Мы одновременно вскакиваем. Я понимаю, что пальцы наших опущенных рук переплетены. Однако прежде чем выйти, мы отпускаем друг друга и молча, по-английски, покидаем вечеринку. Я успеваю лишь перекинуться парой слов с Самантой, которая, кажется, прекрасно понимает, что происходит между нами, и обменяться взглядами с Лилит, держащей за руку Октавия. Она украдкой крутит у виска, явно не понимая, куда я направляюсь с Дастином. А я подмигиваю подруге и убегаю.

На улице царит летняя блаженная прохлада. Людей совсем мало, зато ярко светят фонари. Это один из самых респектабельных районов города, и здесь можно гулять ночами, не опасаясь нападений и прочих прелестей трущоб.

– Куда идем? – спрашиваю я.

– Я давно не катался в метро. Несколько лет, – признается Дастин. И мы направляемся к метро – в Нью-Корвене оно работает круглосуточно.

Маршрут выбирает он. А когда я интересуюсь, куда мы поедем, говорит, что хочет показать мне кое-что интересное. Но что именно – молчит.

В метро людей тоже мало – практически нет. И Дастин наслаждается этим – он может особо не скрывать свою внешность. Я вижу, что он радуется тому, что может просто так, без особой маскировки, находиться в общественном месте, и понимаю, что это не напускная радость, а искренняя.

Мне нравится, когда Дастин искренен, без маски высокомерия и усталости, без желания быть лучшим. Мне нравится держать его за руку, идти следом за ним, разговаривать о какой-то ерунде и изредка останавливаться, чтобы поцеловать. Мне нравится быть рядом с ним, хотя я понимаю, что завтра все это может растаять, как дым. Я хочу наслаждаться тем, что есть сейчас, и ни о чем не думать.

Кажется, мы оба дорвались до чего-то, чего нам обоим не хватало. И время бежит с небывалой скоростью.

В нашем вагоне пусто. Несколько мужчин, модно одетая девушка, залипающая в телефон, и пожилая женщина – все они явно возвращаются домой. На нас с Дастином никто не смотрит. Мы сидим рядом – плечом к плечу – и разговариваем. Романтики в наших разговорах не так уж и много, зато это весело. И мне безумно нравится то, что даже сидя мы держимся за руки, словно настоящая пара.

– У тебя веснушки, – замечает Дастин.

– И что? – спрашиваю я. В детстве я гордилась, что они у меня есть, лет с тринадцати начала стесняться и пыталась замазать дешевыми тональниками, а в пятнадцать послала все к черту и объявила самой себе: «Мне плевать».

– Я раньше не замечал, – Дастин касается моих щек. – Забавно. У меня никогда не было рыжей девушки с веснушками.

– Как так? – ехидно спрашиваю я. – За всю твою карьеру великого соблазнителя ты ни разу не подцепил рыжую? Какой позор, Лестерс. Ты меня разочаровал.

– У тебя странные представления обо мне, Франки, – отвечает он. – По-твоему, я интересуюсь исключительно женщинами?

– Как знать. Кстати, почему ты расстался со своей последней подружкой? Как же ее зовут?.. – Я щелкаю пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить имя актрисы. – Ну той, у которой впечатляющее седло.

Дастин закатывает глаза.

– Марго.

– Да, точно, Марго Белл, – радуюсь я. – Так почему ты ее бросил?

– С чего ты решила, что я ее бросил? – ухмыляется Дастин.

– Так сказала Лилит, – припоминаю я. – А она узнала из новостей.

– Больше верьте этим новостям, – смеется Дастин. – Мы никогда и не встречались с Марго.

– Как же так? – удивляюсь я. – Я же сама читала про тебя – ты встречался с какой-то моделью, а потом с Марго.

– Ты искала обо мне информацию? – растягиваются его губы в довольной улыбке. – Как мило, Франки. Это потому, что я сразу тебе понравился?

– Это потому, что я хотела понять, кто ты вообще такой, – хмурюсь я, чувствуя себя глупо. – Свалился как снег на голову. Ну, давай, говори, что там случилось с твоей Марго!

– Ничего, – убирает Дастин с моего лица волнистую прядь. – Я же сказал уже, что мы не встречались. Мы делали вид. Чувствуешь разницу?

– Зачем? – изумляюсь я.

– Реклама фильма, – отвечает он. – Ничего особенного. Не хочу тебя шокировать, но большое количество «звездных пар» – это постановка чувств.

– И почему же ваша «постановка» закончилась? – спрашиваю я.

– Потому что закончился срок действия нашего договора, – отвечает Дастин. – И продлять его мы не собирались. Знала бы ты, какая Белл высокомерная задница! – вдруг выдает актер. – Тошнотворная стерва. Балуется коксом. И ненавидит всех остальных актрис мира.

– Вот оно что, – кладу я голову ему на плечо. – А с моделью тоже были договорные отношения?

– Нет, мы действительно встречались.

– А почему расстались?

– Не сошлись характерами. Если честно, мы даже ни разу не ссорились. Дорогие отели, отличный секс, утреннее селфи для Инстаграма – каждое свидание по одному и тому же сценарию. Иногда – совместный выход в свет. Красные ковровые дорожки, заранее обговоренный костюм – чтобы подходил ее платью, интервью. Как-то мы вместе ездили в отпуск на Багамы на три дня. Все три дня она снимала видео и делала фотографии. Это ужасно раздражало. После пары месяцев вместе я понял, что нам даже не о чем поговорить, – рассказывает Дастин. – А еще она хотела сделать меня вегетарианцем. Это меня добило. А после нее, пожалуй, серьезных отношений и не было.

– А кто такая Сальма? – задаю я следующий вопрос и чувствую, как Дастин вздрагивает.

– Моя первая любовь, – нехотя отвечает он спустя несколько секунд. Я не отстаю от него, и Дастин рассказывает, как они познакомились. Он был начинающим актером, а она работала в журнале, специализирующемся на современном искусстве. Они понравились друг другу на интервью, и Дастин пригласил ее на свидание. Сальма согласилась. С тех пор они и стали встречаться. Их отношения были пылкими, но недолговечными. И закончились некрасиво. В один день она просто исчезла, прихватив его деньги. И больше не появлялась. Это и смешная, и грустная история одновременно. Но я молчу. Просто слушаю его и молчу.

– И знаешь, что мне от нее осталось? – с усмешкой спрашивает Дастин и достает из-под рубашки кулон-пулю – тот самый, который я должна была выкупить на аукционе. Несколько движений, и Дастин раскручивает его – кулон полый, и внутри лежит бумажка.

– Знаешь, что там? Там все мои пароли, – смеется он, вертя кулон в пальцах. – От карт и социальных сетей.

Дастин соединяет половинки кулона и закручивает его, а после снова прячет под футболкой.

Слушая это, я не могу сдержать праведного возмущения:

– Лестерс! Я так старалась найти этот кулон, потому что думала, что он для тебя много значит, а ты хранишь в нем свои пароли! Просто пароли от карт!

– И что? – пожимает он плечами. – В наше время пароли – это самое ценное, что у нас есть.

– Ценнее, чем люди? – спрашиваю я. Дастин косо смотрит на меня и продолжает:

– Это еще и напоминание о том, что людям доверять нельзя. Доверишься – а они тебя кинут. Исчезнут из жизни. И больше не вспомнят.

Мне остается только вздыхать.

Я так не сделаю. С тем, кого люблю, – не сделаю.

Моя любовь словно подснежник

Из хрупкого хрусталя.

Сорви его – только нежно.

Не бей – разобьешь и меня.

Глава 4. Пламя под звездным небом

Я думал, что чудо – грандиозная квинтэссенция небывалого, нарушение законов природы, волшебство.

А потом просто встретил тебя.

Поезд делает остановку, и в вагон заходят несколько молодых парней и девушек. Один из них пристально смотрит на Дастина, но тот успевает отвернуться и прикрыть лицо. Это срабатывает – парень не признает в нем популярного актера и отворачивается. Лестерс облегченно вздыхает. А я с иронией смотрю на него. Он вроде бы остается все той же заносчивой звездой, которую порой мне хочется прикончить, но что-то в нем незримо меняется.

Я ловлю себя на мысли, что просто хочу смотреть на Дастина Лестерса, касаться Дастина Лестерса, слушать Дастина Лестерса.

Мой пульс бьется часто. А виски легонько покалывает от странного, плохо еще осознаваемого чувства радости.

– А какой была твоя первая любовь? – вдруг спрашивает Дастин. Я поднимаю голову с его плеча.

– Да никакой, в общем-то, – отвечаю я. Говорить о личной жизни мне не очень нравится.

– Серьезно? Да ты, наверное, кружила парням головы со средней школы! – не верит он. Кажется, подначивает меня.

Что ж, откровенность за откровенность.

– Если бы, – хмыкаю я. – Я никогда не принадлежала к популярным ученикам, не тусовалась с ними на вечеринках «для своих», плевать хотела на чирлидинг, не беспокоилась о лучших местах на стоянке и не стелилась перед учителями. В общем, я была далека от звания Королевы школьного бала.

– Что-то я сомневаюсь, что ты была последней в социальной школьной иерархии, – усмехается Дастин.

– Я просто любила музыку и общалась с теми, кто разделял мои увлечения, – отвечаю я.

– То есть была гиком, – подытоживает он. – И положи голову обратно.

– Я была обычной, – отмахиваюсь я, снова удобно устраиваюсь на его плече и слышу:

– Такие, как ты, не бывают обычными.

– Это комплимент или?..

– Констатация факта, – поясняет Дастин. – Ты слишком яркая, и наверняка это бесит кучу людей. А в старшей школе не любят тех, кто слишком выделяется.

– Может быть. Пара драк в женской раздевалке решили эту проблему, – смеюсь я. – Я вырвала у Элис О’Кифф впечатляющую прядь волос, а Ханну Колкуитт засунула под ледяной душ. После этого ко мне перестали цепляться. К тому же я общалась с парнями из Южной банды – а их боялись как огня.

– Да ты опасная девочка, – весело тянет Дастин. – Тебе нравились бандиты? Романтика криминала и все такое?

– Нет, конечно, – со смехом отвечаю я. – Просто один из них жил по соседству, и я знала его с детства.

– Тогда в каких парней ты влюблялась? О’кей, мы выяснили, что это были не качки из футбольных команд и не бандиты, так кто же? Музыканты? Ребята из театрального кружка? Ботаники?

– Какая тебе разница? – отмахиваюсь я.

– Мне интересно, на какой типаж ты западаешь, – отвечает он.

– Вообще, я люблю умных парней, но в этот раз вышла промашка, – иронизирую я.

– Главное, ты признаешь, что я тебе нравлюсь, – почему-то это знание доставляет Лестерсу огромное удовольствие. Он обнимает меня, и мы едем в обнимку. На мне – его пиджак. А на губах до сих пор остается слабый привкус ментоловых сигарет.

На следующей станции его едва не узнает какая-то девушка с рюкзаком. Она даже направляется к нам, но мы спешно целуемся, и незнакомка решает, что парень рядом с рыжей – явно не знаменитый Дастин Лестерс. Она садится на свободное место и включает плейер.

– Я думал, что популярность – это круто, – усмехается вдруг Дастин.

– А сейчас? – лежать на его плече удобно.

– Сейчас я тоже думаю, что это круто. Но не всегда удобно. Днем я не могу никуда пойти – люди смотрят на меня, как на животное, сбежавшее из клетки. А я обожаю фастфуд, – смеется он. – И заставляю покупать его Хью.

– Как же ты живешь, мой несчастный котик? – от переизбытка чувств треплю я его за щеку. – Такие страдания…

– Я этим наслаждаюсь. Чем-то всегда приходится жертвовать, – признается Дастин. – Если это всего лишь иллюзия свободы передвижения, то ничего страшного. Не слишком большая плата за достижение цели. Ты хочешь быть знаменитой?

– Хочу, – признаюсь я. – Я с самого детства об этом мечтала. Какое-то время даже чувствовала себя не такой, как все. – Мне становится смешно – в подростковом возрасте в наши головы постоянно приходят дурные мысли. – Но учеба в Хартли отлично проветрила мне голову.

– Значит, стань знаменитой, детка, – уверенно говорит Дастин. – Я хочу попасть на твой концерт.

– Приходи, – легко соглашаюсь я, называю дату выступления и название клуба.

– Приду, – обещает он.

– Серьезно?