В левом крыле его самолета находился тайник, закрытый обшивкой кабины, и прикрытый резиной крыльевого бензобака. Там находилось несколько десятков кассет с 35-ти и 16-ти миллиметровыми пленками. Содержимое тайника было передано в нужные руки, и через двое суток он вернулся в Кассель, выполнив вторую часть задания: тактико-технические характеристики принятых на вооружение самолетов Люфтваффе оказались в СССР. С абсолютно точными рабочими чертежами всех основных машин: Ме-109Е, Ю-88 шести модификаций, Ю-87С и D, Хе-111, всех машин Физелера. Дело в том, что в Кассель перемещали производство как истребителей, так и бомбардировщиков. Уже не один, а три завода клепают круглосуточно самолеты из металла, который приходит из бывшей Австрии и Чехословакии. Там расположены важнейшие заводы по штамповке гнутых профилей из алюминия. Пять из двенадцати заводов Крейца перешли на выпуск комплектующих и запасных частей для Вермахта и Люфтваффе. Германия готовится к войне. К большой войне! В Лондоне и Париже считают, что это их не коснется. Они старательно подсовывают Гитлеру мишень: СССР – колосс на глиняных ногах. Армии нет, промышленность на доисторическом уровне, деревянные самолеты, командный состав армии деморализован репрессиями из-за раскрытия военно-фашистского заговора предыдущего начальника Генерального Штаба. Теперь стало понятно: почему так торопились с его отправкой сюда. Практически неподготовленного, с легендой, сделанной на коленке. Дыр в ней хватало, и их приходилось латать на ходу, как придется. Полной проверки легенда не выдержит, все держится только на замененных «пальчиках» в Пернау, да на полученных свежих документах, уже немецких. Но, адаптацию и внедрение он прошел, теперь необходимо дождаться исполнения задания резидентом, и домой. Если отпустят. Механика Карла уже давно рядом нет, он, через Австрию и горы, ушел в Швейцарию, и выехал из нее. Отметки о возвращении в Германию у него не было, так что чист, аки стеклышко.

Немцы, все, просто с ума по сходили, все говорят только о гениальности фюрера. Какая гениальность! Его напрямую подталкивают на Восток, поэтому разрешили набрать силу. Особенно заметно было во время раздела Чехословакии. Маленькая Австрия – там не так заметно проходило, хотя экономический потенциал у горной республики был огромным. Ну, а Судеты всегда были «кузницей» Австро-Венгрии. Так что Вермахт распухал прямо на глазах, тем более, что командные кадры, младших командиров, ландвер готовил просто великолепно. В школе уже третий набор идет, он налетал больше остальных, уже более двухсот часов, на четырех типах машин. Сейчас осваивает ночные полеты на «Мессершмитте» BF.110B.1. Геринг сделал основную ставку на эту машину, которую Вольфганг не видел перед полетом в Швейцарию. Их собирали на головном заводе бывшей «Байерише флюгцойгверке», теперешней «Мессершмитт АГ», в Аугсбурге. Серия В.1 – предсерийная, говорят, что будут другие двигатели, но их пока никто не видел. На этих, Юмо.210Ga, самолет летал неуверенно, скорость составляла чуть более 450 км/час. Две пушки 2.0 см, и четыре курсовых пулемета и пулемет стрелка в кормовой турели «Арадо». Но, данные не передать. Шифровка из Центра запрещала использование любой связи. Вячеслав попал под консервацию. Ему присвоено звание лейтенант РККА, и он награжден орденом «Красного Знамени» за выполнение двух частей задания. То есть, приказ резидента «сидеть тихо и не отсвечивать» в Москве принят, все ниточки, связывавшие его с Родиной, были заморожены.

«Сто десятый» не понравился еще и тем, что у него был экипаж три человека. Раньше в полете можно было расслабиться, теперь за спиной сидел штурман, а чуть дальше за крылом стрелок. На горле пристегнуты ларингофоны. На его машине сняли полностью вооружение, и установили новый прибор слепой посадки и радиолокатор «Лихтенштейн-Герэт», который очень плохо работал, но вылетов на его испытания было больше всего. К тому же началась зима, довольно мерзкое время в центре Германии. Температура около нуля, постоянно что-то моросит сверху. Низкая облачность, толстый слой облаков. В общем, не забалуешь. Он уже считался опытным пилотом, и его потихоньку начали привлекать к обучению других летчиков. Но, перворазников в школе не было, это была школа высшего пилотажа и воздушного боя. Здесь отрабатывали тактику и боевое применение.

Тут вышла его книга: ««Орел» над Африкой», которую малость «переработали» в недрах Люфтваффе и сообщества «доктор Геббельс и остальные обезьянки». Рекомендовали сделать нескольким книгам хороший переплет и подарить «нужным» людям. Связи с Москвой не было, запросить руководство он не мог. В итоге, книги появились и у Гитлера, и у всего командования Люфтваффе. Почти мгновенно пришел приказ о досрочном выпуске из школы и присвоении звания лейтенант Люфтваффе. Погоны оберфендриха полетели в мусорное ведро, форму он заказал уже давно, и она просто ждала своего часа. Так как последнее время он занимался испытательными полетами и отработкой слепых посадок, то по приказу он назначался в группу Erprobungsgruppe 120 (Erpr.Gr.120), командование которой находилось Берлине, а самой группы как бы и не существовало. Ее только приступили формировать. Не было самолетов, точнее, двигателей к ним.

Глава 5. Конец учёбы, серебрянный погон и первая «птичка»

Вылетел на «Ме-110» в Темпельхофф. До присвоения офицерского звания пришлось бы ехать на машине, а так свободно внесли в план. Переоделся в новый, специально пошитый, комбинезон, одна полоска с крылышком на обоих предплечьях, воротник отделан горностаем. Гауптмана Рубенсдоффера он нашел в здании Гатовской академии военно-воздушных сил под Берлином, куда приехал на такси. Несколько минут приводил себя в порядок, затем решительно постучался и вошел в кабинет. Армейское приветствие, никаких «Хайль Гитлер», в Люфтваффе это не было принято! Гауптман был не один, и было заметно, что ему не сильно понравился незапланированный визит. Он был чуть старше Вольфганга (но моложе Вячеслава). Успел повоевать в Испании, именно его группа «88» снесла Гернику с лица Земли. Под подбородком Железный Крест, аккуратно подстрижен, но форма мятая от постоянного сидения за столом. После того как услышал повод для представления, улыбнулся, тем более, что Вольфганг говорил с южным акцентом. Затем протянул руку, но не для того, чтобы ее пожали, а взять направление и летную книжку. Смотрел самый конец ее, и чуть оживился, увидев Bf.110.b.1.

– Сколько у Вас машин?

– Восемь. Одна не вооружена, используется для отработки слепых посадок и ночных полетов для обнаружения целей.

– Прекрасно, лейтенант. Ожидайте свой штаффель, займитесь именно этим: отработкой слепых посадок. Вы свободны!

Даже не поздравил с офицерским чином и вступлению в должность! Во многих других армиях мира это совсем не так! Лейтенант после училища считается никем, и звать его никак, но не в немецкой армии, тем более в Люфтваффе! За обучение в офицерской школе во времена Ландвера и Рейхсвера приходилось платить, и немалые деньги. Учили 24 часа в сутки, 6 дней в неделю. Учили качественно. Ведь в том же Люфтваффе МИНИМАЛЬНАЯ офицерская должность была штаффелькоммандер, комэск по-нашему. На остальных должностях сидели унтер-офицеры и кандидаты. Будучи оберфендрихом, Вольфганг исполнял обязанности офицера, командира роты, в пехотном полку, и заместителя командира эскадрильи в школе, при этом самого командира не было. Оберфендрик на офицерской должности. А это, в первую очередь, бумаги, логистика и планирование. Плюс обучение личного состава. Начиная с командира эскадры зачастую и летчиком быть не требовалось, достаточно иметь общевойсковое образование и опыт командования войсками от батальона или полка. На четыре месяца посылали в летную школу, и получайте полк, «группе». Море примеров. И неплохие командиры вырастали. Лучше, конечно, шли дела у тех командиров, которые служили в «консервах»: учились в Липецке три года, три года в Германии, с практикой в Люфтганзе, затем в Берлине в Академии, ну, а потом оттачивали тактику где-нибудь в «Кондоре», но таких было совсем немного! Если бы РККА ударила через Польшу по Германии и Чехословакии в 1938! Реального сопротивления было бы оказывать некому, и нечем. Все только начиналось, летчики «Кондора» уверенно расселись на среднюю ступень управления войсками. В этом отношении Вольфи им проигрывал. Реальный боевой опыт ничем не заменить, только аналогичным опытом.

Вот и сейчас, он вернулся в Кассель, а через день там же начали приземляться транспортные машины, доставлявшие летный и технический состав его эскадрильи, штаффеля, по-немецки.

Из первого «Юнкерса» вывалились восемь человек с желтыми петлицами, шесть унтеров, и два кандидата. Эти – по его душу! Если окажется неспособным сделать из них эскадрилью, то его заменят этими кандидатами. Никакого чино и титулопочитания. Впрочем, пополнять войска и «Комсомолец! На самолет!» РККА и ВЛКСМ тоже только начали, практически одновременно с Вермахтом и Люфтваффе. Теперь: кто кого переучит быстрее и качественнее. На стороне Германии: превосходство в технической стороне вопроса. Физелер уже закончил свой «Fi.157», неуклюжий двухмоторный самолетик, с двумя двигателями Ar.10.C.3: радиоуправляемую самолет-мишень. Люфтваффе учится стрелять по нему, а не по конусу, который тянет «Р-5». Чертежи и схема радиоуправления сняты на камеру, и лежат в тайнике, но, в момент выполнения задания №2, он об этой машине не знал. Немцы, тоже, свои секреты умеют хранить крепко! А связи нет!

Двадцать четыре человека летного состава и пятьдесят шесть техников и вооруженцев, плюс взвод связи и управления, четырнадцать автомобилей с водителями и двумя унтерами-механиками, батарея зенитчиков и вспомогательная охранная рота. Вся комплектация шла в расчете на полевое размещение отдельной воинской частью. Дополнительно присоединялась в этом случае только аэродромная рота. В штаффеле всего три офицера: командир штаффеля, командир батареи и инженер, остальные командиры – унтер-офицеры и «подрастающее поколение»: фенрики и фаненюнкеры, эти через год или два получат серебряный галун вокруг петлицы и белую окантовку вокруг воротника, и получат свою эскадрилью, если сдадут экзамен и не провалятся на этом месте службы. Люфтваффе росли как на дрожжах, и командиров требовалось много. Чтобы хоть как-то сократить расходы, в первую очередь, укрупнили основное тактическое звено. Всего под началом лейтенанта фон Крейца более 300 человек, будет больше, из-за проблем с двигателями его эскадрилья имеет неполный состав, пока. Но, в этом случае, увеличение будет незначительным. Все вспомогательные службы комплектовались сразу.

В конце февраля 1939 в Кассель пришел целый эшелон новых двигателей DB 601А1, и началась лихорадочно быстрая установка их на большую серию Bf.109E.1, долгое время стоявших возле цехов без двигателей. Этот же двигатель шел и на «110-й», силами эскадрильи все имеющиеся машины перемоторивали. Из Аугсбурга поездом были доставлены еще 12 машин, уже с новыми двигателями. Штаффель был полностью укомплектован и приступил к войсковым испытаниям новой машины. Сроки поставлены жесточайшие, плюс впервые испытания перенесли на полевые аэродромы, со сменой последних каждые две недели. Люфтваффе училось маневрировать силами и средствами, что значительно усиливало его по отношению к другим ВВС. Самому Вольфгангу летать пришлось мало в этот момент, больше приходилось заниматься наземной подготовкой. Несмотря на это, он сильно загорел, обрел уверенность в своих действиях, и отработал все варианты из представленных планов испытаний. На базе его эскадрильи гауптман Вальтер Рубенсдоффер отработал точечное бомбометание с пикирования, и установку мощной 3.0 см пушки МК.101 с двумя типами магазинов. Увидев почерневшего на солнце, с белой незагорелой отметиной на лбу от пилотки (в отличие от многих летчиков, ходивших в фуражках без пружины, так чтобы можно было ее сунуть за сиденье, Вольфи предпочитал носить пилотку), Вольфганга на аэродроме, который с микрофоном в руках наводил на цель штаффель, и посмотрев на результаты работы пилотов в воздухе и при работе по штурмовке, при этом зенитная батарея училась отражать удары штурмовиков, командир группе впервые назвал Крейца по уменьшительному имени с прибавлением приставки «von». «Фон Вольфи» закрепилось за ним в качестве «позывного». Все летчики имели его, и не всегда этот позывной был «положительным». Были и пренебрежительные клички. Позывной в Люфтваффе служил эдаким маркером. Просмотрев отчеты и графики передислокаций, Вальтер удовлетворенно положил их в кожаный планшет, с которым прилетел из Берлина.

– Примите мои поздравления, граф! Отличная работа, сразу чувствуется рука «военного аристократа».