– Не-а, – складываю руки на груди, прислоняюсь плечом к косяку. В его же манере киваю на мусоропровод. – Может, сегодня сам выбросишь? Мне на работу нужно собираться.

– Вы же знаете, я не могу. Не имею права. А мне нужна эта работа, я на учебу коплю.

Вздохнув, выхватываю букет и сбегаю на пролет ниже и без каких-либо угрызений совести выбрасываю его. Туда же отправляется бельгийский шоколад.

Расписываюсь, и парень, отсалютовав мне, шагает к лифту. Но в последний момент разворачивается и выпаливает:

– Могу спросить: почему вы выбросили все букеты? Настолько не любите цветы? Аллергия?

– Их дарит не тот мужчина, – отвечаю, не задумываясь. И я довольная собой, захлопываю дверь.

И это вторая веская причина, по которой я хочу съехать из собственной квартиры.

Дело в том, что Аркаша решил не мытьем, так катаньем завоевать мое прощение. Шлет мне по пять раз в день цветы и на работу, и домой. Мой любимый шоколад, чай, клубнику, фрукты и даже ювелирные украшения. Все без зазрения совести выбрасываю, а сладости раздаю коллегам.

Тем временем, я знаю, что мой общественный муженек Милане, женщине, подарившей ему сына, прислал цветы лишь однажды. И от этого Аркаша не просто опустился на самое дно в моих глазах, а закопался в иле.

Завожу сына в садик, приезжаю в клинику, и привычная рабочая смена затягивает в свой водоворот.

Слегка стучу в дверь и прохожу в палату, не отрывая взгляда от карты Наташи.

Замираю.

Забываю, как дышать.

Чувствую, как по моему телу один Наглец проезжается взглядом. Как от него жжет кожу. И сносит с ног волна эмоций и желания. Кажется, даже воздух в палате становится терпким.

Низ живота теплеет и сводит от желания. Губы горят, а щеки покрываются румянцем – вспомнила наглый украденный поцелуй.

Осторожно вскидываю голову. И в груди печет от представившейся картины.

Глава 21

Карина

Ярослав держит на руках племянницу. Он покачивает ее, как будто делал это не один и не два раза. Как будто за плечами огромный опыт в обращении с детьми. Наглец ласково улыбается девочке и осторожно, как будто она хрустальная, поправляет шапочку на голове.

В его руках малышка хоть и выглядит хрупкой и еще меньше, чем есть на самом деле, я уверена, находится под надежной защитой.

Неожиданно. Учитывая, с какой стороны открылся мне Наглец в первый день нашей встречи, я даже представить не могла, что он может быть таким ласковым, заботливым и нежным.

Но в то же время это так естественно, что ловлю себя на безумной мысли…

И тут же топчу ее, чтобы потом не было мучительно больно.

Но при этом Наглец пожирает меня взглядом, не стесняясь сестры. Его глаза вспыхивают и горят, заставляя в моей голове зажигаться картинки с рейтингом восемнадцать плюс.

– Извините, я, кажется, не вовремя, – бормочу, пятясь спиной к двери, но не разрывая зрительного контакта. – Я позже зайду на осмотр. Дайте знать, нажав кнопку вызова, когда освободитесь.

– Нет-нет, все хорошо, – восклицает Наташа, поудобнее устраиваясь на койке. – Карина почти уснула. Представляете, она моментально успокаивается у него на руках. Мой братец, кажется, прирожденный отец.

И я согласна с Наташей на все тысячу процентов. Вид Ярослава с младенцем на руках будоражит сознание похлеще виагры.

Снова ловлю на себе взгляд Наглеца. Вот только на этот раз он с какой-то примесью горечи и тоски…

А потом до мозга доходит другая, не менее важная информация.

– Как вы сказали…

Наташа серьезно, без тени веселья, кивает.

– Я назвала дочь Кариной. В вашу честь. Если бы не вы…страшно представить, чем бы это все закончилось. И для меня, и для ребенка. Еще раз спасибо вам, что спасли нас! И простите, что так вышло с вашей машиной…

– За это не переживайте, – наконец подает голос Наглец. Он тихий, окутывает меня своей бархатной хрипотцой, заставляя сердце биться, как птица, пойманная в клетку. – Вопрос уже решен. Машина будет готова через пару дней. Я сам ее пригоню, куда скажешь.

– Спасибо.

Ярослав, как хищник, осторожно и бесшумно подходит ко мне. Вернее, к кувезу, рядом с которым я стою. Бережно опускает уснувшую девочку и похлопывает ее по спинке. Сердце и душа буквально захлебываются от нежности и милоты.

И от безумной мысли – я бы хотела, чтобы у Макса был именно такой отец…

– Мне пора – у меня совещание через час. Я постараюсь вечером заехать, – стреляет в меня многообещающим взглядом, и уголок губ дергается в предвкушающей улыбке. Ясно дает понять, что последнее сказано специально для меня.

Спешу отвернуться, чтобы Наглец не заметил моего расшатанного состояния. И того, что подсознательно я желаю, чтобы он поцеловал меня еще раз.

Едва Ярослав скрывается за дверью, приступаю к своим прямым обязанностям – осмотру пациентки.

– А вы очень хорошо смотритесь вместе, – широко и довольно улыбается Наташа. А мое лицо заливает краска смущения. Ну, как школьница, ей-богу!

– Не понимаю, о чем вы…

– Ой, бросьте! – отмахивается пациентка. – Я хорошо знаю своего брата. Он женщин меняет чаще, чем носки. Мне кажется даже, что он их имен не запоминает. Но никогда еще у него не горели глаза при взгляде на девушку. А вас он сожрал едва ли не с порога. Но и вам он не безразличен. От вас обоих искрит так, что мне прямо неловко было за вами подсматривать.

Закусываю губы, чтобы не выдать своего состояния. Заполняю карточку, не поднимая головы. Мне дико неудобно. Но тем не менее, глупая улыбка так и тянет губы.

А еще совершенно нет желания возражать. Да, мне сейчас не до отношений, но и отрицать наше с Наглецом влечение друг к другу глупо.

– Было бы здорово, если Ярик нашел свою вторую половинку. Я от всей души желаю ему счастья. Он заслуживает его как никто другой. Особенно после всего того, что случилось в его жизни…

Резко вскидываю голову. В душе кометой проносится тревога.

Наташа сжимает губы в тонкую линию, окидывает меня грустным взглядом. Медленно качает головой, отвечая на мой немой вопрос:

– Простите, я не могу рассказать вам. Ярик насмерть запретил распространяться о прошлом. Он сам поделится, если посчитает нужным.

Киваю. В конце концов, мы с Наглецом виделись всего два раза. С чего вдруг он должен мне душу выворачивать?

Завершив осмотр, делаю последние пометки в карте Наташи. Желаю хорошего дня и иду к следующей пациентке. Я настолько погружена в свои мысли, что не слышу, как меня окликают несколько раз.

– Карина Владимировна, да стойте же!

Не сразу соображаю, что голос кажется мне знакомым. А когда разворачиваюсь, уже становится поздно.

Потому что ко мне спешит…Милана!

Глава 22

Карина

Осматриваюсь по сторонам в поисках путей отступления. Сотрудники клиники до сих пор обсуждают скандал Аркадия, а становиться героиней местной Санта-Барбары у меня нет никакого желания. Я просто хочу спокойно работать. Без скандалов, без любовниц и вот этих выяснений отношений посреди коридора.

Но, как назло, вокруг ни палаты свободной, ни подсобки.

– Карина Владимировна…

– Что случилось? – обрываю я пациентку, надеясь вывернуть разговор в иное русло. – Что-то болит? Что-то не то с ребенком?

– С сыном все хорошо. Он идеальный малыш. Ребенок сейчас в детском отделении спит. Я отвезла его, чтобы немного привести себя в порядок, – короткая улыбка озаряет лицо девушки. Но Милана сразу же становится серьезной. – И со мной тоже. Я хотела с вами поговорить.

– Милана, послушайте, если вы по поводу Аркадия, то я не собираюсь его с вами делить…

В ее глазах на мгновение мелькает боль, и мне становится ее жаль. Впервые рассматриваю Милану внимательно и так близко. Молодая, хрупкая, красивая, девчонка совсем. Возможно, это первая ее серьезная влюбленность, и так жестоко обжечься…Боюсь, девушка нескоро сможет вернуть веру в мужчин.

Как и я…

– Карина Владимировна, – пациентка вцепляется в мою ладонь. Проникновенно и умоляюще заглядывает в глаза. – Скажите, Аркадий правда ваш муж?

С сочувствием качаю головой. Парадоксально, возможно, даже глупо, но я не чувствую в Милане соперницу. Да и винить мне, ее, по сути не в чем…Она в таком же шоке, как и я. А такое не сыграешь. Только вот я в более выигрышной ситуации – нас с Аркадием связывает лишь квартира, а их –общий ребенок.

– Хотела бы я сказать, что это не так…Но увы.

– Сколько вы лет женаты? – продолжает допрос. – Простите, вы говорили, но я забыла. Столько всего навалилось…

– Два года. В день ваших родов была годовщина.

– Значит, он был уже женат, когда сделал мне предложение и ребенка? – и добавляет шепотом, осторожно касаясь кончиками пальцев губ, как будто не верит, что произносит это. – У вас же официальный брак?

– У меня паспорт испачкан точно таким же штампом. С фамилией и именем нашего общего мужа. С разницей только в том, что в качестве жены указана я.

Девушка закусывает губу и запрокидывает голову к потолку. Меня просто прошибает, как будто молния ударила. В груди просыпаются одновременно злость на общественного мужа и жалость к Милане.

Осторожно обнимаю ее, и девушка тут же сникает. Прижимается ко мне и роняет голову на плечо. Кажется, если бы я не держала ее, она бы рухнула на пол.

– Мне так стыдно, простите, – едва слышно выдавливает из себя. Ее плечи вздрагивают и опускаются под грузом проблемы. Душу выворачивает. Аркашу придушить хочется, правда! Как вообще можно было так поступить с девчонкой? Кем нужно быть?! – Я не знала! Правда, не знала, что Аркадий женат! Я бы никогда…Но он так ухаживал, так трепетно относился…Я влюбилась буквально с первого взгляда…

О, это Аркаша умеет. В этом ему нет равных – очаровывать девушек и залезать с ногами в душу. Мы обе смогли в этом убедиться.

– Тшшш, Миланочка, успокойся. Тебе нельзя нервничать. Ты только родила, и нужно думать о ребенке. Малышу нужна здоровая и спокойная мама.

– Простите…

– А, ну-ка перестань! – слегка встряхиваю Милану. – Тебе не за что передо мной извиняться. Ты ни в чем не виновата. Мы с тобой просто две жертвы мошенника. Он хороший психолог, поэтому мы и влюбились. Обе.

Милана отстраняется и осторожно утирает слезы.

– Но…зачем? Зачем Аркаше нужно было жениться, если у него уже были вы?!

Хороший вопрос. В точку. Я и сама много думала об этом, не могла понять…

И тут подсознание подкидывает одну небрежно брошенную Аркашей фразу…

– Твой отец – влиятельный человек? Замещает высокую должность? У него много связей?

Милана хмурится, шмыгает носом, но окончательно перестает плакать.

– Да…он – министр предпринимательства…Плюс папа знает толк в инвестициях и все такое…Я не вникала, если честно. Но знаю, что он хорошо разбирается в вопросах бизнеса.

Во рту скапливается горечь. Хочется выблевать ее вместе с воспоминаниями о муженьке, его прикосновениях и в целом о супружеской жизни.

– А у Аркаши свой бизнес.

Милана замирает. Задерживает дыхание и долго, с минуту, смотрит на меня во все глаза. Ждет, что я добавлю что-то еще. Обнадеживающее, ласковое.

Увы, это не мои методы. Я не вру пациентам и не даю ложных надежд. Я сразу ампутирую все, что гниет и нарывает. Да, больно. Да, сложно всем. Но зато есть шансы на излечение.

– То есть, – глаза Миланы опасно сужаются. Кажется, процесс выздоровления от любви запущен. И у девушки, стоящей напротив, есть все шансы излечиться. – Это был, мало того, что фиктивный брак, мошенничество, так еще и по расчету? Ради того, чтобы папа протолкнул бизнес зятя?

Пожимаю плечом и развожу руками.

– Думаю, примерно так. Мне жаль такое говорить, но вряд ли он женился на тебе ради ребенка. Сейчас можно и без похода в ЗАГС воспитывать малыша. Достаточно признать его, и ребенок получит права и защиту со стороны закона.