– Станислава? Ты не спишь еще?

Матвей?

– Да. Ты меня разбудил!

Надо же. Не похоже на того, наглого и нахального Мэтта! Стучит, и даже не ломает дверь… В голосе как будто стеснение…

– Стася. Я хочу с тобой поговорить. – Он поскребся в дверь. Аккуратно так, неназойливо… – Или ты не одна?

Ха.

Три ха-ха!

Вот в чем, значит, дело…

Приревновал?

Жаль, конечно, что пришел так поздно – и с Семёном встретиться не успел…

– Тебе какое дело? – Вспомнила, что под халатом-то у меня тоже ничего нет…

А еще одной такой встречи, как с Сэмом, уже не пережить никак. Я просто сломаюсь.

– Ты слишком быстро сбежала, Стась. Я вообще не понял, что случилось. Хотел еще с тобой пообщаться, поболтать… Пойдем, посмотрим на закат, котеночек? Там сейчас очень хорошо, красиво… Звезды с неба осыпаются…

Закат.

Звезды.

Твою-то мать!

Матвей зовет меня смотреть на звезды?

Это что такое творится-то, мама дорогая?

– Я не одета, Матвей.

– Ты приоткрой немного дверь, у меня кое-что есть для тебя…

Черт.

Как же хочется посмотреть… И как же страшно…

Мэтт – он наглее, жестче, злее, чем Семён. А если набросится? Если начнет приставать? Это Сёма пытался играть и притворялся нежным… Матвей не будет играть…

– Я раздета, Матвей! Как я должна тебе открыть, а? – От злости сама долбанула в дверь. Как быть, блин, с этими двумя оболтусами?

Они слишком сильно и слишком быстро повелись на меня. Я такого не ожидала…

– Да ладно, Стась. На тебе сегодня вечером тоже не было ни черта! Я почти все разглядел, можешь не париться! – Хохотнул весело. Гад. Разглядел он!

– Ну, тем более. Раз все увидел – уже не стоит тратить время. Ничего нового не покажу!

Еще не хватало мне и перед Матвеем бегать раздетой! И так, не знала, куда себя девать в этом развратном бикини – словно голая перед толпой показалась!

– Стась. Да мне плевать, что там на тебе! Впусти! Я просто пообщаться хочу! Ты такая классная стала!

Это он имеет в виду мою полную троечку, интересно? Или накачанные тяжким трудом ягодичные мышцы?

– Завтра пообщаемся. Мне пора спать! Если нарушу режим – будут отеки и черные круги под глазами!

Чуть не забыла же: я ведь в образе тупой курицы должна быть! Ничего не понимающей, кроме собственной внешности, шмоток, развлечений и бабла!

– Стась! Пусти меня! Я подожду, пока ты одеваешься!

– Нет.

Это уже становилось забавным.

А мечты – они, все же, умеют сбываться, да? Пускай, и в таком, нелепом искажении.

Разве не я хотела, чтобы Матвей хотя бы разок постоял и поскребся под моей дверью?

– Если меня здесь кто-нибудь увидит…

Он замолчал. Это, наверное, была театральная пауза: то ли предупреждение, то ли угроза…

– Уходи. И не будет никаких проблем!

– Или ты выходишь, или я ломаю дверь!

Ага. Теперь вот – он, тот Матвей, которого я давно прекрасно знала. Никогда не успокоится, пока не добьется своего.

– Я не хочу, чтобы меня здесь видели!

А это, кстати, идея…

– Заходи. – Распахнула дверь, на которую Мэтт привалился всем телом.

– Ты что творишь, эй?

– Не думала, что ты когда-нибудь станешь лежать у моих ног… – Ну, откуда я могла знать, что он упадет, не удержавшись?

– А мне это вид очень нравится… – Матвей вдруг резко перестал морщиться и кривляться, закинул руки за голову, да так и разлегся на полу… И уставился куда-то мне под халат…

Боже.

У меня же там…

Хорошо, что в комнате темно! И освещение – лишь от тусклой лампы из коридора!

– Ты еще ничем не заслужил, чтобы там что-то рассматривать! – Игриво повела плечами и шагнула назад. Я же, между прочим, тупая вобла с накрашенными глазами! И должна его всячески соблазнять, заигрывать и охмурять!

– А на звезды смотреть мы будем, Стася? Там такая красота сейчас! Пойдем на пляж, полюбуемся? – Он перевернулся со спины на живот, подпер подбородок ладонями, залихватски улыбнулся.

– Сиди здесь. Я быстро.

Метнулась в душевую. Одевалась, как спринтер. На счет пять – уже была в белье, облегающих джинсах и коротком топике.

Семён пошел убаюкивать Лилю? А меня тогда Матвей убаюкает! Баш на баш!

Глава 4.2

– Ну, что это такое? – Мэтт ни с места не сдвинулся. Как оставила его на полу – так и обнаружила. Даже руки из-за головы не убрал.

– Чем ты недоволен? – Встала над ним, аккуратно пнула, намекая, пытаясь подвинуть с места и освободить себе дорогу.

– У тебя же такие ножки! Умопомрачительные! Зачем ты их спрятала, малышка?

Ничего не стесняясь, он потрогал мою лодыжку. Зацепился за браслет с камушком…

– Помнится, ты их называл спичками… – Моя бровь презрительно дернулась. Ножки он увидел, твою мать! Разглядел внезапно! – И все грозил, что они переломаются!

– Я? Спичками? – Матвей почти натурально изобразил удивление, подскочил на ноги… И как будто случайно обхватил мои бедра. Прошелся по ним, обнял за талию…

Теперь между нами не осталось воздуха – ни миллиметра. Моя грудь уперлась в его налитые мускулы, которые сейчас перекатывались, поигрывая… И дышать стало сложно. Душно. Жарко…

Мэтт жадно рассматривал мои губы, облизывался… Его пальцы плотно обхватили мою талию, оглаживали ребра, все выше подбираясь к груди. Еще чуть-чуть – и он бы уже схватил ее, но замер в каких-то долях миллиметра.

Дразнил? Издевался?

Или боялся получить по морде?!

– Ты. Спичками. И еще обзывал меня палкой, шваброй, плоскодонкой!

По морде ему, все же, вмазала.

От души.

От пощечины у Матвея дернулась голова.

– Ого. Вот это рука у тебя…

Он поймал меня за ладонь и принялся ее внимательно разглядывать, как будто сомневаясь в чем-то…

Блин.

Я что-то слишком разошлась! И совсем забыла, что нужно все время быть в образе! Я же тупая, бестолковая красотка, не умею ни думать, ни помнить, ни предъявлять претензии кому-то!

Только охать, вздыхать и заглядывать в рот мажорам.

А я взяла, и влепила ему пощечину!

– Ой, прости, прости! Я такая нервная что-то стала… Ты же понимаешь, Мэтт? Все постоянно хотят меня потрогать, полапать, намекают на всякие неприличные вещи! Знаешь, милый, как это неприятно? Как будто я – какая-то вещь, а не девушка!

И осторожно, очень нежно погладила его по щеке. Ойкнула, уколовшись о жесткую щетину.

А он поплыл, как маленький. Как миленький: заулыбался довольно, растаял. Поймал мои пальцы губами, прихватил кончики…

– Я никому не позволю тебя лапать, слышишь, маленькая?! Никому! Пускай только посмеют приблизиться! – Он прошептал так взволнованно, что даже захотелось поверить.

– Забавно… А Семен…

– Что Семен?! Что он тебе сделал?! – Ого, как его подбросило только от одного имени брата! Даже стало больно щеке.

– А ты чего так завелся, Мэтт? – Ого, как его зацепило! Как занервничал. А когда-то кричали оба, что у них дружба до гроба, и их невозможно ни поссорить, ни разлучить!

– Что тебе сделал Сэм? Почему ты про него заговорила?!

– Мы живем в его доме. А что?

– Он тебя трогал, Стася? Он прикасался к тебе?

Ох, как хотелось признаться во всем… Ох, как хотелось довести до чертиков… Чтобы сразу раскрыл все карты, заорал от злости!

Что бы, интересно, сказал Мэтт, если бы узнал, как мы тут недавно обнимались, кувыркались и все такое?

– Семен не поверил, что я большая. И ты…

– Что «я»? – Он себя сдерживал как мог, но жилка на щеке дергалась. Я с интересом погладила это место: очень любопытно было, каково это – нервная дрожь на лице у Мэтта?

– Ты тоже меня маленькой назвал. А что?

– Не сравнивай нас никогда! Слышишь меня?! Мы – разные, Стася! Абсолютно разные! И между нами – ничего общего!

– Да?

Прильнула к его груди всем телом. Немного подышала в ухо…

Боже. Как это здорово, оказывается, ощущать власть над человеком… И видеть, как он замирает – от пары легких, нежных прикосновений!

Неужели Мэтт такой чувствительный и ранимый? И умеет вот так реагировать на женщин?

– Стася…– Прохрипел-прошептал еле слышно, потянулся к моим губам… Едва увернуться успела…– Хочу тебя. Сильно.

Пришлось отпрянуть – так же резко, как и прижималась. Притворилась, что подвернулась нога… Повисла на плечах Матвея, словно иначе не могла удержаться…

– Что ты говоришь, я не поняла?

– Я говорю, что никого не подпущу к моей девочке! Никого и никогда!

– А твоя девочка – это кто? – Моя нога установилась, как положено. И не шаталась даже. И руки с плеч Матвея сняла – от греха подальше.

– Стась, ты что? Ничего совсем не понимаешь?! – Кривая растерянная улыбка – очень дорогое удовольствие. Никогда его таким не видела. Никогда! Только издевку и агрессию, и всякие разные обзывательства.

– Ты же, помнится, обещал, что никогда ни с кем себя не свяжешь, Мэттью? – Пощекотала пальцем ямочку под его ключицами, так интересно выглядывающую из-под выреза футболки…

Какой же это кайф: наблюдать, как он вздрагивает от таких невинных касаний…

– Все меняется, Стася. И я – меняюсь.

Вот это да, блин! Вот это да!

Он меня решил назвать своей девочкой?

– Пойдем гулять. Сначала покажи, что умеешь ходить на свидания!

Метнулась к двери, чтобы не успел поймать. Выскочила в коридор и понеслась вперед, не оглядываясь.

– Ах, вот ты какая?! Решила со мной поиграть? Отлично, держись, Стаська!

Рванул за мной, забыв даже дверь за собой прихлопнуть.

Я бежала так быстро, как могла… Но Мэтт – сильнее, выше, быстрее…

Поймал меня за талию, крутанул вокруг оси, поднял на руках, покружил… Смеялся счастливо и задорно… Почти поверила, что этот смех – настоящий…

– Все, попалась, девочка моя! Попалась, Стасенька! – Припал к моему рту, начал пить дыхание, словно воду. Пить меня. А я не могла сопротивляться этому напору…

– И что это происходит, не расскажете? – Твою же… Семен! Только его тут и не хватало!

Глава 5

Какого лешего?!

Правая рука вцепилась в левую: слишком уж та зачесалась.

От желания врезать.

От дичайшего нетерпения: видеть, как рожа Матвея плющится под кулаками!

– Ой, Сёмочка? Ты что здесь делаешь?!

Невинная вся такая.

Мило улыбается, прижимаясь спиной к Мэтту.

– Что ты здесь делаешь, Стася?! И почему – с ним?! – Дернул ее за руку, на себя… Безуспешно: эта коза вцепилась в друга, так сильно, что не отодрать!

– Ты же Лилю пошел укладывать? – Стоит, вся дрожит, и трясется, как лист осиновый… Но держится за Матвея крепко. Будто он – последняя надежда и опора. Или это любовь у них такая вспыхнула, с новой силой?!

– Лилю? – И этот, бляха, друг еще называется… Ухмыляется с такой откровенной издевкой… – А зачем ты девушку одну оставил? Такие, как она, долго скучать не могут…

– Тебе какая разница? Какого хрена ты здесь забыл?! – Стасю – в сторону. Кулаки – на футболке Матвея. И какая-то неведомая сила еще удерживает, не позволяет сразу дать ему по зубам!

– Пригласил девушку на свидание. Мы шли с ней гулять по берегу и провожать закат… А что такого?

И – аккуратно так, палец за пальцем, снимает мои руки с себя. И все так же глумливо ухмыляется…

– Я сказал тебе – держаться подальше от Стаси? Сказал?! Ты меня слышал, Мэтт?!

Как только представлю, что он… Что он ее трогает. Целует… Касается там, где так недавно были мои руки и губы… Убивать хочу. Насмерть! Чтобы мучился и страдал! А она чтобы видела, чтобы знала: никому не позволено к ней приближаться. Никому, никогда! Нет!

– А кто тебе позволил запрещать, Сэм? – Синхронно дергаем головами – и я, и Мэтт… В ту сторону, откуда раздается нежный голосок…

И мягкая улыбка Стаси… Такая легкая, непринужденная…