– Лиля… – рычу себе под нос, – точно её рук дело. Она мстит мне за уход матери всеми возможными способами. Сколько лет прошло, никак не успокоится.

– И чего твоя дочурка хотела добиться? Что будем делать с малышкой? Сладкая, – ухмыляется Фёдор, жадно рассматривая Настю.

Я тоже смотрю на нежное личико. Подрагивающие ресницы. Сладкие алые губки. Нетронутая крошечная малышка. Теперь она в руках двух прожжённых хищников. Вопрос: как мы поступим?

– Что там с тачкой? – спрашиваю Федьку.

– Масло. Нужно быстрее в сервис, если есть по дороге. Ну либо уже на месте буду разбираться.

– Нет нихуя в этой глуши. Но есть один дед знакомый, в деревне по соседству, механик. Думаю, подсобит.

– Окей, понял. До дома дотянем, назад уже нет. Так что повезем крошку с нами, – Федька расплывается в довольной ухмылке.

Я специально выбирал место без связи, интернета и в такой глуши, где бы меня не достали ни любимая работа, ни несносная дочь.

– Ты губу закатай, Фёдор, – строго говорю, – приедем, тачку починим, и я Настю отвезу домой. Так будет правильно.

Но что, если я не хочу? Всё моё нутро сопротивляется мыслям, что девушку придётся вернуть в город.

Беру Настю на руки. Лёгенькая, словно пушинка. И пахнет чем-то… невольно принюхиваюсь. Персик? Сладкий нежный аромат. Член дёргается в брюках. Где-то на задворках сознания звучит предупредительный сигнал.

– Она вообще ест? – хмыкаю. – Открой, положим её сзади. Как проснётся, уже будем решать, что делать.

Федя открывает заднюю дверь, кладу девочку на сиденье. Она так и не просыпается. Достаю небольшую подушку, подкладываю под блондинистую головку.

Возможно, эти выходные будут интереснее, чем я планировал…

Глава 5

Фёдор

Этим утром…

– Доброе утро, папуля! – гремит на всю квартиру моя падчерица Ритка.

– Блядь, чего тебе? – с трудом открываю глаза.

Никогда еще белый потолок не казался мне столь слепящим. Мы вчера с Глебом почти всю ночь отмечали удачную сделку. Очень вкусный контракт подписали, два года пахали, как проклятые. Теперь бабки рекой польются. Господряды, большие заказы. Мы, черт возьми, заслужили!

– Завтрак готов, – фыркает девчонка, затем уходит.

Ритка… дочь моей покойной жены от первого брака. Редкостная сука и провокаторша. Но я поклялся супруге, когда она умирала от рака, выпустить её дочь во взрослую жизнь.

И вот, тяну лямку уже шестой год. И сначала всё было нормально. Девочка училась, я работал. Мы даже изображали какое-то подобие семьи. Но как только Ритка начала взрослеть, наступил полный пиздец.

Она голышом шарахалась по квартире, всячески провоцировала меня на вещи, которые я никогда бы не сделал даже с неродной дочерью.

Я обещал жене, да и возбуждения Рита вызывала во мне ноль целых ноль десятых. Но каждый мой отказ приводил к истерике. А от похода к психологу она отказалась… затем начались разговоры о любви. В какой-то момент мне уже самому потребовался психиатр…

– Вот, – падчерица ставит передо мной кружку остывшего кофе, – нехер бухать, как чёрт, папуля.

– Благодарю покорно, – игнорирую её выпад.

И снова Рита в коротких шортах и майке на голое тело. Вздыхаю. Ну что за пиздец происходит?

– Ты вчера где была? Я приехал домой, тебя не было. Мы, кажется, договорились о некоторых правилах в этом доме.

– Гуляла с Лилькой. Мы в клубе тусовались, а что?

– Надеюсь, ты там ни с кем не трахалась в сортире?! – рычу.– Рита, тебе, блядь, девятнадцать! Хватит жизнь прожигать. И бабки мои…

– А тебе-то что? – она разворачивается и выгибает спину, а я бровь.

– Как что? Я обещал твоей матери заботиться о тебе. Дать, блядь, образование! А ты что делаешь со своей жизнью?

– А что хочу, то и делаю… ты мне не отец, Федор Петрович, так что иди нахуй.

– Так, блядь! – громыхаю, встаю и приближаюсь к этой несносной девчонке. – Ты мне поговори! Мигом на улицу вылетишь в этих своих трусах и майке!

Ритка вдруг подаётся вперед, впивается в мои губы. Отпихиваю её, злобно сверкаю глазами. Доброе, блядь, утро!

– Ты чего делаешь?! – слегка выкручиваю тонкую руку падчерицы. – Рита, остановись!

– Я тебя люблю, – всхлипывает.

– Это не так. Просто после смерти матери…

– ХВАТИТ! – она толкает меня, направляется к выходу. – ТЫ.МНЕ.НЕ.ОТЕЦ! И хватит меня лечить этой своей психологией!

Мда, хреновый из меня папаша. Но я правда вижу в Рите лишь дочь. У меня ни разу на неё даже не встал. Возвращаюсь к столу, выливаю кофе в раковину.

Хорошо, что сегодня уезжаю на выходные с Глебом.

Я уже на грани, реально. Эта девчонка… не знаю, как обуздать её непокорный нрав.

Выхожу, набираю нашу домработницу Лару.

– Привет, Федя, – отвечает сразу, – что в этот раз? Опять Ритка?

– Да. Присмотришь за ней на выходных? Чтобы ела нормально. Я скинул деньги на продукты. Приготовь ей что-нибудь.

– Хорошо.

Кручу телефон в руке, затем вызываю такси.

Постепенно образ Ритки стирается. В конце концов, девчонка взрослая. А я бывший военный. И сюсюкаться устал до чёртиков.

А вот маленькая крошка из клуба – другой разговор. Стоит глаза прикрыть, как вижу эту стройняху в коротком платьице. И от её невинности член стоит колом, желая эту невинность забрать…

Облизываюсь.

Но дальше всё завертелось, как в, мать его, детективе. Мы с Глебом обнаруживаем малышку в багажнике его машины. Перекладываем блондинистую соню на заднее сиденье.

– Наверняка снова перепугается, как вчера, – смеюсь, – такие глазищи огромные. Красивая девчонка.

– Очень.

– Слушай, Глеб, – хмыкаю, – мы ведь можем тачку за один день не починить. Сегодня пятница, твой дед-механик, может, уже бухает вовсю.

– И?

– Ну, в чём девочка ходить будет? Я бы рад её голышом увидеть, но… шмотки Настюшки наверняка все пропахли бензином. Нужно заехать по дороге. Купить что-нибудь.

– Ладно, кстати! Вон торговый центр! – друг сворачивает с дороги, паркуется.

Торговый центр – это громко сказано. Так, загородный магазинчик.

– Её здесь оставим?

– Да, я не буду тачку глушить. Мы же быстро? Очень жарко, нельзя девочку оставлять так, перегреется.

Мы выходим, затем топаем в отдел одежды. Выбор, конечно, скуден. Но что поделать. Берем шортики, пару маек, панамку. Сланцы. Футболки.

– Трусики тоже нужно, – хмыкаю, рассматривая варианты, – не густо, конечно. Вот.

Беру обычные белые трусы, стараясь не представлять малышку в них. Блядь, я долбаный извращенец! Одних, наверное, мало. Беру еще одни.

– Купальник, – протягивает мне Глеб, – вдруг захочет залезть в озеро.

– Знааааачит… – тяну.

– Это на всякий случай, – хмыкает Громов, – пошли на кассу.

– Зубную щётку нужно.

В общем, затариваемся всяким разным для нашей Настюшки и возвращаемся к машине. Малышка всё еще мирно посапывает. Так и тянет коснуться красивого личика. Пока Глеб пакует сумки в багажник, я поддаюсь порыву.

Веду по её алым губкам, представляя, как они раскрываются и принимают мой член. А огромные голубые глазищи смотрят с желанием.

– Какая же ты сладкая, детка, – шепчу, облизываясь, – так бы тебя и сожрал.

Возвращается Глеб, мы доезжаем до нашего летнего домика. Обитель спокойствия и уединения.

И когда Настенька приходит в себя, я чувствую небывалый прилив сил. Но малышка начинает плакать. Утыкается в плечо моего друга, а я вдруг ощущаю острый укол ревности…

Глава 6

Настя

Плачу, пока глаза полностью не высыхают, а майка Глеба не промокает насквозь. Цепляюсь за него, сама не понимая, почему.

– Простите, – шмыгаю носом, – я плакса.

– Платок нужен? – Фёдор протягивает мне платочек.

– Спасибо, – высмаркиваюсь.

– Ну что, милая? Это моя дочь непутёвая всё подстроила, да? – Глеб сажает меня на заднее сиденье, заглядывает в глаза.

– Угу…

– Не беспокойся, она больше тебя не тронет. Уж я позабочусь. Как себя чувствуешь? Голова не болит? – нежно спрашивает. – Нигде не ударилась?

– Нет. Мышцы немного затекли.

– Это хорошо. В общем, так, детка. Ты Федьку-то не слушай. Просто у нас машина на последнем издыхании. До города далеко. Давай пока ты останешься в нашем домике, а потом я лично верну тебя в город.

– А это уместно?

– Вполне, – довольно скалится Фёдор.

Остаться на неопределенное время с двумя взрослыми мужчинами? И на ночь? Ой! К такому меня жизнь не готовила.

Верчу головой. И правда полнейшая глушь. Но мне нравится. Я всегда любила природу.

Встаю, но меня ведет.

– Воу! Полегче, малышка, – Фёдор ловит меня, – аккуратнее. Давай, иди в дом, а то напечет. Мы тут тебе прикупили кое-чего.

– Зачем? Чего? – непонимающе хлопаю ресницами.

– Одежды немного, – улыбается Глеб, затем лезет в прицеп и начинает выгружать рыболовные снасти и инвентарь.

Мне безумно стыдно за эту ситуацию. Это же надо быть такой дурой! Зачем я пила этот чай?

– Настюшка! – хмурится Фёдор. – Давай-ка в дом беги. Открывай. Лови ключи!

Он кидает мне связку, и я ловко её ловлю. Ничего себе! Мужчина подмигивает мне и присоединяется к другу.

А здесь очень даже неплохо! Этакий природный оазис посреди каменных джунглей. И домик на первый взгляд уютный.

Поднимаюсь на просторную террасу. Осматриваю длинный, покрытый клетчатым пледом диван. Дом стоит прямо рядом с огромным озером. Вдалеке виднеется лодочная станция.

– Ну что там, малыш? – ко мне поднимается Глеб, нависает сверху.

Весь потный и такой притягательный.

– Не нашла ключ?

– Ну, я… – не успеваю оправдаться, как мужчина забирает связку, находит нужный ключ и вставляет его в замочную скважину.

А я не могу взгляд оторвать от его жилистых рук и красивых пальцев. Ругаю сама себя, но смотрю. Божечки, как же я до починки машины протяну с такими мыслями-то?

Боюсь дышать, чтобы не попасть в плен безумно мужественного сочетания древесного парфюма и лёгкого запаха пота.

– Проходи, – мужчина впускает меня внутрь.

– Ого! – я тут же теряюсь в открывшейся мне роскоши.

Внутри дом деревянный, очень просторный. Огромные пластиковые окна, большой камин, перед которым раскинулся мягкий ковер.

– Вот, – Фёдя тоже заходит, протягивает мне пакет, – тут твои вещи. Вон спальня на втором этаже. Как домишко? Нравится?

Он подходит ко мне вплотную. Высоченный! Он что, военный? Или спортсмен? Тело мужчины словно высечено из мрамора. Идеальные мышцы. Никогда не думала, что мужчины могут сохранять такую форму в возрасте.

Облизываю губы, делаю шаг назад.

– Ты меня боишься? – голос Фёдора становится ниже, приобретает лёгкую хрипотцу.

– Я… ну… нет, – криво улыбаюсь, – так! Пойду переоденусь!

Улепетываю к лестнице на второй этаж. Но на подходе путаюсь в мягком ковре и валюсь носом прямо в ступеньку.

– ААА! – визжу, понимая, что сейчас разобью себе нос, но меня ловят.

Жесткие, но одновременно нежные руки смыкаются на талии.

– Ну-ну, малыш, куда ты собралась? – Глеб ставит меня на ноги. – Так сильно нервничаешь в нашем присутствии? Найдешь сама комнату?

– Д… да… – блею.

– Тогда беги, – он улыбается, а я в этой улыбке утопаю.

На втором этаже две комнаты. Немного выдыхаю. Ведь это значит, что, если придётся здесь заночевать, для меня есть место в доме. Хотя, я бы и на улице спала, но не с ними двумя.

Эээ…

В смысле двумя? Это же наверняка их спальни! Не вместе же спят, в самом деле! Ну что за дурочка?

Однако бешеные бабочки в животе занимают всё моё сознание, поэтому думаю обо всяких глупостях.

Толкаю дверь первой спальни. Здесь приятно пахнет. Кровать двухместная, довольно простая, но крепкая.

– Массив, – сажусь, слегка пружиню на матрасе, – дорогое удовольствие.

Достаю из пакета одежду.