Ну и в-третьих, меня сцапали какие-то ловчие, которые умеют обращаться в дым, любят сыпать обвинениями и вправе покопаться в моей черепушке. О том, что черепушка эта оказалась пуста и ничегошеньки ловчим не перепало, лучше пока не думать.

В общем и целом, вводных было более чем достаточно, а учитывая болтливость Хорошего, могло стать ещё больше. Главное сдерживать порывы и попытаться относиться ко всему как к игре. Так и нервы уцелеют, и голова не взорвётся от новой действительности.

– Я никого не убивала, – твёрдо, но без агрессии заявила я и, распрямившись, открыто посмотрела сначала на Трева, потом на его напарника. – И ничего плохого не делала.

– Тогда ты не откажешься ответить на пару вопросов? – продолжил изображать добрячка Хороший.

– С радостью, – кивнула я. – Когда буду уверена, что вы те, за кого себя выдаёте.

Похоже, я ляпнула что-то не то. Лица ловчих вытянулись – Трев, кажется, даже побледнел, не то от ужаса, не то от ярости. Захотелось снова вжаться в спинку кресла, но я лишь сильнее расправила плечи.

– В каком это смысле? – процедил он, пока Хороший силился взять себя в руки.

– У нас в России пол… ловчие… носят отличительные знаки, – произнесла я, надеясь, что выгляжу куда увереннее, чем себя чувствую. – И представляются. Это ведь официальный допрос?

Чёрт, а если ловчие – это совсем не то, о чём я подумала? В конце концов, меня просто затащили, судя по всему, в ближайший кабинет, а не повезли в какую-нибудь контору. Может, тут вообще анархия, а эти дымки – гибрид армейских дедов и местной инквизиции, имеющий право шпынять молодняк и сжигать несогласных на месте?

– Официальнее некуда. – Трев уже чуть ли не рычал. Но несколько секунд полюбовавшись моей наверняка ярко алой физиономией, всё же провел рукой по лацкану мешковатого клетчатого пиджака, и на нём выступили совершенно непонятные мне символы. Но мерцали красиво, я оценила. – Ловчий объединённых западных графств, Тревор Оукс, призван патрулировать территорию Эшфордской Академии до иных распоряжений.

– Ловчий объединённых западных графств, Броди Андерсон, – недовольно подхватил Хороший, тоже огладив свой пиджак, – призван патрулировать территорию Эшфордской Академии до иных распоряжений.

– Кузнецова Майя Дмитриевна, – вежливо представилась я и, поскольку прозвучало совсем уж коротко и далеко не так солидно, как у них, добавила: – Поступающая в Эшфордскую Академию из России.

– Что ж, Кузнецова Майя Дмитриевна, – тут же подобрался Броди Андерсон, – расскажите, как вы очутились в закрытом преподавательском крыле посреди ночи. Что вам вообще понадобилось во втором лепестке?

Ну вот. Только я включилась в игру и начала потихоньку вникать в правила, как появились какие-то лепестки. Или лепестки уже были? Точно, на дверях в коридоре.

С другой стороны, судя по нарисованному рядом клеверу, это фишка чисто ирландская, и только что прибывшая из дальнего зарубежья девица в ней разбираться не обязана, верно? Можно вообще включить дурочку и спросить про эти лепестки в лоб, мол, сами мы не местные, о чём речь. Я покрутила эту идею так и сяк и в итоге отбросила. Ловчие и без того уже играли желваками, лучше не обострять.

– Понятия не имею, как здесь очутилась, – максимально честно ответила я. Раз уж эти умельцы утверждают, что могут прочесть воспоминания, то почему бы им и правду ото лжи не отличать? – Я даже… заселиться толком не успела. Только приехала, пошла прогуляться, заблудилась и, похоже, уснула. А очнувшись, пошла наугад и выбралась… сюда.

Броди вопросительно глянул на Трева, и тот нехотя кивнул, подтверждая мои догадки:

– Не врёт. – И тут же добавил, явно из вредности: – Но тут поди разберись. На беспамятную она тоже не тянет, а в голове чисто.

Умеет человек всё испортить.

– Может, природная особенность? – ляпнула я. – Я-то сама не в курсе, мне никогда раньше память не считывали.

Моя кристальная честность Треву явно не пришлась по нраву – наверное, так и ждал лжи, чтобы навесить на меня всех собак.

– Ладно, – поспешно вставил Броди, похоже, тоже не особо веря в терпение приятеля. – Просто расскажи, что ты видела.

И выставил перед собой руку с каким-то хрустальным шаром – прям салонная гадалка. Откуда только выудил его, такой огромный, непонятно. Я уставилась на шар, шар мигнул, и в глубинах его заклубился уже знакомый мне синий дым. Спросить или не спросить, что это за чудо магической техники?

– Запись ведётся с ведома допрашиваемой, – прояснил ситуацию Броди и попросил: – Представьтесь и начните с самого начала.

На несколько секунд я откровенно растерялась. Я уже использовала удачные обтекаемые формулировки, и разве не будет подозрительно, если повторю всё слово в слово? Ловчие не производили впечатление полных идиотов, и если я начну изображать диктофон или судорожно подбирать слова, которые будут одновременно правдой и не выдадут моей непростой ситуации, меня точно обвинят. Не в убийстве, так в утаивании важных сведений. Не то чтобы я не хотела рассказать о том, что, кажется, попала, просто не собиралась вываливать всё на первых встречных. Тем более не зная ничего о мире снаружи и об отношении к подобным происшествиям. Может, меня провозгласят избранной и усадят на трон, а может, привяжут к первому же столбу, облитому горючим. «Не удивятся и воспримут равнодушно» – тоже вариант, но, каким бы вероятным он ни был, рисковать и проверять я не хотела. Пока что.

В общем, повисев несколько секунд с надписью «error» на лбу, я наконец очнулась и начала потихоньку выдавать информацию. Старалась не мяться и не запинаться, но местами всё же подтупливала. Трев хмурился, Броди слепо пялился в шар – очевидно, запись допроса зависела от его сосредоточенности. Я вновь назвала своё имя и заявила, что хочу поступить в Эшфордскую академию, опять ни капли не солгав. Да в моём мире каждый первый ждёт сову из Хогвартса и мечтает о студенческих буднях стихийного или боевого мага. И если б меня спросили прямо: «Хочешь?», я бы, роняя тапки, побежала искать приёмную комиссию. Другой вопрос, нужна ли я тут кому, но будем решать проблемы по мере их поступления.

Далее я слегка расплывчато поведала о своём прибытии, мол, встретили, проводили в комнату, оставила вещи, пошла гулять, заблудилась. Не знаю, так ли тут всё происходит с настоящими абитуриентами, но меня не перебили, и выражение лица Трева не изменилось – на него я и ориентировалась, выстраивая свой рассказ. Про комнату-склад упоминала с неохотой, ждала дополнительных вопросов про запертую дверь, но и их не последовало. А вот на словах о чёрном дыме Трев подобрался, да и Броди вздрогнул, хотя взгляд его оставался всё таким же отсутствующим.

Здесь я уже не боялась на чём-нибудь проколоться, готовая все свои пробелы в знаниях списать на иностранное воспитание, и даже ощутила лёгкий азарт. В итоге получилась, что я чуть ли не героически спугнула супостата и ринулась оказывать первую помощь, но пульса на теле не нащупала, а потом появились ловчие и всё испортили.

Когда я умолкла, минуту никто не нарушал тишины. Броди медленно приходил в себя, дым в хрустальном шаре светлел и рассеивался. Трев хмуро пялился куда-то мне за спину, и это нервировало.

– В России нет полуформ? – наконец спросил Броди, задумчиво покачивая ладонью с явно потяжелевшим шаром.

– Чего?

– Ты называешь полуформу дымом. В России нет изменчивых?

– Я…

Чёрт, и что на такое отвечать? Если скажу «нет», это будет правдой? В моей-то России нет, а здесь – фиг его знает.

– Не знаю, – пробормотала я в итоге. – Я ни разу ни о чём подобном не слышала и впервые увидела только здесь.

Трев скривился и кивнул, подтверждая мою честность.

– Занятно, – прищурился Броди, и я поняла, что подозрений на мой счёт у него прибавилось.

Вообще, с каждой секундой он всё меньше походил на добрячка-простачка, и если б кто спросил, я бы сказала, что именно Броди в этой парочке главный. Хотя поначалу казалось наоборот.

Внезапно он поднялся и строго уставился на меня сверху вниз. Шара в руке уже не было.

– Вставайте, Кузнецова Майя Дмитриевна, – велел Броди.

Какое всё-таки ребяческое у него имя… и с суровым тоном совсем не вяжется.

– Арестовывать будете? – опасливо спросила я, но поднялась, только руки за спину спрятала.

– Зачем арестовывать, – вздохнул он. – Метить.

Кажется, я уронила челюсть. В голову полезли совсем уж странные ассоциации – от неприличных до очень неприличных, и я бы попятилась, но ноги уже упирались в кресло.

– Что? – Голос сел, да и я с трудом устояла.

– Руку вашу, мисс Кузнецова, – нетерпеливо вставил Трев. – Протяните.

Я сцепила пальцы в замок.

– Не надо меня метить, – промямлила неуверенно.

– Предпочитаешь сутки в управлении до выяснения обстоятельств? – Не дожидаясь ответа, Броди всё-таки выдернул мою правую руку. – Успокойся, это нестрашно. Метка не подозреваемого, а свидетеля. – Он поднял на меня взгляд. – Пока.

А затем надавил большим пальцем в центр моей ладони и что-то произнёс одними губами. Линия жизни вспыхнула алым, вверх по предплечью прокатилась сначала волна жара, затем холода, и… всё. Меня отпустили. Я тут же жадно уставилась на ладонь, но никакой метки не увидела.

– Теперь инспектор легко тебя найдёт, – пояснил Броди, похоже, окончательно записав меня в неотёсанные провинциалки.

Ничего не знаю, ничего не понимаю, всему удивляюсь. Ну… пусть так. Главное чтоб в убийстве больше не обвинял.

– В каком корпусе тебя поселили?

Я растерянно моргнула, отрываясь от созерцания своей ладони, и пожала плечами:

– Под страхом смерти дорогу не найду.

Угу, в другой мир попробуй найди.

Трев уже привычно закатил глаза, Броди не менее привычно вздохнул.

– Идём, – махнул он на дверь, – проводим до ближайшего. Может, остались свободные койки. Переночуешь, где скажут, а утром уж разберёшься.

Спать не хотелось от слова совсем, но я послушно кивнула. Меня проводят до корпуса, очевидно, местной общаги, выделят койку… О чём ещё мечтать незадачливой попаданке в незнакомой среде?

А дальше… дальше я действительно разберусь. Главное не улыбаться слишком широко – не так поймут.

Глава 4

Попаданка

Пустили козу в огород… то есть поттероманку в магическую академию…

#Майявперёд #намнуженплан

Утро наступило… внезапно. Прямо-таки обрушилось на голову приступом несвойственной мне паники, потому что в первые мгновения я не смогла вспомнить, ни где нахожусь, ни что вообще происходит. В приоткрытые окна лился солнечный свет и вторгались звонкие голоса. Им вторило чьё-то мелодичное пение, а потолок надо мной… В потолок надо мной кто-то, кажется, вставил экран, на котором прямо сейчас отображалось недовольное… лицо? Морда? Не сказать, чтобы очень уж страшная, но явно не принадлежащая гуманоидной форме жизни. Она скорее напоминала крупную ящерицу, почему-то говорящую человеческим языком.

– Подъём! Подъём! Доброе утро! – повторяла она на безупречном английском.

– Доброе… – на автомате пробормотала я в ответ, приподнимаясь с непривычно-мягкой подушки.

– Наконец-то, – проворчала неведома зверушка. – Проснулась, лежебока! И где только таких набирают?

Экран погас, потолок на вид стал самым обыкновенным, как будто и не было ничего. Я покрутила головой. Голова болела.

Это чем же я вчера надышалась, что?..

Воспоминания возвращались медленно, постепенно, и только благодаря этому я не вскочила с кровати и не бросилась из комнаты в одном белье. Чтобы увидеть собственными глазами, убедиться… Нет, мне было интересно вспомнить всё от начала и до конца, а к финалу этой занимательной мысленной киноленты я уже полностью проснулась, начала соображать и вскакивать не торопилась.