– Ты откомандирован ко мне, – сказал Вульф. – Санти пока не хочет, чтобы ты возвращался к нему. Здесь от тебя больше пользы. – Его губы изогнулись в редкой, совсем не злобной улыбке. – Он думает, что ты, возможно, сможешь уберечь меня от моей плохой привычки привлекать опасность. Я сказал ему, что это чепуха, потому что ты такой же, а может, и даже хуже, чем я, но он не стал меня слушать.

Джессу потребовалось некоторое время, чтобы осознать услышанное: Санти доверил безопасность Вульфа ему. Потому что понимал, что Джесс страдает от эмоциональной боли и горя. «Вот почему». Потому что Санти давал таким образом Джессу что-то, что не позволило бы ему утонуть в мыслях о потере своего близнеца. Это был блестящий маневр. Это позволяло Вульфу иметь телохранителя средней квалификации и в то же время давало Джессу задание, в котором тот, без сомнения, нуждался. «А Дарио?» Наверняка Сантьяго тоже появился неслучайно. Он должен был следить, чтобы убедиться, что Джесс держит себя в руках, должен был работать второй парой глаз за их спинами. Дарио не являлся лучшим бойцом в команде, но был стратегом и неплохим тактиком, а это могло пригодиться в подобной миссии.

К тому времени, как Джесс все это обдумал, они уже вышли на улицу, которая вывела их к парадному входу в серапеум. На постах охраны дежурили библиотечные солдаты, а также бродящие туда-сюда механические стражи; сфинксы расхаживали на львиных лапах, шелестя металлическими крыльями и глядя по сторонам своими красными глазами на скульптурном металлическом человекоподобном лице. Один из сфинксов зашагал было за ними на расстоянии нескольких шагов, отчего Джесс начал нервничать; он принялся внимательно следить за механической тварью, чтобы убедиться, что во время перепрограммирования ту не забыли научить отличать друзей от врагов. Однако вскоре сфинкс потерял к гостям интерес, ушел прочь, удобно устроившись неподалеку, и продолжил наблюдать за проезжающим мимо транспортом.

– Слава богу, – сказал Дарио. Он тоже это заметил. – Я ненавижу эти штуки.

– Ты останавливал их и раньше.

– И остановлю снова, не сомневаюсь. Но я благодарен за каждый раз, когда мне не приходится бороться за свою жизнь. Я не так умен в обращении с ними, как ты. Или не так бесстрашен.

Это, подумал Джесс, было довольно удивительно; он не слышал, чтобы Дарио признавался в чем-то подобном, довольно давно. Возможно, никогда. Испанец, естественно, считал себя лучшим абсолютно во всем, и даже когда оказывалось, что он ошибался, часто настаивал на своем, пока все ему отчасти не поверят. Джессу потребовалось некоторое время, чтобы преодолеть свое привычное раздражение и осознать, насколько уязвимым может быть такое большое эго. Он пока не использовал свою догадку против Дарио. В этом не было необходимости.

Однако всегда приятно обнаружить слабость, даже в союзнике и друге.

Профессор Вульф не преувеличивал; он действительно знал, как добраться до кабинета архивариуса. Это включало в себя путешествие мимо зоркой охраны, других механических стражей – в том числе мимо статуи бога Анубиса в маске, которая заставила Джесса мысленно вернуться к своему сну и той реальности, которую этот сон отражал, – и по коридорам, которые отличались от тех, что Джесс помнил.

– Это самонастраивающийся лабиринт, – сказал ему Вульф, когда Джесс озвучил свои мысли. – Здесь есть подсказки.

Нужно искать их среди декораций. Их расположение зависит от времени, дня, месяца и года. Довольно умно. Сам Герон изобрел эту систему. – Джесс чуть было не повернулся к Томасу, чтобы прокомментировать мысли, готовый к безудержной радости немца; Томас поклонялся Герону почти как богу. Однако Томаса с ними не было. И Джесс поразился, как его настроение тут же померкло.

– Давайте просто со всем этим разделаемся, – сказал тогда Джесс, и Вульф бросил на него оценивающий взгляд, а затем кивнул и повел их вперед без дальнейших обсуждений.

Дорога повела их через неприступные убранства Зала Богов, где стояли гигантские молчаливые стражи на своих постаментах… за исключением тех, кого отправили в Колизей убивать библиотечных повстанцев. Тех разрубили на части. Если их когда-нибудь и воссоздадут, подумал Джесс, возможно, лучше просто вырезать их из камня или обычного металла. Сделать их символами, а не оружием.

Хотя Джесс предпочел бы вообще никогда не видеть их снова.

Вскоре они прибыли в точку разветвления коридоров, которые расходились как спицы; те коридоры вели в кабинеты курии. Все члены курии сейчас мертвы или же сбежали вслед за архивариусом. Тишина здесь казалась зловещей.

– А тут небольшая уловка, – сказал Вульф и показал им, где, как и когда нажимать на определенные точки в стенах, чтобы открыть коридор, ведущий в личный кабинет архивариуса. – Обычно этим занимаются элитные солдаты. Хорошо, что их здесь нет.

– Разве? – спросил Дарио. – Откуда нам знать, что они не сбежали сюда и не заперлись в кабинете? Тогда там целый отряд ублюдков, которые поджидают нас.

Это был достойный вопрос и отличное предупреждение. Джесс вытащил свой пистолет. Вульф достал из-под своей мантии что-то еще; Джессу потребовалось мгновение, чтобы узнать вещицу, но элегантные линии ее выдавали. Работа Томаса. Это был Луч Аполлона, модернизированный, причем с использованием лучших материалов. Смертельный концентрированный свет.

– Лучше быть во всеоружии, – сказал Вульф и включил ружье.

Джесс убедился, что его собственный пистолет был настроен на стрельбу на поражение, и кивнул. Когда Джесс снова посмотрел на Дарио, то обнаружил, что испанец вытащил очень красивый меч, филигранный и продуманный до мелочей, но от этого не менее опасный в руках профессионала. Коим Дарио и являлся. В левой руке у него также был библиотечный пистолет, точная копия того, что у Джесса.

– Ты знаешь, как им пользоваться? – Джесс кивнул на пистолет. Дарио в ответ одарил его своим фирменным насмешливым взглядом с одной выгнутой бровью.

– Знаю получше тебя, трубочист.

Неправда. Дарио определенно мог бы убить его с помощью меча, однако Джесс очень хорошо стрелял. Если только надменная особа королевских кровей не практиковалась в стрельбе по мишеням с этим почти наверняка украденным пистолетом, ему не сравниться ни с одним солдатом.

Придется поверить Дарио на слово.

Но все это неважно, по крайней мере, прямо сейчас. Джесс двинулся следом за Вульфом в коридор, который открылся, вдоль широченного, укрытого коврами вестибюля. Этот Джесс помнил отлично. Один только ковер здесь стоил половину королевства, а восстановленные вавилонские стены с их ассирийскими львами были не менее впечатляющими. Древняя китайская нефритовая ваза, изящная как яичная скорлупа, сияла рядышком под стеклянной крышей.

А впереди стоял аккуратный, чистый стол. Стол помощницы архивариуса Нексы – Нексы, которую Брендан любил. Которая умерла за их грехи.

Вульф замер у ее стола и посмотрел на Джесса с Дарио, по очереди.

– Готовы? – спросил он.

Джесс кивнул. Краем глаза он увидел, как Дарио повторяет его кивок. Джесс почувствовал горячее напряжение в нервах, и это было хорошо. В нынешние дни паранойя вошла в привычку, но она также могла и помочь Джессу остаться в живых сегодня. «Могла». Впрочем, он не испытывал никакого страха. Это казалось неправильным, но пока что полезным.

Вульф нажал кнопку на столе Нексы, и дверь за ним скользнула в сторону. Вульф поднял руку, преграждая им поспешный путь внутрь, но беспокойства оказались лишними; ни один из них не сдвинулся с места. Они наблюдали и вслушивались в тишину со своих мест. Из множества окон, выходивших на гавань и угрожающую флотилию кораблей, скопившихся на горизонте, лился естественный свет. В море же собирались грозовые тучи. Это все усложняло.

В кабинете ничего не двигалось, и Джесс осторожно пошел вперед и прижался к внешней стене под углом, чтобы лучше было видно дальние, скрытые в тенях углы внутри.

– Там никого нет, – сказал он. Но не расслабился. Когда Дарио попытался пройти мимо него, Джесс остановил друга вытянутой рукой. – Прижимные пластины?

– Хм-м-м.

Дарио огляделся. В углу кабинета помощницы стояла статуя безмятежного Будды. В обеих руках Будда держал тяжелый нефритовый шар. Дарио подошел и осторожно вынул камень из рук статуи.

Он положил шар на пол и ботинком закатил в кабинет архивариуса. Когда шар достиг центра ковра перед массивным письменным столом, в кабинете вдруг ожили механические стражи. Боги, спускающиеся со своих постаментов. Анубис. Баст. Гор. Изида. Они на долгий миг уставились на неподвижный шар своими огненно-красными глазами, а затем отступили туда, где стояли. Замерли.

– Их программы все еще активны, – сказал Дарио непонятно зачем. И без того было ясно, что механизированные боги изрежут их на кровавые лоскуты, если они переступят порог самого кабинета. – Профессор? Я полагаю, это должно быть вашей работой. Поскольку у вас есть соответствующее оружие. – Нет, – сказал Джесс и протянул Вульфу свой пистолет. – Поменяйтесь со мной.

– Я не уверен, что это разумное решение, – сказал Вульф. Он нахмурился, сведя брови вместе.

Джесс отлично знал этот взгляд. Это был почти свирепый взгляд, но в нем чувствовалась доля беспокойства.

Джесс почувствовал, как ухмыляется.

– Не волнуйтесь. Я не хочу присоединяться к своему брату. Кто-то должен все объяснить моему отцу, и как бы мне ни хотелось избежать сей участи, вероятно, это должен быть я.

Вульфу это не понравилось, но он все же позволил Джессу взять Луч Аполлона, и тот без дальнейших колебаний вошел в кабинет, остановился точно в центре ковра и стал ждать реакции механических стражей.

Стражи двигались быстро, но Джесс был быстрее. Он активировал оружие, и из его ствола вырвался густой, ослепительно-яркий луч прямого света; Джесс нажал на курок и полоснул световым лучом по дуге слева направо, разрубив по пояс Гора, а затем Баст, Анубиса и Исиду. Это заняло всего пару секунд, один удар сердца, а потом остались лишь неподвижные механические ноги, когда верхние части туловищ статуй опрокинулись. Немощно. К тому времени, как Джесс перестал нажимать на курок, он уже убил четырех богов.

Ощущение, что последовало, было до ужаса прекрасным. Джесс уставился на лицо Анубиса. Глаза все еще горели красным, но пока Джесс наблюдал, померкли до пепельно-серого. И опустели.

«За тебя», – подумал Джесс, обращаясь к Брендану. Не то чтобы кто-то из этих тварей убил его брата, но пока Джесс не доберется до предателя, который совершил убийство, будет довольствоваться тем, чем сможет.

Последний автоматизированный страж упал точно в том месте, где в этом кабинете умерла Некса, когда ее пронзило механическое копье, чтобы доказать, что архивариус не бросался пустыми угрозами.

«Я убью за тебя Зару, брат, – подумал Джесс. – А потом убью этого старого ублюдка. Ради Нексы».

Однако вслух Джесс этого не произнес. Не стал говорить при Дарио и Вульфе, которые как раз входили в кабинет и оглядывали нанесенный урон.

– Ну что ж, – заметил Дарио. – Томас соорудил мощную штуку. Порой он меня пугает.

– Он сам себя пугает, – сказал Вульф. – Потому что всегда беспокоится о том, как то, что он создал, может быть использовано со злыми умыслами. А для человека гениального, как он, это очень сложно. – Он протянул Джессу руку, и Джесс отдал Луч Аполлона обратно. – Стало лучше?

В этот самый момент эйфория, охватившая Джесса, растаяла, и он осознал, что позволил себе потерять бдительность. «Одна ловушка? Всего одна?» Нет. У архивариуса их должно быть больше. И им лучше бы оставаться начеку.

– Осторожно, – сказал он, когда Вульф подошел к массивному письменному столу архивариуса. – Там будут ловушки. – О, я знаю. – Вульф раздраженно от него отмахнулся. – Я достаточно хорошо знаю, как устроены его мысли. Старая псина не выучила ни одного нового фокуса с тех пор, как уселась своей задницей в это кресло.

– Вы на это надеетесь, – пробормотал Дарио, и Джесс молча повторил фразу.