– Пожалуйста, – умоляла она, хотя и не знала точно, о чем просит. Она хотела кончить, почувствовать, как все ее тело будет содрогаться от разрядки. Она была зависима от этого чувства и от того, как Аид подталкивал ее все ближе и ближе к краю.

Аид нежно всосал ее клитор и отпустил.

– Чего ты хочешь, любимая? – спросил он мрачным шепотом. Это заставило ее задрожать, несмотря на выступивший на коже пот.

Она была горячей и влажной.

– Большего, – ответила она.

Она нуждалась в нем, быстром и медленном, нуждалась в том, чтобы он проник глубже, и он сделал это, лаская то самое место внутри нее, которое вызывало столько ощущений, что она подумала, что может умереть в любой момент. И тогда это случилось. Удовольствие пронзило ее подобно молнии, пройдя сквозь каждую мышцу. Она наклонилась вперед, тело изогнулось – оргазм накрыл ее, выходя из ее тела с глубоким гортанным стоном.

В эту секунду Персефона проснулась – со звуком своего оргазма, с руками между ног и без всяких признаков Аида. Горячая волна стыда захлестнула ее, и жар, оживлявший ее тело, исчез. Похолодев, она подтянула колени к груди.

О боги, все это казалось таким реальным. Она чувствовала на себе его вес. Она ощущала его вкус на языке, а губы еще саднили от его поцелуя. Теперь, когда она проснулась, приятная боль в глубине ее существа превратилась во что-то тошнотворное.

Казалось неправильным чувствовать возбуждение в его отсутствие, даже если она была воспламенена им самим.

Худшим, однако, было пробуждение без него.

Это был кошмар.

Она встала с кровати и накинула халат, прежде чем в темноте выйти на балкон. Снаружи подземный мир казался другим. Ей еще предстояло выяснить, что послужило толчком к переменам в их мире – ее союз с Аидом, отсутствие Аида или вторжение Тесея в их царство? В любом случае это вывело ее из себя. Она чувствовала, что в любой момент что-то может взорваться, что магия, которую она призвала, чтобы заманить Иапета в ловушку, может разлететься вдребезги, и титан наконец разорвет ее мир в клочья.

Потому что это было все, что у нее осталось. Это – и надежда, что она найдет Аида до того, как Тесей отдаст его Кроносу.

Она оперлась о перила балкона и уронила голову на руки. Слезы жгли ей горло, но она отказывалась плакать – яростно моргала, пока не унялся прилив отчаяния. Как только все прошло, она подняла голову и заметила оранжевое свечение вдали. Она выпрямилась.

Странно, – подумала Персефона и немедленно перенеслась за пределы дворцовых садов, где заметила огонь на поле Асфодели. Сначала ее охватила паника, и она снова перенеслась в долину внизу, но там увидела, как души собрались вокруг костра – источника света. Некоторые сгибали и вырезали луки, другие сшивали из кусков кожи доспехи, а некоторые точили клинки.

Она обратила внимание на главную дорогу – все фонари были зажжены, отчего небо казалось туманным и оранжевым. Те, кто не работал рядом с костром, ремонтировали свои дома, исправляя повреждения, нанесенные во время прорыва Тартара.

– Леди Персефона!

Она повернулась на звук своего имени.

– Юри! – воскликнула Персефона и подошла к юной душе, заключив ее в крепкие объятия. Она не видела ее с момента нападения химеры и еще не поблагодарила за то, что та отвлекла монстра. – Ты в порядке?

Персефона спросила и отстранилась, изучая душу, неуверенная в том, с чем ей пришлось столкнуться потом, пока продолжалась битва. Юри, казалось, была озадачена вопросом.

– Да, миледи, – ответила она. – А вы?

Персефона открыла было рот, но у нее все еще не было слов, чтобы точно описать то, что она чувствовала. Вместо этого она посмотрела на ревущее пламя в полях.

– Что происходит? Почему вы все здесь?

Души не нуждались во сне, но они, как правило, придерживались распорядка дня, который у них был при жизни.

– Мы готовимся к войне, – сказала Юри, и хотя Персефона и сама это видела, она не могла до конца этого осознать. – После того, что произошло, мы думаем, что так будет лучше.

Чувство вины сдавило Персефоне грудь. Она не могла отделаться от мысли, что они решили сделать это отчасти потому, что она не смогла защитить их. Если бы здесь был Аид, все было бы по-другому, хотя она знала, что, думая так, не совсем справедлива к себе. Она, Геката, Гермес и Аполлон сделали все, что могли, чтобы защитить подземный мир от угроз, которые обрушил на них Тесей, и души им помогли. Вероятно, они просто хотели быть лучше подготовленными к следующей атаке.

– Следующая атака, – сказала она вслух тихим голосом, глядя в сторону Тартара.

– О чем ты говоришь, Персефона? – спросила Юри, но Персефона не была готова ответить, потому что это означало вернуться мыслями к ужасу, с которым она столкнулась за последние двадцать четыре часа. Ей потребовалось мгновение, чтобы встретиться взглядом с широко раскрытыми глазами Юри. Когда она заговорила, ее голос был печальным: – Я все еще пытаюсь это осознать.

Звук удара молотка по металлу внезапно разнесся эхом, и внимание Персефоны переключилось на кузницу Иана на открытом воздухе. Впервые она встретила Иана, когда он вручил ей корону – подарок душ. Она узнала, что он был убит за свое мастерство и благосклонность, оказанную ему Артемидой. Любое оружие, созданное этим человеком, гарантировало, что его обладатель не сможет быть побежден.

Несколько душ работали бок о бок с ним: некоторые ковали ножи, другие обрабатывали металл для изготовления щитов и доспехов. Особенность тех, кто жил в Асфодели, заключалась в том, что их навыки соответствовали веку, в котором они жили. Кто-то работал с деревом и кожей, кто-то с железом и сталью, но независимо от их опыта их объединяло одно – способность готовиться к войне.

Человеческий род неисправим, и это никогда не было для нее так очевидно, как сейчас.

Она оглядела собравшиеся души, когда ее взгляд зацепился за женщину с длинной косой. Она нахмурилась, сердце заколотилось.

Она сделала шаг вперед.

– Зофи?

Женщина оторвалась от своей работы и повернулась лицом к Персефоне – та не могла сдержать слез. Она видела, как амазонка умерла, получив удар клинком в грудь. Она кричала так громко, что даже сейчас Персефона слышала звон в ушах. Все произошло так быстро.

– Миледи, – улыбка расплылась по лицу Зофи. Она поклонилась так низко, что почти коснулась земли.

– Зофи, – Персефона подошла к ней и крепко обняла. – Зофи, мне так жаль.

Амазонка обняла ее за плечи и отстранилась:

– Не извиняйся, моя королева. Ты оказала мне честь в смерти.

Честь. Вот к чему стремилась Зофи, как и к покровительству Персефоны, хотя все еще неизвестно, что стало причиной позора амазонки у ее народа. В конце концов, однако, это не имело значения, потому что Зофи обрела свой покой.

Возможно, Персефона смогла бы обрести такой же покой, хотя она не была уверена, что ее перестанет преследовать ужас того дня, даже если сейчас она видела амазонку такой счастливой в мире мертвых.

Взгляд Персефоны переместился через плечо Зофи на Иана, который стоял неподалеку. Позади него собрались другие души. В руках он держал клинок.

– Иан, – сказала она.

– Миледи, – ответил он и поклонился. – Позвольте мне преподнести вам в дар этот кинжал.

Она посмотрела на клинок, который был вложен в ножны, инкрустированные теми же цветами, что украшали корону, которую он сделал для нее, – розы и лилии, нарциссы и анемоны. Они изгибались по всей длине ножа и взбирались на рукоять, увенчанную черным обсидианом. Когда она взяла его в руки, темные драгоценные камни, которые он поместил среди цветов, заблестели в свете пламени.

– Иан, – снова сказала Персефона, на этот раз шепотом.

– Это символ вашей силы, – сказал он. – Клинок такой же, как вы, нерушимый.

Она встретилась с ним взглядом, и снова ее глаза наполнились слезами. Она не чувствовала себя нерушимой, но то, что ее люди считали ее такой, много значило. Она прижала клинок к груди.

– Спасибо, – сказала она, не в силах сказать что-либо еще и едва замечая, что рядом собралось еще больше душ.

– Да здравствует царица Персефона!

Она не слышала, кто это сказал, но души ответили радостными возгласами, а затем они преклонили колени, и Персефона оказалась в центре толпы, совершенно ошеломленная.

* * *

Персефона провела еще несколько часов с душами, пока они продолжали готовиться к битве. Как бы ей ни хотелось, чтобы этого не случилось, она чувствовала, что это неизбежно после того, что произошло с Тесеем. У него был Шлем Тьмы, что означало, что в любой момент он мог вернуться в подземный мир незамеченным. Решит ли он позже, что выпустить Кроноса в мир смертных было недостаточно? Попытается ли освободить еще больше титанов или других монстров из глубин Тартара? Персефоне оставалось надеяться, что ее магия сохранит свою силу, что Геката сможет защитить границы до возвращения Аида.

Боль пронзила ее грудь, внезапная и острая, прежде чем переросла в тяжелое и постоянное давление. Это ощущение сопровождало ее с тех пор, как она оставила Аида в Александрийской башне, и усилилось после ее сна. Она устала от этого чувства.

Ее взгляд упал на клинок, подаренный ей Ианом. Кинжал лежал теперь на столе Аида. Когда она вернулась в замок, то зашла в его кабинет, который больше походил на убежище, чем любая другая часть дворца. Все выглядело так, будто он все еще был здесь. Тут все пахло им. Она могла бы притвориться, что он просто уехал по делам.

Магия Гермеса наполнила воздух знакомым ароматом, и бог появился возле двери. Он изменился после битвы и выглядел гораздо привычнее – в брюках цвета хаки и белой рубашке на пуговицах.

– Привет, Сефи, – сказал он тихим и немного меланхоличным голосом.

– Есть новости? – спросила Персефона.

– Не об Аиде.

У нее упало сердце, хотя она ожидала именно этого.

– Я пришел передать приглашение от Ипполиты, королевы амазонок. Она просит тебя присутствовать на похоронах Зофи.

Похороны.

Это был не первый раз, когда она присутствовала бы на похоронах уже после того, как встретила друга в подземном мире, но эта мысль все еще страшила ее.

– Когда? – спросила Персефона.

– Она будет похоронена сегодня вечером, – тихо сказал Гермес.

Персефона сглотнула и отвернулась к окнам.

– Я знаю, что я царица подземного мира, но я еще не богиня смерти, – сказала она. – Я не знаю, как смириться с тем, что видела, как умирает Зофи.

– Ты не просто видела, как она умирает, Персефона, – сказал Гермес. – Ты видела, как ее убивали.

Все произошло так быстро. Зофи нашла их, и как только она вошла в гостиничный номер, Тесей вонзил клинок ей в грудь. Персефона никогда не забудет, как распахнулись ее глаза и как она рухнула на пол. Она никогда не забудет, как она кричала. Как Тесей заставил ее перешагнуть через тело Зофи и оставить ее умирать в одиночестве.

Не имело значения, что амазонка была довольна. Персефона жила с этим ужасом и не могла перестать думать, кто еще из ее друзей мог стать жертвой Тесея.

– Ты пойдешь со мной? – спросила она.

– Конечно, – сказал он. – Мы все пойдем, Сефи.

Когда Гермес ушел, Персефона направилась в покои королевы, желая узнать последние новости о Гармонии. Она обнаружила Сивиллу сидящей на кровати рядом с богиней.

– Как она? – осторожно спросила Персефона.

– Геката говорит, что у нее жар, – ответила Сивилла.

– Это нормально для богини?

– Она не сказала, что это плохо, – ответила Сивилла, а затем посмотрела на Персефону. – Возможно, ее тело исцелится само.

Персефона наблюдала за лицом Гармонии, бледным и воспаленным одновременно. Ей хотелось верить, что Гармония поправится без помощи магии, но в то же время она не очень на это надеялась. Это зависело от того, сколько яда Гидры попало в ее вены.

Что, если Гармония не справится? Персефона сжала челюсти и отогнала эти мысли прочь. Потерять Гармонию было невозможно.