Он подпоясался огромным мечом и, прежде чем выйти из шатра, вдруг посмотрел на меня и спросил:

– Ты попросила у отца особенный дар. Я видел, как сложно было Бахтияру расстаться с перстнем.

 Я застыла, чувствуя, что не смогу утаить от варвара правду о свадебном подарке отца. Если спросит, что таит в себе печать Фарука, расскажу. Но он не спросил.

– Я рад, что ты получила желаемое, – сказал, скупо улыбнулся и вышел, оставив меня одну.

***

 Мы выдвинулись в путь еще до того, как солнце вышло в зенит, и стало нещадно палить бедную, скупую землю моей родины. Караваны редко выходят из городов днем, но Джад не пожелал остаться в Майсаре и предпочел соседство пустыни уюту огромного города.

 Мы шли несколько часов, прежде чем вдали показался первый оазис. Сидя в роскошном паланкине, я изнывала от скуки и жары, развлекаясь тем, что изредка любовалась желтыми барханами, плывущими мимо, и миражами, что рисовала пустыня. Вот вдали она создала величественный дворец с белоснежными шапками башен. А вот пустила по бархану длинный караван, не бросавший тень. Магия давно пропитала пески. Она же скрыла воду, оставив ее лишь в некоторых местах бесконечного моря из песка.

 Иногда Джад подъезжал к паланкину, и тогда я приподнимала ткань на окошке и смотрела на мужа и его пантер, бежавших рядом. Удивительно, но лошади варваров не боялись черных хищников. Вероятно, привыкли, или находились под влиянием магии?

– Скоро ли мы прибудем в твой дворец? – спросила я, когда Джад в очередной раз подъехал, чтобы взглянуть на меня.

– Если продолжим идти весь день и всю ночь, а затем и все утро, то прибудем к полудню, – ответил Великий и, ударив пятками жеребца, поехал вперед, чтобы снова возглавить караван и войско.

 В оазисе задержались на два часа. Лейсы напоили лошадей, слуги приготовили нехитрые закуски и пообедав, стали снова собираться в путь.

 Пока воины засыпали костры песком, я спустилась к холодному ручью, дававшему жизнь крошечному островку зелени посреди буйства песков. Оглянувшись, заметила, что за мной следуют пантеры Джада. В первый миг даже испугалась, но огромные кошки и не думали проявлять агрессию. Они спустились к воде и принялись лакать. Я же присела поодаль, прекрасно понимая, что вряд ли мне стоит бояться этих зверей. Умнее животных я еще не встречала. Самка порой так смотрела на меня, что мне чудилось, будто это взгляд человека, а не зверя.

– Госпожа! – позвал меня голос. Я подняла взгляд и, увидев одного из слуг, поняла, что пора.

 Мы ехали весь день и всю ночь, встав лишь еще однажды привалом у совсем крошечного оазиса с небольшим голубым озерцом. Затем снова тронулись в путь.

 Под мерный шаг верблюда я уснула, а когда открыла глаза, то поняла – мы достигли цели своего пути.

Глава 5

 Признаюсь, я даже не знала, что владения Джада Великого находятся так близко от моего родного города. Сомневаюсь, что даже малек знала об этом. Отец пресекал все попытки матери вмешиваться в свои дела. Возможно, зря. Сейчас, когда я находилась далеко от Майсара, мне вдруг стало понятно: будь на месте отца Виджан-малек, возможно, я бы сейчас не сидела в паланкине Великого.

– Нравится?

 Невольно вздрогнув, повернула голову и увидела Джада. Когда только успел подъехать, да еще и так бесшумно, подумала я и поняла, что, скорее всего, слишком задумалась, засмотревшись на открывшееся взору зрелище.

 Бросив быстрый взгляд на город, который только строился, я пожала плечами. Джад усмехнулся и, пришпорив скакуна, умчался вперед. Я закрыла лицо и стала ждать, когда закончится путешествие. Нестерпимо хотелось выйти и пройтись. Я вытянула ноги, насколько позволял паланкин, и принялась тереть икры, болевшие после долгого бездействия.

 Вскоре наш караван перешел на утоптанную дорогу. Чувствуя скорый отдых, верблюд и без понукания погонщика пошел быстрее, отчего паланкин начало раскачивать из стороны в сторону. Но я жаловаться не стала. Сама, подобно животному, мечтала о конце пути.

– Стой! Стой! – раздались крики, и верблюд остановился, а затем и вовсе опустился на землю.

– Насира, – позвал меня муж.

 Слуга открыл паланкин и отошел в сторону, а я выглянула наружу и увидела, что рядом стоит Джад. Варвар взирал на меня сверху вниз и протягивал ко мне свою широкую ладонь, которую я без раздумий приняла.

– Ты должна это видеть, – произнес повелитель лейсов, помогая мне подняться на ноги.

 Я устремила взор вперед и увидела огромных каменных львов, стоявших по обе стороны дороги, ведущей к городу варваров. Умелые руки скульптора превратили желтый камень пустыни в величественных зверей и казались живыми, возвышаясь надо дорогой на добрые три человеческих роста.

– Скоро я построю для тебя целый город, – произнес Джад. – Лучше города не найдешь на всем свете.

 Кивнув, я посмотрела вдаль.

 Городом пока назвать это было сложно: над крепостной стеной трудились рабы. С такого расстояния я могла видеть их черные крошечные фигурки, перемещавшиеся по растущей стене. Дальше начинались дома и сады. Часть была построены, часть нет. Глаз порадовали деревья, за которыми поднимался к небу дворец, сверкающий на солнце белой куполообразной крышей.

 Джад поднял меня на руки и усадил на своего жеребца. Затем забрался в седло за моей спиной. Обхватив меня одной рукой, второй он взял поводья.

– Я хочу, чтобы ты увидела все собственными глазами, – сказал муж и, ударив коня пытками, пустил его шагом вперед.

 Воины повелителя ждали, когда он возглавит караван. Затем двинулись за ним. Я оглянулась на телеги, в которых лежали шатры и мои сундуки – тот нехитрый скарб, который отдали Джаду как мое наследство. Затем перевела взор на львов, поднимавшихся к небу.

 Миновав каменных стражников, мы подъехали к городу. И тут я увидела то, что не заметила сразу: палатки, спрятанные в песках, и воинов! Так много варваров, что глаза разбегались, а сердцу стало страшно сделать удар.

 Не зря отец боялся Джада Великого. Войско повелителя лейсов было огромным! Пока строился город, они охраняли его, окружив лагерем.

 Когда караван заметили, люди тут же поспешили встретить своего правителя. К дороге потянулась толпа. Рабы и те побросали свои дела, вышли к тракту и склонили колени перед Великим Львом пустыни. Я сидела, держась за руку Джада, и видела, как смотрят на моего варвара все эти люди. В глазах женщин и мужчин, стариков и детей не было страха. Они уважали и любили своего правителя.

 Бежавших рядом пантер никто не боялся. Звери не делали даже попыток напасть, но глядели зорко, будто охраняя Джада.

– Кабир вернулся! – прокричал кто-то и голос подхватили сотни голосов.

– Кабир вернулся! – раздалось уже у стены.

 Джад лишь кивнул тем, кто приветствовал его, а затем поднял руку и голоса стихли.

– Все позже! Вечером будет пир! – прокричал мой муж. – И свадьба! Я привез вам госпожу! Мою малек!

 И голос варвара утонул в криках его подданных, потрясавших в воздухе, кто оружием, кто просто руками.

 Я подавила в себе желание зажмуриться и улыбнулась народу, который скоро назову своим.

***

 Джада здесь любили. Мне показалось, что последний из рабов, искренне преклонялся перед повелителем лейсов. И я невольно задумалась, что могло быть причиной? Возможно, он держал всех в страхе, да только люди совсем не были похожи на испуганных, и улыбки на лицах казались вполне искренними.

 Я посмотрела на супруг и поняла, что совсем не знаю этого человека, которого считала страшным варваром. И всего на секунду позволила себе допустить, что мне улыбнулось счастье и что он мне не враг? Но стоило вспомнить, кем я являюсь на самом деле, как мимолетная радость уступила место настороженности.

 Не стану слепо доверять Великому. В мире, где даже самые родные люди могут предать, чего ожидать от чужака? А он пока был именно чужаком.

 Джад взял меня за руку и под радостные крики своих людей, повел во дворец. Мы шли по мраморным плитам и, глядя на город, растущий из бесплодных песков, я представляла себе, каким он станет через несколько лет. Как поднимутся огромные дома и появятся широкие площади, как расцветут богатые сады и появятся кварталы для простого народа, для торговцев. Как зашумят огромные рынки и к городу потянутся вереницы караванов, чтобы привезти свои товары.

 Ступая по дороге под руку с Великим, я позволила себе представить, как стану править на женской половине. При мне не будет интриг. Не потерплю. Я окружу себя только верными людьми и, возможно, при определенных усилиях, смогу добиться того, что не удалось сделать Виджан-малек.

 Я хотела стать лучшей малек, чем моя мать, и стану таковой.

 Вот и дворец. Красивый, огромный. С широкими террасами и балконами. С богатым садом и пока молчаливыми фонтанами. Люди Джада, следовавшие за нами почти по пятам, остановились за воротами, и мы с Великим вошли во дворец одни.

 Перед высокими двустворчатыми дверьми Джад остановился. Повернувшись, он посмотрел на меня и без тени улыбки, произнес:

– Я не стану лгать, что возводил этот дворец для тебя, Насира-малек. Я даже не стану говорить, что в мои планы входил этот брак, потому что это было не совсем так. Но я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты получила то, чего достойна. – Воин несколько секунд смотрел мне в глаза, а затем добавил: – А ты достойна многого.

– Я тоже приложу усилия, чтобы стать хорошей женой, – ответила Джаду.

 Он усмехнулся, затем опустил взгляд на мои губы и вдруг мягко притянул меня к себе. Я опустила ладонь на его широкую грудь и, кажется, даже затаила дыхание, понимая, что произойдет дальше. И оказалась права.

 Джад склонился ниже, поймал губами мое дыхание и, подняв руку, коснулся моей спины, опустив ладонь между лопаток. Прислушавшись к шепоту сердца, я вдруг поняла, что одновременно со страхом перед неизбежным во мне пробуждается нечто новое и непривычное. Любопытство? Наверное, да. Я прекрасно знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они вступают в брачный союз. Об этом принцессам рассказывали учителя. И наравне с сестрами я постигала азы искусства соблазнения. Нас учили ухаживать за мужем, танцевать для него, быть почтительной и уметь развлечь супруга беседой. Но все отступило на задний план, когда Джад решительно коснулся своими губами моих губ и поцеловал.

 У него были твердые и теплые губы, и ласковые руки, касавшиеся моего тела с удивительной бережностью, что совсем не вязалась с образом страшного варвара. Я словно была для Джада хрупким цветком, сломать который можно без усилий. Вот только муж не хотел ломать меня. Прикосновения сильных рук были такими же осторожными, как и поцелуй. Он изучал меня, пробовал на вкус, и я стояла, прикрыв глаза и позволяя ему делать это с собой, ощущая, как внутри тянется тонкая нить. От Джада ко мне. Может ли она стать зарождением чего-то более сильного, я пока не знала, но когда муж отпустил меня, почувствовала некоторую пустоту.

– Пойдем, Насира, я покажу тебе дворец. Уверен, тебе понравится, – сказал Великий и, взяв меня за руку, потянул за собой.

***

 Солнце уже окрасило небо в цвета заката, когда в покои повелителя Бахтияра вошла тень. Эйят вскинул голову и прищурил глаза, рассматривая человека, одетого в черный балахон с накидкой, покрывавший голову и оставлявшей открытыми лишь голубые, цвета разбавленного неба, глаза.

– Сайят-махир (здесь «ловкий» прим.автора), – проговорил Бахтияр, – проходи. Ты принес мне глас совета?

 Названный Сайятом почтительно кивнул, а затем опустился на ковер напротив эйята и, откинув назад накидку, поклонился повелителю.

 Бахтияр заглянул в светлые глаза посланника, скользнул взором по узкому лицу с резкими чертами и черными стрелками усов и бородки.

– Ворота восстановили, мой повелитель, – проговорил махир, распрямив спину.