– Неправда! – разозлился Барни. Он закричал так, что у него лицо покраснело. – Ты ерунду говоришь! И уроки твои тоже ерунда! Ты сама должна их за нас делать. Папа тебя для этого купил! Не приставай к нам с этим больше!

Обидно, конечно, такое слушать. Но я себе сказала – это просто детская истерика. Арни и Барни совершенно не учат взрослеть. Им даже не сообщают о такой возможности. Потакают каждому капризу. Но я вовсе не собиралась с ними себя вести как с двумя дурачками, с которыми лучше не связываться, чтобы не портить нервы.

Мне искренне хотелось помочь этим педагогически запущенным детям.

Оба испытующе на меня смотрели. Ждали, что я им отвечу.

Я вздохнула и закрыла учебник.

– Что ж, ты прав, хозяин Барнес. Но я пока что не до конца изучила вашу школьную программу. Ты же в курсе, что я не отсюда, правда?

Мальчишка кивнул.

Когда он не кривлялся, выглядел вполне симпатичным ребенком. И глаза у него сообразительные.

– Значит, чтобы я могла делать за вас вашу работу, я должна сначала сама прочесть все ваши книжки. То есть, придется подождать какое-то время. Скажем, полгода. Времени у нас с вами достаточно, я тут надолго.

– Но если мы не будем полгода делать уроки, нас в следующий класс не переведут! – сообразил младшенький.

– Верно, хозяин Арнольд, – кивнула я, – отлично уловил суть, молодец. А значит в следующем году вы останетесь с малышней. Вам это вполне подходит. Не придется взрослеть.

– Но я не хочу так! – Арни подбежал ко мне, заглядывая в глаза. Губы его задрожали. – У нас в классе есть одна девочка, Митти… и когда она перейдет в другой класс, то забудет меня совсем. Девчонки вообще все на свете забывают.

Со всех сторон отлично воспитанные молодые люди, ничего не скажешь!

– Ну, если для тебя это важно, ты мне можешь помочь усвоить материал твоего класса. А хозяин Барнес, так и быть, пусть остается там, где есть.

– Эй, это получается, Арни вырастет, а я таким останусь? – захлопал глазами старший.

– Ага, – я улыбнулась и пожала плечами, – но зато от тебя никто не будет ожидать ничего особенного. Ну что, хозяин Арнольд, расскажешь мне об аштеранской грамматике?

Арни важно кивнул. И сказал снисходительно:

– Так и быть, пойдем за стол, разберем новую тему.

– А ну, стоять! – завопил Барни. – Сначала со мной! У меня темы сложнее и взрослее. А еще я лучше умею объяснять! Даже Василиса поймет.

Замечательно, сейчас эти двое подерутся уже из-за того, кто первым пойдет учить меня делать домашку.

Чудесные детишки.

Тут в детскую буквально ввалился счастливый отец семейства. В руках Чака Римза была стопка высоких коробок.

– Сюрприз! – прогудел Чак из-за своей башни.

– Папа! – завизжали оба сразу, кидаясь к отцу.

– Осторожно, иначе вы устроите крушение поезда!

Римз аккуратно составил коробки на пол. Игрушечная железная дорога! О том, что в королевстве Белдеери, куда меня занесло злой волей судьбы, есть поезда, я уже знала благодаря учебникам ребятишек. А теперь смотрела на уменьшенную копию локомотива, вагончиков и рельсов.

– Давайте, малышня, соберем его! – воодушевленно призывал Чак.

Мальчишки уже рылись в коробках, доставая сокровища. Но слово “малышня” подействовало на них удивительным образом. Кажется, они вняли моим нравоучениям! Потому что Арни вдруг сказал:

– Извини, пап, у меня сейчас другие планы. Я должен позаниматься с Василисой аштеранским.

– А потом у нас с ней “История алхимии”, – тут же влез Барни.

Я была поражена, но не так, как их отец. Его глаза округлились, мужественная нижняя челюсть слегка лязгнула.

– Кто эти дети и куда подевались мои остолопы? – шутливо спросил он.

Я видела, что ему самому не терпится приступить к сборке железной дороги.

– Мы как раз садились за уроки, хозяин Римз, – скромно сказала я, не думаю, что у нас уйдет на это много времени.

Еще бы. Я ведь понимала, что запал у парней закончится через пять минут. Кто может долго думать о домашке, если тут такое великолепие посреди детской?

– Восхищен вашими педагогическими талантами, – Чак Римз сказал это, наклонившись к моему уху, щекоча шею дыханием.

И прежде чем я начала гадать, не заигрывает ли он со мной, этот нахал ущипнул меня ниже талии. Кровь бросилась к моим щекам. Еще приставаний избалованного красавчика мне не хватало!

В тот день мне удалось позаниматься с каждым из отпрысков Римзов примерно с полчаса, прежде чем они кинулись к своему поезду.

Чак всячески вовлекал меня в инженерный процесс, но я отпросилась почитать книги мальчиков, чтобы лучше с ними заниматься.

Мне не хотелось оставаться рядом с этим мужчиной, который старался придвинуться ближе, строил мне глазки, почти не скрываясь от детей.

А потом еще и мать семейства заглянула, смерив меня взглядом, от которого ресницы леденеют.

Но можно сказать, с того выходного между мной и детьми начал устанавливаться хоть какой-то контакт. Я играла на их чувстве соперничества, желании выглядеть взрослее и показать свое превосходство.

Притворялась, что плохо разбираюсь в новых темах, побуждая объяснять мне простые вещи. Мы даже сумели составить график занятий и придерживаться их, чтобы мальчишки не галдели мне в уши одновременно.

Совру, если скажу, что у нас установились теплые отношения. Вовсе нет. Они вели себя со мной все так же по-хамски и я не могла на это повлиять. Для этих мальчишек унижать прислугу было правилом хорошего тона.

Но однажды я поняла, что у меня все не так уж и плохо.

Я жила у Римзов уже три недели, за это время на улице окончательно потеплело, весна вступила в свои права, и мы с Арни и Барни часто гуляли в саду.

Большую часть прогулки братья из-за чего-нибудь дрались. Хотя, к их чести, надо сказать, они все же стали делать это чуть реже.

Я только следила, чтобы ребятишки не упали на недавно размеченные клумбы. Им за это ничего бы не было, а вот садовнику бы не поздоровилось.

– Хозяин Арнольд, перестаньте кусать ботинок хозяина Барнеса! – покрикивала я время от времени. – Он очень грязный, у вас живот заболит.

Я сидела в садовом кресле, плетеном из лозы, поставив его так, чтобы иметь наилучший угол обзора.

На мне было зеленое платье, как и положено гувернантке “Катастрофы”, на плечи накинута такого же цвета легкая куртка.

Внезапно я услышала какой-то скрежет. Будто по стеклу когтем. Или еще что-то такое же неприятное.

Не сразу я сообразила, что звук доносится со спины. А потом увидела мохнатые щупальца, которые тянулись к моему лицу.

С визгом я подскочила, пытаясь избавиться от этого ужаса.

На моем правом плече сидел паук! Огромный, с хомяка величиной.

И он вцепился так крепко, что стряхнуть его не получалось. А прикоснуться к нему руками я себя заставить не смогла бы.

Прыгая по саду в панике, я посмотрела вниз. И закричала еще истошнее. Под ногами ползали змеи! Целых три. Оранжевая, желтая и ярко-красная с изумрудными глазами.

От ужаса я рванула назад, не разбирая дороги, сбила кресло и упала на него сверху, слыша треск ломаемой лозы.

Одно хорошо. Мерзкий паук от такого удара кувырком слетел с моего плеча. Но приземлился неподалеку и не спешил уходить, кажется внимательно разглядывая меня тремя парами глаз.

Я хватала воздух ртом и задыхалась. И тут над моей головой раздался оскорбительный, издевательский смех.

Детский, звонкий, заливистый. И незнакомый.

Арни и Барни увлеченно мутузили друг друга, все же упав в центр самой большой клумбы.

С трудом я сползла с поверженного и разломанного кресла, встав на колени перед ним, будто прощения просила за то, что лишила жизни эту славную и удобную вещь. На самом деле, просто не могла подняться.

Невысокий мальчишка с копной рыжих вихров невозмутимо протопал к пауку, схватил его по-свойски за одну из волосатых лап, поднял и усадил в клетку. А потом оглядел меня критически.

– Слабовата, – изрек он, – Пушистик совсем не страшный.

– А змеи тоже твои? – спросила я, сглатывая комок в горле.

– Они не настоящие. Иллюзия.

Я смотрела на него, все еще в силах говорить. Симпатичный мальчишка, даже милый. Примерно ровесник Арни, одет прилично и чистенько. Только под левым коленом ошметок грязи.

– Как ты сюда попал? – глухо спросила я, все же сумев подняться на ноги.

– Гулял с собакой, она убежала. Я подумал, что к вам во двор. Перелез через забор и увидел вас.

Он усмехнулся.

– А дальше как-то само пошло.

Я окинула мрачным взглядом высокий забор Римзов.

– И как ты… перепрыгнул что ли?

– Сестра помогла, – дернул плечом мальчишка и улыбнулся. Открыто и вместе с тем … зловеще.

– Молодые хозяева! Что же вы творите! – услышала я завывания нашего садовника. – Нерди Василиса, вы совсем за ними не смотрите!

Я помчалась спасать остатки клумбы, понимая, что мне еще отвечать за трагически погибшее кресло. А еще и платье испорчено, и все из-за этого хулигана, невесть как угодившего в сад Римзов.

Когда я обернулась, чтобы посмотреть, что делает нарушитель, напугавшего меня мальчишки уже не было.

ГЛАВА 3. Ужасная несправедливость

Я начала смиряться с неизбежным. Увы, кольцо, эту удавку, снять было невозможно. Уж не знаю, как оно закреплено, но сидит как влитое, хоть и не жмет. Как-то я попыталась его сдернуть, но пульт завопил так истошно, что его было слышно по всему дому. Разумеется, от Иверии мне перепало тягучим презрением и визжащим фальцетом.

Но даже если удастся избавиться от кольца, мне некуда пока что бежать. Из этого мира для меня выхода нет, и я не знаю, где его искать. Единственные доступные мне источники информации – учебники Арни и Барни, да “Кодекс Няни”. Прислуге велели не вступать со мной в беседы и не заводить дружбы. На улицу меня без присмотра не выпускали, не было возможности завести себе знакомства вне дома Римзов.

За сломанное кресло и разоренную клумбу я получила новую выволочку от Иверии. Хозяйка язвительно спрашивала, как меня держали на прежней работе, и не уволили ли за неуклюжесть.

– Я начинаю сомневаться в компетенции этого агентства, – цедила она, презрительно глядя на меня, – зря мой муж потратил столько денег, чтобы купить тебя.

– Не меня, – не выдержала я, – а услуги агентства, на которое я вынуждена работать.

– Не стоило с ними связываться! – злобно сказала Иверия. – А тебе стоит знать свое место!

Отчитав меня, хозяйка гордо ушла, оставив нас с детьми заниматься уроками.

А ближе к ночи, когда я уже собиралась спать, в мою дверь осторожно постучали. Открыв, я с удивлением и беспокойством увидела Чака Римза.

Приложив палец к своим губам, он прошмыгнул в комнату.

– Влетело тебе от моей благоверной, рыбонька? – ласково спросил хозяин.

– Нерди Иверия бывает категорична, – осторожно ответила я. Сочувствие Чака меня не радовало. Видно по нему, что еще тот бабник.

– Я бы хотел тебя утешить, Василиса, – приторно улыбнулся Чак, – знаю, у Веры крутой нрав. Но она любящая мать и очень ответственная хозяйка.

– Не сомневаюсь, хозяин Римз, – я коротко кивнула головой. Мы стояли у двери, я не приглашала его пройти. А Чак был бы не против.

– Жаль, не могу тебя навещать здесь слишком часто, – вкрадчиво сказал мужчина, – моя супруга еще и слишком подозрительна. Но был бы рад пообщаться с тобой ближе.

– Я ценю ваше сочувствие, – старалась я сохранить спокойствие, но внутри меня потряхивало, – но все в порядке. Мы с вашей женой поняли друг друга и я выполняю свои задачи.

– А почему бы нам с тобой тоже не прийти к пониманию? – Чак подмигнул. Я сделала вид, что не заметила.

– Папа! – послышалось за дверью. Арни шлепал босыми ногами по коридору. – Ты где? Я не могу уснуть! Почитай мне!

На лице хозяина мелькнуло разочарование.

– Мы вернемся к этому разговору, – прошептал он, – спокойной ночи.