– Опасаюсь, что мой бравый полководец что-нибудь учудит, – монарх растекся в издевательски благостной ухмылке. – Или про долг священный забудет, или молодую супругу случайно задушит подушкой…

Герцог раздраженно повел плечами в тугом темно-зеленом мундире: его хитроумный план по удушению «подарка» был разгадан еще на подлете.

А я чувствовала, чувствовала, что наша «любовь до гроба» таковой и будет! Потому и запоминала дорогу, которой меня тащат стальные пальцы. После красно-зеленого гобелена – поворот налево, потом прямо, прямо, до самой серой статуи. А у ярко-желтого настенного фонаря нырок в правый, плохо освещенный коридор…

Там, у холма, я почти не разглядывала «жениха». Мне это было не к спеху, да и голову занимала импровизация. Внимание привлекли лишь жесткие пальцы и бледно-зеленые глаза, и пару раз – грубо очерченные губы, скривившиеся в неприязни.

Однако сейчас я позволила себе пробежаться взглядом по раскидистым плечам (до которых едва дотягивалась макушкой). Определила, что мужчина одет в парадную форму и, в отличие от брата в распахнутом жилете, выглядит по-военному строго и подтянуто.

Мундир у герцога был красивый – глаз не отвести. С боков рукава украшало золотое шитье, в центре гербов мерцали бледно-зеленые круглые камешки. Широкий пояс выделял узкую талию, по груди в два ряда разбегались позолоченные пуговицы. Короткий ворот-стойка стягивал загорелую шею с выпирающим кадыком (тот нервно подергивался всякий раз, когда взор герцога падал на «подарок»).

Пахло от тэра до кошмарного приятно. Тем самым летом, что случается лишь по вечерам и лишь в пригородах. Фиолетовыми звездочками, сочной травой, свободой, луговым раздольем и теплым воздухом. Словно негодяй бесстыдно присвоил запах, что так понравился мне у холма!

– Уверен, что найду дорогу в свои покои! – яростно прошипел герцог и ослабил ворот.

– Ты любимчик Верганы, однако не забывай… на близких обиды куда сильнее.

– Чего ты хочешь, Гар? – глухо уточнил герцог и брезгливо оглядел мои чумазые колени. – Я уже принял… «подарок».

– Принял, но не примирился, – вздохнул монарх.

– Так жаждешь держать световой кристалл у изголовья, мой венценосный брат?

От язвительности в голосе «тэра» волосы дыбом привстали. И по коже пробежался липкий, неприятный морозец.

– Свидетелей будет достаточно и без меня. Тэр Томеус… – Величество склонило голову к жрецу. – Распорядитесь, чтобы из библиотеки доставили старуху. И убедитесь, что ей достанется место в первом ряду.

– Издеваешься? – закашлялся герцог. – Я должен принимать «дар»… при нашей прабабке?!

– У Галактии Грейнской большой опыт в брачных ритуалах, – глубокомысленно объяснил монарх.

«Суженый» расстегнул уже три пуговицы на мундире и пытался сделать глубокий вдох. Я почти сочувствовала мужчине. Мало того, что подарок от богов пришел помятый, так еще перед бабулей нести ответ…

Особенно неловко ему будет, когда я свалю из этой волшебной галлюцинации в нормальный мир. Надо лишь запереться в ванной и поискать окно: первый этаж замка не такой уж высокий, а травка… ну да, сочная. Идеально-топтательная. До холма отсюда недалеко.

Мой взгляд так и магнитило к загорелому кадыку. К напряженной, сглатывающей шее, подергивающейся в такт безрадостным герцогским мыслям.

Будь во мне больше человеколюбия к этому тирану, я бы его похлопала по плечу. Мол, все не так паршиво. Потрепанный подарок можно отмыть, заштопать, погладить…

С такой раздраженной обидой глазеет на небеса мальчишка, получивший под елку новую куртку вместо конструктора из рекламы. Герцог искренне не понимал, за что наказан грязной девицей в лохмотьях. Но поглядывал на меня столь зло и многообещающе, что сочувствие в груди мигом растворилось, так и не созрев.

На его шее, в ключичной впадинке, запульсировала круглая бусина. Я как раз смотрела на гладкий камешек – тот болтался на тонкой серебряной удавке и оттенком идеально повторял глаза герцога. Только настоящие были живыми, а этот совсем окаменел.

И вдруг внутри бусины разгорелась, заклубилась крошечная галактика. Вспыхнула мириадами атомов-звезд и пустила по воздуху осязаемую волну.

– Нашли? Уверены? – гаркнул владелец бус на весь коридор. – И сможете предсказать следующий прорыв?

Загорелый лоб расчертило сосредоточенными морщинами, голос герцога налился металлом. Отрывистые фразы резали, кололи сгустившийся воздух, точно ножи для льда.

– Прекрасно, Башелор. Единственная светлая новость за день, – герцог облизнул обветренные губы и покивал стене, поглаживая пальцем сверкающую бусину. Я заметила и на Величестве такую цепочку – только не с одним зеленым камешком, а с тремя.

Без всякого стеснения «суженый» говорил сам с собой. И я догадалась, что паранойя – штука очень заразная. Даже стала грешить на фиолетовые цветочки, парами которых мы тут все капитально надышались.

– Керрактовы отродья… Исчадия хаоса и вулканов… – шипел мужчина в пустоту, и никто не рисковал перебивать безумца. – Отправим их обратно в пекло… Когда? Понял. На подготовку совсем… Отключаюсь.

Он достал из кармана искусно выточенный кристалл – овальный, с блестящими гранями, размером с крупный грецкий орех. Сочно-бирюзовый и мутный, как вода на молоке.

Мужчина опять коснулся бусины – погасшей на миг и разгоревшейся с новой силой.

– Тэйн, к рассвету выставляй заслон. В этот раз мы примем рогатых всей мощью магии, огня и меча. И да пребудет с нами Вергана, – герцог сощурился столь грозно, что воздух перед его носом дрогнул. – Встреть меня, я буду на рубежах через…

Он глянул в окно, подсчитал что-то в мыслях, сжал в кулаке кристалл…

– Не раньше, чем завершишь начатое, – договорил за него монарх и вырвал бирюзовый камешек из сжатых пальцев. – Даже не думай сбежать от супружеского долга.

Герцог нервно зыркнул – на украденный кристалл, на венценосного брата, на меня… Почернел каждой лицевой мышцей, едва сдержав судорогу.

– Спятил? – голос его сорвался на сиплый присвист, грудь под мундиром раздулась. – Магистр Башелор из Сатарской академии нашел способ предсказывать их появление по завихрению материй Веера. Если он прав, то мы впервые будем готовы. И встретим их…

– …Не раньше, чем ты завершишь начатое на празднике, – равнодушно повторило Величество и сунуло камешек в карман. – Насколько я понял, у вас с рогатыми свидание на рассвете. Постарайся уложиться, прорыв демонов к столице весьма нежелателен. А пока в твоем распоряжении вся священная ночь. Насладись ей, мой доблестный брат, и примирись с волей богини.

– Вся ночь мне не понадобится, – холодно заверил герцог и с тоской поглядел на утраченный кристалл.

Глава 5

В «супружеские» покои я входила на ватных ногах. Эльяна как раз заканчивала перестилать бледно-зеленые шелковые простыни на огромной кровати под тяжелым бархатным балдахином. С кисточками на внушительных деревянных столбах и бахромой по изумрудному краю.

При виде роскошной постели, каждым шелковым изгибом зовущей к плотским утехам, мои колени подломились окончательно.

– Прошу… – прошептала я, оборачиваясь к герцогу.

Качнулась, утратив равновесие, и повисла на «суженом». Стальные пальцы машинально вцепились в мои локти, оставив и там по парочке синяков.

– Вы и сами видите, что это какая-то шутка… Оно не может быть всамделишно… – бормотала, надеясь на понимание. – Я думала… это розыгрыш, спектакль…

Герцог нагнулся и осторожно принюхался к «подарку». Обреченно поморщился, скривился пересушенным изюмом. Мне негде было поймать свое отражение, но допускаю, что вид был удручающим.

Я помнила, как вытирала испачканные пальцы о щеки. Как чесала ужаленную кем-то шею, как стукнулась локтями о выступ на холме. Кровь на коленках давно запеклась, но и она пока была при мне.

А тем, кто пишет на антиперспирантах «72 часа защиты», стоило бы уточнять, что подразумевается стойкая защита от зеленоглазых герцогов! Точнее, от их симпатии.

– И сколько вам заплатили за этот розыгрыш?

Мужчина отдернул мою измазанную в глине руку от новенького мундира и уперся взглядом в горящую ладонь. Изучил красную загогулину, перевел глаза на меня, опять на загогулину… Сверяя данные и тоже убеждаясь в божественном подлоге. Не могли же его и впрямь так извращенно наказать?

– Я уже говорила вам: мне за этот фарс ничего не платят! Верните меня на холм, – потребовала дрогнувшим голосом. – Туда, откуда взяли.

Недобрые зеленые огоньки напротив намекали, что мне отплатят по полной. С запасом и премиальными. Так, что до конца жизни впечатлений хватит (то есть до рассвета).

– Ждите тут, «герцогиня». Не смейте покидать покои. И… отмойтесь, ради Сато Судьбоносицы! – прохрипел герцог, сгрузил меня в ближайшее кресло и вышел в коридор.

Едва хлопнула дверь, сзади послышался судорожный вдох. Эльяна все это время стояла за балдахином, задержав дыхание. И чуть не задохнулась от ужаса.

Ее виноватое рябое личико намекало, что горничным не положено становиться свидетельницами супружеских разборок. И в случае оной прислужнице следует выпрыгнуть в окно или провалиться под землю.

– Он с самой «свадьбы» такой нервный, – попыталась я успокоить девицу. У той зуб на зуб не попадал. – Чуть пальцы мне не переломал!

– Обычно наш тэр учтив и галантен, – прошептала Эльяна, выпуская из побелевших рук краешек простыни. – Особенно по части дам. Строг и требователен в делах военных, нежен и страстен в делах любовных… Так о нем говорят.

– И многие говорят? – с непрошенным интересом уточнила я, проходя за горничной в смежное помещение.

Из распахнутой дверцы тянуло манящим ароматным паром: Эльяна сдержала обещание и согрела ванну.

– Тэйра Сиелла упоминала о том… когда просила меня за травами сбегать к целителю Хендору… Ой! – проболталась девушка и тут же зажала ладошкой рот. Вспомнив, что не с подружкой разговаривает, а с… ну, с кем-то. Со мной. Лизаветой с Утеса.

– Тэйра Сиелла тоже живет в лучших гостевых покоях и ночами топчет сочную травку? – спросила я с ноткой незваного раздражения.

С такими аппетитами зеленоглазых величеств никакой травки и гостевых спален не напасешься…

– У леди Ротглиф комнаты над вашими, – Эльяна подняла смущенный взгляд на потолок и кашлянула в кулачок. – Но тэйре Сиелле дурно уж третью ночь, и она не спускается.

Покивав с картинным сочувствием, я тоже поглядела на потолок. Вряд ли ведь эта «гостевая леди» скатывается к герцогу по канату и запрыгивает в окно?

Зачем-то представился спусковой столб в пожарном депо. Это бы облегчило задачу, но никаких металлических шестов в спальне тэра не обнаружилось.

Придя к неутешительному выводу – особи мужского пола во всех мирах одинаковы, – я протяжно вздохнула и вошла в просторное купальное помещение. Когда-то герцогское, а ныне «супружеское».

В ванной было напарено так зверски, словно на дворе не лето стояло, а лютая зима, промораживающая до позвонков. Душистый пар бросился в лицо, забрался в ноздри. Голова заполнилась туманом, и тело повело – от усталости и жара.

За всей этой горячей взвесью влажных пузырьков я не сразу нашла «ванну». Огромный каменный шестигранник стоял на постаменте, выложенном прозрачной зеленой мозаикой. К источнику пара вела небольшая лесенка с гнутыми деревянными перилами. Широкие бортики купели были устланы отполированными дощечками на манер скамеек.

Не знаю, что об этом говорят местные законы, но на мой взгляд, принимать такую ванну в одиночестве – преступление. Я бы охотно забралась сюда с Регинкой и Марго (обе были ярыми фанатками банных удовольствий).

Распаренные до пунцовых щек, мы бы, задыхаясь, обсуждали навязчивых поклонников областной примы. Потом бы Маргоша жаловалась на босса-самодура, снова заславшего ее подальше от цивилизации… И, наконец, настала бы моя очередь. Посетовать на Артемия и стаю мохнатых кисунь.