Дети появляются на свет с бессознательным пониманием относительно того, что им полезно и нужно для роста и развития. Стремление к привязанности у них врожденное. Детеныш млекопитающего выживает, находясь как можно ближе к матери и получая от нее защиту, протестуя против любой разлуки с ней. Играющая обезьянка, столкнувшаяся с вызывающим страх раздражителем – например, с другой, незнакомой ей особью, – старается преодолеть все препятствия, чтобы вернуться к матери. Она хочет, чтобы ее немедленно взяли и унесли. Когда детенышу обезьяны угрожают другие, мать защищает свое дитя. Это называется protective threat – «защитная угроза». При этом детеныша обезьяна носит на себе. В таком положении маленькая обезьянка наблюдает свою мать с самого рождения и учится у нее безопасно передвигаться в окружающей среде^[10].

Привязанность к отцу? Природой это предусмотрено!

У некоторых видов обезьян заботливое поведение проявляют и отцы. К ним относятся, например, живущие в Южной Америке тамарины и игрунки^[11]. Любопытно, что когда самцы этих видов становятся отцами, у них повышается уровень лактогенного гормона пролактина, который в основном отвечает за грудное вскармливание. Одновременно снижается концентрация тестостерона в крови. Эта комбинация, по-видимому, стимулирует заботливое поведение.

А теперь угадайте, у какой еще обезьяны можно это наблюдать? Вы, наверное, уже догадались – у человека. Гормоны подготавливают мать во время беременности к выполнению послеродовой задачи по уходу – в это же время изменения проявляются и в гормональном балансе отца. Как только ребенок появляется на свет, эти перемены в теле становятся еще более заметными. У отцов снижение уровня тестостерона может достигать 30 %, а уровень пролактина еще сильнее поднимается после родов, – когда папа начинает заниматься ребенком более активно. Из этого, в частности, можно сделать вывод, что даже с биологической точки зрения мать не предназначена на роль единственной опоры младенца^[12]. Близкие отношения также могут сложиться с братьями и сестрами, бабушками и дедушками или биологически неродственными людьми, например с приемными родителями. Но привязанность не возникает автоматически благодаря родственным связям – чтобы эта уникальная связь была установлена, необходимо интенсивное общение. Может показаться удивительным, однако с эволюционной точки зрения это имеет смысл. Если мать из-за слабости после родов заболела или, в худшем случае, даже умерла, для новорожденного должны быть доступны другие люди, к которым можно установить привязанность.

Привязанность – страховка жизни для младенца

Вернемся еще раз к родителям. Исследование привязанности, основанное на изучении биологического поведения, показывает, что человеческие младенцы ведут себя так, как и все другие детеныши млекопитающих, – чтобы оставаться на постоянной связи с родителями: через зов, крик, визг, свертывание калачиком, ползание или ходьбу на четвереньках, цепляние и удержание – все это эффективные способы протеста против расставания.

Дети несут в себе базовую физиологическую потребность в близости и безопасности. Они существа привязывающиеся, жизнь их зависит от того, чтобы заботливые родители были готовы дать им всю любовь и близость, которые необходимы для развития. Без заботы родителей или других взрослых младенцы умерли бы. И все же сильная потребность детей в привязанности, как и прежде, часто наталкивается на непонимание. Она воспринимается как бремя или считается излишней.

При этом достаточно беглого взгляда на исторические исследования привязанности, чтобы понять, как жилось тем, кто рос без присмотра и близости в детских домах. Такие последствия, полученные на раннем этапе развития, часто невозможно исправить, и они причиняют большие страдания тем, кто был столь многого лишен из-за тяжелых условий своего детства^[13].

Поведение детей всегда имеет смысл – и балансирует между привязанностью и самоопределением

Заслуга исследований привязанности в том, что они создали язык для описания этого явления и нашли то, что нужно детям для их правильного развития. Несмотря на то что в педагогических науках постоянно появляются новые открытия, основная физиологическая потребность детей в близости и безопасности остается надежной константой – и при этом самой важной, на которой основывается все остальное. Если знать об этом, детское поведение обретает смысл и перестает казаться прихотью природы. Так что беспокойство по поводу того, что маленький ребенок настроен мучить родителей своими капризами и хотелками, может смениться на общение для разрешения проблем и развитие.

С точки зрения ребенка, его поведение всегда имеет смысл. Оно направлено на установление крепкой привязанности с самыми близкими людьми, ухаживающими за малышом, и в то же время – несмотря на эту тесную связь – на сохранение прежней независимости. Это по определению создает большой конфликтный потенциал, но такова необходимость, и она неизбежна: ребенок должен исследовать мир и сам, чтобы в какой-то момент самостоятельно сориентироваться в нем. В этих познаниях важна и прочная связь – это своего рода страховочная сеть. Она дает ощутимую защиту, и из этого вырастает уверенность в себе, потому что ребенок знает: если что-то пойдет не так, если мне понадобится любовь, утешение или помощь, я никогда не буду одинок.

Стабильная привязанность может сохраняться всю жизнь

Одно можно сказать наверняка: даже (и особенно!) если мы хорошо выполняем свою родительскую функцию, в конечном счете ребенок оставит нас, чтобы жить собственной жизнью. Этот шаг не обязательно должен стать болезненным разрывом, потому что в идеале глубокая связь между родителями и детьми сохраняется на всю жизнь. Скорее мирный «вылет» ребенка из родительского гнезда – доказательство того, что нам удалось дать возможность маленькому человеку, который был доверен нам много лет назад, вести самостоятельную и счастливую жизнь. Поэтому для родителей будут важны и чрезвычайно полезны основные результаты исследования привязанности, о которых пойдет речь ниже.

2. Как возникает привязанность

Привязанность – это невидимая эмоциональная нить, соединяющая двух людей через пространство и время^[14].

Время чтения: 3 минуты

Эпиграфом к этой главе стала цитата Джона Боулби, основателя теории привязанности, с которым вы уже познакомились. Чтобы особая эмоциональная связь развилась, нужны бесчисленные взаимодействия в повседневной жизни – и уже с первого дня. Чуткая, оперативная и адекватная реакция родителей на сигналы, которые подает их ребенок, – основа для установления надежной привязанности, так младенец узнает, что может получить поддержку именно у взрослых.

Особенно важно реагировать, когда младенец, а затем и малыш плачет и нуждается в утешении. Так дети эмоционально подпитываются от своих родителей, а затем могут с любопытством вернуться к изучению окружающего мира. Вот почему эти ситуации имеют такое большое значение в первые годы жизни ребенка.

Весьма типичная ситуация, с которой сталкиваются родители в первые дни жизни с младенцем, заключается в следующем: младенец плачет. Родители в растерянности. Ребенка кормят, его пеленают, носят, с ним играют, поют ему песенки. Тем не менее он принимается плакать при каждой попытке его уложить. Это поведение привязанности в его самой первоначальной форме. Маленький человечек хочет быть очень близко к своим родителям и протестует против любой формы разлуки. Именно в тот момент, когда взрослые, следуя потребностям ребенка, продолжают держать его на руках и внутренне соглашаются: «Ты прав, мы просто и дальше будем вместе», возникает привязанность.

Привязанность возникает в подходящих ситуациях

Подвижный ребенок, демонстрирующий свое поведение привязанности, моментами может быть довольно требовательным к родителям. Это нормально и уместно на раннем этапе жизни. Дети часто нуждаются в своих родителях, поэтому у мамы и папы есть бесчисленное множество возможностей укрепить эмоциональную связь.

Мысль эта может помочь заботиться о ребенке уставшим родителям, которых часто будят по ночам. Ведь привязанность возникает именно в таких ситуациях! Затем, когда ребенок получает важный опыт утешения и поддержки, узы привязанности становятся более прочными и стабильными. Маленький ребенок чувствует: «Мои родители доступны и принимают меня с моими потребностями. От этого мне не нужно отказываться».

Однако если младенца (и позднее малыша) не замечают или сознательно игнорируют, даже если он использует свой самый действенный инструмент – крик, – либо из страха слишком избаловать его, либо для того, чтобы научить его определенному поведению: например, спокойно и «послушно» спать одному по ночам, – с ребенком что-то происходит. В какой-то момент он отказывается от стремления к привязанности. Он больше не кричит. Он «послушный». Однако это все не потому, что желание привязанности исчезло, а просто чтобы защитить себя от новых печальных отказов после усвоенного неутешительного урока: «Меня не слышат». Или, что еще хуже: «У меня неприятности – если я веду себя громко, родители злятся и ругают меня».

Если привязанность сохраняется, ребенок учится на примере

С другой стороны, если ребенок растет с достаточной степенью уверенности в привязанности, это проявится в его поведении. Малыш словно протягивает ручки и говорит: «Возьми меня, мне нужна твоя близость». Он ползет за любимыми людьми, к которым чувствует привязанность.

Попытка закрыться от малыша может вызвать бурный протест против расставания. Тогда ребенок прибегает к однозначным средствам общения: цепляется и кричит. Младенец еще не понимает, что существуют интимные моменты, которые родители, возможно, предпочли бы провести в одиночестве. Вот почему было бы хорошо, если бы, например, пользование туалетом поначалу определялось политикой открытых дверей. В этом можно найти даже больше преимуществ. Так, ребенок в подгузнике наблюдает, как выделения попадают не только в подгузник, но и в унитаз – совершенно естественный процесс, которому он когда-нибудь захочет подражать. Здесь у нас снова «пример и любовь» по Фрёбелю: обучение на примере просто благодаря тому, что желание ребенка не прерывать связь удовлетворяется с любовью.

Поведение привязанности продолжает меняться на протяжении всего детства. Подросший ребенок больше не ползает за нами и не цепляется за нашу ногу. Он может бегать и говорить. Он может отойти от родителей и вернуться к ним снова. Тем не менее потребность в привязанности все еще существует и часто выражается словесно. Теперь популярный способ демонстрации поведения привязанности – это крик: «Ма-а-ама! Па-а-апа!» Ребенок играет в другой комнате и зовет близких. Так он проверяет их местонахождение, потому что ему важно знать, где же безопасность и, следовательно, путь эвакуации: «Я здесь, а где ты?»

Многое из того, что делают дети, имеет большой смысл с эволюционной точки зрения: постоянное пребывание в контакте с матерью-защитницей было экзистенциально важным для ребенка каменного века. У него не было безопасной комнаты для игр, где с ним практически ничего не могло случиться. Если он терял из виду людей, к которым был привязан, даже на короткое время, это быстро становилось опасным для жизни. Вероятно, когда дети дают волю чувствам и зовут нас по сто раз в день – это как раз пережиток того времени^[15].

3. Как стать основной фигурой привязанности

Время чтения: 5 минут

В первые месяцы жизни «окно привязанности» у ребенка широко открыто. Люди, которые чутко заботятся о нем на этом деликатном этапе, становятся основными фигурами привязанности – то есть личными фаворитами малыша. Чаще всего это мать и отец^[16].

Чем определеннее становится эта связь, тем яснее ребенок понимает, что при возникновении проблем он хочет, чтобы его утешали только эти люди, и начинает вести себя отстраненно перед остальными. Обычно это происходит примерно на восьмом месяце жизни – вот почему иногда такое поведение называют «тревогой восьмимесячных». Стеснение перед другими людьми дает понять, что импринтинг^[17] состоялся. Особая и неповторимая манера матери разговаривать с ребенком, утешать и любить его, запах родителей, их голоса, лица хорошо знакомых людей… также это называют перцептивным сужением, то есть сужением восприятия.