– Мы отправляемся домой, – объявила Семечка, когда перевела дух. – Мы сейчас же возвращаемся домой.

Она отпрянула от чёрного камня, развернулась и побежала по мокрому болотному мху на юг, не сомневаясь, что щенок последует за ней.

Но он этого не сделал. Он смотрел на восток, в ту сторону, куда улетел дракон, и из пасти его вырвалось испуганное поскуливание.

Затем он побежал вслед за драконом!

Семечка не могла поверить своим глазам.

– Он же тебя сожрёт! – кричала она щенку, пока тот убегал от неё всё дальше и дальше. – Он проглотит тебя и обглодает твои кости.

Щенок оглянулся через плечо.

– И тогда, – отчаянно крикнула Семечка, – не останется ни одной Колдовской Гончей в Парящем Лесу!

К её облегчению, это заставило щенка вернуться рысцой.

– То, что случилось с твоими родителями, ужасно, – сказала она, когда щенок снова оказался перед ней, – но нет смысла повторять их судьбу. Зачем связываться с этим драконом – ты же видел, какое он чудовище… Эти дикие глаза и морда.

Семечка понимала, что говорит невпопад, но ей было всё равно. Лишь бы вернуться домой, где единственными её проблемами были мор-коты и скиттеры.

(И конечно, Тёмный и Ужасный Секрет. Но даже он сейчас казался не таким уж страшным.)

Щенок уставился на неё сверху вниз.

– Я не хочу, чтобы он съел меня.

– Конечно, не хочешь, – кивнула Семечка. – Вообще никто не хочет оказаться в пасти дракона. Давай уйдём, пока он не вернулся.

– Ещё я не хочу, чтобы он съел тебя.

– Именно поэтому мы сейчас поторопимся и уйдём отсюда, – сказала Семечка, снова поворачивая на юг.

Щенок не сдвинулся с места.

– Ты бы могла спрятать нас с помощью магии? Если дракон не будет видеть, слышать и чуять нас, то и не съест.

– Но мы не пойдём за драконом.

– Ага, пойдём.

– Нет.

– Да, я пойду, – сказал щенок.

Сердце Семечки бешено колотилось в груди. Она вглядывалась в небо, гадая, могло ли то облачко на горизонте быть Парящим Лесом.

Могло. А могло и не быть.

Но она не сомневалась, что отыщет дорогу домой.

Почему она была так в этом уверена?

Потому что минч-уиггинсы славятся прекрасным чувством ориентации. Ты можешь завязать минч-уиггинсу глаза, прокрутить его семь раз в воздухе, перевернуть вверх тормашками и бросить в самый глубокий и тёмный колодец. Он всё равно безошибочно ответит, в какой стороне север, в какой юг, где запад и восток.

Если, конечно, он вообще захочет говорить с тобой после такого обращения.

Семечка принялась ходить кругами – так она приводила мысли в порядок. Вскоре круги стали больше.

– Если я вернусь домой без него, – бормотала она себе под нос, – может случиться гробь. Конечно, дедушка ошибался иногда, но иногда он оказывался прав.

Она задумалась, наступит ли гробь быстро или у них есть немного времени в запасе.

– Может, если я уберегу щенка и как можно скорее верну его в лес, гробь оставит нас в покое?

Семечка замерла на полпути. Этот план нельзя было назвать удачным. Она не знала, как уберечь щенка или как вернуть его обратно в лес против воли. Но по крайней мере, она увидела проблеск надежды.

Обеими руками Семечка прижала к себе сумку.

– Магию нельзя тратить по пустякам, – сказала она щенку. – Сэкономим её для встречи с драконом.

– Ты знаешь, как она работает?

Семечка знала, что может магия и как с ней обращаться. Никто не рассказывал ей об этом. После смерти дедушки ей всё открылась само.

Она кивнула. Это был очень короткий, неуверенный кивок. Щенок вильнул хвостом в ответ, и это виляние тоже было слабым и неуверенным.

– Пожалуйста, – попросил он. – Пожалуйста, Семечка…

Глава 10
Нить волшебства

Семечка открыла сумку и сунула внутрь руку. Она нащупала нить дикого волшебства, осторожно подцепила её и вытащила наружу.

Семечка завязала три узла на нити: по одному на каждом конце и ещё один посередине.

Звучит так просто, не правда ли? Ты, возможно, сейчас подумал, что тоже мог бы творить чудеса, будь у тебя в руках подходящая волшебная нитка.

В конце концов, большинство людей умеют завязывать узлы, что здесь сложного?

Дело в том, что человеческие пальцы чересчур велики для такой тонкой работы. И к тому же это не просто какие-то узлы на шнурках от старых ботинок.

Первый узелок, завязанный Семечкой, был таким крошечным, что она не смогла разглядеть его, несмотря на отличное зрение.

Второй узелок она завязала так тихо, что сама ничего не расслышала. Хотя у минч-уиггинсов ПОТРЯСАЮЩИЙ слух.

С третьим узелком ей пришлось повозиться. Семечка начала завязывать его одним способом, но потом передумала и попробовала другим.

– Эм… А если так… – бормотала она, при этом крутя в пальцах нить. – Не знаю, может быть…

Она распустила нитку и заново принялась плести узел, задержав дыхание на этот раз.

– Кажется, у меня получилось, – наконец сказала она тихо. – Щенок, принюхайся, ты чуешь, как он пахнет?

Тот понюхал нитку.

– Нет, ничего не чувствую.

– Хорошо, – кивнула Семечка.

Она коснулась щенка, чтобы магия перетекла на него тоже, и проглотила нить.

Щенок с тревогой наблюдал за ней.

– Магия уже подействовала?

– Я… не знаю. – Семечка ожидала чего-то большого и яркого, но вокруг ничего не изменилось, только нос её ужасно зачесался.

– Я всё ещё вижу нас, – сказал щенок смущённо.

– Да, я тоже.

– Нам надо на ком-нибудь проверить, как думаешь? – щенок поднял голову и принюхался. – В той стороне кто-то есть, давай покажемся ему и тогда узнаем.

Оказалось, щенок унюхал тех же блеющих существ, что убегали от него этим утром. Они толпились под деревом с шишковатым стволом и искривлёнными ветвями. Перед ними стояло какое-то другое, совершенно не похожее на них создание.

– Это что, гигантский минч-уиггинс? – прошептал щенок, прильнув к земле среди высокой травы с Семечкой на спине.

Семечка прищурилась.

Существо передвигалось на двух ногах, как и минч-уиггинсы. У него были руки, как и у минч-уиггинсов, а не лапы или копыта, к примеру. Но оно было слишком большим, с неправильными ушами, без усов и хвоста с чёрным кончиком.

– Я думаю, – прошептала она, – это может быть человек.

Она попыталась вспомнить дедушкины рассказы о людях.

Люди большие, это главное. А ещё не очень умные.

Или так он говорил о троллях?

Щенок подкрался к дереву, готовый обратиться в бегство, если его и Семечку обнаружат. Но блеющие существа не обращали на них внимания, как и человек.

– Уминнадцать, – произнёс он. – Дкиманцать. Чжикмадцать. Метумнатать.

– Что он делает? – прошептал щенок.

– Наверное, считает.

– Интересно, он нас услышит? Привет! ПРИВЕТ?!

– Т-с-с-с! – шикнула на щенка Семечка.

Но человек даже не повернул головы в их сторону.

– Павцать мин, – продолжал он считать. – Павцать дки. Павцать чжи.

Щенок осторожно вышел из травы, Семечка распласталась на его загривке. Он обнюхал ноги человека и чихнул.

– Ш-ш-ш-ш! – снова зашипела ему в ухо Семечка.

– Чжикцать мин, – говорил человек. – Чжикцать дки…

– Всё в порядке, он нас не видит! – закричал щенок. – Он не слышит и не чует нас! Твоя магия НЕВЕРОЯТНА! Семечка! Теперь мы сможем вернуть моих маму и папу!

И с Семечкой на загривке он галопом помчался прочь от человека вслед за драконом.

Глава 11
В которой ничего не происходит

Следующие несколько дней прошли скучно для всех: и для Семечки, и для щенка, и для Королевы.

Почему так? Ты ещё не понял?

Ну что ж.

Семечка и щенок шли вдоль полотна из чёрного камня. Всю дорогу они спорили о том, стоит им повернуть обратно или идти дальше.

Во сне оба всхлипывали и надеялись, что попутчик этого не слышит.

На третий день пути равнина осталась позади, и они начали подниматься на невысокий холм, утыканный серыми камнями, хищно торчащими из земли, и узловатыми деревьями.

Они подкреплялись семенами, кореньями и одуванчиками, которые находили в дороге, и пили из бегущих под каменным полотном ручейков.

Иногда им встречались блеющие существа и люди, но Семечка и щенок каждый раз старались обойти их стороной.

Они шли всё дальше и дальше.

Они всё больше спорили.

Они бормотали во сне…

Королева же вновь и вновь подписывала письма.

Она повторяла уроки хороших манер.

Ела торты.

Сидела на неудобном стуле и слушала квилльского посла, который в течение двух часов говорил о торговых делах.

Она старалась не ёрзать на стуле («Королевы не ёрзают»).

Она пыталась не жаловаться («Королевы не жалуются»).

Потом снова подписывала письма…

Ну как, хватит с тебя?

Думаю, хватит. Всё-таки это сказка, а значит, скучные моменты можно опустить.

Тебе стоит знать только то, что в пути Семечка и щенок увидели ещё больше драконов, носившихся вперёд-назад по чёрному каменному полотну.

Некоторые из них были красными, другие серебристыми или зелёными. Одни летели на восток, другие на запад.

Их было так много, и всё вокруг них было таким странным и пугающим, что на пятый день Семечка села на траву, обхватила руками голову и заплакала.

Но потом она поднялась на ноги и снова побрела вперёд. Что ей ещё оставалось?

На седьмой день они пришли в город.

Пока что они не подозревали о том, что дорога привела их не в какой-то уездный городок, а в славный город Первопрестольный. Здесь, окружённый Королевским Парком, располагался Дворец Света.

Глава 12
Человеческий город

Город людей ничуть не походил на города минч-уиггинсов. Здесь не было ни гнёзд, ни гибких лиан, ни гамаков из листьев. Не было ни малышни минч-уиггинсов, снующей по ветвям вековых деревьев, ни бабушек минч-уиггинсов, сидящих за игрой в сник-снак, с игральными костями в руках и фишками в рукавах.

Город людей состоял из серых каменных зданий и таких же серых каменных мостовых. Город был громче, вонючее и в сто раз больше Минчгорода, где жила Семечка.

Нет, в тысячу раз больше. И в десятки тысяч раз страшнее.

Драконы были повсюду. Они с рёвом проносились мимо Семечки и щенка, пуская клубы дыма.

По городу ходили собаки всех форм и размеров, но ни одна не походила на Колдовскую Гончую.

Ещё им попадались птицы (редко) и мыши (часто), а также сверчки, тараканы и пауки.

Город наводняли люди, которые выглядели, как минч-уиггинсы (за исключением ушей, хвоста и усов).

Семечка понимала, что люди не могли ни увидеть, ни услышать, ни учуять её со щенком. Но всё равно она вздрагивала и прижимала уши, пытаясь отгородиться от страшного гвалта.

В эти мгновения она тосковала по мягким извилистым тропинкам Парящего Леса, зелёным листьям над головой и тишине. Поэтому, когда Семечка увидела дерево посреди улицы из серого камня, она кинулась к нему со всех ног, а щенок вприпрыжку последовал за ней.

Это было не сливистое дерево и не плакучий дуб, его листья были странной формы, а жёлуди очень маленькими.

И тем не менее это было дерево.

Семечка прижалась ухом к его коре и попыталась услышать глубокую медленную песню, слышимую только минч-уиггинсам.

Она не услышала ничего.

В отличие от деревьев Парящего Леса это древо молчало.

Сердце Семечки упало. Донный Мир в самом деле оказался скучным и серым. Даже деревья, хоть и были живыми, но только наполовину. Они не пели, не переговаривались и даже не ворчали.

Она вздохнула и очистила от кожуры один жёлудь.

– Щенок, понюхай, тебе нравится этот запах?