– Когда мы подойдем к столичной системе, у меня будет два основных варианта действий, – продолжил он, поднимаясь с кресла и начиная мерить шагами адмиральский салон. – Первый – объявить набор добровольцев для защиты Новой Москвы-3 от бандитских дивизий Птолемея Грауса. Причем для этого нам надо на каждом углу кричать, что если люди бывшего первого министра возьмут столицу, они из мести убьют всех ее жителей, включая женщин и маленьких детей… Да, это жестоко. Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Мы должны поднять народ на защиту своих семей и домов. Пусть каждый, кто может держать оружие, встанет плечом к плечу с нашими «моряками».

Иван Федорович остановился у иллюминатора и невидящим взглядом уставился на мерцающие вдали звезды. Сколько раз он смотрел в бездну космоса, черпая в ней силы и вдохновение. Но сейчас звезды молчали. И на сердце адмирала была такая же темнота и пустота.

– А второй вариант – это покинуть столичную планету, не защищая ее, и направиться в один из лояльных нам секторов пространства, где можно провести мобилизацию новых рекрутов и загрузить местные орбитальные верфи новыми боевыми крейсерами и линкорами…

– Я не уверен, что мы можем набрать достаточное количество добровольцев для защиты столицы, господин адмирал, – сказал на это Демид Зубов, подумав. Страшно было произносить эти слова, но он обязан быть честным с командиром. – Новая Москва-3 – это сугубо мирная планета, жители которой давно разучились воевать и сибаритствуют с рождения. Даже программы начальной военной подготовки в школах упразднили за ненадобностью лет 10 назад. И что теперь? Вручить этим изнеженным белоручкам штурмовые винтовки и отправить на передовую? Они и часа не продержатся против головорезов Северного и Балтийского космофлотов. К тому же многие из колонистов втайне поддерживают Птолемея Грауса. Поверьте, мало кто захочет к нам присоединиться в «Новой Москве»…

Эти слова подействовали на Самсонова как удар хлыста.

– Как можно поддерживать мятежника и предателя?! – воскликнул Самсонов, ударив пудовым кулаком по столу. Голографическая карта опасно замерцала и пошла рябью, словно пытаясь ускользнуть от гнева адмирала. – Ведь он пошел против нашего нового императора, хотя первым поддержал именно Ивана Константиновича в его притязаниях на трон!

– Скорей он пошел против вас, Иван Федорович, – заметил Демид, глядя прямо в глаза командующему. В его голосе не было ни тени страха или неуверенности, лишь холодная констатация факта. – О чем сразу и объявил, там, еще на церемонии в тронном зале Большого Императорского Дворца. Помните тот роковой день? Вместо клятвы – дерзкий вызов вашей власти. Тогда мы еще не осознавали всей глубины его предательства…

Зубов замолчал, погрузившись в воспоминания. Перед его мысленным взором вновь предстала та судьбоносная сцена. Лицо Грауса, искаженное презрением и ненавистью. Гнев и растерянность на лице Самсонова. И глаза юного Ивана Константиновича – огромные, испуганные глаза ребенка, не понимающего, что происходит.

– Что касается нашего юного государя, то, как вы правильно заметили, Птолемей изначально поддерживал именно наследника Ивана Константиновича, и сейчас, когда его коалиционный флот займет столичную систему, в умах жителей Новой Москвы особо ничего не изменится. Для простых обывателей что Самсонов, что Граус – лишь временщики при троне. Власть императора незыблема, кто бы ни стоял за его спиной. И Птолемей умело сыграет на этих настроениях. Будет всюду кричать, что действует во благо Российской Империи и ее законного правителя. Что защищает корону от узурпатора. Боюсь, люди поверят…

– Не изменится, за исключением того, что Птолемей, а не я, будет издавать указы! – в бешенстве закричал Самсонов, вскакивая с кресла. – Я знаю этого хитрого плута, он приберет к рукам все ниточки власти при малолетнем императоре и всюду на министерские должности рассадит своих людей. Имперский Сенат, Адмиралтейство, Торговая Палата – все будут плясать под его дудку! Он утопит страну в коррупции и беззаконии, растащит ее по кускам! Однако в качестве полновластного правителя-регента при малолетнем Иване Граус слишком слаб и нерешителен. У него нет ни твердости духа, ни силы воли, чтобы держать в узде эту огромную махину под названием Российская Империя. Он будет вечно колебаться, избегать жестких, но необходимых решений. Именно поэтому государство при его правлении ждет хаос и анархия.

Адмирал остановился перевести дух. Его широкая грудь тяжело вздымалась, лоб покрылся испариной. Отдышавшись, Самсонов продолжил уже спокойнее, но в его голосе по-прежнему звенела сталь:

– Только я, вот этими руками, – адмирал сжал свои богатырские кулачищи, будто готовясь крушить неприятеля, – смогу удержать сто тридцать пять звездных систем в едином секторе контроля! Я не позволю, чтобы плоды трудов и побед наших предков, добытые кровью и потом, достались кучке интриганов и политиканов. Российская Империя будет жить! Нынешнее потрясение лишь закалит ее, сделает сильнее. Мы вырвем победу, пусть и страшной ценой. Я готов пожертвовать собой ради этого. Готов пожертвовать всем…

– Не сомневаюсь в этом, Иван Федорович, – кивнул ему, Демид Зубов, глядя с восхищением и тревогой одновременно. Он понимал, что за этими словами стоит не просто решимость, а фанатичная вера в собственную правоту и избранность. И ради этой веры адмирал пойдет на все. – Но все же Птолемея нельзя подпускать к столице и, конечно же, маленький император не должен попасть ему в руки. Пока Иван Константинович с нами – у нас есть законное основание бороться и побеждать. Без него мы станем просто еще одной мятежной группировкой, рвущейся к власти.

Самсонов кивнул, соглашаясь. Слова помощника лишь подтверждали его собственные мысли. Юный император – не просто династический символ и формальный правитель. Он – ключ к легитимности их притязаний, главный козырь в борьбе. И этот козырь нужно сберечь любой ценой.

– Безусловно, – согласился Самсонов, – пока Иван Константинович у меня – я сохраняю власть. Если мальчишку выкрадут или отобьют – я проиграл! Даже если разобью Грауса в пух и прах – без императора не видать мне трона как своих ушей. Заклеймят самозванцем и тираном. А там и до переворота недалеко – свои же придушат шелковым шнурком во сне. Нет, рисковать нельзя! Поэтому решено, мы будем защищать столичную планету до последнего, а орбита Новой Москвы-3 станет братской могилой для кораблей Птолемея Грауса…

Глава 4

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским флотом.

Точка пространства: планета Новая Москва-3.

Дата: 2 июня 2215 года.

Диктатор Самсонов оказался не столь категоричен в своих прежних высказываниях, когда его космофлот, преодолев четыре звездные системы, наконец, прибыл к столичной планете. Могучие боевые корабли, гордость и оплот его власти, величественно зависли на орбите Новой Москвы-3, закрыв своей титанической тенью полнеба. Но привычное чувство триумфа и непобедимости, всегда охватывавшее диктатора при виде этой грозной армады, сегодня было омрачено тревожными новостями, принесенными на флагманский «Громобой».

Первый министр нового правительства Юлиан Шепотьев, пожаловавший к Ивану Федоровичу на корабль, выглядел крайне обеспокоенным. С трудом скрывая волнение, он сообщил о массовых волнениях, охвативших в настоящее время мегаполисы Новой Москвы-3.

Население столичного мира, уже знавшее о сокрушительном поражении войск диктатора в системе «Воронеж», оказывается, радостно приветствовало эту новость. Миллионы людей с надеждой и нетерпением ожидали появления на орбите союзного флота Птолемея Грауса – того, кто обещал принести долгожданную мир и порядок в сектор. На улицах и площадях городов собирались огромные толпы ликующих людей, скандировавших антиправительственные лозунги. Кое-где уже вспыхивали стихийные столкновения с силами правопорядка.

Лицо диктатора потемнело от гнева, когда он услышал об этих дерзких проявлениях недовольства.

– Эти неблагодарные свиньи недостойны чтобы я их защищал! – воскликнул адмирал-регент Самсонов, неприятно пораженный такими настроениями среди колонистов. Его зычный голос эхом разнесся по командному мостику линкора, заставив подчиненных невольно вздрогнуть. – Жалкие предатели! Что ж, пускай теперь пожинают плоды своего безрассудства. Когда Птолемей и его ручные адмиралы прибудут сюда, они утопят Новую Москву-3 в крови!

Самсонов в ярости ударил кулаком по подлокотнику кресла. Его грубое лицо исказила гримаса бессильной злобы. Но, спустя несколько секунд, диктатор взял себя в руки. Нельзя было позволять чувствам брать верх над разумом в столь тяжелую минуту. Сейчас требовалось трезво оценить ситуацию.

– Ладно, на время оставим эмоции… – уже более спокойным тоном произнес Иван Федорович, тяжело опускаясь в командирское кресло. Он пристально посмотрел на стоящих перед ним министра Шепотьева и адмирала Зубова. – Вообще, сколько кораблей и верных нам экипажей мы сможем здесь собрать?

Демид Зубов деловито застучал пальцами по клавишам пульта, выводя на экраны оперативную информацию. Спустя минуту он, сохраняя бесстрастное выражение лица, доложил:

– Не больше трех десятков вымпелов, господин адмирал.

– Всего тридцать?! – Самсонов был шокирован. Он вскочил с кресла и снова забегал по мостику. – Не может быть! За это время в «Новую Москву» с космоверфей и внутренних провинций должно было прийти не меньше сотни! Где остальные корабли, черт побери?!

На лбу диктатора проступили капельки пота. Ситуация складывалась хуже некуда. Всего тридцать кораблей – и это против целого союзного флота Грауса, насчитывающего сотни единиц! О полномасштабном сражении не могло быть и речи.

– Весть о вашем поражении пришла не только в столичную планету, господин…, – терпеливо пояснил министр Шепотьев, сохраняя предельную почтительность, несмотря на едва скрываемый страх в глазах, – эти новости уже облетели все подконтрольные нам звездные системы, что не могло не сказаться на количестве прибывающих сюда кораблей… К столице смогли пробиться лишь самые верные вам силы. Остальные же либо выжидают окончания противостояния, не желая рисковать, либо по каким-то другим причинам не могут пока сюда прибыть.

Шепотьев многозначительно посмотрел на диктатора, словно пытаясь без слов намекнуть на истинные настроения в войсках и ВКС. Самсонов все прекрасно понял. Даже среди «флотских», некогда беспрекословно подчинявшихся приказам, зрело недовольство и шатания. Поражение в системе «Воронеж» подорвало веру в непобедимость режима.

– В частности, – продолжал министр, – новейшие дредноуты, только что сошедшие со стапелей верфей «Ингерманландии», просто не имеют возможности прибыть в «Новую Москву». Как вам известно, эта система в данный момент отрезана от столицы кораблями Птолемея Грауса. Любая попытка прорыва обернется для них неминуемой гибелью…

– Ладно, я забираю с собой те корабли, что находятся сейчас на орбите, – сказал Самсонов, делая непринужденное лицо. Он старался сохранять невозмутимость, хотя внутри у него все клокотало от напряжения. Диктатор прекрасно понимал, насколько рискованным и отчаянным был его новый план. Но отступать было некуда – на кону стояло слишком многое.

Адмирал обвел тяжелым взглядом мостик флагманского корабля. За иллюминаторами чернела бездна космоса, прорезаемая разноцветными вспышками далеких звезд.

– Разве наш космофлот куда-то уходит из «Новой Москвы»? – удивленно спросил Демид, переглянувшись с испуганным Шепотьевым. Зубов выглядел обескураженными. Он явно не ожидал такого резкого поворота событий. Шепотьев же попросту застыл в оцепенении. Лицо министра покрылось мертвенной бледностью, а в глазах плескался неприкрытый ужас. Он, как никто другой, понимал всю тяжесть последствий, которые повлечет за собой уход диктатора от Новой Москвы. Это будет означать полный крах всего, что они так долго строили. Крах надежд на сохранение власти. Но Самсонова, казалось, не волновала реакция подчиненных. Он уже все решил для себя.