Грейс

Разнокалиберные проволочные вешалки позвякивали друг о друга, когда я вешала одежду в шкаф. Обувь я разложила рядком на полу перед окном. Выдвинув верхний ящик комода, я обнаружила несколько пар женского нижнего белья и спортивный бюстгальтер, все отличных брендов: Lululemon^[3] и SKIMS^[4]. Странно.

Я взяла трусики-стринги маленького размера. Наверное, их оставила здесь предыдущая гостья, а может, у Келвина была девушка.

Бросив белье обратно в ящик, я задвинула его. Следующий ящик оказался пустым, и я сложила в него свое нижнее белье, купальники и шорты.

Выложив на стол стопку книг, я выстроила их в том порядке, в котором планировала прочитать. Читаю я быстро, поэтому рассчитывала закончить все пять до отъезда. Сперва – легкое пляжное чтиво, его легко проглотить. Такие книги мне нравились потому, что не требовали глубоких раздумий. После мне захочется погрустить, и вот эта книжка обязательно заставит расплакаться – по крайней мере, так гласила реклама на обложке. Еще я решила, что должна чему-нибудь научиться, поэтому захватила книгу о привычках. У меня было несколько вредных привычек, от которых я хотела избавиться, и множество хороших, которые следовало развивать. Нужные привычки гарантируют, что человек не совершит ошибок. Купленный мной роман ужасов обещал, что я испугаюсь… Что ж, посмотрим. Надо хорошенько постараться, чтобы меня напугать. Триллер сулил неожиданный запутанный финал, но в наши дни такое сулят все триллеры, хотя немногие выполняют свое обещание.

Распаковав косметику, инструменты для укладки волос и туалетные принадлежности, я выглянула в эркерное окно над длинным туалетным столиком. От левого нижнего угла до середины тянулась длинная трещина. Я провела по ней пальцем. Край разбитого стекла рассек кожу. Ой.

Я пососала ранку, и она перестала болеть. На стекле осталась полоса крови в несколько дюймов, пейзаж за ней стал искаженным, окрашенным в красное. Примерно таким мне видится город. Я проделала долгий путь, чтобы увидеть мир в другом свете, но он почему-то всегда выглядел одинаково.

Солнце скрылось за горами, на смену свету пришла темнота. Я совсем забыла, какая она. В городе не бывает темно, там слишком много огней.

Вспомнив, что я обещала послать сообщение по приезде, я достала из кармана телефон и увидела в правом верхнем углу экрана надпись: «Нет связи». У меня сжалось в животе, я с трудом сглотнула. Не привыкла я видеть такие надписи.

* * *

Я нашла Келвина у плиты на кухне: он что-то готовил и, помешивая в кастрюле деревянной ложкой, небрежно потягивал «Бад лайт». Стряпня не слишком приятно пахла – земляной, мясной, сладкий запах.

– Эй, – окликнула я.

Келвин вздрогнул и быстро обернулся. Когда он увидел меня, по его лицу расползлась улыбка.

– «Эй» – погоняло для лошадей.

Я заставила себя улыбнуться в ответ.

– У вас есть пластырь?

Он положил ложку на сложенное бумажное полотенце.

– Конечно, а что случилось?

Я показала палец. Из пореза вытекла капля крови, которая никак не сворачивалась.

– Боевое ранение из-за вашего разбитого окна.

– О, черт. Извиняюсь.

Он исчез в коридоре и через несколько мгновений появился с небольшой аптечкой.

– Я собирался починить окно. Некоторые из моих постояльцев – не очень хорошие гости.

Выдвинув стул, Келвин жестом пригласил меня присесть, сам сел напротив и достал из аптечки мазь, ватные шарики, спирт для протирания и лейкопластырь. Очевидно, ему не впервой было лечить травмы.

– Жаль, что вам разбили окно, – сказала я.

– Не волнуйтесь. Гости за него заплатили. – Он зубами оторвал уголок пачки и вытащил крошечную сложенную салфетку.

– И часто ваши гости хулиганят?

Я протянула ему палец. Капельки крови просочились из пореза и упали на кухонный стол, тут же впитавшись в необработанную древесину. Келвин, казалось, ничего не замечал или ему было все равно. Он вытер пятно и продолжил обрабатывать ранку.

– Только плохие гости, – ответил он, бросив на меня взгляд.

Я вздрогнула, когда он прижал к ранке смоченный спиртом ватный тампон. Жжение длилось всего несколько секунд.

– Вам неуютно, если в вашем доме останавливаются незнакомые люди?

Келвин ответил не сразу, сперва поднял на меня глаза.

– Они только поначалу кажутся незнакомыми, – серьезно ответил он, прежде чем туго обмотать пластырем мой палец. – Вот и все. Теперь вы как новенькая.

Он улыбнулся, собирая аптечные принадлежности.

– Спасибо.

Вернувшись к плите, Келвин снова стал медленно помешивать в кастрюле.

– Между прочим, в верхнем ящике моего комода лежит женская одежда, – сказала я. – Я просто оставила ее там, где нашла. Подумала, вам следует знать.

Он на секунду застыл. Мне показалось, что его плечи напряглись, но я не была уверена. Потом Келвин обернулся.

– Наверное, это вещи моей бывшей, Лизы.

Он поджал губы и вернулся к помешиванию. Некоторое время я думала, что сказать, потом слова вырвались сами собой:

– Знаете, говорят, что бывшие нарочно оставляют что-то после расставания, чтобы был повод вернуться.

– Ну, я надеюсь, что это не так.

– Почему?

– Потому что она умерла.

Я сглотнула и зашлась в приступе кашля. Келвин быстро достал из шкафчика стакан и налил мне воды.

Я поняла, почему он говорил таким будничным тоном. Такова уж она, смерть. Ты либо жив, либо мертв. Ничего промежуточного.

Он протянул мне стакан, и я осушила его почти до дна.

– С вами все в порядке? – спросил он, легонько похлопав меня по спине.

– Да. – Я откашлялась. – Просто попало не в то горло.

Он кивнул и вернулся к плите.

– Мне жаль вашу бывшую.

Келвин выключил конфорку и отхлебнул пива.

– Могу я спросить, как она умерла?

– Автомобильная авария… около года назад. – Он пару раз повернул бутылку в руках, словно решая, сказать еще что-нибудь или не говорить. – На самом деле мы расстались в ту ночь, когда она погибла, но я уверен, мы сошлись бы снова. Мы всегда сходились.

Он смотрел не на меня, а на белую стену, как будто на ней было нечто важное, на что следовало обратить внимание.

– Мне жаль, Келвин.

Я не знала, что еще сказать. Такого рода разговоры – не моя сильная сторона. Много раз я бывала свидетельницей смерти, но видеть ее и говорить о ней – две совершенно разные вещи.

Келвин снова посмотрел на меня.

– Полагаю, такова жизнь. – Он пожал плечами и покачал головой, как будто его мысли и чувства были нарисованы на «волшебном экране» и он мог запросто их стереть. – Хотите пива?

Смена темы.

Я кивнула.

Келвин достал бутылку из холодильника и открыл.

– Разве у вас здесь нет сети? – спросила я, когда он протянул мне пиво.

– Нет, мэм. Сеть есть только в городе, но, если вам нужно позвонить, у меня есть городской телефон.

Келвин показал на бледно-зеленый телефон на стене. Длинный скрученный шнур доставал почти до пола, как будто однажды его слишком туго натянули.

– О, я просто хотела отправить короткое сообщение другу, чтобы сообщить, что я добралась благополучно. А как насчет вайфая?

– Он есть. Но маршрутизатор нужно заменить.

Келвин прислонился к столу и сделал еще глоток.

У меня на выдохе перехватило горло, и, чуть не задохнувшись, я поспешила отхлебнуть пива. В объявлении не упоминалось отсутствие сотовой связи. Наверное, на это стоило бы обратить внимание… Но, возможно, такое здесь в порядке вещей. Отсутствие вайфая тоже расстраивало, но опять-таки, может, меня слишком сковывают привычки.

– С вами все в порядке? – спросил Келвин с очень обеспокоенным видом.

Я кивнула.

– Да.

Сейчас не время было поднимать шум из-за сотовой связи или интернета. Я только что приехала – и приехала, чтобы расслабиться. Кроме того, даже к лучшему, что никто не сможет до меня дозвониться.

Келвин

– Что у нас на обед? – спросила Грейс.

Теперь, узнав о моей бывшей, она смотрела на меня слегка по-другому. Смерть всегда меняет то, как мы смотрим на мир и друг на друга. Я надеялся, что не совершил ошибку, упомянув о Лизе.

– Мое коронное блюдо. Печеные бобы, бекон и сосиски.

Лицо Грейс осталось невозмутимым: ее явно не впечатлили мои кулинарные способности. Если бы я знал, насколько хорошенькой окажется моя гостья, подобрал бы более изысканное блюдо, но фотография в ее профиле на сайте была, мягко говоря, нечеткой.

– Хотите попробовать?

В стоимость ее проживания включался стол… по желанию. Большинство моих гостей использовали ранчо только как место для ночевок, уезжая ранним утром и возвращаясь поздним вечером. Было приятно пригласить кого-то на ужин.

Грейс сморщила нос, но тут же спохватилась и покачала головой.

– Я собиралась перекусить в городе. Кроме того, мне бы не хотелось вас стеснять.

– Чепуха. Никакого стеснения. Кроме того, уже поздновато ездить по нашим дорогам – по ночам на них выходит много диких животных.

Достав из буфета две тарелки, я разложил по ним еду.

– Вы ведь не вегетарианка? – спросил я, поставив перед ней тарелку и положив ложку.

Грейс посмотрела на еду, потом – на меня.

– Нет, вовсе нет. Просто… Вообще-то, я такого не ем.

Усевшись рядом с ней со своей тарелкой и пивом, я тут же отправил полную ложку в рот. Сладость фасоли, мясистость сосисок и соленость бекона сливались воедино по мере того, как я жевал.

Грейс сидела с широко раскрытыми глазами, держа перед лицом бутылку пива, как будто пытаясь скрыть свою реакцию.

– Просто попробуйте, – улыбнулся я. – Обещаю, вам понравится, а если не понравится, я съем и вашу порцию.

Грейс поставила пиво на стол; мгновение поколебавшись, взялась за ложку и подцепила одну-единственную фасолину.

– Бекон с сосиской вы тоже должны попробовать.

Она взглянула на меня, зачерпнула еду и некоторое время пристально смотрела на ложку.

– Ничего путного не выйдет. – С этими словами Грейс закрыла глаза, зажала нос свободной рукой и сунула ложку в рот.

Довольно театральный жест, но от такой женщины я другого и не ожидал. Жуя, она продолжала затыкать нос и жмуриться, но, когда хорошенько распробовала, распахнула глаза и отпустила нос – как я и предполагал.

– И вправду очень вкусно.

Она радостно зачерпнула еще ложку.

– Я же говорил. Вы должны доверять мне, – усмехнулся я.

Несколько минут мы молча ели, слышно было только постукивание наших ложек по тарелкам.

– Итак, вы сказали, что ничего подобного не едите. А что же тогда вы едите? – прервал молчание я.

– Нормальную еду.

– О, значит, я ненормальный? – поддразнил я.

Грейс рассмеялась и сказала, что не это имела в виду.

– Я просто подшучиваю над вами.

На несколько минут снова воцарилась тишина, как будто мы оба не знали, что сказать, или оба осторожничали со словами.

– Расскажите о себе, Грейс, – попросил я, откидываясь на спинку стула.

Она отхлебнула пива и посмотрела на меня. Ее голубые-преголубые глаза не отрывались от моих. Только так я и мог описать ее глаза – «голубые-преголубые».

– Что вы хотите знать?

– Все. Но давайте начнем с того, чем вы зарабатываете на жизнь, – Я скрестил руки на груди.

– Я работаю в банковской сфере, – буднично ответила она.

– Впечатляет.

Я сделал еще глоток.

Она кивнула.

– Ваша очередь. Что насчет вас, Келвин Уэллс? Чем вы зарабатываете на жизнь?

Она склонила голову набок. Мне понравилось, как она произнесла мое полное имя.

– Я много чем занимаюсь. Фермерством, Airbnb, садоводством, случайными заработками тут и там. Берусь за что угодно, лишь бы занять себя и удержать ранчо на плаву.

Она откинулась назад, скопировав мою позу, и тоже глотнула пива.