– Я вижу, как тебе дорога Астра, – вдруг начинает без тени похвалы или признания. Холодно, без души. Так и хочется сказать, что ради неё я поставила на кон всё, изменив свою жизнь. Но ему ведь плевать. – Поэтому предлагаю такой вариант решения.

Выгибаю бровь в вопросе.

Передумал?!

– Ты называешь цену.

Что он сказал?

– Сумму, которую хочешь получить взамен на то, что ты отдаёшь мне дочь. Без судов, заморочек и прочего.

Каждое его слово барабанной дробью отдаётся в голове.

– Вы предлагаете мне продать ребёнка?..

– Не совсем. Помимо обычной выплаты, несколько недель ты можешь побыть с Астрой. Она привыкла к тебе, и сейчас ты для неё – главное в жизни. И мне нужно сделать так, чтобы она не боялась меня, не пряталась. В общем, сделаешь всё, чтобы дочь смогла спокойно оставаться со мной, а не биться в истерике. А потом оставишь её. И я, так и быть, разрешу вам иногда встречаться.

Не мигаю. Услышанное не укладывается в голове. И следующие слова слетают с губ сами:

– Вы в своём уме?

– Более чем, – хмыкает. – Выгодное предложение, Нежная. Раз Астра тебе дорога, я должен предложить что-то взамен. Ко всему прочему, если ты так любишь детей, помогу тебе в усыновлении другого ребёнка, несмотря на отказ от этого. Государство плохо относится к подобному, ставит крест на таких опекунах. Но я позабочусь о том, чтобы проблем у тебя не возникло.

У него настолько много власти, что он способен и на подобное?

Значит, и Астра у меня под крылышком – всего лишь вопрос времени…

Но даже если так… Еле сдерживаюсь. Впервые в жизни жалею, что у меня короткие ногти. Будь подлиннее – без раздумий расцарапала бы ему лицо.

– Нет, – уверенно чеканю, разочаровавшись в этом человеке ещё сильнее. – Теперь я уверена в том, что вы – худший отец. Мало того, что из-за вас ребёнок попал в дом малютки, вы хотите купить его. Считаете товаром. А он живой… Понимаете? Ей со мной лучше будет. Если она так вам важна, и вы хотите её видеть – приходите, общайтесь. Я с радостью помогу вам найти контакт, но это – ни в какие рамки!

Стараюсь не кричать, но злоба рвётся наружу.

Ожидала ли я подобного? Нет. Даже в голову не закрадывалось.

– Хорошо подумала? – спрашивает без интереса.

– Если вы не хотите, чтобы эта горячая кастрюля с супом оказалась на вашей голове, – указываю на плиту, – вам лучше уйти. И больше никогда не появляться в нашей жизни.

– Кастрюля с супом, – усмехается. – Хорошее оружие, но на раз.

– Ещё сварю. Для вас не жалко.

– Великодушно.

– Да, проявляю его к вам, несмотря на то что вы мне омерзительны. А теперь прошу: убирайтесь из моей квартиры, – в этот раз указываю на выход.

– Ты ведь понимаешь, что своим отказом подписываешь себе приговор?

– Лучше я буду мучиться, отбиваясь от вас, чем страдать от того, что отдала самого любимого человека в своей жизни только из-за страха бороться.

– Любимого человека? – словно не верит в мои слова. – Она тебе даже не родная.

– Именно. Она мне не родная, но я не позволю её отобрать. В отличие от вас и вашей жены. Ей вообще как там, нормально спится? А вы куда смотрели? – зло выплёвываю.

Его лицо меняется с каждой секундой.

Когда речь заходит о жене – огонёк мерцает в его карих глазах.

Не хочет, чтобы её затрагивали? Может, она умерла? Кольца ведь на пальце у него нет… Значит, вина полностью лежит на нём. И я всё равно продолжаю:

– Вы позволили женщине отказаться от вашего ребёнка… Виновата она. И вы тоже. Но почему-то страдаем все мы.

– Я не женат, – вдруг чеканит, надвигаясь на меня. – Это раз.

Я сглатываю, понимая, что затронула острую для него тему. Отступаю назад. Упираюсь спиной в холодильник.

– Два – я не знал, что эта тварь, которую я даже не могу назвать женщиной, была беременна от меня.

Укол вины чувствую где-то в сердце. Но он слишком жесток, чтобы я проявляла к нему сочувствие.

Его ладони оказываются по обе стороны от моей головы.

– Три – знал бы я дочери, ни за что бы не позволил ей оказаться в том месте.

Приоткрываю губы, чтобы ответить. Я ведь не в курсе…

То есть он не виноват, что его дочка оказалась в доме малютки?

– Четыре, – говорит угрожающе, наклоняясь ещё сильнее. Напоминает тот день в кабинете. И я даже готовлю заряд у себя во рту, как слышу: – ещё раз плюнешь мне в лицо – пожалеешь.

Сглатываю. Потому что боюсь. Мало ли что он сделает?.. В таком-то состоянии. Он снова в гневе. Как в прошлый раз, тогда, в лифте. И я не рискую.

– Ваша жена… – говорю неосознанно, отчего лицезрю гримасу отвращения и ненависти. Так, значит, она – его личный триггер? – Она ведь не поступила бы так без причины. Значит, вы сделали ей больно. И виноваты вы…

– Как легко обвинять человека, не зная, что произошло! – повышает голос, и я вся съёживаюсь.

Прислушиваюсь, боясь услышать крик Звёздочки. Пожалуйста, спи крепким сном!

– Я сужу по тому, что вижу. И по моему мнению, вы крайне неприятный человек. Как и для своей дочери.

Он крепко сжимает челюсти. Сверлит карими полыхающими глазами. Чувствую, как горит моё лицо.

И с облегчением выдыхаю, когда он отстраняется от меня.

– Хорошо, Нежная, – поднимает запястье, поправляет на нём часы. Будто находит для себя занятие, которое отвлечёт от того, чтобы не убить меня на месте. – Ты сама выбрала вариант – отказаться от Астры по-плохому. Твоё решение.

Кивает под моё тяжёлое дыхание. Отворачивается, направляясь на выход. А я смотрю ему вслед. Слежу за тем, как он обувается, открывает дверь квартиры. И закрывает её, с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть.

И вроде пытается не разбудить Астру, показывая заботу, несмотря на взрывное состояние. Но, с другой стороны, он – ужасный человек, которому нет оправдания…

Глава 14

Любовь

Прошло несколько дней с тех пор, как Пожарский ушёл. Нервничаю, не сплю, постоянно обнимаю Астру, будто вот-вот её потеряю.

Как параноик, проверяю замки.

До чего я докатилась? Не знаю… Готова была уехать к родителям и спрятаться у них в погребе. Но от Глеба не спрячешься. Он придёт и туда.

Вздрагиваю, услышав дверной звонок. Чуть не роняю ложечку, которой кормлю свою Звёздочку овощным пюре. Отправив ещё один «самолётик» в ротик, встаю и прошу Астру посидеть на месте.

Легонько, словно мышка, иду к дверям. Встаю на носочки, заглядываю в глазок и хватаюсь за сердце, выдохнув.

Щёлкаю замком, открывая дверь.

– Здравствуйте, Любовь Сергеевна, – здоровается со мной проверяющая из органов опеки. Хоть я работала в доме малютки, и тётя помогала с удочерением, к нам, как и ко всем, приходит проверка.

– Здравствуйте, вы в этом месяце рано, – пропускаю её внутрь. – Ждали вас позже.

Мне бояться нечего. Всё убрано, ребёнок чист и накормлен.

– Как вышло, – хмыкает она, пугая своим поведением. Всегда была доброжелательной, милой, а сегодня всё оглядывает придирчивым взглядом. – Где девочка?

– На кухне, – указываю в комнату, которая хорошо просматривается и из коридора. Дочка послушно сидит на стуле, машет ножками и сама кушает пюре.

– Вы оставили ребёнка одного? – спрашивает, выгнув бровь. – Да в таком опасном месте?

Прямо в обуви шаркает по плитке.

– Вы о чём? – настораживаюсь, ступая следом.

– А если бы она встала и открыла ящики? – демонстративно ходит вдоль кухни, выдвигая ящички. Натыкается на один – с ложками и вилками. – Вот. Ножи, вилки в доступности для ребёнка.

Мощная вспышка гнева появляется в груди.

Она издевается надо мной?

Скрещиваю руки и недовольно спрашиваю:

– И сколько вам заплатил господин Пожарский?

Женщина поворачивается ко мне, чопорно поправляя очки. Делает вид, что не понимает, о чём я. Но в курсе ведь всего…

– Когда вы приходили в прошлый раз, и была подобная ситуация, вы улыбнулись и сказали, что отлучиться на несколько секунд – это нормально, – закипаю ещё сильнее.

– Вы меня с кем-то перепутали, – продолжает она, осматриваясь по сторонам.

– Вы ещё ребёнка на синяки проверьте. И на психику, – цежу сквозь зубы. – Вдруг что-то сработает, и вы сможете занести это в личное дело?

Стоит ли говорить о том, что после этого мы не разговариваем? Она воротит от меня нос, изредка записывая что-то в блокноте. И уходит, оставляя во мне огромную дыру из гнева.

Значит, так решил…

Опека заберёт у меня Астру, а вы тут как тут, Глеб Александрович?

Что дальше? Проверка моих документов и официальной работы?

Как я и предполагала, приключения на этом не заканчиваются. Через час мне летит звонок из издательства.

– Любовь Сергеевна, – привычно говорит редактор, – нам нужно встретиться. Подъедете в офис?

– Нет, – чеканю, складывая игрушки в ящик. – Я хочу расторгнуть договор с вами. Пришлите мне документы по электронной почте, я подпишу.

Пока не поздно, отец устроит к себе на работу. Я уже и договориться успела. Готова даже замуж выйти экстренно, если это потребуется.

– Даже если так, вам всё равно придётся прийти…

Сжимаю трубку в пальцах.

– Желательно сегодня. С завтрашнего дня, возможно, мы уходим на ремонт и две недели не будем принимать никакие бумаги.

Да чёрт возьми!

Кидаю пищащую игрушку в стенку и отвлекаю дочку от просмотра мультиков. А потом улыбаюсь, смягчаясь и боясь напугать её.

– Хорошо, я подойду через час.

Отключаюсь и готова взвыть.

Новый раунд. Новый бой.

Отвожу Астру к родителям, чтобы Звёздочка не страдала от внимания своего отца. Повезло, что мама уже пришла домой, иначе пришлось бы брать её с собой. А там ведь Пожарский где-то ходит… Уверена, всё это – его рук дело.

Через час, как и обещала, поднимаюсь на этаж издательства. Захожу к своему редактору, которая готовит все бумаги.

– Пойдёмте к шефу, – приглашает она меня на выход из кабинета.

– А без меня никак? – спрашиваю с надеждой. Встречаться с твердолобым жирафом нет никакого желания.

– Увы, будь вы простым автором…

А вот это уже – неприкрытая лесть. И обман. Я бы не назвала себя успешной писательницей. Сочиняю обычные сказки.

С тяжестью на душе соглашаюсь. Проходим в кабинет босса. Сразу замечаю этого говнюка, сидящего за столом. Подписывает одну бумажку за другой.

– Любовь Сергеевна пришла, – звучит как какой-то сигнал. А мужчина устремляет на меня равнодушный взгляд.

– Садись, – указывает на диван. – Наталья, принесите кофе. Два.

– Мне не надо, – мотаю головой.

– Два, – говорит ещё настойчивее.

Мой редактор испаряется. Мы остаёмся в кабинете один на один. Долгое молчание рушится моими словами, что так и просятся наружу:

– Что, позвали поглумиться надо мной?

Глава 15

Любовь

– Зачем? – хмурится он и делает вид, что сегодняшнее – не его рук дело.

– Не стройте из себя дурака. Сегодня приходила женщина из опеки. Она всегда была к нам добродушна, но не в этот визит. И подозреваю, в этом замешаны вы.

– Врать не буду, – убирает ручку и складывает перед собой ладони, в которые упирается подбородком. – Моих. Но ты сама выбрала такой путь.

Поджимаю пальцы на руках и веду ногтями по светлой юбке. Вот бы вонзиться ими в него…

– Вы – скотина, – говорю то, что и в голове.

– Слышал уже, не удивляешь. У тебя же богатый словарный запас. Давай, демонстрируй.

– Вы для чего меня позвали? – меняю тему. – Знаете ведь, что я одна у Астры. И вынуждаете оставлять её у родителей. Решили уволить? Не утруждайтесь, сама ухожу.

– Точно, – качает головой и перекладывает бумаги с одного места на другое. – Работа. Не буду я тебя увольнять.

С чего такая щедрость?

– Но с этого дня ты работаешь здесь. Вон та-а-ам, – он указывает в угол своего кабинета, где стоит небольшой стол и стул. Рядом пустой шкаф, где обычно хранятся книги или папки с документами.