– Карин, ну чего ты так сразу. Я же поговорить хотел… – протянула эта сволочь тоном, который раньше заставил бы меня почувствовать себя виноватой сразу во всех прегрешениях мира. Но не сейчас. – Ты что, обиделась на мои слова? Я просто тогда был не в потоке и не в ресурсе.

Последняя фраза бывшего за секунду превратила меня из уставшей обессиленной девушки в злобную энергичную фурию. Опять эта чертова поп-психология! Как же она меня достала!

– Вообще-то не слова, а поступки, – напомнила я. – Я про измены!

– Слушай, милая, сейчас я не готов дать тебе общение на эту тему, – сел на любимого конька Антон, норовя развить тему до масштабов сама-дура-виновата.

Иногда мне казалось, что он даже не прочитал, а сожрал слишком много книг по псевдопсихологии и сейчас его тошнит модными выражениями. Благодаря им он виртуозно умудрялся уходить от ответов на прямые вопросы.

Я остановилась посреди улицы. Резко выдохнула, прикрыла на миг глаза и… Решила ответить Антону на его же языке.

– Дорогой, извини, но твоя токсичность мне не отзывается, а твой газлайтинг на меня больше не действует… – милым голосом пропела я в трубку.

Секунда молчания и…

– Карина? – удивленно переспросил бывший. – Ты в порядке?

– В абсолютном. А ты? – уже нормальным голосом спросила я.

– А я люблю тебя, – проникновенно выдал бывший. Будь у меня Оскар – дала бы им Антону. По башке. Но этот гад, не догадываясь о моих членовредительских мечтах, продолжил: – Скучаю. Схожу с ума…

– Ты это нам всем пятерым говоришь? По очереди? – уточнила педантично.

– Милая… Мне не нужен никто, кроме тебя. Я все осознал и… Выходи за меня замуж.

Я не удержалась и присвистнула. Похоже, его совсем приперло, раз с козырей пошел. Пока мы были вместе, эта сволочь о браке и не заикалась.

– Даже так… И что, фамилию при регистрации я могу свою оставить? – спросила, едва удержавшись от нервного смешка.

– Да… – как-то растерянно ответил Антон. Похоже, такого поворота он не ожидал. – А почему… Почему тебе так важна твоя фамилия?

– Ну, видишь ли, мужья – явление временное. Сегодня я жена. Завтра – вдова… А девичья фамилия – она навсегда.

Бывший закашлялся. А я добавила, что если он еще раз мне позвонит, то у меня есть отличные знакомые. Организуют самоубийство успешного коуча в лучшем виде!

– Гадина! – зло выдохнул Антон и бросил трубку.

Ну вот и поговорили… И почти тут же тренькнул чат «КАМАЗа». Марета делилась фотографиями с отпуска. Так, за перепиской, я не заметила, как зашла в магазин и набрала себе целую корзину. Если охарактеризовать кратко ее содержимое, то там было все для полноценного ночного дожора, который обычно совмещал в себе ужин и завтрак (ведь, как известно, в полночь еда полезней и вкусней!).

С пакетом продуктов, уставшая, добралась до квартиры Юрика. Приятель уже был там и что-то строчил на ноуте. Отвлекшись на то, чтобы только открыть мне дверь, он вновь принялся за работу. Не отрываясь от экрана, Юрик поинтересовался:

– Ну, как прошел день?

– Как обычно… Утром встала, потом попсиховала, и уже вечер, – ставя кастрюлю на плиту, чтобы приготовить свое коронное блюдо, отозвалась я из кухни и добавила: – Пельмени будешь?

– Когда это я да от мяса отказывался? И вообще, где еда – там и я! – гордо отозвался приятель.

Я вдохнула и засыпала в кипяток всю пачку. Пельмешки мне сегодня удались. Даже не разварились и не слиплись. А после мы с Юриком пили чай. Сначала тот, что купила я в магазине, с запахом бергамота и самообмана. Только вот вкуса этого напитка приятель не выдержал и достал из заначки настоящий цейлонский.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ароматная янтарная жидкость на дне чашки не была исключением. Так что, допив ее, я начала поиск нового жилья и мужественно… заснула с телефоном в руках, просматривая объявления о сдаче квартир, чтобы утром проснуться в половине третьего от звонка нового начальства.

А все потому, что пожары, наводнения и другие чрезвычайные ситуации плевать хотели на нормированный рабочий график. И если спасатели поднимались по тревоге в любое время суток, чтобы помочь людям, то пресс-центр – чтобы дать по случившемуся оперативную информацию для СМИ.

Так что на работе я оказалась уже в три с минутами, припомнив слова Артуровича об «отдохнуть на тихой должности». Ну-ну…

От третьего дня на новой работе я уже не ждала ничего хорошего. И правильно делала. Потому что едва я пришла, как меня сразу же послали… Не матом, но лучше бы так.

– Карина, съезди-ка в пожарную часть, поговори с одним орлом… Виктор Воронов.

– А что с ним не так? – насторожилась я.

– Да этот ютубер нашу службу на весь интернет своими видео позорит…

Одним словом, не нравилось моему начальству, что попадает что-то в сеть без его цензуры и одобрения. Незачем работу огнеборцев изнутри показывать. Вдруг что лишнее в кадр попадет.

– Так что, Карина, до этого парня донеси: или он свой канал убирает, или мы его со службы, – сурово заключил шеф.

Я на это вздохнула и поехала заниматься доносительством.

В пожарную часть добираться пришлось на другой конец города, сквозь его толчею и деловую суету. Так что когда я оказалась на месте, то была не в лучшем расположении духа. Местное руководство, к которому я сразу и направилась, тоже. Но, вопреки мрачному выражению лица, заместитель начальника, узнав, кто я и откуда, произнес:

– Рад приветствовать вас, Карина, у нас.

Причем сказал это он тем тоном, который намекал: прощаться со мной будет еще приятнее.

М-да… Здесь, похоже, не любили людей из министерства. Не иначе как считали их как минимум элементами хаоса и источником проблем. В общем, теми, от кого просто так не отделаешься и кто на раз может устроить сбой в хорошо отлаженном рабочем механизме. Потому что зам, в лучших традициях опытного сапера, отнесся ко мне как к активированной бомбе: аккуратно, ласково и… постарался побыстрее избавиться.

– Взаимно.

Я растянула губы в дежурной улыбке и тут же поинтересовалась, где могу увидеть Виктора Воронова.

Оказалось, что мне вдвойне повезло: во-первых, нужный мне огнеборец был на дежурстве, во-вторых, не на вызове, а рядом с пожарным депо, на учебной башне.

Чтобы попасть туда, нужно было пройти через внутренний двор, повернуть налево и миновать арку. Но я не прошла и полпути, как зазвонил телефон. Достав его на ходу, глянула на экран, и на меня из-за угла едва не налетел какой-то тип.

– Твою ж!.. – выдохнула я, стремительно наклоняясь и пытаясь поймать выпавший из руки телефон.

И тут же столкнулась… Хотелось бы сказать нос к носу, но по факту лбом с твердой мужской грудью. А все оттого, что тот, в кого я врезалась, тоже наклонился, ловя мой мобильный. И ему это даже удалось. У самой земли сильная мужская рука схватила смартфон, не дав тому разбиться об асфальт.

– Прошу прощения, – услышала я приятный мужской голос с легкой хрипотцой.

Невольно сглотнула, вскинула голову, желая извиниться за столкновение, и…

– Ты-ы-ы! – выдохнула я зло.

А все потому, что я врезалась в того самого типа из клуба, который окатил меня пеной. Пожарника недоделанного, как я окрестила его тогда мысленно. Хотя… судя по шлему и защитной одежде, он таки был еще каким доделанным и настоящим.

Миг непонимания. А затем голубые глаза пожарного сузились, и в них закружила вьюга. Блондин медленно распрямился и протянул мне телефон.

– Мы знакомы? – холодно поинтересовался он, хотя по взгляду было понятно: узнал, гад белобрысый.

К слову, гада было много. Казалось, что он занял собой все пространство подворотни. В клубе белобрысый вроде выглядел не таким высоким. И широкоплечим. И… опасным. А тут не человек – плита. Гранитная. Надгробная. Моя.

А с учетом того, что я макушкой этой верхотуре доставала без каблуков ровно до подбородка, пришлось даже голову запрокинуть, чтобы смотреть этой холере прямо в глаза. Последнее, кстати, сделала зря.

Только глянула, а ощущения были, что ухнула в прорубь с головой. Морозом прошило от затылка до пяток. В первый миг как-то оробела даже. Захотелось сделать шаг назад. Но едва я только это осознала, как разозлилась. Не на блондина. На себя за то, что испугалась. Я не пасовала перед воротилами бизнеса, политиками, преступниками, а тут… Да что такое, Поддубник?! Соберись!

Вскинула голову, отчего короткая прядь выбилась из прически и чуть заслонила обзор. Тут же захотелось ее убрать, заправив за ухо, но усилием воли сдержалась. Все же, когда по курсу намечается грозная обличительная речь, как-то не комильфо что-то одергивать, почесывать и проявлять. Я уже набрала воздуха в грудь, чтобы высказать все, что думаю о тех, кто толкает девушек под руку к самосожжению, как эта зараза меня опередила:

– Точно, вспомнил, я тебя тушил в клубе.

– Сначала ты меня поджег! – выпалила я и обличительно ткнула пальцем в куртку белобрысой сволочи.

Тут же предательски заныло в основании ногтя. И это с учетом, что маникюр у меня всегда был короткий, без наращивания. Что у этого паразита под курткой? Стальные пластины, что ли?

Но, как бы ни было больно, я руку не отдернула. Плевать. Перетерплю. Не показать свою слабость было важнее.

– Я?! – возмутился этот тип. И не знаю, чего в этот момент в его голосе было больше: изумления или возмущения. – Да я тебя, пироманка, не трогал даже, пока ты не загорелась!

Я поперхнулась вдохом. Как этот убогий меня только что назвал? Пироманка? Сам-то!.. Инквизитор недобитый. Бедных ведьм, в смысле девушек, заживо сжигать!

– Еще скажи, что не толкал, – я пошла в наступление. Причем как фигурально, так и буквально, сделав шаг к белобрысому паразиту.

– Не толкал, – невозмутимо за мной повторил гад.

– И волосы сгорели не из-за тебя? – Я отняла палец от мужской груди и указала на свою прическу.

– Абсолютно, – педантично проследив за движением моего перста, ответил этот непрошибаемый кусок керамогранита и добавил: – Чаще всего люди страдают из-за собственной халатности. И ты могла сгореть из-за своей неосторожности.

Что? Я еще и виновата? Руки сами собой опустились и сжались в кулаки. Мужики все одинаковые! Что бывший, который виртуозно мог обелить себя и обвинить других, что этот…

Все внутри меня кипело, бурлило и готово было взорваться. Да что там! Я была в таком состоянии, когда противника можно порвать на ленточки и не заметить… Правда, этого паразита не заметить было бы проблематично. Столько килограмм мышц! Сколько выдержки и стальных нервов… Это же мотать – не перемотать!

И тут из-за спины белобрысого типа раздался топот, какой бывает при беге, и чуть сбившийся голос выпалил:

– Ворон, еле догнал! Там зам звонил, просил предупредить, – говоривший перевел дух и со смешком продолжил: – К тебе из министерства какая-то мини-стерва пришла…

Мы с белобрысом синхронно посмотрели в сторону говорившего. И если керамогранитный лишь полуобернулся, то мне пришлось наклониться и выглянуть из-за своего блондинистого укрытия.

Я увидела невысокого парня в спецовке, с торчавшими ежиком волосами, темными от пота. Он же в свою очередь разглядел меня. Замер. Сглотнул. Оценил ситуацию и выпалил:

– В смысле дама из министерства… – Еще раз посмотрел на меня, сделал шаг назад, понял, что на «даму» я могу оскорбиться еще сильнее, чем на стерву, и еще раз поправился: – То есть девушка…

Впрочем, мне сейчас было плевать, как меня называют, хоть фрау, хоть чумой, хоть мумией… Важнее было то, что передо мной стоял тот самый Виктор Воронов, до которого я должна была донести предупреждение от старого лиса – как я про себя называла пресс-секретаря.

– Значит, Воронов… – протянула я, выпрямляясь.

Парня из-за спины блондина в таком положении уже было не разглядеть, но, судя по звукам, гонец никуда не испарился. Но и подходить ближе не думал. Видимо, не мог определиться: то ли ему деликатно уйти, то ли невежливо остаться, зато поддержать напарника.

– И зачем же ты меня искала? – невозмутимо поинтересовался белобрысый, глядя мне в глаза.