Держите включенным радар радости

Куда бы вы ни пришли, на какую бы встречу ни приехали, чем бы ни занялись – старайтесь найти, чем себя порадовать. Вкусным чаем, новой книгой, комплиментом, свежим воздухом, аппетитной едой, смешными носками, спонтанным танцем, воодушевляющим знакомством… Причем именно порадовать, а не вознаградить за что-то. Порадовать просто по факту, что вы это вы и вам нравится быть счастливой. Представляйте, что каждый раз, когда вы себя радуете, внутри вас зажигается огонек на гирлянде.

Поверьте, его мягкий и теплый свет будет виден через ваши глаза. И тоже кого-нибудь порадует. Непременно.

Определите «станции подзарядки»

Это может быть книжная лавка, куда можно прийти и потерять счет времени. Маленькая уютная кухня подруги. Мамин дом. Бабушкин хутор. Едва приметная точка на углу с кофе навынос, где бариста знает вас по имени. Огромный торговый центр, в котором так легко смешаться с толпой. «Своя» лавочка в парке или на набережной. Могила дорогого человека, куда можно прийти побыть в тишине, рассказать новости, выговориться и поплакать.

В «местах силы» кажется, будто время останавливается, а невзгоды большого мира отступают. И будничная суета с ее бесконечными делами и обязательствами хотя бы на какое-то время уходит в фон. В «местах силы» вам хорошо по факту. В них вы в безопасности, в безусловности, там пахнет блинами с грушевым вареньем и молчит телефон, а главное – там ничего не откладывается на потом, «когда придет время».

Памятка нежности к себе

1. У каждого тела есть история: признайте историю своего. Не заставляйте себя «любить» себя – обычного мира с собой вполне достаточно.

2. Отпишитесь от людей, которые считают боль и усталость врагами и призывают выжимать себя на тренировках до последней капли. Отношение к телу как к ленивой скотине, которую нужно дисциплинировать и держать в ежовых рукавицах, – безумно.

3. Выбирая процедуры для тела, без зазрения совести ориентируйтесь на принцип удовольствия, а не «сначала больно, но потом хорошо». Пусть «хорошо» будет все время, это нормально.

4. Изучайте подходы, которые не предполагают насилия над собой, а поощряют установление качественной и наполненной теплом связи с телом.

5. Радуйте себя – зажигайте внутренние гирлянды.

Нежность восьмая
Пространство

мне мало не хватает для счастья…

…города, пропахшего хлебом, дождем и углем с вокзала,

дома с оберегом у двери против любой незваной беды,

теплой кухни, где все немного пьяны и накормлены до отвала,

чердака, где притихшие ласточки, вязанки зверобоя и череды,

гамака во дворе, лоскутного покрывала…

…Поздно вечером, когда небо надевает платье цвета ночной грусти с пайетками звезд, я наливаю в термос кофе с молоком, надеваю тяжелый бушлат на толстой подкладке и сажусь на ступеньках крыльца подышать темнотой, пропитаться звуками, посидеть с закрытыми глазами.

Три зимы назад мы с мужем уехали из Минска, чтобы жить возле леса, топить камин и ходить босиком по скрипучим половицам. Быть в долгах как в шелках, но по крайней мере знать, ради чего. Мы не рассчитывали, что будет легко, но точно знали, что оно того стоит.

Когда поздно вечером в пятницу мы ввалились со всем барахлом и сумками в наш – уже наш – дом, то было стойкое ощущение, что его покидали впопыхах, как в ночь перед арестом. За следующие пару недель мы вынесли тонны (в буквальном смысле тонны) уже никому не нужных вещей: одежды, обуви, безделушек, посуды, каких-то банок, кусков пластмассы, чахлых вазонов, полотенец и тряпок, тысячу вешалок, скляночек, бутылочек, статуэточек, картин, садовых фигурок с отбитыми ушами, ковриков, тюбиков, просроченных шампуней, пуговиц и обрезков ткани.

Даже кусок какого-то размороженного мяса, уже с душком.

Мы драили, чистили, отскребали, отковыривали, размачивали, вытирали, протирали насухо и снова драили, чистили, отскребали и отковыривали… Кожа на моих руках потрескалась, лицо из-за постоянного контакта с пылью отекло и зашелушилось. Однажды я просто легла на пол, обхватив свой восьмимесячный беременный живот, и заплакала. Не слезами разочарования или злости – а именно слезами усталости, где-то между истеричным смехом и скулежом.

Помогало держаться то, что нам достался прекрасный ухоженный сад. И добротный, построенный когда-то с огромной любовью дом. Внешнее легко подправить, были бы деньги. Главное – основание. То, что внутри. И те, кто внутри.

Мы катались по городам и весям, переоформляя счета, меняя прописку, перезаключая ЖКХ-договоры. Ездили в строительные магазины, искали матрас, кровать, холодильник, стиралку, лампочки, новые розетки, обои и необходимые для ремонта инструменты.

Саша – муж – приходил с работы и заступал на вторую смену: выдирал из стен гвозди, снимал ненужные провода, врезал замки, вешал светильники и рольшторы, без конца что-то чинил, подкручивал, поджимал, подклеивал, силиконил, цементировал, шкурил и красил. В общем, делал так, чтобы не скрипело, не дуло, не шаталось, не царапало и висело не на соплях.

Дом отчаянно нуждался в мужских руках и заботе. На все вопросы в духе «Как вы, обживаетесь?», я неизменно отвечала одно: «Мы задолбались».

И при этом были счастливы.

Очищенный, вымытый, теперь уже невероятно просторный дом словно просыпался ото сна, выходил из небытия, напитывался новой жизнью. Подбрасывал подарки: то альбом со старыми марками, то книжку из детства, то банку малинового варенья.

Так мы понимали: дом принимает нас.

Духи дома говорили нам спасибо.

И до сих пор дом учит нас не бояться.

Здесь жизнь и смерть всегда рядом – птицы иногда бьются в окна, улитки маршем пересекают задний двор, как плац, а я сгребаю листья и гнилые яблоки по весне, и дым от разведенного в саду костра проникает под кожу.

Я долго привыкала к тому, что теперь можно громко говорить. Я никогда не думала, что это что-то такое, чему мне когда-то придется учиться.

…Незадолго до рождения ребенка к нам приезжали друзья. Ночевали, хозяйничали на кухне, скрипели половицами, сновали туда-сюда. А я стояла в ванной, смотрела на разбросанные тут и там вещи, чужие щетки в стаканчике рядом с нашими и чувствовала такое тепло, такую неподдельную нежность, что перехватывало дыхание.

Нас многие отговаривали: зачем вам деревня; куда вы лезете; чтобы жить в доме, нужны золотые руки, а вы городские (то есть руки понятно откуда растут), вы загнетесь. «Киньте дурное, возьмите кредит, купите квартиру».

Но мы не хотели квартиру. Мы всегда хотели дом.

И спустя несколько лет, десятки просмотренных домов, тысячи наезженных километров, часы переговоров и торгов, пять проигранных земельных аукционов и две сорвавшиеся сделки мы его нашли. Тот самый, который как мы, только не мы. Но который все больше и больше становится нами. И теперь шальной весенний ветер, воющий в трубе, звуки капающей воды, мягкий подрагивающий свет желтых лампочек – все это наша радость и беда, наша зона ответственности. Нам это чинить, любить и развивать. Нам – просыпаться и жить здесь.

Именно здесь я поняла, как сильно пространство, в котором мы живем, влияет на то, как мы себя чувствуем. Цвета, которые видим вокруг, звуки, которые слышим, запахи, которые вдыхаем. Все это формирует не только наше чувство прекрасного, но и нас самих.

Делает резче или спокойнее, расслабляет или бодрит, приводит в чувства или угнетает.

Невозможно переоценить, насколько сильным ресурсом поддержки и помощи обладает созвучное нам пространство.

В предыдущей главе я писала о «местах силы» и их роли в восстановлении наших сил, в этой – хочу сделать акцент на важности обустройства пространства для себя, освобождении его от лишнего и нелюбимого, создании атмосферы, в которой нет необходимости защищаться.

Лучше меньше, да лучше

Нежности к себе нужно место – причем буквально. Освобождайте для нежности пространство, избавляйтесь от лишних вещей, у которых нет с вами ничего общего, кроме жилплощади. Они крадут у вас воздух, собирают пыль и сами постепенно превращаются в прах.

К таким вещам относятся:

вещи, оставшиеся от мертвых связей. Не греющие, ничего не значащие, но зачем-то хранимые: мягкая игрушка, подаренная влюбленным в вас мальчиком в пятом классе, письма от подружки из лагеря, которая предала, керамическая собачка за активное участие в сборе макулатуры. Или фотографии с людьми, с которыми вы разругались много лет назад и стали «закадычными врагами»;

косметические средства, бытовая химия, лекарства или продукты с истекшим сроком годности;

все, из чего вы выросли или чем «переболели». Одежда, книги, настольные игры, пазлы, материалы для творчества (нитки, пряжа, лоскутки, цветная бумага, краски, карандаши и т. д.), неиспользуемый спортивный инвентарь (у меня так валялся когда-то снаряд для скручивания – огромная бесполезная штука из «магазина на диване»);

неприятные подарки. Когда очевидно, что вам всучили первое, что подвернулось под руку, либо вещь навязывает чуждое вам мировоззрение или вкус. Религиозные и эзотерические книги, унылые зимние пейзажи, соломенные куклы в национальном стиле, деревянные тарелки под хохлому – если все это не вызывает у вас восторга, не мучайте себя необходимостью на это смотреть. Подарки без учета интересов одариваемого, особенно большие подарки «в дом», которые вносят в интерьер заметные изменения (картина на стену, напольная ваза, пальма в кадке или шторы), – это «причинение добра», насилие, завуалированное благими намерениями;

сломанные и не подлежащие восстановлению вещи. Если вещь выработала свой ресурс, лучше с благодарностью отпустить ее в небытие, чем наблюдать за ее агонией, смертью и распадом;

лишнее, купленное когда-то про запас или полученное бесплатно. Как человек, еще заставший эпоху дефицита и продуктов по талонам, я знаю этот страх – «бери, пока дают, потом не будет». Но тут важно помнить: какую бы вещь мы ни принесли в дом, с этого момента мы подписываемся на ее «обслуживание». Нам придется выделить для нее место, а потом ухаживать за ней, переживать за ее сохранность и в конце концов – ломать голову, как ее экологично утилизировать.

Вспоминается разговор двух бабушек, который я как-то подслушала в бассейне: «Была в субботу в ГУМе, когда там был день 20%-ной скидки. Это же кошмар, что творилось! Сметали все – полотенца, скатерти! Все тащили! Ничего нормального не осталось! Расстроилась, плюнула и купила себе мороженого». – «На скидке?» – «На улице!»

Вот мне кажется, что такая стратегия на распродажах и акциях – самая верная.

То ли дело вещи, которые нас любят.

Одни из них были подарены дорогими людьми, другие – сделаны своими руками, третьи – привезены из путешествия или куплены в киоске на вокзале. Но когда мы пользуемся ими или даже просто смотрим на них, то ощущаем: они нас любят. На эти вещи можно положиться, они никогда не подведут. Любая их поломка, не говоря уже о потере, – это настоящее горе, и печаль от него велика, как бывает от расставания с близким другом или утраты чего-то ценного.

Для меня это – маленький складной швейцарский нож, который подарил мне папа в детстве и который однажды я подарю сыну. Мое обручальное кольцо из порыжевшего от времени белого золота. Мои тарелки. У нас в доме нет ни одной одинаковой. Многие из них приехали из дальних стран – Вьетнама, Ирана, Черногории, Израиля, с острова Корсика. Это не сувенирные тарелки, они не висят на стене, не часть коллекции, над которой дрожат, – они работают и радуют нашу семью каждый день. Бывает, бьются. Из них едят, на них подают пироги, бутерброды, хлеб и домашний сыр, в них складывают косточки от вишни. На некоторых появились сколы и трещинки – и это только добавляет им шарма.

А у вас есть такие вещи?