– Вот и я закрывала глаза, – продолжила Людмила. – Гулять-то он гулял, шлялся по бабам, но возвращался в семью. Детей у нас нет, не случилось этого чуда. Не буду грузить тебя медицинскими диагнозами, проблему во мне нашли. Может, поэтому я глаза закрывала на измены Вовика? Очень боялась и боюсь остаться одна. Я работаю риелтором с переменным успехом. Продам что-нибудь, если повезет – деньги есть, а нет сделок – сидишь пустая. Живем мы с мужем в маленьком, богом забытом городке, какие там особые продажи и аренды? Из Волжска уехали. Да и с нашего теперешнего места жительства люди только уезжают, а продавать их квартиры кому?.. Практически нет покупателей. Живем, в основном, с продажи продуктов в лавке. Муж оформил на себя малый бизнес. А хотелось пожить получше, мир посмотреть. Но мысли эти гнала, жила по средствам. Потрепала меня жизнь, и чтобы муж не ушел к молодой, решилась вот на перемены, и, как оказалось, совсем не вовремя. У нас в городишке есть заброшенный хлебозаводик. Сейчас столько хлеба уже не требуется, и завод обанкротился. Убитое здание. Десять лет как выставлено на продажу. Ничего не предвещало, и вот надо же было такому случиться, что именно тогда, когда я пошла на операцию, то есть заморочилась омоложением, нашелся покупатель на этот объект. Представляешь? У меня есть напарница в риелторской конторе, Тося Кувшинкина. Хорошо, что она оказалась порядочным человеком, не скрыла факт покупателя от меня. Объект на продажу или аренду висит на мне. Это как у следователей есть висяки, так и у риелторов есть такие объекты, которые никогда не сдать, не продать, никогда от них не избавиться. И вдруг! Покупатель! Да еще предложил нормальную сумму. Одна такая продажа решила бы все мои проблемы. Покупатель приезжает на днях. Мне предстоит еще коррекция. А он в другое время приехать не может. И я могу упустить шанс на миллион, пролететь как фанера над Парижем. Так вот, находясь в Москве, я вспомнила про тебя, что ты здесь живешь. А еще я вспомнила наше детство, как ты всегда топила за справедливость. Была такая яркая, искренняя. Да и слухи доходили, что ты богатая, что встретила какого-то заморского принца… Не смейся, я серьезно. А дыма без огня не бывает…

Яна улыбнулась.

– Не извиняйся. Была у меня история, только не с принцем. Князь из Чехии, Карл Штольберг, человек не бедный. Умер он. Фамильный замок хотели взвалить на мои бедные плечи, но я эту ношу скинула. Замок отошел его дочери Анастасии, которую я удочерила. Так, посчитала, правильнее будет, – пояснила Яна.

– Я же говорю, что ты человек такой, что крошки чужой не возьмешь! Другая бы вцепилась в заморский замок. Поэтому я и прошу тебя, Яна: поезжай в наш городок, дождись покупателя и заключи с ним сделку о продаже этого чёртова хлебозавода, – выпалила Людмила, трогая свое лицо, словно собираясь сорвать бинты.

– А почему провести сделку не может твоя напарница-риелтор? – не поняла Яна. – Раз Кувшинкина тоже порядочная женщина, ты с ней в хороших отношениях, и ей ехать никуда не надо…

– Тося Кувшинкина процент от сделки возьмет себе.

– Ну, правильно. Она же сделку проводить будет.

– Мне деньги нужны, Янка. Понимаешь?

– Чего тут сложного? Понимаю. Тебе нужны деньги.

– Я тебя очень-очень прошу.

– Но это же мошенничество! Какой, на фиг, из меня риелтор? Я зубной врач.

– Яночка, ну что тут такого? Ты будешь действовать как Людмила Пушкина.

– А если твоя Тося про это прознает? Ты представляешь, что начнётся! Нет, я не могу… Да меня запросто в кутузку посадят за подлог.

– А вы с ней не пересечётесь. Главное, что покупатель не знает, как я выгляжу. Да и я сама этого сейчас не знаю, – нервно засмеялась Людмила.

– А вы работаете с Кувшинкиной вдвоем? – уточнила Яна. – Или еще есть сотрудники?

– Шеф есть, Борис Ефимович Сорокин. Он организовал это дело, потом взял себе помощницу – меня. Всегда был слаб здоровьем, да и в возрасте уже. А последние три года вообще отошел от дел. Мне в помощь принял на работу Антонину. Живет на пенсию да на свой процент от наших сделок. Это тебе не Москва, нравы у нас простые, жизнь – провинциальная. Народ с огородов кормится. Но, по факту, Борис Ефимович – директор риелторской фирмы. В общем, дядька безобидный, но заложить за воротник любит. У нас одна контора на весь городок, и та вон не процветает. Худо-бедно, но я существовала всё это время. Другой работы я всё равно бы не нашла. Поэтому шефа своего уважаю и ценю.

– Это правильно, – кивнула Цветкова.

– Сорокин – прикольный дядька, тебе бы он точно понравился. Язык у него подвешен дай бог каждому, проницательный и умный. Он раньше в полиции служил, вышел в отставку и стал частным детективом. Только это дело у него не пошло. Частные детективы, в основном, занимаются супружескими изменами, а у нас в городке и так все всё знают друг про друга. Так зачем платить деньги какому-то частному детективу, когда всю информацию даром можно получить у бабы Зины, которая сидит на лавочке и лузгает семечки? Яна, дорогая, не откажи! Я дам тебе все свои реквизиты, телефон покупателя. Спаси меня! Дело только на первый взгляд сложное, а на самом деле – пара пустяков.

– Я не знаю… Мне нужно подумать.

Людмила схватила ее за руку.

– Подумай, конечно! Но я очень надеюсь на положительный ответ. Не откажи! Век не забуду!

Яна встала.

– Я тебе сообщу о своем решении. Созвонимся. Ну, давай, выздоравливай! – Она помахала на прощание рукой и закрыла за собой дверь палаты.

Глава вторая

Красный автомобиль «пежо» мчался по шоссе, обгоняя попутные машины.

За рулем сидела Яна, рядом с ней подруга еще с детского сада – Ася Юрьевна Кудина. Они были ровесницами, и дружбу их никакие превратности судьбы не смогли нарушить. Ася была очень симпатичной – слегка курносый носик, умные глазки с загнутыми ресничками, стрижка каре. Она то дело поправляла прядку темно-каштановых волос, которые трепал ветерок, врывающийся через открытое окошко машины. Ася дремала, то и дело вздрагивая и просыпаясь. Они рано выехали в путь этим майским утром, и ей очень хотелось спать, в отличие от Яны, которая была бодра как птичка.

К слову сказать, Яна очень любила свою машину, свою «ласточку». Были у нее и «БМВ», и «мерседес», но она оставалась верна одной-единственной марке машины – «пежо». Это была вторая ее «ласточка», первая уже отслужила свое и отправилась в утиль. Яна провожала ее чуть ли не со слезами на глазах. Сейчас же она считала, что душа той, еще первой машины перешла в ее новый автомобиль. Когда Ася узнала об этой «реинкарнации душ», то покрутила пальцем у виска. Но всё же поняла тонкую, артистическую натуру Цветковой.

Ася Юрьевна, окончив юридический факультет, много лет работала адвокатом и к своим сорока годам была уже достаточно известна в своих кругах. Еще вчера они с Яной договорились о встрече, и Яна рассказала ей о просьбе школьной подруги. Ася приняла решение разделить сомнительное приключение с Яной, так как посчитала невозможным бросить подругу в трудную минуту.

Ася проснулась в очередной раз и, моргая, уставилась на полотно шоссе, которое стелилось под колёса маленькой красной машины Яны.

– Выспалась? – спросила Яна, не отрывая взгляда от дороги.

– Если это можно так назвать. – Ася повернулась к подруге. – Интересно… Почему это всё время происходит с тобой? – спросила она.

– Что «это»? – не поняла Яна.

– Тебя постоянно осаждают просьбами странные люди… Как они только тебя находят? Слушай, ты хорошо знаешь эту Люду?

– Как тебе сказать… Я ее сто лет не видела. Еще со школы.

– И ты вот так, запросто, решила выполнить ее более чем сомнительную просьбу? Где твоя голова, Яна?

– Это моя одноклассница.

– Конечно, это многое объясняет. Но дамочка эта более чем подозрительная. Через столько лет она вдруг вспомнила именно о тебе. К чему бы это?

– Из нашего класса я одна стала богатой, уехала в Москву. Да, мы не общались. У меня была совсем другая жизнь. А кого ей просить?

– У нее муж есть, – отметила Ася.

– Может, он ничего не понимает в сделках?

– А ты понимаешь?

– А у меня бизнес.

– Пломбы ставить или недвижимостью торговать, знаешь, это разные вещи.

Яна кивнула.

– Я догадываюсь. Но я не могла ей отказать. Дело тонкое, деликатное, денежное. Абы кому не поручишь.

– И ты уверена, что справишься на сто процентов? Кофе хочешь? – Ася полезла в сумку с провизией за термосом.

– Нет, спасибо.

– А я выпью. А то засыпаю на ходу. Голова, как котёл, тяжёлая. – Ася налила себе кофе.

Бодрящий аромат кофе приятно защекотал ноздри.

– Людка точно знает, что я не подведу. И не украду, раз сама уже давно не нуждаюсь.

– Ты, уважаемая, поймала комплекс звезды! – сказала Ася, сделала глоток и поморщилась. – Очень горячий… «Я не подведу!» При этом сама руководишь маленькой стоматологической клиникой. А огромный бизнес, который на тебя свалился после Карла Штольберга – торгово-развлекательный центр – тянут совсем другие люди, благодаря Мартину Вейкину. Да и клиникой-то фактически руководит главный врач, пока ты занята спасением мира, – приземлила Яну Ася.

– Ты мне вообще подруга или кто? Почему всё время говоришь какие-то гадости? – недобро прищурилась Яна.

– Это мой крест. Быть рядом, чтобы присматривать за тобой. Ты же у нас всё время витаешь в облаках, но кто-то должен твёрдо стоять на земле. Уравновешивать тебя, так сказать.

– С чего ты решила, что я «витаю»?

– А что ты делаешь? Вот ко мне никто не подходит и не просит заключить на чужое имя многомиллионную сделку. По-твоему, это нормально? Не странно?

– В тебе говорит юрист, – подвела черту Яна.

– Наверное, – усмехнулась Ася. – Но тебе, подруга, не мешало бы прислушаться к моим словам.

Ася настояла на том, чтобы был составлен документ, разрешающий Яне проводить эту сделку от лица Людмилы Пушкиной. Теперь Яна официально являлась ее представителем.

– Ты можешь представляться при сделке кем угодно, Пушкиной или Цветковой, но если что-то пойдет не так, то у тебя будет документ, который пойдет тебе только на пользу, – пояснила Ася. – А так по предоставленной документации вроде всё верно. Завод проверен, документы составлены грамотно, всё чисто.

– Ну, вот видишь! Просто покупатель договаривался по телефону именно с Пушкиной, а она очень боится хоть чем-то его спугнуть, вот и осторожничает. Людка не переживет, если сделка сорвётся, – вздохнула Яна.

– Ага! Не переживёт она! Лучше бы думала не о косметической операции, а о деле.

– Аська, у всех разные обстоятельства.

– Прёмся в какую-то тмутаракань! – фыркнула Ася, допивая кофе и убирая термос в сумку.

– Это наша с тобой родина! Недалеко от Волжска. Хорошо бы туда заехать хоть на пару часов.

– Какая ностальгия! – не оценила Ася. – Хорошо, что я не отпустила тебя одну. Тем более на юридическую сделку. Завод продать – это тебе не карманный фонарик купить. Тут понимать надо. Пока я не ознакомлюсь с документом – ничего не подписывай! Ты поняла, Янка? Ни одной бумажки без меня, слышишь! Называть меня при этом можешь как угодно. Хоть тоже Людмилой Пушкиной номер два, – тоном, не терпящим возражений, заявила Ася.

Яна согласно кивнула и подтвердила свое согласие улыбкой.

Ася сделала вид, что успокоилась.

От Москвы до Волжска – их родного города – при хорошей трассе и свободном движении было примерно четыре часа, а городок под странным названием Мозаи́к, куда они направлялись, находился чуть дальше. В Волжск подруги не стали заезжать, объехав его по окружной дороге, и сразу же устремились к Мозаику.

До войны это была деревня, жители которой занимались мозаичной росписью. Они украшали мозаикой не только близлежащие церковные храмы, но работали даже в Москве. Война уничтожила все мужское население, и не осталось ни одного старожила, который бы сохранил старые традиции ремесла и передал бы свое мастерство новым поколениям. В шестидесятых годах деревню отстроили, деревня стала селом, село – городком, а название осталось. Короче, Мозаик… Как туда занесло Людмилу Пушкину, Яна почему-то не уточнила.

Дорога, чем дальше от Москвы, становилась всё хуже и хуже. И без того плохое дорожное полотно всё больше оказывалось покрыто трещинами, ямами и колдобинами. А уж когда они обогнули провинциальный городок Волжск, страшно стало даже Яне. Ася с опаской посматривала по сторонам дороги, которую теперь плотной стеной обступал лес.

– Ого! Это просто Берендеево царство. Так трясет!.. – сказала она, когда машина в очередной раз подлетела на ухабе.

– Там чудеса, там леший бродит… – вздохнула Яна. – Хотелось бы без чудес. Хоть на этот раз чтобы пронесло, и без лешего тоже. Господи, от асфальтового покрытия только фрагменты остались. Хорошо еще, что без дождя, а то здесь точно дорогу размоет и не выберешься из этой глины.

– Извини, ты устала. Давай я поведу, – предложила Ася.

Яна остановила машину, и они поменялись местами.

– Тебе достался самый трудный участок пути, Шумахер ты наш, – хмыкнула Цветкова.

– Я вожу лучше, чем ты, я курсы экстремального вождения окончила. Ой! Разобью я к черту твою «ласточку». Любишь ты, Янка, находить приключения на свою… нижнюю часть тела. Сколько километров осталось?

– Около двадцати.

– Ого!

– Ничего страшного.

– По такой дороге и пять километров – страшно. А ты говоришь – двадцать.

– Я буду говорить, где свернуть направо или налево, – пообещала Яна.

К конечному пункту своего пути они доехали совершенно вымотанные.