы входим внутрь. Здесь еще больше вони. Двое мужчин сидят на настилах из шкур животных. На одном даже есть штаны. Их бороды достигают груди, а волосы на голове и того ниже. Между ними сидит нагая женщина. На ее шее металлический ошейник, от него идет цепь, ее держит тот, что без штанов. Женщина полностью голая и до невозможности худая. Я не могу определить сколько ей лет. Двадцать? Тридцать? Сорок? Перевожу взгляд направо. Там, как и четыре года назад стоит рация, и она работает.

– Я Майкл из Хелл, – уверенно говорю я. – Мне нужна рация.

Один, тот, что в штанах, поднимается на ноги и, подходя ко мне, подает правую руку:

– Я Пут, а это, – указывает на второго мужчину, – Ози.

Смотрю ему в глаза, перевожу взгляд на его руку, но жать ее не собираюсь.

– Мне нужна рация, – повторяю я.

– Она вон там. Но че я получу за эту огромную услугу? – Пут улыбается и обнажает свои острые зубы. Бросает взгляд на Кейт, и его брови ползут вверх.

– Не ее, – говорит Убийца, и оскал Пута становится еще более хищным.

Начинаю торги:

– Ты мне рацию, я тебе автомобиль и три автомата.

Пут возвращается на место и, садясь, спрашивает у меня:

– Как я слышал, ты помечен. Так ведь?

Я молчу.

– Точно, это ты. У тебя глаза, как у тех, кого пометил зверь, – он перебирает свою бороду, опускает одну руку на голову женщине и треплет ее волосы, словно гладит пса, и говорит: – Мне не нужна машина, лучше открой свой секрет. Как тебе удалось? – Пут подается вперед. – Почему зверь передал тебе силу и в то же время оставил человеком?

Человеком ли?

– Могу сказать одно, поедая их, вы такими не станете, – сообщаю Путу я.

– Но мы становимся сильнее, – хмурит брови Пут. – Но ненадолго. Как продлить эффект?

При упоминании о мясе тварей глаза Пута, как и Ози начинают сверкать. Это конченные наркоманы. У которых есть то, что мне нужно.

– Машина и два автомата, – говорю я.

– Ты же говорил три? – подает сиплый голос Ози.

– Говорил. Но вы упустили это предложение.

Пут подается вперед и старается казаться грозным:

– Согласны на три автомата и две машины, ну и красотку золотоволосую тоже нам оставь.

– Машина и один автомат.

– Пут, да брось ты! – вскрикивает Ози. – Ты просрешь все! – поворачивается ко мне и говорит, – мы согласны.

Не спрашивая их позволения, прохожу к аппарату и нахожу частоту Креста. Удивительно, но она молчит. Гриро притаился. Связываюсь с Хелл, а точнее напрямую с Чарли.

– Чарли, это Майкл, отправь две машины к общине у стен Креста. Туда же положи автомат и два комплекта оружия. Еду и воду на пятерых.

– Принято, – большего Чарли не говорит, но мне отрадно слышать его голос.

Снова зажимаю канал и подношу рацию к губам:

– Это должно быть доставлено за три часа.

Ответ Чарли неизменен:

– Принято.

Отключаюсь и стираю из памяти аппарата линии Хелл и Креста.

Оборачиваюсь назад, спрашиваю у Пута и Ози, прислушиваясь к их сердцам.

– Мне нужно посмотреть камеры. Те, где вы держите пленных.

– Нет, – отвечает, Пут. – Кого-то потерял?

– Девушка. Двадцать лет, длинные волнистые волосы, синие глаза, рост метр шестьдесят четыре.

– Не. Такую не находили, – отвечает Ози, расчесывая себе живот. – Если б видал такую, точно б запомнил.

– Покажи клетки. – Приказываю Путу.

Если она в клетке, я выпотрошу их.

Пут внимательно смотрит за моим лицом и в итоге отрывисто кивает:

– Идем.

Преодолеваем коридоры, и чем ближе мы оказываемся к месту заточения, тем сильнее я сжимаю зубы. Я не слышу ее сердце.

Заняты всего две клетки. Подходим к пленным. Тут три женщины, старик и ребенок. Смотрю в угол, земля там, словно круги по воде. Кто-то там недавно сидел. Или давно. В другой клетке двое мутирующих тварей.

Джил здесь нет.

Выходим наверх и ждем машины. Пут остается с нами, как и десять его мясоедов.

Кейт подходит ко мне и, выглядывая из куртки, спрашивает:

– Мы же не оставим людей в клетках? А женщину в ошейнике? А Джил?

Я ей не отвечаю и слышу вдалеке звук моторов. Через десять минут приезжают три машины. Одну машину и автомат я отдаю аборигенам. На второй уезжают люди Чарли, в третью садимся мы. Убийца располагается на переднем сиденье, я за рулем, а Кейт сзади. И пока мы отъезжаем от катакомб, Кейт заваливает меня вопросами о Джил, о пленных и аборигенах.

Но я не слушаю ее и направляюсь в сторону Хелл. Одна и та же мысль не дает мне покоя. Аборигены слишком просто отпустили нас.

Глава восьмая

Джил.

Спустя пару часов хождения по лесу, мой пыл становится меньше. Значительно меньше. Если меня не убьют люди моего отца, или это отныне люди Гриро, если не съедят твари, то меня прикончит инфекция от ран на стопах или обезвоживание. Кажется, что я выплакала всю жидкость. Голова тяжелая. Веки опухшие. Я их, конечно, не вижу, но чувствую.

Где-то вдалеке встает солнце, и я надеюсь, что день будет самым теплым за последнее время. Сил практически нет. Останавливаюсь и сажусь на упавшее дерево. Кладу рядом с собой пистолет и нож, вторым отрезаю штанины пижамы, рву ткань на лоскуты. Осматриваю ноги. Ужас. Несколько порезов, а вот тут, чуть ниже большого пальца и вовсе камешек застрял. Закусываю губу и достаю камень. Наматываю на кровоточащие ноги импровизированную обувь, вставляю ножи в так называемые ботинки, беру пистолет, страдальчески вздохнув, встаю и иду дальше.

Судя по мху, рано или поздно я выйду из леса. Мысли носят меня где попало, но я стараюсь думать о чем угодно, но только не о маме. Если начну предаваться слезам, то стану более уязвима, чем есть сейчас. Пробирает озноб. Сейчас лето, но блуждание по лесу в промокших футболке и коротких шортах не способствует согреванию.

Где остальные? Почему Майкл не пришел, когда я его звала? Не мог. Другого ответа нет. Несмотря на то, что наши отношения немного в раздрае, я знаю, он меня не оставит. Я надеюсь, что Кейт и Истон с Майклом, с ним безопаснее.

Неожиданно раздается шипение.

Замираю, сжимаю пистолет двумя руками и кручусь в разные стороны, мечусь в неизвестную мне мишень. Никого не вижу. Рация снова шипит. Я слышала этот звук с детства и ни с чем его не спутаю. Как можно бесшумнее иду в сторону звука. Прислоняюсь спиной к дереву и размышляю. Хорошо, если там Майкл, Истон, Убийца или Кейт, но что, если там люди Гриро? Смогу ли я выстрелить в человека? В того, кого знаю всю жизнь? Мне выстрел в тварь дался не так легко, как хотелось бы, а тут я могу повиснуть в прострации и тогда… лучше не думать, что будет тогда. Собираю свою храбрость, беру немного у мамы и выглядываю из-за дерева.

О, Боже!

Истон. Увидев его, чуть не падаю в обморок. Парень стоит в профиль ко мне и убийственным взглядом смотрит на рацию. На его плече висит автомат. Истон еще раз зажимает кнопку на черном приборе, тот шипит. Парень прикрывает глаза и поднимает голову вверх, словно молится или гневается на кого-то свыше.

– Истон. – Зову я, и он резко оборачивается.

Я боюсь, что он – это видение, которое сейчас растворится, и я снова останусь одна.

– Джил, – неуверенно произносит он.

В его взгляде что-то не так. Истон растерян.

Да плевать на это. Хромая на обе ноги, подхожу к нему и крепко обнимаю. Он обнимает в ответ, тяжело вздыхает и говорит:

– Рация сломалась. Я не могу выйти ни на один канал.

Я так рада, что он жив! Еще сильнее прижимаюсь к Истону и чувствую облегчение. Я благодарна. Благодарна, что эта ночь не забрала и его тоже. Повинуясь секундному порыву, отстраняюсь от парня, смотрю в глаза, перевожу взгляд на губы, снова приближаюсь к нему и целую. Поцелуй выходит легким и даже немного неуклюжим. Истон не ожидал этого от меня. В наших отношениях инициатива всегда на его стороне.

– Ты знаешь где выход из леса? – спрашиваю я.

– Деревья становятся ниже, а значит, рядом поляна. Еще немного пройти, и все будет отлично.

Отлично уже не будет, но я об этом не говорю. Медленно идем по лесу, Истон держит меня за руку и рисует круги большим пальцем на моей холодной коже. Спохватившись, останавливается, снимает с себя футболку и отдает мне. Видимо, он спал в этой футболке и спортивных штанах, а вот когда успел надеть ботинки, непонятно. Отдала бы что угодно за обувь.

– Мне жаль. – Говорит он, и я просто киваю в ответ.

Он пожимает мою руку, я повторяю его движение.

И мне жаль, но это ведь ничего не исправит. Не хочу говорить о маме, она и так сидит в моих мыслях, и от этого я становлюсь не сконцентрированной, рассеянной, уязвимой.

– Как тебе удалось спастись? – спрашиваю я, переступая через муравейник.

– Вообще никого не встретил. Забежал в лес, оказался один. Просто шел и шел. Звал тебя и даже Майкла, ведь его слух совершенный, но, никого не найдя, пошел на север. Я думал, что ты с ними и поэтому был более-менее спокоен.

Его голос полон грусти, и я решаю подбодрить его.

– Мы живы, а это чего-то да стоит.

– Да.

Солнце взошло, и теперь лес не кажется таким жутким. Зеленые деревья, низкая трава.

– Джил, я хотел сказать… – начинает Истон, но не договаривает, он наступает на ловушку, уходит под землю, резко дергает меня за руку, и мы вместе падаем вниз. Больно ударяюсь головой. Перед глазами маячат черные мушки.