Крепыш хотел ответить, но в этот момент в дверь постучали. Я тут же спрятала его в вазочку, и в комнату вошла нянюшка. Я расслабилась.

– Ты ещё не спишь, дитя моё? Пора, пора. Завтра у нас важный день – примерка платья к балу, что состоится уже послезавтра! Неужели ты хочешь не успеть? Да и к тому же во дворце гости, тебе нельзя просыпаться с несвежим цветом лица.

– Не волнуйся, нянюшка. Завтра буду свежей! Благодаря моей молодости и красоте мне совсем не нужна косметика, – подмигнула и вновь поцеловала нянюшку. – Это ты иди, отдыхай.

С красотой я, конечно, преувеличила. Никто в здравом уме не назовёт меня первой красавицей, тем более этот титул был отдан Малике Церг – дочери герцога и по совместительству второго советника отца. Вот она настоящая красавица – высокая, статная, с копной каштановых тяжёлых волос, которую она заплетала в косу, достающую почти до пят. И на лице – ни одной веснушки, которые я на себе изводила лимонным соком. Мои же волосы даже не золотистые, а пшеничные с лёгким красноватым отливом, ростом я тоже не вышла – тут благодарность моей бабке-гномке. Слава богам, я была хотя бы выше полутора метров. И с фигурой не повезло – худенькая, маленькая, в общем такая, какой быть привлекательной леди не стоило.

– Пойду, – согласилась нянюшка. – Я вот чего к тебе пришла… Услышала, как слуги переговариваются, что во дворец приехал его величество Максимилиан. Говорят, невероятно хорош собой – писаный красавец!

– Врут, – произнесла я, отчего-то испытывая иррациональное раздражение, словно даже тот факт, что на него кто-то смотрит и любуется, бесил меня. Получив удивлённый взгляд от нянюшки, добавила: – Мне так кажется. Для слуг любой ухоженный мужчина – красавец.

– Есть в твоих словах правда, – кивнула мадам Камилья задумчиво. – Но дело не в том. Поговаривают, что отец хочет тебя за него замуж выдать. За короля Рамании! Какая для тебя удачная партия.

– Удачная? – нахмурилась я, вспомнив, как он обращался со мной на озере. – Да этот король… он ужасен. Наверняка, – добавила я, поняв, что пока не собираюсь рассекречивать наше знакомство. – Зачем мне вообще выходить за него замуж? Ты ведь знаешь, моя мечта – сыграть свадьбу по любви.

– А чего тебе мешает влюбиться в этого Максимилиана? Если он действительно так красив, как говорят слуги, то почему бы не приглядеться к нему? Наверняка ещё и образован, и магически одарён.

Я могу ответить, что мешает в него влюбиться: его скверный характер! Он грубый и неотёсанный мужлан. Такие мне не нужны. И сидеть в четырёх стенах, рожая по ребёнку в год, не собираюсь. И вообще… я учиться хочу. Мне не до замужества.

– Глупости болтаешь, – заметила я строго и поднялась на ноги, зевнув и прикрыв рот ладонью. – Я спать. Оставим разговоры на завтра.

Нянюшка вздохнула и подчинилась. Крепыш уже успел вылететь из вазочки и теперь сидел на столе с чешуйкой. Я прошла к окошку и открыла его.

– Поговорим завтра, Крепыш. Сейчас не лучшее время.

Фейри явно был недоволен, но перечить не стал. Когда он вылетел, я вновь посмотрела на чешуйку. Вздохнув, открыла свой медальон, который не снимала никогда – в нём был портрет моей мамы и меня ещё в раннем детстве – и положила туда чешуйку, которая едва влезла.

Драконы… Когда-то они действительно жили в нашем мире. Но всё течёт и меняется. Люди сами виноваты в своей злобе и чёрствости. Такие прекрасные создания либо закрываются, как эльфы, либо исчезают, как драконы. И вот теперь уже фейри на грани катастрофы, ведь нектар нужен не только нам, но и им. К слову, по мнению тех же фейри, эльфы были высокомерными и невыносимыми, поэтому к прекрасным созданиям их можно причислить с большой натяжкой.

Приняв горячую ванну, забралась в постель и долго не могла заснуть. Всё вспоминала обжигающие прикосновения Максимилиана в относительно прохладной воде озера. Но в итоге на мысли о том, как я ехидно выкрадываю его и несу в храм, чтобы женить на Малике, заснула.

Пока не почувствовала чьё-то присутствие в комнате.

Максимилиан Раманский

Это она. Не может быть. Та девчонка с озера!

Что она делает в кабинете его величества? Мне сразу же хватило фантазии представить её в покоях короля – судя по всему, молодая любовница, что любит развлекаться по ночам на озере и плясать полуголой среди нимф. Образ был завершён и отчего-то вызвал раздражение.

Она была красива. Своеобразной, интересной красотой. Не мудрено, что его величество Хогард обратил на неё внимание и сделал своей фавориткой. И всё-таки… это раздражает. Смотрит с вызовом, так ещё и чешуйку забрала. Придётся вытрясти обратно. Даже невзирая на её статус любовницы Бриольского монарха.

Пока разговаривал с его величеством, мысли крутились вокруг этой девицы. Она даже не думала уходить. И вскоре я понял причину, когда его величество решил представить… не свою любовницу.

– Позвольте представить вам мою дочь и вашу невесту – её высочество Купаву.

Я медленно оборачивался к ней, пытаясь осознать её статус. Она? Купава Даорг? Одна часть меня, полагаю, драконья, возликовала. А что, если тогда на озере я действительно не сдержал истинное дыхание и Купава не поддалась огненным чарам? Что, если мне не показалось, а артефакты не лгут – она та самая, особенная?

Человеческая же часть насторожилась. Хотя, признаюсь, она тоже несколько ликовала. Просто Купава оказалась куда красивее, чем о ней шла молва. Что ж, хотя бы входить в спальню я буду с удовольствием.

По древним традициям делать портреты монарших особ при их жизни запрещено – слишком рискованно в дальних походах. Поэтому внешность её высочества была для меня загадкой до самого прибытия.

– Купава, познакомься…

– Мы знакомы, – поспешил я. – Буквально час назад, на озере.

Там она забрала мою чешуйку. Но раз она моя невеста, может, не так плохо, если у неё будет защита?

Судя по вспыхнувшим глазам девушки, она совсем не согласна со статусом моей невесты. Смирится. Отец заставит её изменить мнение, ведь женщины в нашем мире подвластны воле либо отцов, либо мужей.

Теперь я в полной мере осознал, почему о Купаве ходили такие слухи – скверным характером бабка-гномка её наградила сполна. Острый язычок и дерзкий взгляд. Но если она всерьёз думает, что испугает меня этим, то глубоко заблуждается. Я видел разных женщин, в том числе и тех, кто дерзил, и тех, кто был кроток. И все они по итогу хотели лишь одного – удостоиться моего внимания.

И чего же хочет её высочество Купава? Того же, что и остальные – почувствовать себя особенной. Вся её бравада быстро разобьётся в храме.

Даже когда она уходила, то не забыла наградить меня «грозным» многообещающим взглядом. Я лишь мысленно усмехнулся.

– Она ещё молода, – произнёс Хогард устало. – Я боюсь, что слишком. Она не готова к браку.

Такого я не ожидал, поэтому в первую секунду растерялся. В письме, полученном мной неделю назад в ответ на предложение руки и сердца, его величество пригласил меня к себе, чтобы познакомиться с его дочерью – я был уверен, что это необходимо для заключения помолвки. Будто это уже свершившийся факт.

– Насколько мне известно, её высочеству исполнилось восемнадцать более полугода назад.

– Восемнадцать – разве это возраст? – пожал плечами Хогард. – Помните ли вы себя в восемнадцать, ваше величество?

– Помню. На этот возраст пришлась война на Орколейских островах, которую я остановил. Как вы помните, корону на меня надели в шестнадцать. Поэтому не вижу препятствий для нашего с её высочеством брака.

– Да-да, конечно, – кивнул правитель Бриоля, и я заметил, насколько он истощён. Судя по всему, последними магическими колыханиями, начавшимися именно в его землях, но грозившими перекинуться на остальной мир. – В нашей семье есть традиция… браков по любви, если можно так выразиться.

Я едва не рассмеялся, но сдержался. Большей чуши не слышал.

– Что вы хотите этим сказать, ваше величество? Неужели вы передумали насчёт заключения помолвки между мной и вашей дочерью?

– Ваше величество, я лишь хочу быть с вами честен, как с будущим родственником, – серьёзно произнёс Хогард. – Купава – сложная. Она умна, но при этом романтична. Если вам не удастся заполучить её расположение, боюсь, я буду бессилен.

– Разве это обязательно – её согласие? Разве вашего слова будет недостаточно?

– Я сделаю со своей стороны всё возможное.

– Это не ответ, – покачал я головой. – Мне нужна эта помолвка, и я прибыл сюда, чтобы заключить её. Я не приму отказа.

Я тоже умею быть прямолинейным. Теперь, после нашей встречи на озере и подозрений в том, что истинное дыхание на неё не повлияло, я всё больше верил, что она та самая, что способна принять мой огонь. Значит, она нужна мне, как будущая мать моих детей. И никак иначе.

Хогард понимал, с кем разговаривает, и подумал с минуту. Потом кивнул.

– Она согласится выйти замуж… спустя какое-то время. Если она вам действительно нужна, то вы согласитесь подождать, ваше величество, при всём моём уважении. А если нет… Моя дочь мне дороже всего на свете.

Признаться, этот ответ меня ошеломил. Ещё ни один король со мной так не разговаривал, все они убеждали меня, что готовы привезти своих дочерей в нужный храм хоть к полуночи, лишь бы породниться с Раманскими.

– Этот ответ я принимаю, – тихо ответил я. – Тогда позвольте перейти к предварительному брачному договору?

Хогард кивнул. Я же вновь вернулся мысленно к Купаве и особенно к нашей судьбоносной встрече на озере. Что ж, это будет даже забавно. Но недолго, я уверен.

Глава 3

– Ваше высочество, пора готовиться к приёму, – ворвался в мой сон голос служанки.

– Мне об этом никто не даёт забыть, – пробормотала сонно и перевернулась на другой бок. – Хмилья, нагрей пока воды.

– Ваше высочество, вы сейчас вновь заснёте! А ещё нужно успеть примерить платье к балу. Уже почти два часа дня. У нас осталось совсем ничего на подготовку!

Да что там готовиться…

Хотя… Может, сегодня специально сделать из себя страшилище, чтобы король Максимилиан ужаснулся и отказался жениться? Впрочем, выставлять себя дурнушкой перед ним не собираюсь, тем более, он видел меня в одной камизе, так что замаскироваться теперь будет труднее. Заставлю его отказаться другим способом.

– Хорошо, хорошо, – фыркнула я и еле поднялась. – Довольна?

Хмилья кивнула и вышла. Моя служанка – милая девушка чуть старше меня – настоящий тиран. Сколько раз я пыталась от неё избавиться, сколько ей жуков подкладывала в шутку, но она – кремень. Никак не собирается покидать насиженного места моей личной камеристки.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, вспоминая, что произошло ночью. Наверное, всё-таки показалось, что кто-то здесь был. Тем более ничего не пропало. Но я на всякий случай проверила свой медальон – он на месте, как и чешуйка внутри.

Хмилья позвала, когда вода нагрелась. Грелась она благодаря небольшим кристалликам, созданным с помощью магии. Сыпешь порошочек в воду – и она нагревается. Только нужно соблюдать и рассчитывать пропорции, чтобы не ошпариться. Хотя всегда можно разбавить.

Вода в комнату подавалась через трубы – лет триста назад в мир пришёл магический прогресс, благодаря которому теперь в каждом доме появился водопровод с холодной водой и канализация, а магические светильники стали подзаряжающиеся и стационарные. В общем, я любила время, в которое жила.

Хотя чего скрывать – я в принципе любила жизнь. И всем советовала её полюбить.

Подготовка заняла больше времени, чем я рассчитывала, поэтому на приём я опаздывала. Спешила, как могла, на ходу поправляя туфельки-лодочки – новые, а потому совершенно неудобные. Я боролась с Хмильей, пытаясь ей доказать, что на важные мероприятия нельзя надевать неудобную обувь, что лучше моих сиреневых туфелек обуви нет – до сих пор не стоптались, так нет же… «Сиреневые не подходят к золотому платью!»