– Не рискованнее оставления на базе целой группы людей с неизвестными целями и неопределённой лояльностью во время активной фазы операции. Удар в спину, пусть даже только возможный, вот это настоящий риск, – пробурчал Бестужев, бездумно крутивший в руках дорогую перьевую ручку. Бросив её на стол, он вздохнул и договорил: – И риск совершенно неоправданный.

– Что ж, вам виднее, – нехотя согласилась Посадская. Видно было, что ей не по душе такое развитие событий, но, чёрт возьми! Женщину можно понять, ведь на той же базе сейчас находится её родная внучка, одновременно являющаяся основной наследницей главы рода! И как бы Елена Павловна не успокаивала себя мыслью о том, что её внучка отнюдь не безобидный оранжерейный цветочек, и к тому же находится под защитой учителя-гранда и целой кучи профессиональных воинов-стихийников, волнения за любимую младшую родственницу эти доводы не уменьшали. Понимаю. И сочувствую… в прямом смысле этого слова. Чёртова эмпатия!

– Елена Павловна, вы же помните нашу договорённость? – проговорил я, внимательно следя за хмурящейся боярыней. Та кивнула.

– Так вот, я клятвенно обещаю: в момент начала второго этапа операции вашей внучки там и близко не будет, – заверил я Посадскую и, заметив её настороженный взгляд, развёл руками. – Ну, право слово, Елена Павловна! Неужели вы думаете, что я способен из одного лишь учительского рвения подвергнуть своих учеников действительно смертельной опасности?! В конце концов, я из них не солдат удачи леплю, а разносторонне развитых магистров! Бойцов? Да. Сильных людей, знающих, что такое ответственность? Трижды да. Но уж точно не отмороженных вояк или жаждущих крови маньяков. Так что, ни о каком их участии в предстоящей бойне и речи не идёт. Уверяю вас.

– Как это было во время атаки тех силезцев на твою базу, да? – фыркнула Посадская, тем не менее заметно успокоенная моими заверениями.

– От подобных случайностей никто не застрахован, – я пожал плечами. – Но смею напомнить, что даже тогда вашей внучке, как и прочим моим ученикам, не угрожало ничего страшнее бегства с поля боя. Уж поверьте, если бы ситуация стала неуправляемой, первым делом я отправил бы ребят в безопасное место, а уж потом устроил силезцам показательную резню.

– Насчёт резни Кирилл не врёт, – со вздохом согласился с моими доводами Бестужев. – Люди Бельских могли бы подтвердить… как и он сам. Если бы живы были.

– Да верю я, верю, – поморщилась Посадская, хлопнув с треском сложенным веером по раскрытой ладони. – Просто сама эта ситуация… бесит.

– Как и нас всех, – кивнул Валентин Эдуардович. – Но согласитесь, из всех возможных вариантов, этот самый…

– Адекватный, – подхватил я, стоило моему будущему тестю чуть замяться. – Остальные были куда хуже. Как по эффективности, так и по возможным последствиям. Как политическим, так и экономическим.

– Зато они не грозили смертью нашим близким, – прокряхтела Елена Павловна и, явно заметив мой усталый взгляд, махнула рукой. – Да понимаю я всё, Кирилл. Понимаю. Но дай уж мне поворчать… по-стариковски. В конце концов, не каждый день родную внучку в огонь толкаю!

– Мне тоже этот момент не нравится, – поддержал Посадскую мой будущий тесть. – Успокаивает лишь тот факт, что над планом операции работали не самые глупые люди в государстве, да и мы к нему руку приложили, так что он не должен дать осечек. Слышал, Кирилла?

– И этот туда же… – вздохнул я и, поймав за хвост промелькнувшую в голове мысль, усмехнулся. – Слушайте, а может вы просто соскучились? Так давайте устроим вам свидание с Ольгой и Лизой? А? Заодно Елена Павловна, наконец, познакомится с ухажёром её внучки?

– Каким-таким ухажёром? – встрепенулась та.

– Ой, – я запнулся.

– Хорошо, что он не ярый, – флегматично заметил Бестужев, обращаясь к нашей собеседнице. – Обычно, их «ой» во время экспериментов со стихиями бывает последним, что слышат окружающие.

– У грандов, думается мне, ситуация не лучше, – протянула Посадская, не сводя с меня испытующего взгляда. Ну, хоть так… – Кирилл?

– Ась?

– Так что там за ухажёр у моей внученьки нарисовался, а? – нежным… слишком нежным тоном поинтересовалась Великая Мегера.

– Замечательный молодой человек, – я торопливо закивал. – Совершенно замечательный, да. Из мужей любечанских, если это вам о чём-то говорит.

– Ну, ты меня уж совсем за дуру-то не держи, – не сводя с меня прокурорского взгляда, проговорила Елена Павловна, угрожающе ткнув в мою сторону веером. Впрочем, уже в следующую секунду старомодный аксессуар развернулся диковинной бабочкой в её руке, только мелькнули выглядящие подозрительно острыми кончики металлических спиц, меж которых было натянуто серебристо-чёрное кружево… в тон мантилье. Не удивлюсь, если у неё и мизерикордия где-то в юбках запрятана. Впрочем, те настолько пышны, что в них и стреломёт спрятать можно. – Кто такие мужи любечанские, я знаю прекрасно. Дальше.

– А что «дальше»? – я попытался прикинуться валенком. Не вышло.

– Всё, что знаешь, – расслабленно откинувшись на спинку кресла и пригубив вина из тонкостенного бокала, впервые за всё время нашей беседы, между прочим, проговорила Посадская.

– Ла-адно, – кивнул я. – Всё, что знаю, значит? Не вопрос. Итак… Вячеслав Стрелков, выходец из СБТ. Умный, сильный, самостоятельный. Сирота, талантливейший артефактор, имеющий в загашнике пару уже оценённых его коллегами изобретений, великолепный специалист по рунике. Старший брат замечательной девочки по имени Анна, проявляющей явную склонность к менталистике. Да и сам он имеет схожий талант, что не удивительно. Родные люди, всё-таки.

– Одарённый, значит? – уточнила Великая Мегера.

– М-м… не совсем, – признался я.

– Это как? – не поняли меня ни Посадская, ни Бестужев.

– Его дар запечатан, – пожал я плечами. – Уж не знаю, в чём там истинная причина его недуга, но пользоваться своим даром вне тела Вячеслав не может. Пока, по крайней мере. Что не мешает ему быть кандидатом в мои ученики и… одним из лучших специалистов в рунике, с которыми я когда-либо встречался. Сам не чужд этой темы, да и Ольга с Роговым дали неплохое представление об умениях настоящих спецов… но то, что делает Вячеслав – это совсем другой уровень. Он настоящий талант в этой области. Я бы, наверное, даже гением^[1] его назвал, если бы не знал, что у него точно имеется дар к оперированию Эфиром. Пусть и такой вот… не активный. Что ещё? Внучку вашу он любит. Сильно. Так, что всех причастных к менталистике штормит, когда они поблизости воркуют.

– Как интересно, – выслушав мои объяснения, задумчиво протянула Елена Павловна, постукивая ухоженным ноготком по краю столешницы. – А что Лиза?

– А что Лиза? – недоумённо откликнулся я. – Принимает его ухаживания… кажется, не без удовольствия. Краснеет, когда кто-то видит их вдвоём… впрочем, они оба в таком случае краснеют. А уж если коснутся друг друга нечаянно, так и вовсе пунцовеют так, что хоть прикуривай от них. Только что не дымятся.

– Стеснительная Посадская, – медленно проговорила боярыня и… хлопнула себя веером по лбу. – Какой позор!

– Не волнуйтесь, Елена Павловна, – улыбнулся я. – Мелкие, в смысле, Анна с Ингой, их дрессируют. Обоих. Так что, скоро ваша внучка стесняться перестанет. Ручаюсь.

– Успокоил, нах… хал, – проворчала Посадская, но печаль-тоску изображать перестала.

– Это да, прозвучало… – кивнул Бестужев с улыбкой, но, заметив короткий взгляд собеседницы, решил свернуть красноречие, – в общем, двусмысленно прозвучало.

– Я хочу познакомиться с ним, – неожиданно заявила наша собеседница. Впрочем, почему неожиданно? Этого следовало ожидать. И замечательно. По крайней мере, теперь у неё есть иные причины для беспокойства, помимо волнения за возможную опасную передрягу, в которую может попасть её любимая внучка в ближайшем будущем. Точнее, в которую та точно НЕ попадёт, уж я об этом позабочусь.

А вообще, удачно получилось. В смысле, хорошая идея насчёт встречи девчонок с родственниками пришла мне в голову. Особенно насчёт знакомства Посадских с Вячеславом. Парня-то всё равно придётся вытаскивать в свет рано или поздно, долго он за моей спиной просто не усидит. Не в такой компании, как Громовы, Бестужевы, Вербицкие… и те же Посадские. Он же не Рогов, чьи должность и положение в моём окружении служат отличным щитом от слишком явного интереса именитых. «Ухажёр наследницы Посадских» – это совсем другой коленкор. Уж как там оно дальше повернётся, будут их отношения иметь продолжение или нет, чёрт его знает, но в зону интересов бояр Стрелков попадёт в любом случае. И к этому нужно быть готовым.

К тому же… уж лучше пусть Елизавета представит молодого человека своим родственникам до нашей с Ольгой свадьбы, чем во время оной. А то ведь с Елены Павловны станется закатить скандал прямо во время торжества. Не со зла даже, а так… в отместку за сюрприз, ну и для поддержания реноме Великой Мегеры, грозы русских салонов и ночного кошмара светских гиен, отчего-то считающих себя львами.

Дату встречи назначили здесь же, что называется, не сходя с места. Правда, для этого мне пришлось связаться не только с будущими участниками этого события, но и с Роговым, как майором отряда, просто, чтобы не тасовать расписание запланированных дел, если вдруг те выпадут на дату встречи. В результате рандеву было назначено на следующий день после завершения махинации с тактиками, столь удачно оставшимися в нашем распоряжении после расторжения контракта, заключённого с Дитцем, балканским дельцом, безуспешно пытавшимся подставить нас с подачи раховского ЦС^[2]. Тоже, кстати, моя головная боль. С момента появления в окрестностях Рахова отряда «Гремлины», заточенного на ремонт боевой техники, отношения с этой организацией, поначалу бывшие вполне нейтральными, вдруг скатились к откровенно враждебным. И без единой попытки договориться по-хорошему!

Нет, в чём-то я могу понять торгашей из ЦС. Им не понравилось появление инженерного отряда, восстанавливающего повреждённую технику наёмников, большую часть которой те, до нашего появления, были вынуждены сдавать за весьма скромную компенсацию самому Центру и покупать у него же новое оборудование на замену. Двойная прибыль, да с практически монопольно устанавливаемыми расценками… это ж мечта любого торговца!

С нашим же появлением эта схема начала буксовать. То, что раньше наёмники вынуждены были отдавать за бесценок Центру, теперь оказалось возможным отремонтировать и вернуть в строй. Здорово же? Нам выгодно, наёмникам выгодно, Центру… не выгодно. Мало того, что уменьшился объём выкупа ремонтопригодной техники у наёмников, так ещё и количество продаваемого им новья взамен выкупленного «хлама» упало соответственно. А ведь есть ещё и местные торговцы, вдруг начавшие выставлять на продажу технику с собственных пыльных складов, восстановленную теми же проклятыми «Гремлинами». И цены на неё оказались куда более демократичными, чем всё, что могли предложить торговые площадки Центра в сегменте бэу. Ещё убытки, однако… Естественно, что торгашам из ЦС это не понравилось.

Поначалу они пытались надавить на нас экономически, весьма хитроумно и абсолютно законно отрезав от товаров, размещаемых на принадлежащих им торговых площадках, а когда поняли, что дело не выгорело, и неожиданный конкурент продолжает работать и зарабатывать, приобретая нужные детали и материалы в зарубежном Сигету-Мармации, перешли к откровенной уголовщине и подставам. И Дитц с его заказом тому пример.