– Может и видели, она когда-то в городе работала. Потом домой вернулась и с нагрузкой…

– С какой нагрузкой? – не понял.

– С животом вернулась. Ох, мать её за космы и потягала. А ну-ка, позор на всю деревню. Так кричала, что на том конце было слышно. Ну, а девчонка что, дело молодое. Девчонка-то симпатичная. Охмурил её в городе какой-то мажорчик, да бросил. Вернулась куда – к матери. Мать хоть и побьёт, но и приголубит. Кто ещё поможет как не мать… Ну и мы тут рядышком, стараемся помогать, чем можем. Вот, недавно мужиков выделял им, забор починить. Женщины. Сами не справляются… Дал, вот подработать немного, уборщицей у нас в сельсовете устроил. А что, хоть какая копейка. Семья-то бедная, а так хоть какая помощь… Так ладно, вам-то зачем я это всё рассказываю?

– Интересная история, – чувствую, у меня в желудке засосало от его дикого рассказа.

Открыл дверь и пошел наружу. Вышел из сельсовета. Тут хоть ветерок, какой никакой.

– Ну что мы едем, Миш? – Эвелина открыла дверь минивена и тут же её закрыла, там же кондиционер во всю шпарит.

Все давно погрузились в машину. Меня ждут.

– Если решите, ждём, – председатель вышел за мной, протянул мне руку, я пожал.

Сел в машину. Несколько секунд смотрел вперёд на грунтовку, слегка посыпанную крупным щебнем.

– Ну, мы едем, или что? – вздыхает Эви, – я уже устала.

Поворачиваю голову, смотрю на неё и вот прямо сейчас не понимаю, почему эта кукла оказалась рядом со мной. В какой момент я позволил ей так далеко зайти.

– Чего ты на меня так смотришь?

Ничего не ответил, нажал на педаль, машина тронулась с места.

Проехали несколько метров свернули на улицу, которая тут одна главная, пошёл асфальт.

– Ну что вы думаете, Михаил Эдуардович? – спрашивает с заднего сидения Наталья Евгеньевна, представитель другого инвестора.

– Посмотрим, что скажет инженер. Пока тут самые лучшие условия.

– Деревня совсем бедненькая.

– Нам что на деревню смотреть, у нас проект. Была бедная, станет богатая, создадим условия, инфраструктуру. И потом, у нас отдельный посёлок, при чём тут деревня.

– Да, вы правы. Будем думать. Сейчас только до гостиницы доберёмся, отдохнём и вечером будем думать.

– Скорее бы в гостиницу. Там хоть ресторан нормальный? – Эви разглядывает свой маникюр.

Я выруливаю с главной и тут же замечаю стройную фигурку в красном платье.

Людмила.

Снова внутри задёргалось. Я прищурился, вцепился взглядом в девчушку в белом сарафанчике. Она держится за руку Люды и весело подскакивает на каждом шагу.

В первый момент захотелось ударить по тормозам, остановиться… но я этого не сделал. Просто проехал мимо и уже в зеркало заднего вида попытался рассмотреть их лица.

– Осторожно! – закричала Эви, я резко нажал на тормоз. – Чуть курицу не задавил, – возмущённо смотрит.

Я выдохнул. Собрался, нажал газ и поехал дальше, уже не глядя в зеркало.

––

Вернулись в гостиницу. В небольшой городок в сорока километрах от Любимовки.

Пока приводил себя в порядок после целого дня объезда деревень, неотрывно думал о Людмиле. Теперь эта встреча занимает все мои мысли. Ум изворотливо ищет пути решения, подсказывает нужные действия. Выплёскивает на поверхность прошлые воспоминания.

Я был влюблён и, вернувшись из университета даже собирался жениться.

Только к моему возвращению Люда исчезла. Просто как сквозь землю провалилась. Я пытался её искать, но потом мне пришлось ехать на стажировку в Китай и этого нельзя никак пропустить. А когда вернулся, не то чтобы забыл, я помнил о ней, но за делами фирмы никак не мог вырваться.

Я не оставлял поисков, но не знал её фамилии, а ту что сказала мама завела меня не туда.

Мама была очень недовольна, что я вообще спрашиваю о прислуге. Читала лекции и нотации, о моём будущем и о том, что я не должен отвлекаться от карьеры, ради смазливых мордашек. Мама вообще в этом смысле очень жесткая. Нельзя сказать, что я прямо во всём с ней согласен, но некоторые моменты в своём характере я получил благодаря ей. Мама многие решала. Она и сейчас влияет на многое, ведь она главный акционер нашей инвестиционной компании.

Догадываюсь о том, что Людмила не просто так покинула наш дом. Потому что никто из прислуги не стал со мной о ней разговаривать. Боялись потерять работу.

Поэтому мне приходилось искать втайне от матери. Потом я отчаялся, поиски немного затухли. Я попытался отвлечься, ушел с головой в работу. А недавно появилась Эви. Она как-то быстро и неотвратимо вошла в мою жизнь и начала постепенно и навязчиво её менять.

Эвелина Прядкина – дочь крупного владельца сети супермаркетов.

Понятное дело, что мама необычайно рада нашему знакомству и всеми силами старается убедить меня, что Эви, та девушка, которая необходима мне в жизни. Сам я пока не вижу нашего светлого будущего, но пользуюсь настоящим.

Эви, в прямом смысле вцепилась в меня своими наманикюреными ногтями и теперь, куда бы я не следовал, вечно увязывается со мной. Я в принципе не против, лишь бы не мешала работе.

У нас с Эви отдельные номера. Она недовольна, а я не намерен выпячивать наши отношения. Обычно в поездках представляю её как свою помощницу, хоть все видят что помощи от неё немного. Все всё понимают. Однако.

Но теперь, всё меняется. Я знаю, где Людмила и знаю, что у неё есть дочь.

История председателя, расставила все точки. Теперь я частично представил, что произошло. Но пока не спешу с выводами. Ведь если все, так как я представил, то моя мама оказала на уход Люды непосредственное влияние. И что ещё хуже, зная мою мать и её отношение к прислуге, могу себе представить, как именно всё могло происходить.

А то, что есть дочь и вовсе внесло огромные необратимые изменения в мои мысли.

Нужно только пойти туда и всё решится.

––

Освежился, переоделся и спустился в ресторан. Там уже все сидят, ужинают. Эви надула губы после того, как она стучала в мой номер, а я приказал ей через дверь, спускаться в ресторан без меня. Мне с моими мыслями она в тот момент никак была не нужна.

В зале ресторана людей не густо, кроме нашего, пара столов занято.

– Присаживайтесь, только вас и ждём, – Борис уже слегка принял на грудь.

Я сел. Подошла официантка, сделал заказ.

Дальше разговор пошёл о местах, которые мы сегодня посетили. Долго обсуждали и спорили за каждое конкретное место. Только мои мысли неосознанно сами собой без конца возвращаются в Любимовку.

После ужина все разошлись по своим номерам.

Мы с Эви идём по коридору. Наши номера рядом. Она подошла к двери своего номера, остановилась, призывно глядя в мои глаза. Потянулась, положила ладонь мне на грудь.

– Спокойной ночи, – я шагнул, чтобы пройти мимо.

– Не зайдёшь? – она разочарованно выдохнула, обдавая меня парами выпитого шампанского.

– Устал сегодня, завтра опять тяжёлый день.

– Когда тебя это останавливало? – снова недовольно надула губы.

– Отдыхай, – я пошел дальше.

Она раздражённо хмыкнула, открыла свою дверь, вошла в номер и с шумом её захлопнула.

Я подошёл к своей двери. Остановился. Постоял немного. Посмотрел в одну сторону пустого коридора, затем в другую.

Повернулся и пошел обратно, в направлении лестницы…

Глава 4

Люся

Когда мы с Маней шли в магазин, мимо нас проехала белая, большая машина. Снова в сердце что-то сжалось. Я почувствовала – он там. Мишка там. Он видел меня. Но… не остановился.

Не узнал?

Конечно. Зачем ему я?

Зачем ему Маня?

Зачем ему какие-то ,,деревенские, с которыми одни проблемы,,.

Так говорила его горячо любимая мамочка – С вами деревенскими одни проблемы. Дай вам палец, вы и руку откусите.

Понятно, почему он меня не узнал. Это тогда я была глупая дурочка, верила в сказки про принца, а теперь, давно всё поняла. Два раза повторять не нужно.

После магазина, где, кроме всего прочего я, конечно же, купила маленький шоколадный батончик Мане, мы вернулись домой.

– Что-то ты какая-то грустная? Случилось чего? – мама подозрительно смотрит на меня.

Она чувствует все мои настроения и Машкины тоже.

– Нет, – достаю из пакета продукты, рис, гречку, перловку овсянку и макароны.

– А такое ощущение, что случилось, – мама прищурилась, взяла пакеты с крупами и положила в шкаф, снова на меня обернулась, – не заболела, бледная ты?

– Не заболела, – говорю, а сама чувствую, чем больше она допытывается, тем сильнее хочется всё рассказать.

– Машке, всё-таки купила батончик, – глянула на довольную Маню.

– Просит ведь…

– А аллергия не спросит, придёт, – строго сказала мама, в прошлый раз не помнишь, как обсыпало.

– Это другой батончик. Не от всего же её обсыпает, что ж теперь ребёнку и конфеты не есть, – намекаю на то, что в моём детстве конфет вообще не было.

– Да какая разница. Ладно, давай, переодевайся, пошли на огород.

Я пошла переодеваться.

Весь вечер мы провели на нашем огромном огороде. Работы там всегда куча. Пока жарко днём не выходим, а позже когда солнце немного затухает и склоняется к западу, идём цапать и поливать.

У нас тут много чего насажено. Мы с мамой почти всё сами выращиваем, чтобы потом весь год на своих овощах и фруктах. Магазинное не покупаем. Всё своё – натуральное. Маня тут же недалеко крутится. Одну её дома не оставляем, боимся, чтобы не полезла куда-то и не нашкодила. Сколько раз уже было.

Домой вернулись уже к сумеркам. Помылись в уличном душе, под нагретой за день водой. Переоделись в свежее. Начали к ужину на стол собирать.

За окнами стемнело. Только сели ужинать, Полкан разгавкался. Когда чужак у калитки, он гавкает по особенному. Зло, агрессивно. На то он и собака, чтобы дом охранять и чужаков отпугивать. Если что и цапнуть может. Он такой.

– Кто это ещё на ночь глядя? – мама в окно выглянула, присмотрелась в свете уличного фонаря, – Парень какой-то. Приезжий. Из начальства что ли? Заблудился или чего?

У меня так внутри всё перевернулось.

– Пойду, спрошу, чего он у забора околачивается, – мама обернулась, глянула на меня подозрительно и вышла…

-–

Миша

Вышел из гостиницы, на стояку, к минивену. Обернулся на окна. Собственно, какая разница, если кто и увидит – не их дело.

Срок километров до Любимовки преодолел быстро. Дорога тут пустая, гнал под сто сорок.

В деревне поехал сразу по той самой улице, где Люда с девочкой шла, в надежде на то, что как-то пойму, какой тут дом.

Проехал туда-сюда. Со всех сторон собаки лают. Дома какие-то все одинаковые, деревянные, старые, кроме пары каменных.

Стемнело давно трудно понять, куда ехать, где искать, у кого спрашивать.

На дороге появилась пара местных мужиков. Я направил машину, поравнялся с ними, остановился и они остановились. Два пожилых дядьки. Лица тёмные, сморщенные, а глаза весёлые. Мужики смотрят сквозь стекло, улыбаются. Я нажал на кнопку, чуть опустил стекло.

– Ты покуда? Заплутал, что ли, сынок? – дядька вдохнул в салон горячего терпкого перегара.

– Не подскажите, где дом Людмилы?

– Какой ещё Людмилы, Самсоновой что ли? Или Быстровой, у нас тут Людмил в каждом дворе. Аж нервный тик от ентого имени у меня. А-ха-ха! – заржал мужик и другой подхватил.

– Ты какую Людку ищешь? – второй склонился к стеклу, осклабился беззубым ртом.

Морды жуткие.

– В сельсовете уборщицей работает, председатель сказал, – на всякий случай упомянул про председателя, я так понимаю в деревне председатель даже у алкаша авторитет.

Сработало.

– Ах, председатель, – мужик поднял указательный палец вверх. Значит действительно – авторитет, – Так тебе Люську, значит нужно?

– Ага, Люську, – киваю.