Замочить, застирать, прополоскать. Повторить. И снова. И ещё раз. Потому что кофе никак не хочет отходить от белой плотной ткани камзола.

Руки начинают гореть с непривычки, покрываются мозолями. Мыльная вода разъедает ранки, но я продолжаю стирать.

– Привет! – слышится сверху. – Интересный способ продлить удовольствие от стирки.

Поднимаю голову и вижу молодого веселого парня, свесив ноги, сидящего на крыше. Волосы его взъерошены и покрыты сажей, как и его одежда, и лицо.

Я улыбаюсь сквозь слезы, которые подкатывают к глазам из-за того, как жгутся ранки на ладонях, и качаю головой.

– Какая неразговорчивая новенькая, – восклицает парень и одним прыжком оказывается рядом со мной. – Что у тебя здесь?

Он буквально засовывает свой любопытный нос в корыто. Я выставляю вперед руку – еще, чего доброго, сажей камзол Ника заляпает!

– Ох ты ж… Ежики-карасики! – восклицает парень и ловит меня за руку. – Ты как же это так?

Его взгляд сосредотачивается на моих мозолях и ранках на ладонях.

– Отпусти! – я пытаюсь вытянуть свою руку, но он держит крепко.

– Ты зачем над собой так издеваешься? – парень удобнее перехватывает меня за запястье и заносит пальцы, чтобы выпустить плетение.

– Что тут происходит? – гремит знакомый голос.

Я поднимаю голову и наталкиваюсь на прожигающий взгляд Ника.

Глава 11. Зрелище не для моих глаз

Мне хочется сжаться, испариться, что угодно, только бы не попасть под драконий гнев. Я все же вырываю руку из цепкого захвата парня и прячу ее за спину.

– Я стираю ваш камзол, господин Сайланд, – отвечаю я, опустив взгляд. – Руками и мылом, как вы и сказали.

Он молчит, что пугает больше, чем если бы Ник кричал. Робко, внутренне дрожа вся, как осиновый лист, поднимаю глаза. Он прожигает взглядом парня, но тому будто бы все нипочем.

– Я, кажется, еще кое-что говорил о том, что ты должна сделать это сама, без чужой помощи, – почти рычит дракон.

– Так я, господин Сайланд, и не помогал, – перебивает меня паренек. – Я мешал! Вот видите, не давал ей совсем убить свои руки. А то она сидит, плачет и упирается.

В его голосе легкость и дерзость. Я задерживаю дыхание, потому что мне становится страшно за паренька. Что за такую дерзость ему сделает Ник?

– А ты камин в восточном крыле проверил? У нас гостья приехала. Если он не будет нормально работать, отправлю конюшни, а не трубы чистить, понял? – строго спросил Ник.

Парень засовывает руки в карманы, кивает и, подмигнув мне, легко по сточной трубе поднимается на крышу. Мне только и остается, что стоять с открытым ртом. Это все? С облегчением выдыхаю.

– Покажи руки.

Я аж вздрагиваю от того, как меняется тембр голоса Ника, когда он обращается ко мне. Он будто становится жестче, холоднее. Да что с ним такое? Почему он со мной так?

– Тиолла, – я первый раз слышу, как мое имя срывается с губ Ника.

Я зажмуриваюсь и вытягиваю руки перед собой. Муж однажды заставил меня вот так вытянуть их после того, как я неправильно воспользовалась при гостях столовыми приборами. Таких тонкостей в нашей небогатой семье не знали.

Тогда муж отхлестал меня по пальцам. Наверное, подсознательно я жду, что сейчас может произойти что-то подобное. Но…

Ник касается подушечками пальцев моих ладоней. Мягко, нежно, вызывая трепет и волнение где-то под ребрами. Внимание дракона сосредоточено только на моих руках, а в глазах мягко сияет теплый огонек.

Замираю, боясь случайно прервать этот момент. Как будто Ник, мой Ник, внезапно появился из-под толщи льда того дракона, который вчера нашел меня, который дал согласие на мой брак.

Он складывает пальцы, выпускает золотистое плетение, окутывающее мои кисти, а я мгновенно чувствую, как наступает облегчение. Он… Вылечил меня?

Сразу же после этого Ник щелкает пальцами, и мыльный раствор в корыте начинает пениться и пузыриться. Это окончательно вводит меня в ступор.

– Я надеюсь, теперь ты запомнишь, что если я отдал распоряжение, то его нужно выполнять, а не спорить со мной, – жестко говорит мне Ник. – Как только отстирается, прополощи и повесь сушиться. Потом найдешь меня.

Я киваю. Он бросает взгляд на корыто, потом на меня, и уходит.

Остаюсь в растерянности. Что все это значило? Какого демона он так себя ведет? То заставляет руками отстирывать сложное пятно, запрещая получать какую-либо помощь от постороннего, то внезапно залечивает ранки, и сам накладывает заклинание на раствор?

Сажусь на бревно у стены и вытягиваю ноги. Изматывающая ночь и солнышко, которое приятно припекает, делают свое дело – я будто отключаюсь.

Хочется верить, что всего на секунду, но это вряд ли. Просыпаюсь от веселого гомона из-за того, что прачки дружной толпой выходят из прачечной, чтобы вывесить белье.

Я подскакиваю с места и подхожу к своему корыту. В мыльном растворе лежит белоснежный камзол без единого пятнышка.

Меняю воду, дважды прополаскиваю и вместе с остальными вешаю сушиться.

Ловлю на себе заинтересованные взгляды. Да уж. Развлечение я им тут устроила: над одним камзолом полдня корпела.

– Корыто и мыло убрать туда же? – спрашиваю я все ту же разговорчивую прачку.

– Да, – она рассматривает меня, как будто я с луны свалилась. – Ты как? Живая? А то я тебя сыну покажу, он немного с целительской магией дружит, даром что трубочистом тут работает.

Я вспомнила веселого паренька. Так он мне подлечить руку хотел? Надо же.

– Спасибо, – отвечаю, перехватывая корыто поудобнее. – Все хорошо, господин Сайланд уже помог.

Ловлю еще один озадаченный взгляд, но спешу сбежать, пока меня не начали ни о чем расспрашивать. Ник сказал найти его. Но где его искать? Весь замок обойти, трижды с ним разминуться и дальше… Что? Получить от него очередной выговор?

Ловлю несколько служанок, и пятая рассказывает мне, что господин Сайланд вышел в сад.

Сад, значит. Я замок-то еще не запомнила, а теперь в парке кружить? С другой стороны, ладно. Позже найду его, позже получу очередное унизительное задание.

Бросаю взгляд на коридор, ведущий к детской и перебарываю желание подняться и провести остаток дня с сыном. Побеждает страх, что Ник может вообще запретить мне видеть Риана.

Сад кажется просто необъятным. Он уступами спускается вниз, каждый уступ оформлен по-разному, а в центре – шикарный каскад из фонтанов. И куда мне дальше?

Выбираю последовательное изучение всех ярусов. Проходу первый, наслаждаясь розовыми кустами, цветущими даже в начале осени. Затем второй с зелеными кустами причудливых форм, а потом сворачиваю на дорожку, спускающуюся к третьему ярусу, засаженному деревьями, и слышу голос Ника.

Нашла! Выбираю тропинку, которая должна привести к нему, даже подбираю юбку, чтобы быстрее дойти. Но тут слышу женский голос. Это та самая женщина, что приехала в гости.

Они говорят негромко, слов не разобрать. Но внезапно я слышу смех Николаса. Искренний, довольный. Он смеялся так… давно.

Подхожу ближе и в прогале между деревьями вижу их. Ника и эту женщину. Они стоят у беседки: она лицом ко мне, с обезоруживающе доброй улыбкой и блеском в глазах, а он спиной ко мне.

На нем все та же белая сорочка, которая обтягивает его широкие плечи, только теперь рукава ее неформально завернуты. Цвет рубашки сильно контрастирует с загорелой кожей и делает очевидным, что все эти рельефные мышцы – результат долгих тренировок.

– Я так рад, что ты приехала, – говорит Ник. – Скучал.

– Сам-то что давно меня не навещал? – перекидывает ему упрек женщина.

– Времени не было, ты же знаешь.

Тут женщина делает шаг назад и подворачивает ногу. Ник подхватывает ее, уберегая от падения, склоняется и…

О, боги! Он ее сейчас поцелует! Сердце сжимают тиски, становится жутко неловко и больно. Краска приливает к щекам, а на глаза наворачиваются слезы.

Я поворачиваюсь, чтобы не смотреть, цепляюсь за ветку дерева, спотыкаюсь и с громким «Ой!» падаю на тропинку.

Глава 12. Гость

Уф! Какой позор! Не только из-за того, что я увидела этот момент – а ведь явно не предполагалось, что кто-то будет свидетелем поцелуя, учитывая уединенность места. Мне еще жутко стыдно из-за чувства, которое кольнуло мне грудь. Я не имею на него никакого права, но оно чернильным пятном растекается по моей душе. Ревность.

– Что там случилось? – спрашивает женщина.

Ничего! Меня тут нет! Целуйтесь дальше! Я пытаюсь скрыться за деревьями и замираю в надежде, что меня все же не заметят. Жмурюсь и даже задерживаю дыхание, жалея о том, что не могу никак заглушить громкий стук своего сердца.

– Ничего, – отвечает Ник, а я слышу ухмылку в его голосе. – Тут просто… Мыши шуршат и пищат.

Я слышу стук каблучков по мощеной дорожке, а потом мягкие шаги по грунтовой дорожке.

– Ну да, мыши, которые говорят по-человечески, – скептически и немного с укором мелодично говорит женщина и останавливается рядом со мной. – Тина?

Надо же, как она быстро запомнила мое имя. Я выхожу из-за дерева и стараюсь не смотреть на нее. Но все равно то и дело поднимаю взгляд. Невольно сравниваю нас.

Она в дорогом платье, с улыбкой на лице, будто излучает свет. И я в невзрачной одежде, которая, к счастью, скрывает синяки. Бесправная и теперь безродная. Естественно, я проигрываю это сражение. Хотя… Я его давно проиграла.

Грусть затапливает меня. Я думала, что давно отпустила Ника. А оказывается, стоило ему появиться на моем пути, как несбывшиеся мечты напоминают о себе. Находиться рядом с ним и видеть, чувствовать его равнодушие – больно.

Но лучше так, чем каждый миг думать, какую причину найдет мой муж, чтобы сорваться на мне, или переживать о том, что оборот Риана начнется неожиданно рано, и никто не сможет ему помочь.

Женщина чуть наклоняет голову набок и прищуривается, ожидая ответа.

– Господин Сайланд велел найти его, когда я закончу с его камзолом, – бормочу я. – Прошу прощения, что помешала.

– О чем вы, Тина? – брови женщины сходятся на переносице. – Разве можно помешать пустой болтовне? Вы не ушиблись?

Я рассеянно отряхиваю платье, на которое прилипли несколько опавших листочков. Гостья Ника внимательно рассматривает меня и, конечно, останавливается взглядом на синяках на шее – единственных, которые я ничем не смогла прикрыть.

Это смущает. Очень хочется поскорее уйти.

– Ни-и-и-ик? – ее голос становится совсем строгим, и она переводит взгляд на дракона.

Мне кажется, или она подумала, что это сделал Николас? Еще, не приведите боги, решит ревновать!

Открываю рот, чтобы переубедить ее, но Ник успевает перебить, пригвождая меня к месту глазами. Как будто я виновата в том, что тут оказалась. Он же сам велел найти его!

Наши взгляды пересекаются, от чего по телу пробегают мурашки. Уговариваю себя, что я не должна так реагировать на него. Но не могу. В груди буря эмоций, не оставляющая ни единого сомнения, что Гардариан не смог убить во мне способность чувствовать. Особенно – быть равнодушной к Нику.

Тем неприятнее слышать холод в его словах.

– Тина, проверь, готова ли рыба в Сальдейском маринаде, и проследи, чтобы накрыли на три персоны, – распоряжается он. – И приведи себя в порядок к обеду.

Белокурая женщина продолжает сверлить взглядом Николаса, но, похоже, не собирается говорить ничего при мне. Поэтому я делаю книксен, оставляю Ника с его дамой решать проблемы и ухожу в кухню.

К счастью, дорогу к ней я уже запомнила, когда бегала за кофе для Ника. Ну хоть что-то в этом издевательстве было положительного.

Значит, Ник распорядился приготовить рыбу в Сальдейском маринаде… От одного названия у меня уже начинают течь слюнки, настолько сильно она мне нравится. Ник готовил мне ее сам в самый первый раз, когда утащил меня в свое тайное логово. Мое самое любимое блюдо.