Это стало последней каплей.

Не задумываясь, как грубо и невежливо это выглядит, я поднялась, подхватила сумку, выдавила: «Простите, мне нехорошо», – и покинула аудиторию. Мне и правда было нехорошо – подташнивало и почему-то скребло в горле. Наверное, простыла. Ещё кружилась голова, да так сильно, что, увидев в коридоре диванчик неподалёку от нашего кабинета, я, не раздумывая, села – а точнее, упала – на него и стала размеренно дышать, успокаиваясь. Потом сунула руку в сумку – за термосом, и нащупала шарф. Шарф! То, что мне было сейчас так нужно – мягкий, уютный, тёплый шарф. Ох, Иннар, спасибо тебе!

В термосе был горячий кофе с мятным сиропом. Я сделала глоток и решила, что никогда, ни за что не поступлю с Иннаром так, как советовал наставник Чэн. Болевые точки и голодовка – это глупо и бесчеловечно. Это насилие, а что им можно добиться, кроме ненависти?

Иннар говорил мне это вчера, а я не верила. Боже ты мой!

– Госпожа Стерн, как вы? Здесь есть медицинский кабинет, позвольте, я вас провожу.

Я подняла голову. Наставник Чэн – лёгок на помине – стоял рядом с диваном, обеспокоенно глядя на меня.

– Спасибо, не нужно.

– Госпожа Стерн, приношу свои извинения. На мои занятия редко попадают женщины, я понимаю, что должен был вести себя деликатнее. Мне жаль, я вовсе не хотел вас смутить или напугать.

Я сделала последний глоток кофе, спрятала термос в сумку и встала.

– Вы меня не испугали и не смутили.

– Тогда вернитесь, пожалуйста, на урок.

– Нет. И вычеркните меня из списка. То, чему вы учите, омерзительно. Я разберусь со своим драконом сама. Он вовсе не такой, как вы его описываете.

Наставник вздохнул.

– Госпожа Стерн, поймите, драконы не люди, пусть и кажутся ими. Они звери, у них звериные инстинкты и…

– Пожалуйста, замолчите, – перебила я. Он говорил то же, что я сказала вчера Иннару, и после всего здесь услышанного это было… омерзительно.

Наставник Чэн вдруг наклонился.

– Госпожа Стерн, простите, но я целитель, а у вас, кажется, жар. Вы уверены, что вам не нужно к доктору?

– Мне нужно домой.

К сожалению, наставник Чэн оказался настойчив. Он лично усадил меня в кар, напоследок предупредив, что свяжется с моим отцом. И как я могла думать о том, чтобы взять его номер? Ужасный человек!

В каре я сама написала отцу, но тот не ответил. Я и не ждала – последнее время мы редко общались, всё его время занимала работа.

Было очень холодно, даже тёплый шарф не спасал. Кофе быстро кончился, горло болело всё сильнее и сильнее. Вдобавок я начала кашлять, и в груди при этом что-то болело, как при пневмонии.

Когда кар приземлился на стоянке у моего дома, я чувствовала себя так плохо, что сил не было даже открыть дверь, тем более выйти. От одной мысли преодолеть сто метров до крыльца кружилась голова.

Поэтому я осталась сидеть в кресле пассажира, слушая, как стучит по покатой прозрачной крыше дождь.

Не знаю, сколько прошло времени, но в конце концов дверь открылась сама. Точнее, мне так сначала показалось. Потом в нос ударил запах дыма с карамелью, а голос, с характерными потрескивающими, как поленья в камине, нотками позвал:

– Эля?

– Мне плохо, Иннар, – пожаловалась я. – Не могу встать.

Дракон шумно втянул носом воздух.

– Ты странно пахнешь. Гнилью.

– Извини.

Иннар молча наклонился и поднял меня на руки – так легко, словно я совсем ничего не весила. Как он нёс меня до крыльца, я не помню – мы словно в мгновение ока оказались в спальне, чего, конечно, не может быть.

Иннар укутал меня в одеяло и прикрепил к левой руке браслет медбота.

– Эля, у тебя сильный жар.

– Странно. Мне так холодно. Иннар, я ушла с курсов. Там про драконов рассказывали мерзкие вещи. Скажи, это правда, что вы больше всего на свете хотите подмять всех под себя?

Иннар сосредоточенно щёлкал когтями по виртуальной панели медбота.

– Правда.

– А правда, что вы жить без секса не можете? Прям ни дня.

– Правда.

– Но почему тогда ты не такой?

– Эля, мне нужно немедленно связаться с твоим врачом. Какой у него номер?

Я зевнула.

– Не помню.

– Эля, пожалуйста! У тебя есть личный врач? Семейный?

– Да-а-а… Доктор… Берт…

Глаза закрывались, и говорить было больно.

– Его номер, Эля.

– Не помню. Иннар, дай поспать, а?

Кажется, он что-то сказал про глупую, беспомощную девчонку, которая совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни. Я успела вяло удивиться: это он про меня?

А потом был сон – или бездна, чёрная с красными пятнами, куда меня засасывало, и крутило, и вертело. Я ещё вспомнила, что надо починить пылесос у домбота. И попыталась сделать это сейчас же, пока не забыла, но кто-то уложил меня обратно в кровать, укутал одеялом и попросил спать дальше.

Я послушалась.

Глава 11

За окном тихо шелестел дождь, левое запястье сжимал щуп медбота, а я чувствовала себя как вёрстка, которая плывёт. В смысле, заходишь на сайт, а там «Извините, у нас ошибка 404, мы ничего не можем вам показать, наш разработчик козёл, использовал экспериментальное программирование». И ты: «Ну во-о-от!»

Я была на стадии «во-о-от», когда поняла, что именно не так – невыносимо жарко. Я вся мокрая от пота, а на грудь мне давит вовсе не могильная доска, а одеяло.

Сразу стало легче, потому что когда видишь проблему, решение становится понятным. В моём случае хватило дрыгнуть ногой – одеяло само свалилось.

Для верности я перевернула подушку, оперлась на неё локтем и только тогда открыла глаза.

«Ошибка 404» повторилась, потому что спальня была моей, но сцена в ней развернулась совершенно сюрреалистичная: у моей кровати стоял журнальный столик из гостиной и два кресла оттуда же. В них сидели Иннар с моим отцом и резались в карты.

– Утёнок, ты проснулась? – спросил папа, сосредоточенно изучая свой расклад.

Я встретилась взглядом с Иннаром и протянула:

– Не уверена…

– Ты тогда пока определись, утёнок, а мы доиграем. – Папа скинул пару карт.

Иннар тут же их побил, даже не глядя. Папа скривился.

– Да как же ты это делаешь, мерзкая рептилия?

– Па-а-ап!

– Что? Если б мы играли на раздевание, я бы тут уже голышом бегал!

– Вы бы голышом бегали ещё во втором часу ночи, – миролюбиво заметил Иннар и скинул три карты.

Папа посмотрел на них и красноречиво застонал.

– Утёнок, поспи ещё час, мне надо отыграться.

– Я не уверена, что всё ещё не сплю. Пап, ты что тут делаешь?

– Проигрываю. – Отец кивнул дракону. – Раскрываемся.

– Уверены, господин Стерн?

– Да, – тоном «нет» ответил папа и бросил свои карты на стол.

Иннар аккуратно положил рядом свои. Даже я видела, что там четыре туза.

– Да как так-то?! – воскликнул папа. – Давай ещё раз!

Но Иннар покачал головой и встал.

– Хватит, господин Стерн. Моей хозяйке пора пить лекарство, а я ещё должен его приготовить.

– И кофе. – Папа улыбнулся. – У тебя божественный кофе.

Иннар кивнул и скрылся за дверью.

– Лекарство? – уточнила я. – Мне? Я болею?

– Ещё как! – Папа собрал карты и пересел ко мне на кровать. – Утёнок, как ты себя чувствуешь?

Я на всякий случай ущипнула себя за щёку.

– Нормально. А я точно не сплю? Пап, ты же должен быть сейчас на работе. Который час?

Было десять утра и, судя по дате, я как-то умудрилась проспать больше суток. Ну да, курсы были в субботу, вернулась я уже после полудня, а сейчас понедельник. Ничего себе!

– Чёрт, пап, я же на лекции опаздываю, сегодня артефакторика!

– Спокойно, утёнок, лекции отменили.

– Отменили?

– Да, ваша академия на карантине. Ты, кстати, тоже.

Я уставилась на него. В сером дождевом сумраке папа казался моложе и почему-то печальнее, чем я привыкла его видеть.

– Утёнок, ты всё пропустила.

И он рассказал, что именно. Оказалась, я и правда пропустила всё. Даже чуть собственную смерть не проворонила.

По папиным словам, Каэлию охватила эпидемия. Какой-то вирус, якобы из Астарии, может, даже биологическое оружие – хотя астарцы заболели первыми – добрался до нас, чуть не спровадил на тот свет принца, а из дворца расползся по столице. И – что самое интересное – болели только маги. И принц. Хотя чего тут необычного – наша королевская семья давным-давно в магии по самую корону.

В их роду не бывает волшебников, зато всегда рождаются мальчики, жизнь которых напрямую зависит от могущественного артефакта – «Сердце Каэлии». Физически это громадный алмаз, с мой кулак величиной. Зато магически эта каменюка удерживает нашу землю от локального апокалипсиса.

Дело в том, что Каэлия – это вулканы. Десятки, сотни вулканов, которые взрываются друг за другом. Однажды эту землю нашли огненные драконы, и им тут понравилось – ну ещё бы! Потом сюда пришли другие подвиды, им здесь тоже понравилось, но вулканы, по их мнению, это было чересчур. Тогда они вместе помагичили, и Каэлия географически стала такой, как сейчас – луга, равнины, горы. Вулканы заснули.

Когда Вильям Первый победил короля драконов, вся эта идиллия грозила исчезнуть. Но маги нашли выход – Вильяму Первому самому пришлось стать немного драконом. Нет, превращаться в чудовище он не стал! Наши короли были и остаются людьми. Однако с тех пор – как когда-то драконьему повелителю – принцу-наследнику нужно непременно найти свою пару до совершеннолетия и обязательно сделать её счастливой, иначе кирдык нам всем. Уже пять сотен лет принцы справлялись, но насчёт его высочества Роберта сейчас лично я не уверена. Он тот ещё зануда, на месте его пары я бы повесилась.

Обычные люди в Каэлии уверены, что королевская семья проклята драконами. «Так проще», – сказали нам на первом курсе академии и запретили рассказывать правду. Впрочем, реши мы нарушить запрет, нам бы всё равно никто не поверил: драконы – зло по умолчанию, а король и его сын, наоборот, добро. Так действительно всем проще.

И вот астарцы попытались извести нашего принца, а в итоге чуть не извели собственных и наших магов.

– Лекарство уже найдено, смертельных случаев удалось избежать, – сказал папа. – Но действует оно долго, и процесс выздоровления осложняется побочными эффектами, чаще всего пневмонией. Если хочешь, тебе доктор Берт подробнее расскажет. Он недавно, кстати, уехал, когда мы убедились, что ты пошла на поправку.

– Но я же отлично себя чувствую…

– Это потому, утёнок, что тебе сделали такой же укол, как и принцу. Он тоже теперь отлично себя чувствует. Компоненты этого укола… как бы сказать… очень дорогие. К тому же для лучшей усвояемости нужна магия огненного дракона. Очень хорошо, что у тебя такой как раз есть.

– Па-а-ап, погоди. С Иннаром всё в порядке? Он, знаешь ли, тоже только недавно в себя пришёл. Вы что с ним делали?

– В порядке, утёнок, в порядке. Тебе достался хороший, умный и сильный дракон, я рад. Ты в него уже влюбилась?

– Чего? Пап, это же дракон.

– Да, но когда тебя волновало «это же? Это же был наш садовник, твой репетитор теормагии, все твои одноклассники и…

– Пап!

– Эля, ты вписала его в своё завещание. Что я должен думать?

За спиной у отца раздался звон посуды. Папа обернулся, я выглянула из-за его плеча.

Иннар поправил поднос с кофейником и чашкой, посмотрел на нас и сказал:

– Прошу прощения. Я не понял, куда меня вписали?

Папа обернулся ко мне.

– Ты ему не сказала?

– Ещё не успела.

Иннар поставил поднос на столик и сел в свободное кресло.

– Так куда я вписан?

– В завещание, Иннар, – ответил за меня папа, беря кружку с кофе. – Это значит, в случае смерти Эли ты станешь самым богатым драконом Каэлии.

Иннар нахмурился.

– Простите, это шутка? Разве можно составить завещание в пользу зверя?