Я промолчал. Первое слушание о похищении прошло неделю назад. Вердикт должны вынести на днях, но Марго сказала, что у нас есть все шансы на оправдательный приговор. Ибо мы предоставили все доказательства о непричастности меня и моей семьи. Но их оказалось бы больше, если бы я на секунду сдержался.

И это было трудно. Даже сейчас мне нелегко глядеть на бывшую жену и осознавать, что меня вновь выставят преступником и попытаются вывести из себя.

– Они обвинят меня в насилии, выставят полным идиотом. Если этот сосунок что-то скажет о моем сыне или об Амине, то…

– Значит так! – начала она строго. – Делай что угодно, кусай локти, сжимай руки, мысленно проклинай. Пусть твой Аллах или кто там сократит дни вашего братца. Что хочешь, но не реагируй! Если ты нападешь на этого Махмуда, или тем более на Дебору, тебе дадут как минимум десять лет. Не мешай защите, я выстроила шикарную стратегию.

И это правда. Я был сильно удивлен, когда Марго показала четкий план вызовов свидетелей, вопросов, ответов и даже предвидела сторону обвинения. Будто знала заранее. Возможно, она неплохой адвокат, и Хусейн не зря привел ее ко мне.

Я внимательно слушал сторону обвинения, наблюдал сначала за молчаливой Деборой, затем за Махмудом, пытавшемся словесно утопить меня. Его слова о жестоком обращении с женой, о беременности, которую та не хотела, о падении с лестницы после ссоры. А Дебора лишь подтвердила его слова и рассказывала обо мне такое, во что я сам не верил.

– Вы хотите сказать, сеньора Сантьяго, что мистер Абдул насильно запирал вас в спальне, чтобы зачать ребенка? – начала задавать вопросы Марго.

– Да, – ответила она в микрофон. – Несколько раз, пока я не узнала о беременности. Я прятала тесты, хотела продумать план и сбежать от Карим… то есть от мистера Абдула. Он просил надеть платок, как в его варварской стране.

Не просил, просто рассказывал, что наши жены носят хиджаб, иногда чадру.

– Он говорил о детях. Чтобы у нас был полный дом детей, а я хотела работать, построить карьеру.

И я поддерживал ее в этом, не торопил целых пять лет.

– Он словно был одержим семьей. Не мной.

На глазах бывшей жены выступили слезы, которые она вытерла пальцами с ярким красным маникюром.

– Он пытался загипнотизировать меня, превратить в одну из женщин своего народа. Я даже поверила, что так и должна прожить свою жизнь. В чадре и балахоне. Но у нас начался кризис. Я не хотела ребенка, ходила к психологу. Я осталась одна с нежеланным ребенком.

– Куда делся ребенок после родов?

– Мне сказали, что он умер во время родов. Даже вздоха не сделал.

– Вы в курсе, что неделю назад состоялся суд с участием вашего сына?

– Нет… О чем вы?

Дебора наивно распахнула глаза, глядя на непробиваемую блондинку. Даже я бы поверил словам Деборы, если бы не знал, что именно она написала отказ от ребенка сразу после рождения из-за какого-то дефекта. Не спросив меня. Сказав медперсоналу, что родила его одна, и что у ребенка нет отца. Взятку дала какой-то идиотке медсестре. Нашел бы – убил, но уже поздно.

– Ваш сын был усыновлен из приюта святого Франческо семьей моего подопечного. Почему он оказался там?

– Протестую! Давление на обвинение! – вскрикнул Махмуд.

– Отклоняю. Продолжайте, сеньора.

– Почему ваш сын Фабиан оказался в приюте для детей до семи лет при живых родителях?

– Я… я не знаю… Мне сказали, что ребенок умер, просили подписать какую-то бумажку. Я не знала, что он жив…

– То есть, если бы ваш сын был жив, то вы бы отказались от побега и воспитали бы его вместе со своим мужем и моим подопечным?

– Давление на сеньору!

– Принимаю. Дайте сеньоре Сантьяго воды.

Дебора не переставала плакать и в какой-то момент у меня сжалось что-то внутри. Стало жаль наше прошлое, наши отношения и их итог. Марго говорила, что они с Махмудом будут врать, гиперболизировать, но мне едва удалось сдержаться, чтобы не вскочить и не вытрясти из этой дряни правду.

– Я ни в чем не виновата! Ни в чем! Это он меня заразил своими мусульманскими штуками! Он заставил меня родить ребенка и отказаться! Это все он…

– Отказаться? – зацепилась за слова Марго, а Дебора резко замолчала. – Господин судья, я хочу предоставить доказательства, где сеньора Сантьяго подписала отказ от своего ребенка Фабиана. А также график посещения приюта, куда отправили Фабиана после рождения для лечения и нормализации жизни. У мальчика были проблемы с дыхательными путями, но доктора восстановили ребенка через месяц. Однако сеньора Сантьяго не забрала его.

Блондинка протянула судье в черной мантии папку с бумагами. Она показывала их мне до слушания, и я постарался в этот раз не реагировать на жестокость своей бывшей жены.

– В графике посещений фигурирует имя сеньоры Сантьяго. Она навестила сына два раза. Сразу после рождения и через полгода. А также в документах подписан отказ от опеки над ребенком и разрешение передать его в приют для недоношенных детей.

– Господин судья, это подделка! Мы предоставили запись из камеры слежения, где подсудимый толкает мою клиентку с лестницы!

– Отклоняю, у вас было слово. Очередь защиты.

– Спасибо. Для подтверждения своих слов о невиновности моего клиента, я хочу вызвать вторую жену госпожу Амину Аль Дин Абдул.

Глава 8

Амина уверенно прошла по залу и села на место Деборы недалеко от судьи. На ней светло-коричневая абайя, хиджаб в тон, оттеняющий ее фиолетово-голубые глаза. Она не взглянула ни на меня, ни на мою бывшую, даже на ее защитника-братца.

– Сеньора, расскажите о вашем браке с мистером Абдулом, – начала уверенная Марго.

– Мы поженились год назад. Я вернулась домой на каникулы и узнала, что отец засватал мою сестру Хайю с шейхом Каримом. Но на помолвке шейх выбрал меня.

– Вы сами согласились на брак?

– Да, сама. Никто не заставлял меня принимать решение.

Амина уверенно отвечала на вопросы без запинки. Они с Марго разговаривали отдельно, я не знал, что именно подготовила моя «защита», но не сомневался в ней.

Я чувствовал, что Амина лгала. Ее заставили лгать. Такой равнодушный тон я не слышал ни разу за то время, что мы знакомы с Аминой. Она могла быть нежной, злой, растерянной, обиженной, даже сломленной, но не равнодушной.

Я отнял у ее нотки жизни.

– Вы были вместе с мужем почти год, но потребовали развод. В чем была причина?

– Наверное, разные взгляды на жизнь. Я не была готова к резким переменам. Хотела окончить учебу в Лондоне, прежде чем подарить мужу детей.

– Но вы забеременели.

– Да, так случилось. Ребенок – это подарок Аллаха. Он посчитал, что его лучше подарить раньше, чем я окончила учебу.

– Ваш муж хорошо относился к Вам?

– Да, конечно. Шейх Карим был терпелив, добродушен. Он никогда не давил на меня, дал время привыкнуть к себе. По нашим традициям мы сначала женимся, а потом влюбляемся. После свадьбы нам нужно было притереться друг другу, привыкнуть. У нас был прекрасный брак.

– У меня нет вопросов к свидетелю, – Марго села на место рядом со мной, а судья стукнул молотком.

– Показания принимаются. У стороны обвинения есть вопросы?

– Разумеется.

Я был готов, что Махмуд начнет допытываться до Амины. Марго сказала, что это нормально. Только как я, по ее мнению, не должен реагировать на его смазливую улыбку и наглый тон?

– Вы сказали, что сначала притираетесь друг к другу, затем сближаетесь и влюбляетесь. Скажите, сеньора Абдул, во время брака шейх Карим имел близость с другими женщинами?

– Нет. Мой муж был мне верен, – уверенно ответила Амина.

Я мысленно вспоминал, как присоединился к вечеринке брата в хамаме. Фактически ничего не было, и я вскоре покинул Хусейна с его бесчисленными девушками, но не думал, что этот жалкий час подействует на Амину как жаркое солнце в пустыне на заблудившегося путника.

Непредсказуемо.

– Вас принуждали к интимной близости?

– Протестую! Давление на свидетеля! – возразила Марго.

– Отклоняю. Ответьте на вопрос, сеньора Абдул.

– Аллах! Никогда! Карим никогда не принуждал меня ни к чему. Ни к интиму, ни к свадьбе, ни к беременности. Мы сблизились примерно через месяц после свадьбы по своему собственному желанию.

– Вы говорили, что учились в Лондоне. Вам удалось окончить учебу?

Амина держалась также стойко под давлением нашего тайного родственника. А я сжимал под столом кулаки так сильно, что остались полукрасные дуги на внутренней стороне ладоней. Она прищурилась, глядя на Махмуда, но уверенно ответила.

– Я объяснила мужу, что хочу окончить учебу. Он обдумал мою позицию и пошел навстречу.

– Но он не позволил вам вернуться в Лондон, так?

– Не позволил. Карим дал альтернативу и перевел в университет Дубая на четвертый семестр. А также воплотил мой проект по нейросетям в своей компании. Я до сих пор получаю дивиденды за разработку и внедрение на большой рынок. Муж никак не препятствовал моим планам и всегда помогал реализоваться.

– Но вы все же развелись?

Амина впервые за все время перевела на меня взгляд. Аллах, я ждал ответ на этот вопрос. Ждал ее ответ, ее реакцию. Но равнодушие в знакомых глазах не выдал ничего, кроме отрепетированного показания.

– Развод состоялся без участия моего мужа, так как Карима арестовали и не позволили вернуться в страну. По нашим традициям, если муж передумает и откажется разводиться, я вновь становлюсь его женой.

– Что это значит?

– Это значит, что мы все еще женаты, а я не собираюсь отказываться от мужа.

– Тогда почему вы живете без ребенка? У вас ее отняли?

– Протестую! Не имеет отношения к делу!

– Отклоняю! Продолжайте.

– Нет, – уверенно ответила Амина. Даже ее взгляд не выдал волнение из-за вопроса. – Эмир Ибрахим, дядя моего мужа, взял на себя ответственность за воспитание Иман, я все время была рядом с дочерью, пока Карим находился здесь. Эмир Ибрахим не знал, где его племянник, как и вся семья. Я очень переживала за мужа, а ему даже не дали право на звонок. Вопрос о нашей долгой разлуке нужно задать вашим органам власти.

– Выражаетесь вежливее, сеньора, – вставил судья.

– Простите, Ваша честь, но я не могу жить без мужа, дочка тоже очень скучает. Мы скучаем.

Она снова взглянула на меня. Снова равнодушно. Снова для дела. В какой-то момент я поверил в ее слова. Но я знал, что Амина лгала. Лгала для единственной цели. Глядя мне в глаза своими прозрачными, стеклянными и безжизненными.

Я сделал все, чтобы она страдала, но достаточно ли я сделал для ее счастья? Я посмотрел на небо через окно в зале суда, дабы найти ответ на свой вопрос. Не нашел.

Глава 9

Судья взял паузу и объявил об объявлении приговора через месяц. месяц в ожидании свободы, месяц в ожидании вердикта, который решит мою судьбу. Судья принял доказательства Амины, а также ходатайство о домашнем аресте под залог. Меня выпустили прямо в зале суда, несмотря на протесты Деборы и ее недоадвоката. Интересно, почему она согласилась на его защиту?

Аллах расставил все по своим местам, но многое в этой жизни зависело от нас самих.

– Спасибо.

Я подошел к Амине сразу же, как меня официально выпустили. Она стояла рядом с Джахидом, но он был занят телефонным разговором. Как это? Он не следил за своей сестрой как ястреб?

– Я сделала это ради Иман.

Я знал, но надеялся, что причина крылась не только в этом.

– Ты должен вернуть мне дочь.

– Она вместе с Аишей. Они прилетели сегодня, остановились у меня. Ты можешь навестить ее, никто препятствовать не станет.

Равнодушные глаза Амины моментально загорелись, и она сразу же выбежала на улицу. Даже ее любимый братец упустил ее из виду. наверняка она сама вызвала такси, не дождавшись Джахида, вызвала такси и побежала.

А вот и он сам. Направлялся ко мне разъяренный, с нахмуренным выражением лица, словно я успел в чем-то провиниться за эти пару минут.

– Где Амина?

– Уехала к дочери.