– Это не так. И во‐вторых, я не удосужилась сказать тебе, что они изменили план, потому что знала: ты взбесишься и передумаешь, а я правда, правда считаю, что тебе стоит это сделать.

– Что значит, они изменили план?

– Та сцена на вечеринке? Вчера позвонили и сказали, что немного переработали ее, так что твоя сцена с Джесси теперь будет проходить один на один. То есть будете только вы вдвоем.

Только мы вдвоем?

О чем это она?

– Деви, на что, черт возьми, ты меня подписала?

– Ничего особенного. Это просто любовная сцена.

Мороз по коже. Я вдруг почувствовала, что меня трясет от холода. Но содержимое моего желудка… клубящийся шар раскаленной лавы.

– Что ты имеешь в виду под любовной сценой?

Типа, секс?

Имитация секса на камеру?

С Джесси Мэйсом? Самым горячим парнем во вселенной?

Обжигающая волна паники. Подступающая желчь…

Я с трудом сглотнула.

– Все, что тебе нужно сделать, это притвориться, что занимаешься сексом с Джесси, – произнесла Деви, как будто проще занятия не придумаешь. – Он великолепен, так? А ты все переживала, что вам придется танцевать по команде, или расхаживать с важным видом, или что-то в этом роде. Так что тебе даже не придется выступать.

Точно. Ведь притворяться, что я трахаюсь с супергорячей рок-звездой, в то время как съемочная группа снимает это, было для меня обычным делом. Совершенно естественным.

– Не говоря уже о том, что так я обеспечила тебя кругленькой суммой. Ну, знаешь, за то, что ты делаешь это в белье.

Медленно. Вдох через нос, выдох через рот.

– Кэти?

– Я дышу.

– Где ты, черт возьми, находишься?

– В ванной.

– Хорошо… так что дыши, а потом тащи свою задницу туда. Мы уже проходили это. Пили вино. Помнишь? Ты зажжешь в этой сцене.

Зажжешь. Точно. Несмотря на уверенность Деви во мне, я была почти уверена, что зажжет именно Джесси Мэйс.

А меня, вполне возможно, вывернет наизнанку.

Впервые с тех пор, как у меня начались рвотные позывы, я увидела свое отражение в зеркале: отражение девушки, которая собиралась притворно кувыркаться в постели с Джесси Мэйсом.

Полуобнаженная.

Я моргнула и уставилась на нее, пытаясь представить эту девушку в музыкальном клипе.

На ней было гораздо больше косметики, чем обычно, но пойдет… очень даже ничего. Лицо в форме сердечка. Симметричные черты. Тонкие изогнутые брови и довольно высокие скулы. Полные губы. Большие сине-зеленые глаза, обрамленные темными ресницами. Бледная ирландская кожа с несколькими веснушками на весьма симпатичном носике.

Я оглядела свою фигуру в нижнем белье, которое оказалось гораздо сексуальнее, чем я себе представляла, теперь, когда я смотрела на него глазами девушки, собирающейся щеголять в нем перед Джесси Мэйсом. Я всегда была миниатюрной, совсем не такой, как другие женщины, которых они нанимали для этого, но, по крайней мере, у меня были формы. Вообще-то, раньше я была пацанкой. Не расставалась со скейтом, одевалась как мальчишки, с которыми общалась, и выглядела как они. Было трудно не замечать ту девчонку в зеркале. Я была в некотором роде позднего расцвета, но все же уже расцвела.

И кому-то я настолько понравилась, что они наняли меня для этого, верно?

– Кэти? – Теперь голос Деви звучал обеспокоенно. Мне не понравилось, что именно я вызвала у нее такие чувства.

Я пыталась свыкнуться с мыслью о том, что выйду туда и окажусь в этом перед Джесси Мэйсом, а также всеми его крутыми друзьями, съемочной группой, охранниками и другими моделями – настоящими моделями… Я пыталась свыкнуться с мыслью, но мне просто не хватало духу. Совершенно. Вцепившись в раковину, я осознала, что выступивший на ладонях пот еще не высох.

– Отстой, Деви, – произнесла я тихим, пересохшим голосом. – Он даже не знал, кто я.

– А должен был?

– Эм, да? Я думала, он выбрал меня. Но он даже не знал, что взяли меня.

– И что? Тебя ведь взяли. Знаю, тебе это кажется странным, потому что ты никогда не делала этого раньше, но кого это вообще волнует? Поверь мне, детка. Это как раз то, из-за чего некоторые девушки, прекрасные девушки, надрывают зад, пытаясь добиться успеха в карьере, но так и не добиваются. Это Джесси чертов Мэйс.

– Да. Я в курсе.

И Деви, и Гугл просветили меня о масштабах славы этого человека, сообщив, что Джесси чертов Мэйс был не кем иным, как богом рока, секса и настоящим сердцеедом.

Не говоря уже о том, что его нынешней девушкой была Эль, супергорячая басистка Dirty.

Даже если мне хватит решимости выйти в этом белье, я, Кэти Блум, не была создана для такого давления.

– Ты хоть понимаешь, что мы выдвигали актрису, которая недавно снялась в любовной сцене с Леонардо? – продолжила Деви. – И действующую модель из Victoria Secret. Они отклонили обеих. Они хотят тебя.

– Ага. – Эта часть, честно говоря, до сих пор не укладывалась в голове. Но от этого меня еще больше замутило. – Какого черта я согласилась на это? Ты же знаешь, я ненавижу быть в центре внимания. – Я закрыла глаза, пытаясь унять головокружение.

Деви замолчала. Она знала, несомненно.

Она была там, стояла рядом со мной у алтаря, а священник смотрел на меня с глубоким состраданием, когда минуты, казалось, растянулись в вечность. И все стояли и смотрели на меня, облаченную в белое платье, все, кроме того самого, кто должен был быть рядом.

Тот, кто решил бросить меня.

Тогда я хотела исчезнуть, но не могла. Я не смогла избежать того чудовищного момента, который все тянулся и тянулся.

Я до сих пор не оправилась, почти два года спустя.

– И именно поэтому тебе нужно это сделать, – сказала моя лучшая друга.

– Почему?

– Ты знаешь почему. Послушай, Кэти, я была рядом с тобой. Несмотря ни на что. Я наблюдала, как ты хандрила последние два года своей жизни…

– Один год и десять месяцев. Давай не будем преувеличивать.

Кто-то постучал в дверь ванной.

– Кэти?

Это была Мэгги. Похоже, она пришла, чтобы отвести меня на съемку моей сцены. Я представила себе Джесси Мэйса, ожидающего меня там… он ведь тоже будет полуголым?

– Минутку! – отозвалась я так непринужденно, как только могла, несмотря на то что к горлу снова подступила желчь. Я пыталась подавить ее, но она побеждала.

– Та-а‐ак, – упорствовала Деви. – Я наблюдала, как моя самая лучшая в целом мире подруга переживала один год и десять месяцев из-за какого-то придурка, который и мизинца ее не стоил…

– Деви…

– Подожди. Он никогда не заслуживал тебя, и мы обе это знаем. Я думаю, в глубине души ты осознаешь, что он был конченым ублюдком, и то, сколько боли он тебе принес… омерзительно.

Меня вырвало. Тихо.

Совсем чуть-чуть, в великолепную мраморную раковину татуированного менеджера Джесси Мэйса.

– Но то, что ты все еще позволяешь этому управлять своей жизнью, – сказала Деви, не обращая внимания на мою рвоту, – Кэти, это в твоих руках…

Поэтому.

Именно поэтому Деви была и всегда будет моей лучшей подругой.

Она любила меня, когда я нуждалась в любви. И она стойко и непоколебимо любила меня, когда мне требовался пинок под зад. Неизменно.

– Ты права, – прохрипела я. Я прополоскала рот водой и сплюнула в раковину, смывая рвоту в канализацию.

– Тебе нужно схватить этот момент за яйца. Забери свою гребаную жизнь обратно, детка.

Деви всегда пыталась заставить меня ухватиться за что-нибудь. Обычно это жизнь. Иногда – мужчина.

Я никогда не была так благодарна ей за это.

– Ладно, – сказала я.

Она была права, и я это знала.

Я не могла позволить тому, что случилось со мной почти два года назад в тот дерьмовый день, который должен был стать лучшим днем в моей жизни, – разрушить мою жизнь.

И если я не предприму решительных действий, именно это и случится.

– Я сделаю это.

Я промокнула рот салфеткой, дабы убедиться, что на моем накрашенном лице не осталось следов рвоты, и посмотрела на себя в зеркало.

– И правильно.

– И кстати, – сказала я ей, – я люблю тебя.

Я повесила трубку и воспользовалась ополаскивателем для рта, который, благодаря какому-то маленькому чудесному стечению обстоятельств, остался на подносе с туалетными принадлежностями для гостей.

Затем я глубоко вздохнула, открыла дверь и отправилась целоваться с рок-звездой.

Глава 4
Джесси

Я сидел на огромной кровати, в то время как вокруг меня работала команда в некоем организованном хаосе, – но меня заботил не хаос. Хаос не был чем-то неизведанным. Я просто абстрагировался от него и начал играть фрагменты своей новой песни на одной из старых акустических гитар. Эта маленькая репетиция была для меня лучшим способом разобраться с тем дерьмом, что творилось у меня в голове, чем методы, используемые моими приятелями по группе.

Когда Дилану было хреново, он, как правило, растворялся в воздухе.

Эль вступала в конфронтацию.

Зейн трахался до потери пульса – что, по крайней мере, прогресс, по сравнению с его жутким алкогольным прошлым.

Я же играл на гитаре. Сочинял музыку. Писал песни, пока не чувствовал, что становится легче, и то, что терзает, отступало.

В последнее время я много пишу. Лучше так, чем сводящее всех вокруг с ума мрачное дерьмо в моем исполнении. Я уже, похоже, стал одержим мыслями о том, на что будут похожи следующие несколько недель моей жизни, и о назревающей холодной войне, как только приеду в Лос-Анджелес. Но мне все равно не терпелось попасть туда. И как бы сильно я ни ненавидел весь этот процесс, съемка клипа требовала в первую очередь моего внимания.

Клип должен получиться удачным. Песня должна получиться удачной. Альбом должен получиться более чем удачным.

Я не мог позволить Зейну облажаться, просто потому, что это Зейн.

Я велел ему держаться подальше от комнаты во время съемок. Я не стал объяснять ему причину, но он неглуп. Оставалось либо отослать его куда подальше, либо позволить слоняться поблизости и бросать на Кэти взгляды, в которых читалось: «трахни меня».

Я видел, как она смотрела на него широко раскрытыми глазами, и понял, как все закрутилось бы дальше. Я уже достаточно насмотрелся на цыпочек, сходящих из-за него с ума, чтобы понять, когда девушка западает на Зейна.

Я также понял, почему Мэгги и Броуди выбрали Кэти для этой сцены. Она была ужасно милой. Да, я мог бы щелкнуть пальцами и заменить ее любой девушкой в доме. Но я не хотел никого, кроме нее.

Любому понятно, что эта девушка не такая, как все.

И поскольку я не собирался весь день кувыркаться с супермилой цыпочкой, помешанной на Зейне, мне просто нужно было заставить ее забыть о нем.

Я видел, как она стояла у подножия лестницы и разговаривала с Мэгги, но еще не вошла в комнату. Она стояла спиной ко мне, и только ее темные волосы и белый халат были видны сквозь ряды лампочек, установленных вокруг кровати.

Мы снимали сцену в подвальном помещении Броуди – легендарной комнате для вечеринок. Я не смог бы сосчитать или даже вспомнить, сколько раз был пьян, под кайфом или с кем-то обжимался в этой комнате. Но я никогда не видел ее такой. Никаких пивных бочек, никаких кутежей, никаких полуголых красоток. Бильярдный стол и другая мебель были придвинуты к стенам и накрыты защитными покрывалами.

На заднем дворе было установлено еще больше светильников, которые проникали сквозь окна. Были повешены длинные, развевающиеся занавески и установлены вентиляторы, задувающие их внутрь, чтобы сквозь них проникал свет. Декорации оказались простыми, но великолепными. Лив, режиссер, за эти годы сняла несколько клипов Dirty, и я знал, что с ее помощью все будет выглядеть сексуально.

А с этой милашкой в моей постели – гарантировано.

Даже если бы она предпочла Зейна.